Онтологические прогулки

Современная западная философия и психология достаточно убедительно
показали, что простые на первый взгляд желания и поступки
имеют в своем основании некие фундаментальные потребности
человека, проявляющиеся через коллективное бессознательное в виде
архетипических комплексов и мифологических структур. Обычно
эти результаты применяются для описания некоторых
предельных состояний и критических жизненных ситуаций, таких, как
болезнь, травматический опыт, пребывание на грани смерти и т.п.
Однако данный подход можно распространить на весь жизненный
мир современного человека, на все самые обыденные и
привычные феномены.

Рассмотрим такое модное, массовое и, казалось бы, простое явление,
как туризм. Анализ антропологических аспектов туризма в
мифологическом и метафизическом контексте может привести к
неожиданным выводам. Туризм кроме социально-культурного имеет еще
и психологическое, экзистенциальное измерение. Можно
обозначить несколько уровней реализации метафизических задач на
географических и духовных пространствах туризма.

1. Поиск себя. Первоначально туристом движет потребность
в самоопределении и самопознании, желание испытать себя.
Цель туризма — поиск человеком самого себя, обнаружение своей
сущности, поиск самоидентичности. Поэтому любое путешествие —
это, прежде всего внутреннее путешествие в поисках своего
Я. Как раньше уходили на войну, в наемники, чтобы понять и
испытать себя, так теперь отправляются в туристическое
путешествие. Это — путешествие-обнаружение себя.

Для этого уровня характерно внимание себе, к себе, на себя, а другие
люди и внешние события являются лишь фоном для внутренних
переживаний. По большому счету все равно — какая страна,
народ, культура оказалась (скорее всего случайно) местом твоего
путешествия. Важно последовательное осознанное проживание
экзистенциальных ситуаций. Однако внешние события всегда
некоторым образом коррелируют с психическими состояниями. Такой
туризм — это путешествие-наделение всего
окружающего своими смыслами, экспансия своего внутреннего мира
вовне.

2. Поиск Иного. Только после этого человек начинает
замечать других людей, появляется интерес к иному образу жизни и
способу мышления, к неизвестной культуре и местным
традициям. Но и на этом уровне самореализации человек еще пытается
найти нечто похожее на себя, увидеть вовне свое отражение. Это
поиск своего Я вовне. Человек ищет подтверждения своим
мыслям и чувствам, утверждения своей правоты и состоятельности.
Он хочет узнать нечто новое, всему научиться, но усваивается
только понятное, соответствующее его системе понятий и
иерархии ценностей.

Это еще не глубокое общение, а скорее скольжение, прикосновение.
Такое путешествие-присвоение есть попытка
дополнить себя до полноты, собрать себя до целого, но она
обречена на неудачу. Происходит разрыв самотождественности,
человек вдруг обнаруживает свои границы и пределы, познает свою
ограниченность и историчность. Иной нужен мне. Через него
можно познать собственные возможности и слабые места. Но это уже
и путешествие-приобщение к Иному. Переход
от «своего» к «иному» — это выход за пределы привычных и
постижимых образов, идей и установок. В опыте Иного встречается
нечто новое и неизвестное, открываются перспективы
становления и развития Я.

3. Поиск Другого. Теперь человек пытается найти нечто
непохожее на себя. После удивления, когда обнаруживается, что
есть люди, непохожие на тебя, которые живут и мыслят по
другому, совсем иначе, возникают сомнения — а может быть я
чего-то не понимаю, это я не так живу. Оказывается, что мир
устроен нетривиальным образом. Наличие Другого дает первичную
бинарную структурацию мира на пространство Своего — доступного и
находящегося во владении — и пространство Чужого —
недоступного и не находящегося во владении.

Другой не есть моя копия или двойник как в случае с Иным. Другой
отличен от меня принципиально, радикально. Чужое является не
просто неизвестным, а непонятным, непостижимым. В опыте
Другого обнаруживается нечто непознаваемое. Однако, принципиально
недоступное в моем опыте становится доступным для меня через
опыт «Чуждости». Свое, Собственное, Внутреннее осознается и
проявляется только через встречу с Чужим и Внешним.

