Литературная критика

О Рубене хочется писать в самых превосходных степенях. Потому что,
во-первых, книжку он написал хорошую – сразу же после
публикации отрывков из «Белое на чёрном» в журнале «Иностранная
литература» стало очевидным: возникло новое и мощное явление –
литературы? Жизни? Вроде бы, литературы, что подтвердило
дальнейшее награждение текста Букеровской премией – самой на
сегодняшний день престижной литературной премией страны. Но
ещё более важно (и это, во-вторых), что книга Гонсалеса
Гольего, рассказывающая о чудовищной и трудной жизни инвалидов в
России стала и жизненным явлением. Я не помню второго такого
случая, когда художественный текст помогал такому количеству
людей. И помогал реально. Как мне. Как моим близким.

Это только говорится, что в жизни всегда найдутся место подвигу. На
самом деле, обычная жизнь бежит героического, она
антигероична. И только немногие люди, поставленные природой в ситуацию
бесконечной битвы за собственное существование, вынуждены с
боем брать каждый день. Буквально каждый час. И мало у кого
выходит это так достойно, как у Рубена. О чем мы знаем,
опять же, благодаря тексту. Его тексту. Потому что, несмотря ни
на что, это очень оптимистически заряженная книга.

Я бы её раскладывал бы на больничных тумбочках и обязательно бы
включил во внеклассное чтение для школьников. Это не только
искренняя, но ещё и очень полезная книга, читатель.

Поскольку «Белое на чёрном» кажется мне идеальным образцом non
fiction, то и беседе нашей мне хотелось придать ощущение
подлинности, документальности. Так возникла идея говорить в icq, тем
более, что Рубен сейчас живёт в Испании. Тем более, что
ему, как никому другому, хорошо понятна фраза Мрожека «Труднее
всего прожить ближайшие пять минут».

Я бы предложил эту цитату из Мрожека в качестве эпиграфа к нашему
диалогу. Однако, Рубен выбрал иную фразу. Из книги Питера
Бигля «Последний единорог» (перевод М. Немцова): «Всегда
надеешься, конечно, и даже теперь – чтобы тебя коллекционировали,
удостоверяли, аннотировали, имели твои различные версии и
варианты, даже чтобы ставили под сомнение твою подлинность...
»

Наша беседа, на самом деле, немного о другом... впрочем, сами
прочитаете и всё поймёте.

Дмитрий Бавильский

Часть первая

andorra (7:53 PM) :

Как возникла идея написать книгу и когда ты начал ее писать?

ruben (7:54 PM) :

Никакой книги я писать, конечно, не хотел. Было несколько
рассказиков. Примерно в 1998 году я начал писать. Показал рассказы
знакомым, мне объяснили, что так писать нельзя, я бросил это
занятие. Вообще, "могу копать, могу не копать".

ruben (7:56 PM) :

В 2001 встретил маму. До этого Сергей Юрьенен хорошо отозвался о
моем таланте писательства, но я всерьез все же это не
воспринимал. Ну, написал человек пяток рассказов

andorra (7:55 PM) :

А что в этих рассказах было "не так"?

ruben (7:57 PM) :

В тех рассказах не было связного сюжета, не был отделен
герой-ребенок от автора. Наивность перемежалась с точностью.

andorra (7:57 PM) :

То есть, книгу ты написал уже в Испании, когда "всё" российское закончилось?

ruben (7:57 PM) :

Примерно так, но только книгу я начал писать как книгу именно в
Чехии. Мы с мамой встретились в Чехии.

andorra (7:57 PM) :

Написать ее в России было бы невозможно?

ruben (7:59 PM) :

Не знаю. Наверное, теоретически я мог бы написать ее где угодно. Но
практически мне все время приходилось выживать, зарабатывать
деньги, при этом мне сказали, что писать не следует.

ruben (7:59 PM) :

То есть, практически в России я бы ничего не написал.

andorra (7:59 PM) :

Почему не следует? Даже если для себя?

ruben (8:00 PM) :

А силы где взять? Конечно, если у человека все устроено, он может
писать и "для себя" и "в стол". У меня же все резко
ограниченно: силы, время, физические возможности.

andorra (8:01 PM) :

А как ты зарабатывал деньги? Как человек с ограниченными
возможностями может заработать деньги?

ruben (8:01 PM) :

Нормально может зарабатывать. Макетировал газеты, репетиторствовал,
помаленьку делал "бизнес", продавал водяные насосы.

ruben (8:01 PM) :

Говорю я быстрей и лучше, чем пишу, я рассказывал, люди слушали.
Этого мне было достаточно.

ruben (8:02 PM) :

Говори "инвалид", хорошо?

ruben (8:02 PM) :

Углубляться в рассуждения, у кого возможности ограничены, не хочется.

andorra (8:03 PM) :

ок

Хотя мне это слово не нравится. Фонетически.

