Лаборатория слова

(камчатское литературоведение)

Есть метонимия, синекдоха и метафора. Метонимия значит переименование.
Метафора – перевод. В первом случае – предмет: станут люди в один
прекрасный прыгать из окон, перепутав их с Windows?.. Во втором
случае переименовываем само слово: как будет работать это слово,
если оно будет значить не это, а то? Например, когда око было
переименовано в глаз (камень), не стало ли это поводом для их
неукоснительного выкалывания и складывания в кучи, как то делалось
прежде с камнями?..

Различие метонимии от синекдохи зависит от соотношения часть/целое.
Например, если считать берег реки частью реки, то «я был на реке»
– синекдоха, если нет – метонимия. Метонимия – это разграничение.
Синекдоха – это исцеление. Юридический базар построен на выявлении
скрытых синекдох, ясно из следующей беседы Нумы Помпилия с Сатурном:
«Ты дашь мне голову. – Это будет головка чеснока. – Нет, человеческое
(caput среднего рода). – Я дам тебе волосы. – Нет, живое. – Я
добавлю маленькую рыбку». Можно предположить, например, что лес
– это синекдоха/метонимия совокупности деревьев («за деревьями
не видеть леса»). В первом случае лес – это нечто большее чем
лес, например, дух леса. Во втором, лес – это не совсем лес (собственно
лес увидеть нельзя также как дух леса), а его опушка, наконец
поляна. То есть совсем не лес.

Лоботомия смысла / Из пустого в порожнее.

Кони-трактора – метафора, кони-сапоги (у Глеба Успенского) – метонимия:
из конёвой кожи. Но когда носитель забывает, что сапоги сделаны
из конёвой кожи, то метонимия становится метафорой, кони-сапоги
осмысляются как средство передвижения, по аналогии с «кони-трактора».
Аднака средство передвижения не сапоги, а ноги, тут обратно метонимия.
С другой стороны «автомобиль – средство передвижения» такая же
условность. Например, без бензина автомобиль не поедет. «Автомобиль
– орудие убийства» не менее верно, равно и «автомобиль – роскошь».
Чтобы убедиться в этом, достаточно обернуть тезис: «роскошь –
это автомобиль», «орудие убийства – это автомобиль». Зачем вам
быть в 6 часов утра в Новом Орлеане?.. Ещё. Кони-сапоги делают
понятной метафору «двинуть кони», «кони кинуть», это то же самое
что и «протянуть ноги».

Н.Д. Арутюнова, специалист по метафоре, пишет: «Во всех случаях
метафора рано или поздно исчезает». Н.Д. Арутюнова в духе позднего
совка переоценивает «обыденное общение», коммуникативную функцию.
Тогда слишком много болтали. На самом деле язык нужен не для того,
чтобы говорить, а для того, чтобы думать. Метафора рано или поздно
исчезает, да. Но мы исчезнем ещё раньше.

Метафора «быки» может реализоваться далее в «бой быков», «забивать
быка» и достигать мощи тотема и оборотничества, то есть когда
человек сам себя начинает воспринимать в большей степени как «быка»,
чем «человека» (особое питание, замкнутая субкультура). Да и «человек»
тоже метафора от «наш» или «свой». Если мы употребляем «наш» вместо
«наш человек», то формально это эллипс, а если подумать, то метонимия,
хотя бы потому что просто «наш» более «наш», чем «наш человек».
А «человек» менее «человек», чем считаемый таковым по умолчанию.
На самом деле это не установление соответствий, а перекачка смысла.

Кенотаф

Слово ἥρως герой происходит от ἠρίον
курган. Сперва это были просто холмы, потом грекам стало мерещиться,
что там кто-то похоронен. На самом деле никто там похоронен не
был. Греки это прекрасно знали и понимали. Поэтому они стали возводить
пустые могилы (кенотафы): сперва в виде курганов, потом в виде
гробниц. Похоже на памятник неизвестному солдату, только наоборот.

Тамерлан приказал каждому воину взять камень, сложить их по ходу
в курган, а на обратном пути забрать. «Но остались камни. И поднимал
Тамерлан камни и говорил с ними. Всемирная история. Банк империал».
Кажется клип этот сделал Бекмамбетов и сделал намного лучше «дозоров»,
потому что короче. У тюрок был обычай ставить камни по числу мёртвых,
Цинь Ши Хуан вылепил точную копию своей армии. Но ведь сущность
человека скорее передаёт необработанный камень, а не скульптурный
портрет.

Если смерть – это предел, то любое захоронение пусто, потому что
останки человека – это уже не человек. Тогда метафора невозможна.

Если смерть – это беспредел, то смерти нет, поэтому погребённый
продолжает жить под землёй: фараоны, Фридрих Барбаросса, упыри
в домовинах итд. Отсюда славянская народная казнь – закопать живьём
в землю, и отсюда же – любовь-ненависть к Родине/ матери, потому
что она мать, она же и могила. И тогда метафора – это просто перевод.
С русского на церковнославянский, с греческого на латинский итд.

Эпитафия

Есть три типа речи. 1) Мёртвые говорят с нами. 2) Мы говорим с
мёртвыми. 3) Говорят камни. Эпитафии до сих пор пользуются самым
прочным носителем. Когда бумага истлеет, а интернет упадёт, останутся
надгробные надписи.

«Здесь лежит Суворов». Так говорят камни.

«Лежал бы ты – читал бы я». Тут у Губермана «умри ты сегодня,
а я завтра» в интеллигенстком изводе. Интересный пример общения
жанров.

Здесь лежит купец из Азии. Толковым
был купцом он – деловит, но незаметен.
Умер быстро: лихорадка. По торговым
он делам сюда приплыл, а не за этим. 

Купец, гость, чужой. Древнегреческая эпиграмма возникла как пародийная
эпитафия, когда перестали бояться мёртвых самих по себе, духов
мёртвых и родственников мёртвых. Потому что их у них не было.
Короче, из глумления над ничейным / чужим мертвецом.

Здесь был Вася.