В знании «Я» о себе нет ничего, что поначалу не было бы Чужим.
Коммуникация (лат. communico — делать общим, со-общать,
со-единять) — это выход за пределы Себя, вовне Своего к Другому,
соединения Себя с Другим. Другой устанавливает пределы Своего,
границы того, чем Свое обладает. «Я» раздвигает собственные
границы благодаря Другому и за счет его. Другой — это способ
нашего присутствия в мире.

Встретиться с Другим — это значит принять его, согласиться с ним, то
есть самому стать немного другим, то есть преодолеть свои
границы, превзойти свои пределы. Если опыт Иного показывает
мои границы, то опыт Другого указывает за мои
границы. Более того, опыт Другого указывает еще и за
свои границы, отсылает к трансцендентному. Так становится
возможным обретение Чужого, но того Чужого, которое
совершеннее наличного Собственного.

«Чужое» — это то, на что мы отвечаем и неизбежно должны ответить, то
есть — это требование, вызов, побуждение, оклик,
притязание. То, чем является «Собственное» и «Чужое», определяется в
событии ответа. Ответ определятся соотношением,
онтологическим напряжением между «Я» «не-Я» и может оказаться самым
неожиданным. Другой требует от нас необратимого изменения нас
самих. Так свершается самопревосхождение, трансцендирование.

Такой опыт не обязательно будет легким и приятным. Опыт Другого —
это травматический опыт для человека. Страшно оказаться в
чужом, непонятном мире, который угрожает самоидентичности
человека, может его переделать, превратить во что-то другое. Что
будет впоследствии — внутреннее, духовное обогащение или
раздвоение, потеря себя, своей сущности?

Туризм не должен стать путешествием-вторжением,
уподобиться войне, уничтожению «Чуждости». Туризм — движение
одомашнивания «Чужого». Это
путешествие-освоение «Чужого», принятие «Чуждости». Человек имеет
заинтересованность в Чужом, чувствует притягательность Чужого.
Нейтральный обозреватель мира не имел бы ни собственного, ни чужого
опыта, он не имел бы вообще никакого опыта. Туризм — это
попытка человека выступить из своей замкнутости в открытость,
на встречу новому и неизвестному.

Попробуем реконструировать, чего же на самом деле хочет человек,
когда он отправляется в путешествие или собирается просто
отдохнуть на берегу теплого моря. Какая сила не дает туристу
сидеть на месте? Первое условие, которое делает туризм возможным
и необходимым,— это принципиальная неудовлетворенность
человека своим наличным состоянием. Прежде чем устремиться
куда-то и чего-то искать, нужно ощутить недостачу в своем бытии,
испытать состояние неполноты и ущербности, почувствовать
потребность в восстановлении утерянной целостности. В том
месте, где пребывает человек первоначально, он не может воплотить
те жизненные смыслы, которые он надеется реализовать в
другом, каком-то особом месте.

И здесь сразу возникает масса вопросов. Что это за смыслы и что это
за место такое? Если в другом месте так хорошо, то почему же
человек не переезжает туда навсегда? Почему возникает
раздвоение места человека в этом мире на реальное и желаемое? За
счет каких механизмов и потребностей происходит удвоение
бытия, задается масштаб реальности, определяется центр и
периферия, фиксируется направленность устремлений? Именно это
дистанцирование и разница потенциалов между этими местами
заставляет человека двигаться, совершать поступки, позволяет
случиться событиям и встречам. Но почему важен сам процесс
путешествия или сам факт посещения этого места? Не подталкивают ли
туриста скрытые смыслы, некие древние инстинкты,
мифологические представления, закрепленные в его глубинной памяти?

Чтобы ответить на эти вопросы, нужно рассмотреть основные формы
туризма. Можно выделить несколько типов туризма, различающихся
по своей структуре и внутренней логике. Прежде всего это
детский туризм — скауты и т.п. Его смысл противоположен
ценностям современной цивилизации с ее стремлением к удобствам и
безопасному бытию в искусственно созданной среде существования.
Подростки выезжают на природу, специально выбирая такие
условия, чтобы им в определенном смысле приходилось бороться за
выживание. Такой тип туризма является упрощенным вариантом
архаических обрядов инициации. У всех народов мальчики 13-14
лет в той или иной форме проходят церемонию посвящения в
мужчины, охотники, воины. Этот ритуал должен сопровождаться
испытаниями смелости, выносливости, мужества и поэтому иметь
элементы вполне реальной опасности для здоровья и даже жизни.

