Пространство-время сознания (Опыт философского осмысления разумной жизни)
Как будет выглядеть наука завтра – это зависит только от русского мыслителя сегодня. Каким ему быть? Какой философии придерживаться? Как не потерять самого себя, как исполнить Возложенное в хаотичном, все более агрессивном и лживом мире, когда уничтожаются остатки древних культур, благородство человеческого духа? Прежде всего, русский мыслитель не должен впадать в угнетенное состояние, не должен полагать, что для разума существуют неразрешимые проблемы, не должен ограничивать созидательный творческий потенциал, а быть напротив того – мерой всякого ограничения и мерой безграничности. Если мы видим, что материализм обретает форму лжи, надлежит оказывать поддержку религиозным философам, если мы видим, что идеализм стал вырождаться в невежество, надлежит поддерживать материалистов, если и то, и другое обрело форму лжи, надлежит очищать и то, и другое через посредство друг друга, а когда и это становится невозможно, надлежит отречься и от того, и от другого, и только от Истины не должно отрекаться русскому мыслителю.
Подобным же образом происходит тонкая настройка и калибровка мышления. Правое полушарие имеет способность к моделированию ситуаций, обмен информации в которых может превышать любой наперед заданный конечный шаг скоростей. Получаемые при этом мыслеобразы правого полушария разложить по полочкам не так просто, как силлогизмы левого, потому что привычной для нас взаимной однозначности при таком разложении не получается. Без гармоничной, хорошо согласованной работы двух асимметричных функций левостороннего и правостороннего мышления открытие четырехмерного пространства-времени стало бы делом немыслимым.[1] Между тем четырехмерное пространство-время не является исключительно европейским открытием. Оно исстари естественным образом входило в язык, философию и созерцательную практику очень многих народов.[2] Для формальной логики ситуация складывается парадоксальная, ведь получается, что в эпоху мифологической парадигмы не отдельные даже жрецы или знать, но целые этносы как бы даже на бытовом уровне пользовались пространствами многих размерностей, такими, что в сравнении с ними четырехмерность Минковского-Эйнштейна выглядит весьма скудной и робкой попыткой логически выразить и обосновать это интуитивное представление.
В мифологических преданиях и сюжетах, дошедших до нас, мы находим метафизические пространства более насыщенные и содержательные, чем чисто геометрические пространства математики или естествознания. Так, философ-индоевропеист В.Н.Топоров по этому поводу замечает: «В этой архаичной модели можно было бы, по-видимому, разыскать некоторые аналоги или соответствия более поздним теориям пространства, хотя такие примеры характеризуют в этой модели, как правило, наименее сакрализованные и содержательно наиболее бедные части пространства… Прежде всего в архаичной модели мира пространство не противопоставлено времени как внешняя форма созерцания внутренней. Вообще применительно к наиболее сакральным ситуациям (а только они и образуют уровень высшей реальности) пространство и время, строго говоря, не отделимы друг от друга, они образуют единый пространственно-временной континуум».[3]
Главная отличительная особенность этих метафизических пространств от пространств геометрических или стерильно-материалистических заключается в том, что в них пространство сознания не противопоставлено пространству без сознания, а пространство жизни – безжизненному пространству, ведь даже в загробном мире или в мире теней всегда предполагается выполнение закона сохранения общего количества информации, а значит, продолжается и жизнь, и разумная деятельность. Во всех мифопоэтических пространствах эта потусторонняя разумная деятельность обретает черты коллективно-бессознательных процессов, хотя в исключительных случаях душа сохраняет способность переходить из мира теней обратно в мир земной, проявляясь из бессознательного и взаимодействуя с условно конечным веществом. Пусть материалист назовет такое проявление мнимым, пусть назовет его спонтанной галлюцинацией, но это еще не повод для того, чтобы отрицать существование в сознании таких мнимых по отношению к внешнему миру потоков, это не повод для отрицания существования сновидений, озарений, духовности.
Мифологическое пространство-время, включающее феномен разумной жизни, охватывает природу тех информационных процессов, которые наука боится изучать, несмотря на то, что вплотную подошла к ним при изучении квантовых объектов и космологических структур.[4] Для исследователя пространства-времени живой материи и пространства сознания область мифологии не является обычным «предметом измерения», она – живая среда обитания. Как нельзя узреть богатство подводного мира, как невозможно нащупать затерянные в пучине сокровища, изучая только поверхность океана, так же нельзя составить представление о той внутренней жизни, которая бурлит на скрытых от нас уровнях подсознания, не окунувшись в него, не уподобившись его обитателям.
