Искусство

Ночь. Темная комната в доме, на улице горит фонарь. На диване
лежит старая женщина. Как мертвая. Рядом в кресле сидит неподвижная
женская фигура. За окном идет дождь.

Тишину резко нарушает лай собак, звук подъезжающей машины, топот
ног, взволнованные интонации, хлопают двери, стучат каблучки,
в комнату врываются люди, кто-то щелкает выключателем и в комнате
становится ярко светло.

Типичная сельская комната. Четыре окна. Сервант. Фотографии на
стенах. Вышивка. Диван, заканчивающийся телевизором.

Свет обостряет черты умирающей на диване женщины.

Люди, ворвавшиеся в комнату, взволнованные и мокрые от дождя.
Это Таня, Валера и Леха-водитель.

Женщина в кресле, Валентина, пытается встать навстречу, но снова
без сил падает в кресло. Ее лицо ничего не выражает.

Взволнованная Таня бросается к дивану. Мужчины топчутся у двери.

– Мама! – Танин крик разрезает пространство на до и после. – Мама!
Мамочка! Валя, ты что?!

– Все… – произносит Валентина бесцветным голосом.

Таня смотрит на нее неверящими глазами. Потом на неподвижную мать.
Начинает тормошить ее.

– Мама, вставай! Почему ты сидишь, Валя? Вставай! Вызвали врача?
Вас что, парализовало?

Валера рыдает и вытирается мокрым рукавом плаща.

– Вызвали… Из города… Как ты сказала. Так пока доедут… Уже все.

Валентина беспомощно смотрит на сестру:

– Она без памяти… Два часа… Сразу перестала нас узнавать… Потом
выключилась… Кончилась наша мамка, Таня…

– Не все! Не все! Мама! Вы что, не понимаете? Нужно что-то делать?
Вставай, Валентина.

Таня мечется по комнате. Пытается звонить по мобильному телефону.
Нет связи. Измеряет матери давление. Растирает ей руки. Целует.
Плачет. Тормошит ее. Открывает окно. Оттуда доносится остервенелый
собачий лай.

Непроизвольно все в комнате начинают двигаться. Апатия сменяется
возбуждением. Совершаются бесполезные действия. Валера переставляет
вещи. Валентина зачем-то открывает шкаф и достает оттуда чистое
белье, платки, сорочки.

- Тут все… Все, что нужно…

– Нельзя было на вас оставлять! Я так и знала, знала! – Таня ненавистью
смотрит на брата с сестрой.

Валерик, не выдержав напряжения, выскакивает из комнаты.

______

Возле единственного освещенного двора стоит машина «Нива». За
рулем сидит водитель. Толстая врачиха курит под зонтом у калитки.
Боится войти во двор из-за лающих на нее отвязанных собак. Они
просто сатанеют от бешенства. Водитель сигналит.

_______

В сенях за занавеской стоит Валера и наливает себе из бутылки
из-под ликера «Бейлис» стопарь самогонки. Через сени кто-то стремительно
выскакивает во двор. Хлопают двери.

Плача и трясясь, Валерик выпивает.

В сени заходит врачиха и Таня. Валера затаился за занавеской.
Врачиха и Таня зачем-то замешкались в сенях.

Слышен какой-то шорох, шелест…

Танин голос шепчет настойчиво:

– Возьмите, я еще потом… Спасите…

– Таня, та не надо, Таня…

Когда они уходят в комнату, Валера наливает себе снова.

– Пусть мамка живет… Я брошу пить… Пусть только живет…

Выпивает.

_______

Едва светает. Кричат первые петухи. Дождь кончился. На крыльце
стоит Леха-водитель. Курит. Выходит Таня. В дорогом и стильном
платье, подмышкой сумочка дорогого бренда. Ухоженная, худая, нервная.
Достает свои сигареты. Леха прикуривает ей. На пороге лежат две
дружелюбные дворняги, совсем не похожие на себя ночных. Леха снисходительно
треплет одну из них по голове. Таня рассматривает Лехины руки.
Сильные, с грязными ногтями и серебряным перстнем на мизинце.
Во рту зуб из этого же набора.

– Спасибо, что подвез. Не знаю, как бы добралась ночью. Сколько
я должна за бензин?

– Та не надо, Таня…

Таня достает из кармана кошелек, оттуда тридцать гривен. Протягивает
Лехе.

– Хватит?

– Нормально. – Леха нехотя берет деньги и прячет в нагрудный карман.
– Ты Марченко видела? Приезжал на Пасху.

