Литературная критика
Знаки препинания #11. Без минета -- как без лета.
 |
Вера Павлова, «Совершеннолетие». Сборник стихотворений. Москва, «ОГИ», 2001. 1000 экз.
Некоторое время назад заметил: все более или менее интересные
поэтические события последнего времени создают для меня внутренние
методологические проблемы, и встаёт вопрос определения, всегда
хочется спросить: а это точно поэзия? Точно стихи?
Языковая и жанровая реальность заставляет все живые начинания
бороться с общепринятыми признаками поэтического.
Последний пример в этом ряду – Кирилл
Медведев, который окончательно, кажется, заступил на территорию
прозы – дальше уже некуда.
Впрочем, ещё пришествие поэзии Иосифа Бродского создавало такую
серьёзную методологическую проблему.
Ведь ясно же было, что это не поэзия в традиционном понимании
лирического высказывания, но нечто синкретическое:
некие поляроидные снимки ментальных состояний, снятые камерами
определённых философских систем.
Точно такая же проблема у меня всегда возникала с творчеством
Тимура
Кибирова, чья намеренная безыскусность лишала стихи привычного
романтического пафоса.
Я уже не говорю о деятельности концептуальных революционеров –
Дмитрия Александровича Пригова и Льва Семёновича Рубинштейна.
Всё очевиднее и очевиднее становится правило, выведенное
мной в статье «Новые стихи»: «для того, чтобы стихи сегодня
были стихами (картины – картинами, балеты – балетами),
они не должны быть стихами (картинами, балетами)».
Я имею в виду, что необходимо преодолевать привычные наборы тактико-стратегических
признаков традиционных жанров, обновлять их, привносить в них
новизну, связанную со своей собственной синдроматикой.
Вот и половая контрреволюционерка Вера Павлова (чьё творчество
порождает массу методологических трудностей), получившая в прошлом
году главную литпремию (имени Аполлона Григорьева), – медленно,
но верно становится классиком современной поэзии.
Если кто не знает – Павлова пишет стишки про месячные и оргазмы,
про сиськи-письки и жопу с кулачок.
И делает она это так озорно, точно и изобретательно, что упрекнуть
Павлову не в чём. Разве что в безупречности вкуса и слуха.
Вот и Немзеру моему нравится.
Но дело тут даже не в «низменной» тематике, а в том, как Павлова
организует пространство своих собственных книг, используя сугубо
прозаические сюжетные конструкции.
Связки небольших текстов объединяются у неё в нечто похожее на
лирический дневник, однако дистанция между автором и лирическим
героем здесь минимальна.
Однажды я уже писал, что современный поэт настолько сблизился
со своим лирическим героем, растворился в нём (см., например,
последний сборник Дмитрия
Воденникова), что стихи оказываются намертво приросшими к
своему непосредственному носителю – автору, заменяя ему кожу,
повторяя его собственные телесные очертания.
«Совершеннолетие» – самый полный сборник Павловой, настоящее
избранное.
Как у взрослых.
Девочка созрела. Папки-мамки не боимся, писаем в штаны.
То, что она здесь демонстрирует, не очень похоже на поэтическое
высказывание. На то, каким должно быть серьёзное стихотворение.
Потому что Павлова лишила поэзию главного – переживательной
интонации.
Её стихи – не сублимация, но чистая радость, да-да, при всей
своей нарочитой физиологичности, – чистая и целомудренная.
Впрочем, это отмечают все, кто о Вере пишет.
Это происходит потому, что в последнее время сильно изменился
статус физиологического переживания.
От чего-то низкого и позорного оно прошло путь до романтического
и одухотворяющего, созидающего личность.
От высказывания «у нас в стране секса нет» – до демонстрации
в телевизоре эротических мелодрам в самое смотрибельное время.
Во-первых, зафиксируем переход от классовых, коллективных ценностей
к индивидуальным.
И в этом смысле интерес к собственному телу, к собственным чувствам
призван обозначить особость каждого из нас: из густо заселённой
рощицы все мы превратились в отдельно стоящие деревья.
И не важно, что молнии бьют по вершинам, главное – что ты
способен ощущать корни свои и крону, каждый листик как часть тебя,
единого и неделимого.
Во-вторых, современная жизнь настолько заштампована, настолько
механизирована, стандартизирована, что жизнь тела в такой ситуации
оказывается последним бастионом осознания себя как действительно
живого.
Вот Павлова и демонстрирует, что она теперь – живее всех
живых. Отсюда и все эти «обвинения» в сексуальной революционности
возникают, кстати.
Лирическим дневником никого не удивишь, система эта отработана
и давно уже сдана в архив. Наступает время физиологических
дневников.
Вера Павлова показывает нам, что не только головной мозг думает,
но и спинной; руки думают, ноги думают, а клитор оказывается философом
посильнее Фауста.
Непоэзия Павловой сильна на передок, в котором находится главный
источник вдохновения, новых жизней и (снова главное!) смысла существования
самой Веры. Ничего странного, если задуматься о том, что мы все
живём именно так.
Просто говорить об этом пока что не научились. Не зря, видимо,
Павлова имеет замечательные педагогические дарования, преподаёт
и всё такое.
Если Анна Ахматова гордилась тем, что научила женщин говорить,
Вера Павлова может гордиться тем, что заставила услышать этот
голос других людей – мужчин, например.
Потому что, если Ахматову предпочитают читать женщины и кандидаты
наук, то Павлову – все, кому в руки попадают её (теперь уже
многочисленные) книжки.
«Секс – это вопрос интеллекта», – высказалась как-то
Анна Андреевна, а Вера Павлова показала, что секс – это вопрос
жизни.
Причём не только половой.
Что совершенно, кстати, не отменяет того тезиса, что главная гениталия
– это мозг; все прочие половые признаки действительно вторичны.
В этом смысле Вера Павлова – всечеловек, заставляющий задуматься
о том, что мы не только социальные машины, но и отдельно стоящие
деревья.
Вот о каком совершеннолетии идёт речь в названии избранного. А
вовсе не о том, которое имела в виду сама Вера: это не она состоялась
как поэт, это мы стали взрослыми.
Гм-гм, зрелыми, можно сказать.
Жюри премии им. А. Григорьева предложило дать Павловой премию
с формулировкой «за воспевание традиционных ценностей» –
обычного секса и тихих семейных радостей.
Но потом испугалось, что журналисты засмеют.
А зря.
- Стихи Веры Павловой
Предыдущие публикации:
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