Квантовая физика учит нас тому, что результаты измерения зависят от состояния прибора измерения, а последним таким «прибором» измерения, согласно фон Нейману, выступает наше сознание. Так, если наблюдатель находится в движении относительно предмета измерения, то он фиксирует у предмета гораздо меньший размер, чем в состоянии покоя относительно этого предмета. Более того, как показал В.А.Фока, само деление в процессе измерения на «предмет» и «прибор» приводит к фатальной неполноте результатов, когда «прибор» в принципе не может зафиксировать существование у «предмета» координат (размеры предмета начинают стремиться к нулю, так что он становится как бы несуществующим в пространстве), а если фиксирует его координаты, не может зафиксировать импульс (к нулю начинает стремиться его энергия, так что он как бы исчезает во времени). Поэтому, если мы попытаемся исследовать мифологию как внешний объект, если будем относиться к ней отчужденно, то результаты «измерений» будут ущербными, крайне неопределенными и незначительными.[5]
Не нужно воспринимать это как призыв к закреплению догмата, согласно которому всякое мифопоэтическое пространство есть истина в последней инстанции, а пространства математика или естествоиспытателя полностью ложны, ибо не имеют ничего общего с высшей реальностью. Как раз-таки напротив, необходимо помнить, что проекция высшей реальности на уровни сознания не бывает взаимно однозначной – смешение истины с ложным ее отражением-интерпретацией происходит почти всегда, вне зависимости от того, поклоняется человек мифологическому образу, единому Богу или же безбожной науке. Но в этом, безусловно, содержится возражение против уничтожения многообразия форм сознания. Пусть парадигмы сменяют друг друга во времени, но в каждой нише актуальных потоков коллективного бессознательного должна присутствовать своя сознательная жизнь.[6]
Структура мифопоэтического пространства-времени, если оно по-настоящему пережито душой, имеет огромную вневременную ценность. Так, метафизические измерения Розы мира Даниила Андреева были по достоинству оценены выдающимся русским математиком, академиком Игорем Ростиславовичем Шафаревичем. Но не только проработанные до мелочей, обогащенные сложным историческим опытом мифопоэтические структуры могут служить подспорьем для уяснения тех или иных законов. Наибольшую жизненную силу и распространенность имеют как раз самые что ни на есть простые мифологемы и структуры. Наример, в любой науке до сих пор применяется древнейшее, бывшее всегда мифологическим по своей природе представление о трехчастном делении.
Трибхувана (c санскр. «трибывание», «трибытийность»), состоящая из небесного мира Сварга (отсюда древнеславянский Сварожич), земного мира возникновения Бхуми, падшего вниз подземного царства Паатала и объединенная светоносным эфиром Акаша в единую вселенную, истолковывается как наивное суеверие отсталых древних народов, но разве в наши дни мы не делим вселенную на три условные части, когда говорим о микро-мире элементарных частиц, макро-мире привычных объектов, о гипер-мире астрофизики? Тоже самое трехчастное деление можно применить для иллюстрации хода эволюционного развития косного вещества, живой материи и сознания через нарастание диссимметрии и порядка пропорционально возрастанию энтропии и хаоса.
Труднообъяснимое явление диссимметрии, когда живое вещество потребляет из косной материи строго поляризованные молекулы (в основном – левополяризованные), становится понятным, если увязать это явление с правозакрученностью A,B-форм двойной спирали ДНК, ведь только левая ее часть участвует в синтезе белков, то есть выполняет вербальную функцию. Хотя известно, что небольшая часть генетического кода записана в виде левозакрученной Z-формы, что тоже остается для генетиков явлением весьма загадочным, выдвигается лишь гипотеза, что такая «неправильная» форма должна быть как-то связана с делением клеток и рекомбинацией молекулы ДНК. Кроме того, диссимметрия на этом уровне выражается в разделении полов (асимметрия мужской Y-хромосомы), обеспечивая непрерывность жизни, ее совершенствование и сохранение генетической информации в обход закона неубывания энтропии, предрекающего смерть любой системе.
Диссиммертия генетического кода человека далее отражается в диссимметричных функциях левого и правого полушарий. Как в генетике женский набор хромосом более симметричен, так же и женское мышление более конкретно, вербально и определяется хорошо развитым левым полушарием мозга – по аналогии с тем, как в ДНК вербальные функции выполняет только левая спираль. Генетики полагают, что функции правой спирали ДНК ограничены процессами деления и размножения клеток, но у нее есть еще одна, не менее важная функция. В то время, когда левая спираль постоянно занята синтезом белков, необходимых для развития жизни, правая спираль поддерживает стабильность ДНК и, более того, обеспечивает синхронное сосуществование всех органов и систем в качестве целостного организма.[7] То же самое характерно для основных функций правого полушария, которое обеспечивает непрерывность всех уровней сознания, подсознания и даже бессознательного, составляя цельный образ мироздания.[8]
Пространство-время жизни, введенное в научный оборот В.И.Вернадским, пространство-время сознания и мифологии объединяет то общее свойство, что для них характерны эктропические процессы, задающие в общем случае закон сохранения информации и порядка или закон совместного возрастания с течением времени энтропии и эктропии. На этом основании мы имеем полное право рассматривать эти пространства как пространства, обладающие общей энергией, направленной на упорядочение мира объектов, на уменьшение энтропии, то есть на выстраивание тех или иных объектов в устойчивые, вечно-эволюционирующие системы. Раз так, то основной закон энергии, открытый Николаем Алексеевичем Умовым для четырехмерного пространства-времени, можно и нужно дополнить еще одной координатой, обозначающей движение энергии, втекающей в области сознания из бессознательного и восстанавливающей через образование структур общее количество энергии в окружающей среде. По всей вероятности, близких представлений об энергии придерживался сам Н.А.Умов, применявший такие понятия как «электрические индивиды», или такие обороты как «количество живых сил природы неизменно».