– Женился?

– Развелся. Двое детей.

Таня удивляется.

– Да ты что? А я Нинку видела.

– Третий раз замужем. А Кистра в Полтаве сейчас. Сын у него в
тюрьме, знаешь?

Таня удивляется.

– Да ты что?!

– Ага. Жена такая симпатичная… Приезжала на гробки.

Таня достает мобильный, смотрит на него, досадливо морщится. Леха
с интересом смотрит на телефон.

– Не ловит тут, да? У нас тоже не ловит.

На кладбище хорошо ловит.

– Мне звонить должны…

– Муж? Какой у тебя? Нокиа? У моего зятя такой… С камерой. У тебя
тоже с камерой?

– Ну да…

Некоторое время молча курят.

– Бляха, Танька, ты мне до сих пор снишься… Жена знает… Ревнует…
– в порыве чувств Леха сплевывает далеко.

Он отталкивает ногой собаку и пронзительно смотрит на Таню. Таня
невольно кокетничает.

– Как быстро летит время. Останешься с нами завтракать?

________

Серый рассвет. Желтая веранда. Еще прохладно. Поют птицы. В дверь
просовываются собачьи морды. Они жадно внюхиваются в запах жарящейся
картошки на сале.

На липучках для мух трепыхаются мухи.

Под лавками, на лавках, на полках и подоконниках – дары августа:
помидоры, картошка, морковь, перцы, яблоки, дикие груши, кабаки
и дыни. Сушатся травы и семена.

Валентина ставит сковороду с картошкой на середину стола. Там
уже стоят свежие овощи и зелень с грядки. Хлеб. Арбуз. Бутылка
с самогоном. Валентина зевает. Вид у нее уставший, измученный.
Валерик бодро разливает по рюмкам.

– Ну, за здоровье.

– Главное, это здоровье. – соглашается Валентина. Леха тоже соглашается
и поднимает рюмку.

- Это точно. Было бы здоровье. А где Таня?

Валентина подходит к двери и громко зовет:

– Таня! Мы без тебя не пьем!

Таня заходит на веранду и вводит под руки слабую маму. Счастливо
улыбается.

Валерик радостно поднимается навстречу:

– Мама!..

– Мама посидит с нами… Мама, тебе нужен воздух… Тебе ходить нужно…
Налейте маме пять капель кагора.

Катя с трудом переступает, но идет. Все встают, суетятся вокруг
нее, усаживают. Валерик снова шмыгает носом, плачет, наливает
кагор. Катя обводит глазами присутствующих. Останавливает свой
взгляд на Тане. С трудом подбирает слова.

– А я рассказывала, как маленькая Таня косу прицепила?

Таня и Валентина в один голос:

– Рассказывала…

Катя переводит дух и продолжает слабым голосом:

– У меня коса была… В шифанере… Моя… А Таня нашла ее и прицепила
к своим волосикам резинкой… А у самой три волосинки… А сверху
надела платок и пошла по селу гулять… А все удивляются, хвалят…
Какая у тебя коса, Танечка. А я возьми та и скажи, что это она
мою косу прицепила… Таня мне потом все окна на веранде побила…

Катя тихо смеется. Все с неоднозначными улыбками дослушивают историю,
грея в руках полные рюмки.

– За тебя, мамочка! Дай Бог тебе здоровья! Не пугай нас так больше
и живи сто лет, – громко тостует Валентина, встает и тянется к
маминой рюмке кагора, которую Валерик вставил той в руку. За ней
тянутся остальные.

– Главное, это здоровье… Все остальное такие мелочи жизни!.. Такие
мелочи, если подумать!.. – искренне поддерживает Таня.

Все с удовольствием выпивают. Закусывают.

Собаки стучат хвостами по полу, не осмеливаясь перейти границу
между порогом и верандой. Внезапно поворачивают головы в сторону
и, как по команде, радостно бегут к воротам.

- Как я скучаю по твоей картошке, Валя… – с аппетитом ест Таня.

- Так ты чаще приезжай, Таня…

- А купаться пойдем? Я так хочу в воду!..

- Щас допьем и пойдем. А Валерик на хозяйстве. Да?

Катя держит рюмку с кагором. Вертит ее в руках, как игрушку. Бессмысленно
смотрит в пространство. Внезапно ее взгляд оживляется.

– Рыточка! Анголятко! – говорит она радостно.

