Поэзия

***

Я уважаю коллекционеров:
Их темные комнаты,
Заветные ящички,
Их появление из-за портьеры,
Их поворот головы ко входящему.
Праздничный ужин коллекционера:
Столик, накрытый таинственной тканью,
Свет приглушенный
И револьвера
Тяжесть
В его специальном кармане.
Прикосновенье к новой вещице
Ловкой рукой
С чувствительной кожей.
Мы о цене договориться
Сможем попозже.

1993

***

В эту комнату невзрачную 
я вхожу без суеты.
Здесь хмельной угар раскачивал
кубометры пустоты.
Потолки казались сводами
И, чем выше, тем родней,
нависали над уродами
из порядочных семей.
Книжками по философии
и стихами про любовь
здесь оттачивались профили 
и сворачивалась кровь.
А теперь тут все заброшено,
лишь с портрета на стене
мертвыми глазами прошлого
кто-то пялится вовне.

1997

***

Не удивительно, что жил,
А удивительно, что долго
Ночною бабочкой кружил,
Не попадая на иголку.

Так, без источника огня,
Не мог сгореть, как подобало,
Но все же говорил: «Меня,
Вы замечаете, не стало».

И получал кивок в ответ.
И в полусонном бормотанье
К земле клонящийся предмет
Не сдерживали очертанья.

1999

***

Д. Савельеву

Сидел, не виден никому,
на берегу реки. Причиной
теченье мерное тому
и плеск, почти неразличимый,
среди не тишины вокруг:
слегка скрипящего вращенья
природы. Но считал за труд
вниманье заменять общеньем
и не общался, но глядел 
на тайный мрак и сор известный
и, чувствуя всему предел,
доволен был пределом местным.

Река же медленно текла.
Её могучая усталость
настоль заманчивой была,
что киселём вода казалась.

1999

***

Остановилось сердце человека.
И вот он с сердцем неподвижным
Листает старые тетради.
Хотел бы сжечь их, но не может.

И с каждым часом проходящим
Ему все непонятней почерк,
Одолевает вдруг зевота
И хочется скорей в могилу.

1993