Таким образом, если буквой Э обозначается плотность энергии, входящая в область пространственно-временного элемента, а через lx, ly, lz – обозначаются скорости, с которыми энергия движется в рассматриваемой точке, то сумма величин, представляющих протекание энергии в среде, дает нам изменение количества энергии Э dxdydz в элементе объема со временем t,[9] а именно получаем основной закон энергии для четырехмерного пространства-времени:
Если бы не происходило эволюции систем, если бы из пространственно-временных структур не могли возникать новые структуры и уровни бытия, если бы энтропия со временем всегда только возрастала, то прямым следствием из этого закона было бы нарушение принципа сохранения энергии.[10] Восстановление энергии через совершенствование структур, как уже отмечалось выше, связано с упорядочением и осмысленностью движения живой материи, которые достигают экстремальных значений в человеческом разуме. Поэтому при учете законов сохранения энергии и информации уравнение Н.А.Умова примет вид:
где координатой ψ (буквица «пси») задается эктропическое пространство-время сознания и жизни, а через lψ обозначены скорости, с которыми происходит движение жизненной энергии (по Вернадскому), а также скорости, с которыми происходит движение информации в пространстве сознания.[11]
Получаемое в этом общем случае пространство сближается с тем пятимерным пространством, которое замечательно описал русский философ П.Д.Успенский в сочинении «Tertium organum»: «Четвертое измерение связано со ″временем″ и с ″движением″. Но мы не поймем четвертаго измерения до тех пор, пока не поймем пятаго измерения… Пятое измерение – это перпендикуляр к плоскости времени, та высота, на которую должно подняться наше сознание, чтобы одновременно увидать прошедшее, настоящее и будущее».[12] В самом деле, для сущностей, населяющих пространство вечной космической жизни или мифопоэтическое пространство сознания, обычного линейного времени не существует, оно, словами П.А.Флоренского, превращается в «онтологическую изотопу».[13] Поэтому древнейшие мифологемы, архетипы сознания и в наши дни сохраняют актуальность, если понимать их соответственно их вневременной природе.[14]
Как верно указывал П.Д.Успенский: «Только поднимаясь над плоскостью четвертаго измерения по направлению пятаго измерения, наше сознание начинает охватывать взглядом изумительный мир прошедшаго и будущаго, лежащий по сторонам настоящаго, тот мир, самое существование котораго оно раньше отрицало. Пятое измерение следует разсматривать не как лежащее вне сознания, а как свойство самого сознания, – ту линию или то направление, по которому должно расти наше сознание».[15]
Такой стремительный рост сознания часто происходит во сне в так называемой быстрой фазе сна, когда происходит расслоение внешнего и внутреннего времени, так что за несколько минут сновидения успевают прокручиваться события нескольких часов, нескольких дней, эмоционально поживаемых в сновидении, либо осуществляется мгновенный перебор невероятного – даже для очень развитого воображения – числа комбинаций, что свойственно математическому творчеству.[16]
Здесь мы касаемся одного из самых животрепещущих вопросов – вопроса о времени, емко охваченного в философии Анри Бергсона, великая заслуга которого состоит в разъяснении того, что логико-аналитическое представление о дискретном времени, не эквивалентно времени становления (la durée), обладающему творческой силой, непрерывностью, свободной волей, способной идти вразрез с прагматическими мотивами: «Существует реальная длительность, разнородные элементы которой взаимопроникают, но каждый момент которой можно сблизить с одновременным с ним состоянием внешнего мира и тем самым отделить от других моментов. Из сравнения этих двух реальностей возникает символическое представление о длительности, извлеченное из пространства. Длительность, таким образом, принимает иллюзорную форму однородной среды, а связующей нитью между этими двумя элементами, пространством и длительностью, является одновременность, которую можно определить как пересечение времени с пространством».[17]
Анри Бергсон очень остро ощутил несоответствия между научно-кибернетическим мышлением, которое в мире науки стали выдавать за непосредственного носителя «истинных знаний», и реальными, непрерывными по своей природе, эволюционными процессами становления. В кибернетике, в стандартном математическом анализе, а через них – во всех прочих теориях современной научной парадигмы, начальное допущение Лейбница о том, что дискретное разбиение и оконечивание бесконечности не ведет к значительным отклонениям от истинны, стала трактоваться уже в духе некой абсолютной эквивалентности (взаимозаменяемость дискретной формулировки законов квантовой физики В.Гейзенберга и непрерывных преобразований волновой функции Э.Шредингера, теория трансфинитных чисел Г.Кантора, социально-экономические теории постмодернизма и так далее). Однако при дискретном, рассудочном разбиении промежутка времени всегда существует вероятность, что выпущенный из рассмотрения бесконечно-малый интервал станет началом зарождения неучтенного деятеля, следствия которого через некоторое время разойдутся с «научно-обоснованными» в той или иной теории.[18]
Философ-интуитивист, лауреат Нобелевской премии Анри Бергсон.