В веранду заходит Рита. Ей 16 лет. Она рослая, созревшая женщина
с детским лицом. На ней короткая майка, обнажающая полный животик.
Короткая юбка. Синяки на ногах.

Сейчас Рита без макияжа, поэтому ее светлые брови и ресницы странно
контрастируют с выкрашенными в черный волосами. У нее сонный,
хорошо нагулянный вид. Она удивленно оглядывает компанию, видит
Таню. Бросается на нее с объятиями.

- Танюха! Ты когда приперлась?

- Пусти, задушишь! – Таня со смехом пытается освободиться от тяжелой
Риты.

Леха насмешливо оценивает Риту. Валентина устало смотрит на дочь.

- Это ты когда приперлась, блядина? Два дня шляешься. А у нас
бабушка при смерти.

Рита, удивленно моргая, смотрит на бабушку, которая счастливо
лепечет с рюмкой кагора в руках.

- Рыточка, анголятко!

Валерик тем временем налил еще по одной. Леха, взглянув с грустью
на часы, встает с рюмкой, чтобы сказать тост.

- Хочу выпить за женщин семьи Горбатюк. Чтоб вашему роду не было
переводу!

_____

Таня и Рита с радостным визгом вылезают из речки. Они в одних
плавках. Тряся грудью, бегут в ивовые заросли. Полная Валентина
лежит на спине на воде и не тонет. На ней раздуваются большие
трусы и лифчик (не купальник). Кажется, что она спит. На ее лице
тупое блаженство. Всходит солнце. Нигде ни души. На лугу стайками
спят гуси. Легкий утренний туман стелется по траве.

______

Тихо плывет по узкой извилистой реке на лодке-долбанке мужичок-рыбак,
плавно работая одним веслом. Слышит женский смех из-за ивовых
зарослей на берегу. Подплывает. С любопытством прислушивается
и приглядывается. Его взору предстает дивная картина.

Три пьяные почти обнаженные женщины сидят на большой подстилке,
скрытые ивами от посторонних глаз, в центре – выпивка и закуска.
Они насыпают себе соль на руку.

– Ну, за нас, девочки… – предлагает Таня.

Слизывают соль с руки, выпивают самогон, закусывают лимоном.

Валентина. Как ты говоришь?

Таня. Текила. Самогон из кактусов.

Рита. А на вкус какое? Как наше?

Таня. Нет, вкус приятный. Мягкий. 38 градусов.

Валентина (презрительно). Тю!

Рита. А мы с Артуром бренди пили.

Таня. Господи, так он еще и Артур? С ума сойти… Артур
и Маргарита. Село Борщи.

Рита падает на подстилку. Мечтательно смотрит в небо.

Рита. Бренди воняет мышами.

Таня. Но он же женат, Ритка!

Валентина. Ты скажи ей, скажи этой дуре. Позорище!
С женатым мужиком.

Рита. Ма… Какая разница!

Таня. А представь, что твой так будет?

Рита. Так он мой! Я с ним с пятого класса гуляла! А
на Любке он женился по залету.

Таня. Господи, у него еще и дети.

Валентина. Да, три годика Сережке…

Валентина разливает самогон. Пьют самогон, как текилу. Валентина
смотрит на Риту с мрачной любовью.

Валентина. Пусть гуляет. А когда еще?

Таня. Не знаю, я против… Если б Костя, я бы сразу…

Рита. А сама – никогда?

Таня. Только в мыслях.

Валентина. Леха на тебя так смотрел…

Таня. Я так за маму испугалась… Понимаешь, что все
не важно…

Рита. Что?

Таня. Да все.

Валентина. Так что у тебя там случилось?

Таня. Да все хорошо. С чего ты взяла?

Валентина. Ты так сказала…

Таня. Да отстань, все нормально. Не каркай.

Валентина. Леха у нас богач. Председательшу возит.
А помнишь, как тебе цветы носил?

Таня. Первый поцелуй с языком. Интересно…

Рита. ..Какой в постели, да?

Таня. Хочется на сеновале… И запах дешевого табака.

Валентина. И перегар…

Таня (мечтательно). И перегар… И простые слова, чтобы
стыдно… И примитивный секс. Чтоб как после бани. Идешь, а ноги
подкашиваются. И тело пустое и легкое.

Валентина. Может, и не пустое.

Таня. Останусь у вас навсегда. Так хорошо дома! Так
просто!

Валентина. Да, и хрен с ним, с этим лейкозом. Пусть
сдают, я что, крайняя?

Таня. У кого лейкоз?