Во все времена всем мальчишкам для становления мужского характера
было необходимо успешно пройти обряд посвящения. И в этом
проявляется не только психологическая потребность, присущая
определенному возрасту. В основе самой этой потребности лежит
фундаментальное свойство человеческой реальности, а именно
иерархическая структура бытия и возможность перехода с одного
онтологического уровня на другой. Причем трансформация
человека захватывает всю сущность человека, все его физические,
психические и духовные способности. И между различными
модусами бытия человека существует некоторая корреляция, так, что
качественные изменения одной сферы неизбежно отражаются (или
сопровождаются изменениями) и в других сферах.

Таким образом, детский туризм выражает (воплощает) вполне
определенную — героическую — тенденцию в становлении каждого человека.
Еще более ярко это проявляется в юношеском возрасте, когда
молодые люди максимально склонны к риску и авантюрам,
путешествиям и приключениям, антропологическим экспериментам и
испытаниям своей судьбы. Этому периоду соответствует
молодежный, студенческий туризм. Основным его условием является
непредсказуемость событий и негарантированность последствий.
Главной категорией, описывающей этот феномен, будет понятие
Путешествия, которое имеет мощную семантическую нагрузку и за ним
стоит солидная традиция (путешествие мифическое, сказочное,
волшебное).

Для того чтобы встретиться со своей судьбой, стать самим собой, тем,
кем ты должен стать, нужно выйти из дома, который защищает
от случайностей (от несчастий, но и от чуда), необходимо
отправиться в путь. Путешествие — это шествие по пути, пути
жизни, судьбы. Маршрут путешествия проходит через сакральное
пространство, а время путешествия — это сакральное время.
Такие пространство и время наполнены символами, знаками и
обладают особой ценностью, значимостью.

В центре сакрального пространства — высшая ценность. Периферия
отличается особой опасностью и концентрацией злых сил, хаоса, где
решается судьба и героя, и, может быть, всего мира. Путь
связывает сакральный центр с периферией. Герою нужно освоить,
освятить все пространство, распространить и утвердить
священные ценности, но тем самым и найти, обнаружить собственную
божественную природу, обрести свою сокровенную сущность.
Значимо и ценно то, что связано с предельным усилием, ситуацией
или-или, в которых происходит становление человека как
героя, как богоподобного существа. И только через периферию можно
попасть в сакральный центр. Путешествие как Инициация
воспроизводит ситуацию возвращения в хаос и творения из него
нового космоса, нового человека.

Путь соединяет и нейтрализует противопоставления: свой — чужой,
внутренний — внешний, близкий — далекий, видимый — невидимый,
сакральный — профанический. Только в пути может произойти
встреча с Иным, с абсолютно Другим. При этом происходит
изменение духовного статуса героя, его внешнего облика, совершается
некое преображение, он получает сакральную силу, обретает
харизму. Путешествие — это стремление к трансформации, к
выходу за пределы собственно человеческого, к расширению своего
масштаба и горизонтов, это способ отодвинуть границы,
радикально их преодолеть. То есть, в путешествии возникает
возможность действительного трансцендирования. Но любое ли
путешествие реализует эту возможность, достигает этой, не всегда
осознаваемой, цели? На наш взгляд, современный туризм является
лишь подобием классического (мифического) путешествия,
поскольку почти полностью утратил то самое сакральное измерение, в
котором только и может произойти подлинное
трансцендирование, реальное преображение человеческой природы. Туризм
воспроизводит лишь форму и, частично, структуру путешествия, при
этом забыв о первоначальном контексте.

Последней исторической формой настоящего путешествия было
паломничество. Для того, чтобы паломничество стало желанным и
возможным, должны выполняться некоторые условия. Прежде всего, это
некое воспоминание о потерянном рае. Во-первых, именно
потерянном, потому что в самом раю некуда путешествовать, там
благодать разлита повсюду. А во-вторых, без воспоминания об
истоке не возникло бы и самого стремления к поискам утерянного
состояния и возвращению. Цель паломничества — святое место,
может быть последнее оставшееся на Земле, где еще возможно
Чудо. Для туризма все места уже потеряли святость окончательно
и представляют лишь историко-культурную ценность.

