Создан для блаженства (под редакцией Льва Пирогова)

Что написать о человеке, который много значил для моего деда и
отца? Для меня он был так… Яшин, ну Яшин. Вечно меня, очкарика,
в ворота ставили. Ужас, как это дело не люблю. А вечером идём
с пацанами по домам: «Эх, ты!.. Яшин хренов!» Куда мне прыгать-то,
скажите, если я этот идиотский мячик замечаю только в тот момент,
когда он к носу моему подлетает! А на носу-то - очки! Вот я и
уклонялся.

Это сейчас можно любые очки купить. Причем везде. А раньше, мало
того, что, кроме уродливой роговой какой-нибудь коричневой в пол-лица,
ничего не было, так ещё и эту искать – половину Москвы объездить.
И деньги платить за неё. Да ещё и делали очки в течение 21-го
дня. А мне же всё это время в школу ходить! Уроки делать! Ещё
я читать любил, а как почитаешь?! Двадцать дней проходишь вдоль
стенки, щурясь на уроках в сторону доски, как Мао, башка кружится
с непривычки, тошнит даже, а вечером – ни погулять, ни почитать,
ни телевизор посмотреть. И вот получаешь, наконец, очки, надеваешь
счастливым – всё видно! Летаешь по улице! А в школе от такого
уродства все с первого по десятый класс гогочут и пальцем показывают.

А без очков на воротах стоять – вообще бесполезно. Только для
заполнения какого-никакого куска от свободного пространства ворот.
Вот пытался я в десяти тысячах знаках Яшина обругать, и футбол
его этот заодно. А за что, подумал, его ругать? Что он мне плохого
сделал? Впрочем, и хорошего – тоже как-то немного.

Дед мой, Виктор Петрович, играл когда-то за команду ВВС, которая
Василия Сталина была. Отец вспомнил, когда я у него про Яшина
стал спрашивать, смеётся: «Дед, когда на поле выходил, ему кричали
"Колобок! Колобок! Лысый, давай!", потому что он был толстенький
и лысый».

- А про Яшина-то, про Яшина – что?

- Не знаю. Не помню…. Ну, ногу ему отрезали, когда из футбола ушел…

- Так он в хоккей играл, вроде!

- Нет, вроде в футбол.

А я в Интернет лазал, биографию яшинскую качал и помню, там мелькало
«хоккей, хоккей». Я же не прочитал её.

А на работе спросил у коммерческого директора – он футболист (т.е.
болельщик, конечно) заядлый, даже в Португалию не поленился ездить
летом.

- Правильно, Саша, - отвечает коммерческий, - раньше так было.
Профессионального хоккея в стране не было, поэтому много футболистов
играли в хоккей. И наоборот. Яшин играл сначала в хоккей, потом
одновременно…

- И в то и в другое одновременно?

- По очереди. А потом ушел в футбол.

Я ещё подумал: «Понимаю. Всё правильно. Например, клюшкой по башке
получил – и в футбол уходишь. И наоборот».

К словам «в 1950-53, выступая за хоккейную команду "Динамо", Яшин
стал обладателем Кубка СССР (1953)» вспомнил мой отец ещё и стишок,
который у них в школе ходил.

- Только он про Хомича. Это предшественник Яшина был. Его учитель.
Вот Хомич – тот да! Про него больше можно рассказать.

- А стишок?

- «НА московском стадионе

НАчинается игра

НА одних воротах Хомич

НА других его жена!».

- Хороший стих. Правильный, - ответил я.

Отец сказал, что Яшин был хорошим вратарем. И, кажется, лучшим
вратарем мира. Когда собирали символическую сборную мира, Пеле,
Ф. Беккенбауэра (фамилии я записывал) и всяких прочих, то Яшина
просили стоять против них на воротах. А ни Пеле, ни Ф. Беккенбауэр
к матчу прибыть не сумели. Но это – просто ерунда.

Яшин играл в "Динамо", что тоже мне кажется символичным. Если
меня у метро станут арестовывать милиционеры и вести гнить в подземелье,
буду теперь вспоминать, хотя бы в утешенье, что когда-то их ворота
зорко охранял Лев Яшин.