Валентина. У половины села. У Синиц, у Кабанцов, у
Пастухов, у Свиридовых.

Таня. Кошмар.

Рита. У коров.

Таня. Что?

Рита. У коров лейкоз.

Таня. О, господи… Я не поняла… И что?

Валентина. Я написала в город. Чтоб прислали проверяющего.
А то выпасают в общем стаде, а потом сдают молоко государству.
Я и написала. А что?!

Таня (неуверенно). Ну, правильно.

Рита. Ага, а потом нас всех подпалят за твою писанину.

Валентина. А я в ООН напишу.

Рита. Мама, вот на хуя тебе это все надо?

Таня. Давайте за маму… за бабушку выпьем. За здоровье.

Валентина. За маму – святое.

Выпивают.

________

Валентина и Рита волокут пакеты с бутылкой, закуской, подстилками.
Самозабвенно и нестройно поют песню Димы Билана «Все невозможное
возможно».

Таня в счастливом экстазе бежит впереди них по утреннему рассветному
лугу и разгоняет стаи спящих гусей. Гуси шипят, красиво разлетаются
в разные стороны.

– Я дома!!! – кричит Таня.

Вдалеке приближается село. Люди выгоняют коров. Собирается красивое,
наполовину лейкозное, стадо.

Валерик выгоняет из улочки свою Чайку. Он сильно подшофе. Пристает
к женщинам. Те смеются, отмахиваются.

Крупным планом красивенная корова Чайка черная в белых пятнах.
Отмахивается от оводов. Долго полноценно мочится. Мычит прямо
в камеру, что есть сил.

______

Мужичок-рыбак вытаскивает рыбку из реки. Нанизывает червя. Закидывает
удочку снова.

_____

Солнце в зените. Катя сидит на пороге, увитом виноградом и красными
мальвами. У ее ног спят дворняги. Катя колет орехи. Шкарлупа рассыпана
по всему полу.

Выходит пьяно-сонная Таня в сельской ночной рубашке, обувает чьи-то
большие шлепанцы.

Катя поднимает на нее глаза. Доверчиво по-детски улыбается ей
навстречу. Но Таня усердно набирает номер на телефоне. Сеть отсутствует.

С Катиного лица сползает улыбка, она возвращается к своим орехам.

– Черт! – Таня наступает на шкарлупу. Едва не падает. Замечает
маму. – Мамочка!

В порыве чувств целует маму в обе щеки. Катины щеки розовеют,
улыбка возвращается.

- Мамочка! Золотая моя! Помощница!

- А Дашинька где, Таничка?

- На сборах, мама… Тренируется.

- А Костык? Приедет?

- А, мама… – Таня безнадежно машет рукой, – Все хорошо…

Валентина и Рита пораются по хозяйству. Рита в той же одежде,
что и пришла с гулек. Тащит мешок за спиной к сараю. Ее водит
из стороны в сторону. За ней идет Валентина с полными ведрами
огурцов. Ее тоже шатает.

- Шо ты дрочишься? Тяжело? А как к женатому мужику бегать, так
на крылах!

- Ма… – хрипло мычит Рита.

Таня с трудом влезает на чердак по приставленной лестнице, больно
ударяется об косяк.

На чердаке жарко и светло от двух маленьких окошек. Висят сетки
со старой обувью, стоят пустые пыльные банки, различные инструменты.
За ненадобностью выброшены деревянное долбанное корыто, старинные
черные от печной копоти глиняные горшки, прялка, деревянный сундук,
какие-то потемневшие от времени лубочные картины…

С чердака открывается вид на двор, Таня видит Риту и Валентину.
Приспосабливается, чтобы поймать сеть. Набирает чей-то номер.
Старается говорить трезво.

– Але! Егор? Але, это я!.. Да ни фига не слышно, я в селе, у меня
мама при смерти! Да!.. Не знаю, когда… За свой счет пусть будет…
Что?! Ничего не слышно! Сеть плохая! Я говорю… Черт…

– Танюха!!! Иди спать! – Рита стоит с мешком, задрав голову на
чердак, счастливо лыбится.

У Тани звонит телефон. Рингтон из «Криминального чтива».

Рита бросает мешок. Начинает танцевать. Валентина смеется.

Сдувшийся Валерик входит во двор с коровой. Корова застывает перед
танцующей Ритой. Рита в порыве чувств целует скотину в морду.

– Чаечка! Кормилица!

Таня смотрит на номер. Неохотно отвечает.