В своих критических замечаниях по поводу теории относительности, а точнее – по поводу толкования Эйнштейном теории относительности Лоренца-Пуанкаре, Анри Бергсон объяснил результаты известного опыта Менкельсона-Морли, по которому выходит, что скорость света не складывается, как все другие, со скоростью наблюдателя, потому что свет, пускаемый вдоль движения Земли по ее орбите всегда имеет один и тот же вид интерференционной картинки. Суть этих замечаний, на первый взгляд, достаточно очевидна: если бы наблюдатель не двигался вместе с Землей по ее орбите, находясь в невесомом эфире, то он бы зафиксировал сложение скорости света со скоростью движения Земли (для него, следящего за картинкой интерференции, скажем, через бинокль, ее вид изменился бы). Но, поскольку наблюдатель движется вместе с Землей, то и скорость света для него не будет меняться, даже если она изменится, когда свет пущен по ходу движения Земли, то прибавление скорости компенсируется ее вычитанием при отражении от зеркал установки и при начальном согласовании часов.[19]
В размышлениях Бергсона привлекает внимание то, что эфир, с помощью которого он выводит сложение и вычитание скоростей с + v и с – v, имеет свое внутреннее время становления, принципиально отличающееся от четырехмерного пространства-времени Минковского-Эйнштейна. Из опыта Менкельсона-Морли, когда не удается зафиксировать сложение скорости света со скоростью обращения Земли, следует, что часы светового луча между отправлением и возвращением показывают одно и то же время 2l/c, из чего Бергсон заключает: «Это служит свидетельством, что их время протекает медленнее. Если в один и тот же промежуток между двумя событиями часы показывают меньшее число секунд, то, следовательно, каждая секунда длится дольше».[20]
Действительно, расстояние, которое свет прошел бы без совместного движения с Землей, изменилось – оно стало больше, так как Земля вращалась в том же направлении, но скорость света осталась прежней, значит, для луча света время должно замедлиться. И наоборот, если свет пущен против вращения Земли, то расстояние, которое он может успеть пройти за ту же скорость с, сокращается, т.е. из его скорости нужно вычесть скорость Земли, однако и в этом случае фиксируемая скорость света остается прежней. Поэтому время в тех же самых часах будет протекать уже быстрее, чем время на часах в неподвижном для нас эфире.[21] Правда, Анри Бергсон случай ускорения времени не рассматривает подробно, чтобы не усложнять и без того перегруженный текст, ведь для этого потребуется ввести еще одного наблюдателя в эфирной среде, следящего за движением луча света, пущенном уже против движения Земли, а для точной синхронизации результатов измерений еще лучшим оказалось бы введение некоего наблюдателя, имеющего глаза «и спереди, и сзади».
Используя полученный таким образом тезис несовпадения реального становления (la durée), которое полностью соответствует нашей интуиции и принципам релятивизма А.Пуанкаре, с пространством-временем Минковского-Эйнштейна, Бергсон направляет дальнейшую мысль на доказательство фиктивности используемой в физике четырехмерности: «Таким образом – сознательно или бессознательно – теория относительности подменяет время световыми линиями и тем самым делает вполне ясным один из своих принципов».[22] И далее: «Теория относительности – это физическая теория; она игнорирует всякую психологическую длительность, одинаково и в первом и во всех других случаях; из всех свойств времени она сохраняет только его соответствие световой линии».[23] Поэтому вместо непрерывного континуума физики работают с его фикцией: «Инвариант ds2 [в т.н. пространстве-времени Минковского] не является больше суммой четырех квадратов, коэффициентом каждого из которых служит единица, как должно бы быть, если бы время являлось измерением, подобным трем прочим; четвертый квадрат, сопровождаемый коэффициентом с2, должен быть вычтен из суммы трех предшествующих квадратов; он поэтому занимает особое положение. Правда, прибегнув к искусственному приему, мы можем уничтожить исключительное положение четвертого члена: но эта искусственность насилует исследуемую вещь».[24]
Анри Бергсон верно отмечает, что «наука превращает время в пространство уже в силу того, что она его измеряет», но вместо того, чтобы признать сознание одним из естественных свойств пространства уже в силу того, что в этом пространстве существует человек, вокруг чего, собственно говоря, постоянно крутятся его мысли, он приходит к несколько другому заключению: «Время и пространство начинают переплетаться друг с другом только с момента, когда они становятся фиктивными».[25]
Чтобы поправить это положение и проложить мост от неконструктивного интуитивизма Анри Бергсона к конструктивной философии математического интуиционизма Анри Пуанкаре, откуда и была родом оригинальная, неприватизированная и незапатентованная эйнштейнианцами теория относительности, достаточно будет заметить, что эфир, с помощью которого выводится несовпадение времени становления (la durée) со временем равномерно движущегося вместе с Землей наблюдателя, по необходимости обладает двумя координатами: длением времени и длением пространства. Притом это нисколько не «фиктивное переплетение» времени и пространства: имея только одну координату дления времени (la durée), мы бы могли разом измерить что угодно, сколь угодно великий объект, но не могли бы сказать, где он находится; имея только одно дление пространства, мы бы ничего не могли в нем измерить и понять, что это и есть именно некоторое пространство – для этого необходимо уметь последовательно откладывать промежутки, что опять-таки требует дления времени.