Подожди, важный вопрос. То есть, если для себя, то писать тебе ее не
особенно было нужно? Я-то думал, что ты написал ее, прежде
всего, для себя. В смысле "не могу молчать".

ruben (8:04 PM) :

Для себя я мог бы писать по паре рассказов в год, рассылать друзьям.

ruben (8:05 PM) :

Был элемент того, что помру, что никто не поверит, что все это было,
конечно, был. Но на фоне реальной жизни все это не очень
выделялось. Гораздо важнее было просто выжить.

andorra (8:05 PM) :

А что для тебя "писать"?

ruben (8:06 PM) :

Работа. Ничем не лучше и не хуже других, только плохо оплачиваемая.

andorra (8:06 PM) :

В смысле, самоутверждения и контактов с миром? Ты как, вообще, с
людьми общаешься?

ruben (8:07 PM) :

В смысле контактов с миром книга мне очень много дала. Я и не
предполагал, что литература даст так много.

andorra (8:08 PM) :

А что именно она тебе дала?

ruben (8:10 PM) :

Две вещи. Первая и самая главная – непосредственный контакт с
переводчиками. Я настаивал на том, чтобы переводчик был всегда
носителем языка. О переводчиках можно написать отдельную
книгу. Это все люди, которые взялись за перевод добровольно, без
оплаты и часто без надежды на публикацию перевода. Вот
они-то и переводили "в стол". Представляешь, я получил
возможность общаться с людьми, для которых русский язык –
иностранный. Мои переводчики любят русский язык и русскую литературу.
Все они гораздо образованнее меня. В основном – это мой круг
общения.

ruben (8:11 PM) :

Второе – реакция читателей. Оказалось, что я затронул что-то в
глубине человеческих отношений. Что-то, не зависящее от
географии.

andorra (8:12 PM) :

Это правда. Твоя книга помогает жить. Я дал ее своей маме, которая
была в депрессии после серьезной болезни. И твоя книга ей
очень помогла. Про себя могу сказать то же самое. Какие у книги
тиражи? На каких языках она вышла?

ruben (8:12 PM) :

Книга постоянно переиздается. Причем, переиздается во многих
странах. О тиражах тут говорить не принято.

Вышла в печать: Россия, Испания, Франция, Италия, Германия, Бразилия.

Подписаны договора и ожидается выход: Грузия, Норвегия, Польша,
Венгрия, Голландия, Тайвань, Финляндия.

andorra (8:13 PM) :

А у нас все разговоры в писательской среде начинаются с обсуждения тиражей.

ruben (8:17 PM) :

Косвенно о тиражах можно судить по прессе. Тираж в России, например,
хороший, но книга развозилась и развозится по магазинам,
как и все в России.

andorra (8:13 PM) :

Твоя книга, кстати, очень кинематографична. Есть ли какие-то
предложения по экранизации?

ruben (8:15 PM) :

Предложения по экранизации, конечно, есть. Пока веду переговоры.

andorra (8:16 PM) :

Здорово, а о чём тебя спрашивали журналисты из "Нью-Йорк Таймс", чем
ты оказался им интересен?

ruben (8:18 PM) :

Журналист из "Нью-Йорк Таймс" интересовался тем же, чем и все
журналисты. Моя история кажется невероятной.

andorra (8:19 PM) :

Это правда. Особенно ее концовка. Как в сказке. Я давно хотел у тебя
спросить - всё, что написано в книге это правда? Ты ничего
не менял в ней, ну, например, в угоду композиции или сюжету?

ruben (8:20 PM) :

Композиция или сюжет – только технические детали. Можно сравнивать
работу писателя с работой фотографа. Фотограф снимает все
подряд, но для зрителя отбирает только лучшее

ruben (8:21 PM) :

Знаешь, я тебе отвечу словами Саши из одного своего рассказа. Он –
реальная личность, к нему ездил Герман из команды Мурзиков.
Так Саша сказал: "Правильно ты, Рубен, написал, и смягчил
все правильно".

andorra (8:21 PM) :

А что ты смягчил?

ruben (8:22 PM) :

Я не старался именно смягчать. Скорее, изначально поставил себе цель
рассказывать только о победах.

ruben (8:23 PM) :

Я ж нормальный получился, не озлобился на мир, не сломался. Поэтому
имел право отбирать именно положительные сюжеты.

andorra (8:23 PM) :

Но твоя книга написана в жанре "документальная проза" и претендует
на статус документа, человеческого свидетельства. Читатель
вправе ждать от нее правды. И только правды.