– Але!.. Да, Марина Львовна… Что ж теперь делать? Без меня теперь…
Что? Вы пропадаете! – Таня радостно отключается. – Ни хрена не
ловит…

– Включи еще музычку! – просит Рита и продолжает танцевать без
музыки. Все смотрят на Риту, снисходительно улыбаясь. Катя аккомпанирует
ей, издавая губами звуки музыки.

Таня ищет нужную мелодию, включает. Рита танцует.

- Иди, Чайка, иди, девки понапивались. И мне заправится нужно.
– Валерик подстегивает корову лозиной.

Корова обходит Риту и спешит в сарай.

_______

Комната Риты. Своеобразный девичий уют. Фотографии Димы Билана
на стенах. В виде шика – стеклянный журнальный столик и искусственные
плетущиеся цветы на стене.

Таня разбирает кровать с горкой подушек. Рита восхищенно и бесцеремонно
рассматривает Танины вещи.

- Господи, какой кайф! – Таня счастливо заваливается на кровать
и проваливается куда-то в сетку.

- Какое платье, Танюха! Дашь надеть?

- Щас! Знаешь, сколько оно стоит?

- Сколько?

- Не скажу.

- Ну, Танюха, я не заляпаю.

- Ложись уже… Ты ж две ночи не спала…

- Ага, ложись… Мне еще отрабатывать.

Тут же раздается настойчивый стук. Валентина строго заглядывает
в открытое и завешенное марлей окно.

– Давай, дивка, свиней корми…

- Иду.

Но Рита не идет. Таня в полном блаженстве сквозь ресницы наблюдает
за тем, как Рита разглядывает Танино барахло. Нюхает, примеряет.
Красится. В глазах у Тани солнечные зайчики. Таня закрывает глаза
и улыбается: она видит луг, разлетающихся белых гусей в дымке
утреннего тумана…

______

Таня блюет в темной комнате в железный таз. За окном ночь. На
соседней кровати на спине спит Рита. Ровно храпит.

В светлом проеме двери стоит Валентина и испуганно бормочет:

- Чем ты могла отравиться? Все же свежее… И колбаса… И селедка…

- Иди к черту! – успевает сказать Таня между позывами к рвоте.

– При чем тут самогонка? – обижается Валентина.

Голова Тани свисает с кровати. Валентина что-то тычет ей в лицо.
Таня открывает глаза и видит поллитровую банку с прозрачной жидкостью.

- Что это?

- Попей… Святой водички… – забобонным голосом уговаривает Валентина.

Таня отталкивает руку с банкой и снова пытается блевать. Но уже
нечем. Валентина, как поп с кадилом, разбрызгивает святую воду
по комнате. На Таню, на стены, на спящую и не меняющую позу Риту.

– Иди к черту, – умоляет Таня, но Валентина продолжает свою благородную
миссию, что-то бормоча под нос. Видимо, молитву.

________

Таня, как привидение, бродит по ночному дому, входит в большую
комнату. Тикают часы. Неподвижно лежит Катя на диване. В соседней
комнате храпит Валерик.

– Я не сплю, – оправдывается Катя.

– Спи, мама.

Таня открывает ящики, ищет что-то в аптечке. Постанывает.

Валерик прерывается на полухрапе. Из соседней комнаты раздается
его хриплый дурной голос.

– Нахмненадо! Нах! Ацимболты! Э-э-эх…

Скрипит железная кровать. Таня замирает, глядя на соседнюю дверь.
Валерик, после паузы, продолжает прерванный храп.

Таня выходит на веранду, лохматая, измученная, стонет… Ей вторят
скрипящие двери.

Валентина моет железный таз хлоркой.

- Когда автобус в город?

- Через час.

- Я поеду…

- Нас же на свадьбу пригласили.

- Какая свадьба!? Бежать отсюда…

Таня прикладывается к банке со святой водой. Пьет.

- Ты спишь когда-нибудь? – хриплым голосом спрашивает Таня.

- Да какой спать. Уже вставать пора.

Действительно, поют первые петухи. Валентина подходит к умывальнику.
Чистит зубы.

Таня устало опускается на лавку. Тупо смотрит в окно.

_______

Откуда-то с горы видно как по селу едет свадебный кортеж. Нарядные
машины с куклами и лентами. Автобус, забитый гостями. Отдаленно
звучит музыка.

Таня на кладбище. Смотрит с горы вниз. Подмышкой – ноутбук. После
вчерашнего – она хмурая и помятая. Кладбище находится на горе.
С горы открывается вид на село, на луг, на реку.