Дополнение изучаемой нами реальности пятой координатой – пространством сознания – приводит к тому, что бесконечное время вечности становится текучим интервалом: вместо точки с условно-нулевой размерностью оно начинает обладать размерностью первой степени. Одномерная линия становится, таким образом, двухмерной; двухмерная плоскость – трехмерной; трехмерное тело – четырехмерным; все эти и другие математические объекты существуют благодаря процессу измерения, который невозможен без координаты времени.[26] Четырехмерное тело человека и есть сам человек на протяжении всей его земной жизни. Дальше пятое измерение сознания переходит в свободное состояние – в высшие измерения, к Бесконечномерному Сознанию, либо возвращается к другим видам сознания, сливается с другими видами бессознательной деятельности. Этот переход – тоже не фикция, а давно известное математикам положение дел, можно сказать, это одно из важнейших следствий теоремы Абеля-Руффини и теории Э.Галуа о неразрешимости в радикалах уравнений пятой степени и выше.[27]
Анри Бергсон, увлекшись критикой теории относительности А.Эйнштейна, странным образом забыл, что эта теория была формальной подгонкой, одной из трактовок принципа релятивизма другого великого француза Анри Пуанкаре, и остановился на том, что пространство и время нельзя «переплетать», что для моментального познания всего сущего человеку достаточно применять одну только координату дления времени (la durée). Но такое решение, такое выдергивание сознания обратно из пространства в одно только время дления не ведет нас к восстановлению непрерывной действительности, а возвращает к противопоставлению времени и пространства как внутренней и внешней формы созерцания по Иммануилу Канту. О какой непрерывности, о какой единой истине можно говорить, если между временем и пространством вновь вырастает этот «непреодолимый» познавательный барьер?
Непрерывная сущность пространства-времени познается только при включенном сознании наблюдателя, только оставляя сознание наблюдателя в пространстве, можно заметить, что представление о двухмерной эфирной среде присутствует в любой физической теории, где применяется понятие скорости, что в любой физической теории присутствует пространство сознания, и оно не просто там присутствует, оно модифицирует, видоизменяет, движет эти теории во времени. Чтобы не путать далее интуиционистские представления с формалистскими, исключающими сознание, становление и эфир (в эйнштейнианской теории роль эфира выполняет пустое пространство), будем обозначать псевдо-одномерное расстояние в эфире в качестве квадратного значения Sэ1=12, это и есть инвариантная величина непрерывного пространства-времени эфира, из которой возникает рассудочное понятие о скорости в любом другом возможном измерении. Всегда, когда мы говорим о скорости как об отношении длины пути ко времени (S/t=м/с), мы предполагаем, что длина пути измеряется одновременно с ходом времени на наших часах, то есть мы допускаем, что одни и те же часы измеряют сразу два параметра. В стандартном движении на плоскости выполняется условие синхронности хода времени и процесса изменения пространственных координат, поэтому учитывать изменения сразу же двух параметров не нужно.
Ситуация несколько меняется, когда мы переходим к изучению движения энергии некоторого тела, обладающего массой: возникает явление инерции, когда масса приходит в движение с запозданием по времени, таким что, чем больше масса, тем больше становится запоздание. Здесь уже приходится проводить четкое разделение синхронного движения времени-пространства эфира от несинхронного по отношению к нему движения массы. Поэтому в законе для движения энергии скорость берется уже в квадрате: E=1/2 · mv2. Такая запись, которую ввел немецкий физик Хайнрих Шрамм, соответствует формуле нахождения энергии движения с коэффициентом k:
E=k · mv2.