ruben (8:24 PM) :

Читатель и получил правду. Мне звонили и писали люди из многих
стран. Очень многие все поняли так, как я планировал. Правда в
том, что человек может и должен побеждать.

andorra (8:25 PM) :

Ты прав, конечно. Иначе бы книжка не получилась бы столь
жизнеутверждающей. И всё равно понятно, что очень многое осталось за
кадром. Потому что (как сказал Мрожек) "Труднее всего прожить
ближайшие пять минут".

ruben (8:25 PM) :

С Мрожеком не поспоришь

ruben (8:25 PM) :

Ты, наверное, встречал людей, которые сломались от меньшего?

andorra (8:26 PM) :

Ох, не то слово. Нам всем трудно. Всем.

ruben (8:27 PM) :

Конечно, всем трудно. Легко вообще не бывает. Но сдаваться раньше
времени тоже смысла нет.

andorra (8:27 PM) :

Рубен, а откуда силы брать? Откуда ты их берёшь?

ruben (8:29 PM) :

Оттуда же, откуда ты. Видишь, мне этот вопрос уже на пяти языках
задавали. Так что не так отличаются люди во всем мире.

andorra (8:30 PM) :

Бог? Вера в собственные силы? Врожденный оптимизм? Инстинкт саморазвития?

ruben (8:30 PM) :

Я беру силы из разных положительных ситуаций. Как и у тебя, у меня
бывают депрессии. Никуда от этого не деться.

ruben (8:30 PM) :

В России живет парень. Он печатает на компьютере палочкой, зажатой в
зубах. Крутой программист. Нормально зарабатывает, еще
преподает. Он написал мне, что я пишу то, что он хотел бы
сказать.

andorra (8:30 PM) :

Ты выходишь из депрессии собственными силами или медикаментозно?

ruben (8:33 PM) :

Медикаментозно из депрессии выйти, наверное, можно. Но я боюсь
подобных медикаментов. Просто инстинктивно боюсь, с детства.

andorra (8:33 PM) :

У тебя есть какие-то методики?

ruben (8:34 PM) :

Нет. Когда плохо – терплю. Когда хорошо – радуюсь. Не бывает,
чтобы было только плохо или хорошо. У меня еще боли постоянные.
Так что приходится быть сильным.

andorra (8:35 PM) :

Ты еще не устал говорить сейчас?

ruben (8:35 PM) :

Есть радостные моменты. Люди пишут, например, что им книга помогла.
Многие дарят книгу знакомым. Пока не устал.

ruben (8:36 PM) :

Могу сконцентрироваться, выдать текст, потом отдыхать, так что не
переживай, я очень работоспособный.

andorra (8:37 PM) :

Слушай, твоя книга вместила всю твою жизнь. Ты не боишься остаться
автором одной книги. И вообще - нужно ли этого бояться?

ruben (8:39 PM) :

Мой кумир – Кэн Кизи. Он – автор одной книги. И что?

andorra (8:39 PM) :

Ну, у него есть и другие романы. Просто они менее знамениты.

ruben (8:40 PM) :

Так и у меня будут, наверное. Но автор одной книги – это именно
автор одной знаменитой книги.

andorra (8:38 PM) :

Ты сейчас пишешь вторую. О чем она?

ruben (8:39 PM) :

Я не могу раскрывать планы. У меня обязательства перед
издательствами многих стран.

andorra (8:40 PM) :

ОК, а сколько ты писал свою первую книгу? Как ты ее писал, по
вдохновению? Постоянно? Приступами?

ruben (8:40 PM) :

Первую книгу я написал залпом за четыре месяца.

andorra (8:41 PM) :

От горя или от радости?

ruben (8:42 PM) :

Не знаю. Просто взялся и написал. Я всегда берусь за безумные
проекты и довершаю до конца.

andorra (8:42 PM) :

Тебе кто-то помогал? Консультировал? Правил написанное?

ruben (8:43 PM) :

Сначала Сергей Юрьенен правил, но он изначально правил мало. Больше
советовал. На каком-то этапе он перестал править.
Консультировался я с Интернетом.

andorra (8:44 PM) :

Каким образом ты консультировался с Интернетом?

ruben (8:44 PM) :

Прочитал все биографии писателей, сложил в голове теорию.

ruben (8:44 PM) :

Отсортировал успешные судьбы от менее успешных.

ruben (8:45 PM) :

Мама очень помогла. Аурора рассказывала много о русских писателях.
Рассказывала без пиетета.

ruben (8:46 PM) :

Она многих знала живьем.

andorra (8:46 PM) :

О, расскажи, а что это за теория?

ruben (8:46 PM) :

Если коротко, надо найти нечто, что объединяет всех, и рассказать об этом.