Таня подходит к могилке отца. Целует фотографию.

- Здравствуй, папа. Ну, как тут?– смотрит на телефон, – Красота.
Сеть хорошая.

Таня некоторое время стоит, любуется видом. Вокруг кресты, кресты…
Свежие нарядные могилки с краю.

Таня видит издали свой двор. На огороде фигурка Валентины.

_____

Солнце уже высоко. Взмокшая Валентина, согнувшись пополам, рвет
бурьян для скота на огороде. Соседка Ольга собирает огурцы на
соседнем.

- Как мама, Валя?! – кричит издалека

- Плохо!

- Ничего не сделаешь! Такой возраст!

- Как огурцы, Оля?

- Горькие! Татьяну вызвали?

- Тут!

- Сама?

- Ох и печет… А муж потом приедет.

- Печет… Скорей бы дощь.. Проверка опять будет из города. Коров
проверять на лейкоз. Кто-то из наших написал… Знаешь?

- Чтоб их разорвало с их проверками. Вот гадство, сколько хрену
в этом году – с досадой говорит Валентина.

С трудом выдергивает хрен и кидает его в сторону.

______

Крутая спортивная база. Теннисный корт. 13-летняя Даша мастерски
бьет ракеткой по мячу. Мяч летит, со свистом рассекая пространство.
Спортсменка по ту сторону сетки пропускает этот мяч.

Где-то звонит мобильный телефон.

Тренер (недовольно) Сколько раз?..

Даша. Это мама. Я подойду?!

Даша бежит к своей сумке. Хватает телефон.

– Мамусик!

________

Таня стоит на кладбище и кричит в телефонную трубку.

– Дашуля… Ну, как ты там?.. Тренировка?… Папа звонил?.. Если позвонит,
скажи, что я в Борщах… Бабушка при смерти… Да нет. Все нормально…
Но ты так скажи, хорошо? Я знаю, что в командировке. Когда позвонит.
Ладно. Как вас кормят?.. Напиши мне, козявка. Ты мне не пишешь.

_____

В одной руке – ракетка, в другой – трубка.

Даша. У нас тут жесткач… Пашем с утра до ночи… Напишу,
мамусик… Так что с бабушкой?.. Ты там пока? Понятно.
Передавай привет. И Ритке… Если позвонит – передам… (возмущенно)
Мама, какие мальчики?!

На скамейке для зрителей сидит симпатичный парень-спортсмен, очень
похожий на Диму Билана. Улыбается Даше. Даша демонстративно отворачивается
от него.

– Ну, ладно, мам… Кузьмин зовет… Я же на тренировке… Целую, да…

Отключается. Не глядя на парня, направляется к тренеру. Вид решительный,
брови нахмурены.

Даша. Можно я уйду пораньше?
Тренер. Что случилось?
Даша. У меня бабушка при смерти. Мама звонила.

Тренер растерянно пожимает плечами.

– Ну, иди.

______

Даша целуется в раздевалке с парнем со скамейки. Парень трогает
Дашу за грудь. Даша дает ему пощечину. Парень удивленно отходит.

– Извини, – виновато бормочет Даша.

_____

Таня сидит за столиком возле могилы отца. Включен ноутбук, она
в Интернете, проверяет почту. Много новых непрочитанных писем.
Отвечает на одно из писем:

«Если этот мудак Егор будет продолжать в том же духе, напомни,
что меня давно ждут на Интере. А эту сраную концепцию я пришлю
в течении часа. Я, как и все, имею право на проблемы в личной
жизни. Т.»

Отправляет письмо. Пишет новое.

«Дорогая Аллочка Петровна, с днем рождения! Хочу пожелать вам
любви и счастья…»

Замечает парнишку, который ходит по кладбищу и с кем-то разговаривает.
Таня молча наблюдает за ним. Парень подходит к ней, прервав разговор
с невидимым собеседником.

- Кто у тебя тут? – деловито кивает на крест с фотографией.

- Папа… – робко отвечает Таня.

Парень поворачивается к невидимому собеседнику и терпеливо объясняет.

- Ну, я же говорил, что папа. А ты!…

Идут дальше, о чем-то споря. Таня смотрит ему вслед. Ей моторошно.
Пишет дальше письмо.

«А главное, здоровья вам и вашим близким… И долголетия.»

(Продолжение следует)

Александр Молчанов. Кино без пленки-3: Наталья Ворожбит «Смешанные чувства»