Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Книга стихотворений

Несколько слов об этой книге, написанной в период моей болезни, двух
месяцев облучения и химиотерапии в Израиле и последующей за
ними операции в России

Никакие болеутоляющие средства не могли делать то, что делали стихи.
Писание погружало меня в пространство, где не было самой
болезни и боли, а были только тени их, не мешавшие мне быть в
этом реальном времени.

Только стихи дали мне возможность накануне операции спокойно заснуть
без снотворного и проснуться за час до операции. И даже в
реанимации – не было бумаги, и я писал с голоса – стихи
делали часы, текшие по долям минут, выносимыми. Таким образом,
возникший житийный дневник, ведшийся в хаосе измененного
сознания, и был моим проводником в пространстве между берегами
бытия и небытия.

Знаком и символом книги стал Бейт – Шаарим (Дом Врат), который нам
открыла Зоя Брук, наш друг и проводник по внутренним
зафасадным землям древнего Израиля.

Прожив школьные годы в доме с образами в красном углу, с вечно
горящей лампадой и сотнями томов теологической литературы я,
наконец, встретился с топонимикой Библии в реальном Израиле, к
сожалению, благодаря вышеназванным обстоятельствам.

Но имени Бейт Шаарим в тексте Великой Книги не было.

Ибо это история другого периода жизни Израиля.

Что есть Бейт Шаарим в духовной истории Израиля?

Место, где дух разрушенных Титом Флавием в 70 году Иерусалима и
Храма нашел свое временное пристанище. Сюда переместился
Синедрион, здесь же невольно случился некрополь – город мертвых,
где хоронили членов Синедриона и великих раввинов.

Бейт Шаарим – пространство между изначальным и сегодняшним
Иерусалимом. Бейт Шаарим – это город живой памяти разрушенных
Иерусалима и Храма.

Тройные ворота ведут в большой подземный зал, из которого расходятся
многочисленные коридоры, ведущие в бесконечный лабиринт
некрополя, вырубленного в скалах. В нишах зала – сотни каменных
саркофагов.

И что с того, что большинство гробниц давно разграблено. Город
мертвых жив. Ибо Духа Дома Врат не имут ни похитители, ни
скупщики краденого.

Жизнь сознания между двумя берегами той и этой реальности нашла для
меня свой знак. Ибо для меня несколько месяцев жизни между
шоком диагноза и послеоперационным периодом прошли между тем
и этим берегами. Эта книга и есть дневник обитания в моем
нечаянном Доме Врат.

(Продолжение следует)