В 1873 году профессор Императорского Новороссийского университета Н.А.Умов обосновал эквивалентность массы и энергии через движение света в эфирной среде, представив коэффициент k в виде неравенства 1/2 ≤ k ≤ 1.[28] Как видим, смена коэффициента 1/2 на коэффициент 1 напрямую связана с переходом от трехмерного пространства к четырехмерному, куда вводится дополнительное измерение времени. Однако этим дополнительным измерением обозначается уже инерционное время ti, не совпадающее с всегда-синхронным длением времени в эфире. Вот это самое инерционное время ti, которое для каждой системы свое, эйншейнианцы и стали выдавать за «истинное время». Хотя инерционное время ti более или менее совпадает с эфирным только в том случае, когда массой тела можно пренебречь, то есть как раз в случае движения световой волны. Запретив понятие эфира и понятие синхронного дления времени, эйнштейнианцы впали в грубейшее противоречие, ведь сама скорость света измеряется всегда относительно эфира.[29]
Из сказанного выше следует, что коэффициент k является коэффициентом размерности среды, в которой движется энергия. Добавление одного измерения Sn+1 требует домножения квадрата скорости на 2, а вычитание одного измерения Sn–1 требует деления квадрата скорости на 2, потому что на самом деле мы всегда добавляем или вычитаем псевдо-одномерное измерение эфирной среды Sэ1=12, состоящее из двух степенных параметров. Из этого простого наблюдения вытекает множество теорий, расширяющих наше представление о движении энергии во времени-пространстве. Зная этот закон взаимосвязи энергии с размерностью пространства, мы можем вывести формулу для нахождения энергии частиц много меньше планковских размеров, размеры и массы которых близки или равны бесконечно малым, эту формулу можно записать следующим образом:
E=1/4 · mw2,
где w – скорость движения бесконечно малых величин, слагающих непрерывное и синхронное пространство-время эфира. Из этой формулы становятся понятны затруднения физиков, затративших огромные средства на то, чтобы научиться извлекать энергию из окружающего мира (холодный термоядерный синтез). Некоторые физики предлагают даже «качать» энергию прямо из эфира, забывая о негативных последствиях «закачки», забывая также о том, что лучистые частицы эфира – это непрерывные дхармо-частицы, а не дискретные объекты, как молекулы газа или те же атомы, которые можно заставить под давлением среды выделять энергию.
Поскольку дхармо-частицы суть бесконечно малые величины, они не имеют, следовательно, какой бы то ни было конечной формы. Но было бы ошибкой думать, что из них не могут возникать относительно стабильные во времени и пространстве материальные формы. Как раз напротив, все многообразие мира, который мы видим, возникает по образу и подобию этих дхармо-частиц, перетекающих одна в другую. Их жизнь, их непрерывные преобразования, видоизменения их лучистого облика, происходят не по законам случайности, а по интегральным законам эволюции локальных и глобальных систем, на которые указывал Д.Бом.[30] Из того обстоятельства, что наше сознание улавливает в бессознательном лишь те узловые моменты, которые наиболее всего гармоничны, из того обстоятельства, что гармоничные структуры мы обнаруживаем всех на уровнях от строения атома, кристаллов, вирусов до строения человеческого генома, солнечной системы, и даже на уровне волокон крупномасштабной структуры вселенной, так же следует и то, что лучистые частицы эфира обладают способностью перетекать в элементы, обладающие математической гармонией.[31]
В связи с этим неопределенным, непрерывно-перетекающим строением бесконечно малых частиц эфира проступает аллегорическое значение и самое лице ангела Метатрона, стража Древа Жизни, высшего существа в сонме ангелов, размеры которого, согласно книге «Зогар», равны ширине материальной вселенной, какие имел и Первочеловек до грехопадения. Момент грехопадения Адама стал причиной того, что Метатрон предстает во двух ипостасях: как светоносный ангел Михаэль и как ангел тьмы Самаэль, причина неведения и материального восприятия, охранитель перевернутого в материи Древа Клифот и Князя мира сего. В самом деле, известно, что Куб Метатрона – динамическая квинтэссенция пяти Платоновых тел и великого множества других объемных фигур. Более того, действительно, выходит, что восприятие, не признающее реальность сознания, мыслящее весь мир как пустое пространство, в котором хаотично сцепляются части мертвой материи, обретает значение Сатаны, охраняемого Самаэлем, ангелом-защитником всякой самости, отделяющей личное ego от Всевышнего Сознания.
I.Фрактальное уплотнение Куба Метатрона, в которое вписывается Древо Жизни и Древо Клифот. II. Преобразования пяти правильных многогранников с получением Куба Метатрона. III. Схема построения из пяти Платоновых тел некоторых усеченных многогранников. IV. Платоновы тела в формах органического мира. V. Восьмиклеточный эмбрион человека и разумной жизни. VI. Волокнистая структура крупномасштабной вселенной: скопления галактик эволюционируют в радиусе порядка 36 Mpc/h во фрактальную ячейку Куба Метатрона. VII. Каббалистическое Древо Жизни из десяти Сефирот. VIII. Пятиликая Дева Гаятри в ведической традиции индуизма и Шри-Гаятри-Янтра.