Паломничество — путешествие в поисках остатков сакрального. Цель
паломника — увидеть святыни, прикоснуться к божественному,
изменить себя, соразмерить себя с бесконечностью, пережить
неповторимое, невозможное, чудо. Это возможно по-настоящему
только один раз. Дошел — можно и умереть, возвращение не
обязательно, да если он и вернется, то это будет уже другой человек,
преображенный. Поэтому нет смысла повторять паломничество,
оно одноразовое, необратимое. Оно либо случилось,
свершилось, либо нет. Паломничество — это попытка достичь сакрального
центра, вернуться в рай, обрести благодать еще до «конца
света», не дожидаясь всеобщей катастрофы, неизбежной,
необратимой, принудительной. В настоящем путешествии и удавшемся
паломничестве происходит как бы малый Апокалипсис, личный
Страшный Суд, персональное прощение грехов, единичное воскрешение,
частное спасение, индивидуальное преображение и обожение.

Туризм — путешествие в пустом мире, в духовной пустыне, где уже не
осталось сакральных ценностей. Он больше похож на
странничество, когда Бог потерян радикально, на земле его нет нигде.
Это редуцированное паломничество — непрестанное, вечное
повторение. В мире священные силы настолько ослаблены,
расточились, что одного паломничества недостаточно. Но еще есть
надежда, что событие Встречи с сакральным может произойти где
угодно, в любом месте. В наше время такая логика явно
прочитывается в традиционном для хиппи путешествии автостопом — это
внерелигиозное (парарелигиозное, внеконфессиональное)
паломничество, но вполне мистическое по своим целям и задачам. Нечто
божественное может проявиться в любом событии, Истина в
любом слове, Судьба — в любой встрече. Туризм подменяет собой
подлинное путешествие, симулирует его.

Туризм — компенсация несостоявшегося (уже невозможного)
паломничества: по святым местам других религий, когда своего святого
ничего не осталось. Экзотика предстает как Другое, дальние
странствия как Бесконечность, старина как Вечность, новизна как
Знание, непонятное как Истина, древнее как Мудрость,
таинственное как Тайна, пестрота как Красота, удовольствия как
Благо, удивление как Чудо, радость как Благодать. Религиозный
туризм — это поиск Бога и нежелание его найти, потому что
непонятно, что с ним делать. Важен сам процесс и ощущение
собственной значимости. Коллекционирование богов как охотничьих
трофеев.

Современные путешествия в экзотические страны — это желание
поприсутствовать на чужих праздниках, танцах, карнавалах,
религиозных церемониях, жертвоприношениях и самоистязаниях, посмотреть
(подсмотреть) на сексуальные традиции, пытки и казни, бои
животных, корриду, жестокие драки, гонки и прочие способы
самоубийства. Тем самым приобщиться к тому, на что ты сам не
способен, никогда не сможешь решиться. Это подглядывание за
чужими подвигами и преступлениями, наслаждениями и
страданиями, болью и смертью, экстазом и трансцендированием, это
сопереживание на расстоянии взгляда, заемный экстаз, скольжение
взглядом по бытию: покажите нам как живут и умирают другие,
может быть и у нас внутри что-нибудь шелохнется.

Путешествие — это перемещение на место, где возможен Подвиг,
Встреча, Чудо. Оно конечно, замкнуто с обеих сторон, есть начало
(исход), середина (подвиг) и конец (исполнение, возвращение).
Настоящее путешествие напряжено, интенсивно, опасно. Но
турист не желает ничем рисковать и хочет оставаться самим собой
и приобрести (добавить, присвоить) что-то еще, новое,
большее, при этом не жертвуя ничем, не пройдя испытания, избежав
катастрофы, не умерев.

Кто хочет подлинного трансцендирования, тот ищет катастрофы, идет на
войну наемником, становится террористом или сектантом (в
ожидании Апокалипсиса). Турист хочет маленькой, удобной,
управляемой катастрофы, карманного, красиво упакованного Конца
Света. Туризм — это навсегда потерянный рай, который уже
невозможно найти, вернуть, восстановить, обрести. Туризм
безнадежен. Это попытка заполнить пустоту, но это исход в
бесконечную пустыню, пустыню культурных ценностей, равнозначных,
равноценных, необязательных, а, следовательно, ненужных.