Из интересного – я узнал, что Яшин вернулся из эвакуации слесарем
и пошел работать на завод. Тушинский! Одновременно выступая вратарем
за сборную команду Тушино. Некоторые тушинцы до сих пор так любят
Льва Ивановича, что молчат об этом. Или, в крайнем случае, приходят
со временем к стихосложению, умалчивая причину.

А футбол – ну, замечательно, конечно, всё это. Двадцать шесть
(наверное) взрослых мужиков бегают по полю за мячиком. Пинают
его и носятся. В трусах. В этом, безусловно, должен быть, и есть
наверняка какой-то смысл. Не знаю. Мне кажется, что потом, в старости,
внуки должны будут обязательно спрашивать у деда:

- Деда! А ты кем был? Что делал, то?

- Мячики пинал, Иванушка (например). Туда пну, побегу, обратно
пну, опять побегу.

- Здорово, дедушка! Я тоже хочу всю жизнь мячики пинать!!

- АГА! СЩЧАСС!! Разбежался уже… (Это приблизительный ответ дедушки
без мата, конечно).

Грустно, мне кажется.

Но с другой стороны – мы, плохо или хорошо, всем нашим поколением
гоняли в детстве в футбол. И, думается, потому что, в частности,
был и такой Яшин.

Хотя я отнюдь не уверен, что моё поколение в большинстве теперь
не пьет и не курит. Скорее вопиюще наоборот. Мы в футбол играли
у школы. Маленькое поле давало красивые счета в матчах: 51-56,
68-91 и тому подобное. И что из этого вышло? Я – толстый строитель
(вратарь), мой брат-близнец – иеродиакон (нападающий), Серёга
Никитин – начальник богатой фирмы (бомбардир), Юрка Ложников –
делает музыкальные инструменты на заказ (защитник). Других я с
тех пор не видел.

Ещё помню: «За кого болеешь?!». Вопрос тот ещё был. Никто же в
шарфиках разноцветных тогда не ходил, не подчеркивал. Поди, угадай.
А не угадаешь – можно получить.

На всякий случай я записался на бокс, но бокс тоже не стал моей
судьбой: опять подвели очки. Вернее, их отсутствие. Ведь очки
нужны любому начинающему боксёру со слабым зрением, чтобы знать,
куда бить. Я, лишенный чёткого зрения, бил между ног. На всякий
случай – ногою. Выгнал меня тренер. Отдышавшись.

А Яшин, например, в 1963-м впервые играл за сборную мира в матче
со сборной Англии, посвященном 100-летию английского футбола.

«Лев Иванович продемонстрировал сногсшибательную реакцию, а также
новые принципы игры вратаря — он начинал атаку, далеко и точно
выбрасывая мяч рукой, уверенно руководил защитой, был настоящим
"хозяином" штрафной площадки» – попробуйте далеко и точно выбросить
мяч, при этом рукой и не используя мусорные пакеты на 30 литров.

Мой брат-близнец, наоборот, играл в футбол страстно. В каком бы
пионерском лагере мы не находились, он неизменно сколачивал команду
и гонял в футбол. Я сразу искал библиотеку и «где мы будем спать»,
а он – стадион и «кто со мной будет в футбол играть». Однажды
он даже сломал руку, стремясь разгромить врага. Точнее, сперва
это была трещинка в лучевой кости. Но благодарные и счастливые
товарищи по команде после ошеломляющей и разгромной победы дёргали
за эту самую руку по очереди – «сустав вправить». Я был в то время
почти за тысячу километров (тоже отдыхал). Помню, как у меня дико
вдруг рука заболела. Меня водили к врачу, но ничего не нашли.
А потом оказалось – мой Витька руку сломал.

Теперь я, конечно, люблю смотреть футбол. Иногда. Только чемпионаты
мира. Совершенно ничего не могу с собой поделать и болею всегда
за проигрывающих. Уж и не знаю почему.

Так что, думается мне, за Яшина я бы никогда не болел.