Восстановление пространства-времени Сознания или добавление пятого измерения к четырехмерному инерционному пространству S4+1 преобразует закон движения энергии E=1·mc2 через домножение коэффициента размерности k на 2:
E=2 · ms2,
где s – скорость движения сознания (lψ). Из этой формулы следует, что живая материя и сознание обладают энергией, вдвое превышающей номинальную энергию системы, в которой находятся. В действительности столь экзотическая запись констатирует факты, известные каждому из нас. Например, почему человек, чьи физические данные не позволяют ему, скажем, пролетать над облаками, тем более выходить в космическое пространство, все же летает и выходит в космос. Благодаря этому свойству, эволюция живого вещества и разума приобретает ярко выраженный эктропический характер. Вместо того чтобы исчезнуть под влиянием внешних термодинамических воздействий, жизнь и сознание – существуют вечно, стремительно развиваясь и размножаясь.[32]
В обычном состоянии сознания человек взаимодействует с окружающим миром, но этим жизнь сознания отнюдь не исчерпывается. Чтобы в полной мере осмыслить безграничность возможностей человеческого разума, нужно учесть, что сознание способно моделировать мнимые пространства сколь угодно большой размерности, и всякий опыт подсознательной или сновиденческой жизни человека есть погружение сознания в области таких мнимых пространств. Оттого, что эти пространства мнимые, они не становятся менее значимыми, без них разум человека ничем не отличался бы от вычислительной машины, к тому же – работающей в тысячи раз медленнее. Как в изучаемой астрофизиками Вселенной большую часть энергии составляет темная энергия, так же большую часть энергии сознания человека составляет мнимая энергия бессознательных процессов. Причем на этом аналогия не кончается, ведь о темной энергии нам известно, что она не собирается в инерционные сгустки материи, а как раз наоборот – как бы оказывает на них давление, заставляя галактики расширятся с ускорением, при этом сохраняя постоянной свою плотность. Словом, картина получается прямо по В.И.Вернадскому с его знаменитой константой α давления живого вещества на окружающую среду, а раз так, то неуловимая физиками темная энергия может быть ничем иным как энергией эволюционирующей жизни, для которой выполняется закон движения E=2 · ms2, и следовательно, для которой выполняется эктропическая компонента упорядочения, осмысленности и Сознания.
В трактате «Мнимости геометрии» П.А.Флоренский предпринял отчаянную попытку введения мнимых величин для исследования эктропических процессов и феномена сознания, хотя и не все предложения философа можно принять к сведению, но ему удалось сформулировать важное условие, при котором мы наблюдаем переход сознания в созерцаемые им мнимые пространства: «Все пространство мы можем представить себе д в о й н ы м, составленным из действительных и из совпадающих с ним мнимых гауссовых координатных поверхностей, но переход от поверхности действительной к поверхности мнимой возможен только через р а з л о м пространства и в ы в о р а ч и в а н и е тела через самого себя. Пока мы представляем себе средством к этому процессу только увеличение скоростей каких-то частиц тела за предельную скорость с; но у нас нет доказательств невозможности каких-либо иных средств».[33]
При чтении этих строк у неподготовленного читателя может сложиться такое впечатление, будто речь идет о чудовищных, противоестественных экспериментах, которые предлагает проводить обезумевший ученый. Однако подобное выворачивание тела и разлом пространства, а точнее – ассоциативное слияние сознания с мнимыми массами и энергиями, происходит всякий раз, когда мы видим сны. В самом деле, привычная пространственная ориентация в состоянии бодрствования не совпадает с той, которая возникает, когда мы спим, но во сне мы этого не замечаем. Внутренние события сновидения не зависят от того, какое положение принимает тело, под каким углом находится наша голова относительно состояния бодрствования.
В результате для сознания возникают смешанные или двойные системы координат. Так, если мы спим лежа на кровати, как показано на рисунке, то левая сторона во сне будет в действительности – низом, а правая сторона во сне будет в действительности – верхом. То, что во сне будет низом, в действительности будет правой стороной, а то, что во сне будет верхом, в действительности будет левой стороной. Поскольку зрачки во время сна закатываются назад, то все, что будет во сне казаться происходящим впереди нас – на самом деле будет сзади, а то, что будет казаться происходящим сзади – на самом деле будет впереди:
а) положение головы в состоянии бодрствования; b) положение головы в состоянии сна.
Стало быть, всякий раз, когда сознание опрокидывается в пространство-время сна, всякий раз, когда мы восстанавливаем силы, для нас начинают действовать дополнительные координаты, и, надо сказать, не только пространственные, но и временные. Если в пространстве сновидения переднее направление может быть заодно задним, то и стрела времени во сне может оказаться заодно прямой и обратной. Так что предстоящее можно воспринимать как уже – тут, в сновидении – произошедшее. Можно найти довольно много свидетельств в пользу того, что такие эффекты во снах происходят, и они приводят именно к восстановлению порядка, а вовсе не к его нарушению, как думают те, кто отрицает возможность движения стрелы времени в обратном направлении.[34] Это означает, что в мнимых пространствах существует возможность обходить жесткие ограничения на конечность скорости распространения информации. То, что современная наука не хочет замечать эти явления и запрещает их изучать, не делает ей никакого почета, а по сути это есть процесс ее самоубийства.[35]
Потеря привычного ориентира в пространстве-времени не означает для сознания прекращения всех информационных процессов. Оказывается для того, чтобы сознание продолжало принимать участие в некоторых событиях, ему достаточно проекции мнимого пространства, подобного тому, которое описывает в своем трактате П.А.Флоренский. И это мнимое пространство-время сновидения открывает сознанию возможности, о которых оно в дневном состоянии не мыслит и не подозревает. Попадая в эти мнимые бесконечномерные пространства, сознание не перестает существовать, но может пребывать в состоянии покоя, принимая время становления за условно нулевое, либо созерцать движения мнимых действительностей, которые в той или иной степени будут отражать движения материальной Вселенной, отдельные свойства действительно существующих инерциальных сущностей, состоящих из уплотнений бесконечно малых дхармо-частиц (то есть частиц непрерывных, как бы не имеющих своей собственной самости).[36]
Вот как высказался об этой взаимосвязи мнимых пространств П.А.Флоренского, пространства-времени космической жизни В.И.Вернадского и единого для всего сущего и не-сущего пространства-времени Сознания основатель теории физических структур проф. Ю.И.Кулаков в эссе «Наука и религия: Почему я христианин?»:[37] «Суть любых фундаментальных физических законов состоит в объективном существовании абстрактных физических структур – особого рода отношений, в которых находятся идеальные "двойники" – прообразы объектов материальной действительности. В отличие от хорошо известных причинно-следственных связей, эти отношения имеют совершенно иную природу, описываются на том самом едином универсальном языке, о котором ранее говорил мне Тамм, и выражают наиболее адекватным образом идею целостности и всеединства особого Мира высшей реальности, тенью которого является видимый нами вещественный мир». И далее: «Среди всех идеальных структур и программ, определяющих законы неживой природы и лежащих в основании всего живого, особое место занимает анимистическая программа (от animus – душа), включение которой явилось необходимым условием возникновения человека как личности, обладающего разумом, волей, свободой выбора и способностью к творчеству».[38]
Вхождение в области мнимых пространств, вхождение в Пардэс, вхождение в Ваджраическое Сознание может приоткрыть завесы тайны того единого языка, который звучит на уровне физического вакуума, на уровне атомов, человеческого генома, космологических констант, на уровне символов математики, на уровне архетипов, вневременных мифологем. И этот язык мыслеобразов, униальной структуры бесконечномерных пространств уже звучал когда-то в необъятных просторах вселенной, им дышит каждое слово священных книг, и он будет звучать вечно, нужно только уметь прислушаться к нему, ощутить в тишине его едва уловимые вибрации, нужно только не упустить возможности быть человеком с живою душой и сознанием. И тогда весь мир будет спасен, и каждое живое существо очистится, и тьма демонических сущностей пронзена будет блеском тех самых божественных молний, с незапамятной древности озаряющих мглу невежества.
Все то, о чем было сказано выше, все то, что представлено было как пятимерное пространство-время сознания, имеет бесконечную, непрерывную, неизъяснимую в конечном наборе слов природу, и мы находим отражение того же содержания в сакральных образах Колесницы Всевышнего Маасе Меркава и Великой Алмазной Колесницы Ваджраяна, передающих высокодуховным существам принципы движения Сознания более утонченно, но оттого и менее доступно для восприятия их в проявленном мире.
В зависимости от уровня сознания значение сакральных образов может приоткрываться и трактоваться по-разному, и однозначное толкование здесь было бы наихудшим путеводителем, могло бы ввести в обычное рассудочное заблуждение. Несомненным однако является то, что образы эти существуют, они существуют в высших степенях, независимо от того, признаем мы их значение или нет, независимо от смены эпох, масштабов, языков, разделяющих живые души, народы, культуры, гиперкосмические миры. Они несут в себе вневременную устойчивость, обитают во всех аспектах Бытия. Они присутствуют в Мире высшей реальности, в созерцании Высшего Сознания, в том, что неразрывно составляет существо и нашего сознания тоже, в том, что составляет самое существо, самое сердце вечной космической Жизни, соприкасаясь с которой всей душою – вдруг начинаешь осмыслять…
«Nosce te ipsum et nosces universum et deos»
(с лат. «Познай самого себя, и ты познаешь весь мир и богов»)
[1] История науки никогда не совпадала с той донельзя упрощенной точкой зрения, которая, как правило, закрепляется и провозглашается действующей парадигмой как «общепризнанная». В 1896 году наш соотечественник М.С.Аксенов опубликовал трактат, где вводил понятие четырехмерного пространства-времени. Мало кому известный русский философ, разумеется, не имел никаких шансов стать первооткрывателем чего бы то ни было. Идеологические установки, национальная принадлежность, а главное – парадигмальное соответствие, всегда стояли и стоят во главе угла у тех, кто пишет официальную историю «большой науки», кто превозносит одних и очерняет других. Но любопытно отметить, что Герман Минковский, с докладом которого «Пространство и время» (1908 год) теперь ассоциируется введение четырехмерного пространства-времени, тоже владел русским языком, и это обстоятельство кажется само по себе неслучайным. Вовсе не в том смысле, что Герман Минковский мог прочитать работу М.С.Аксенова и придать его идеям математическую форму, хотя этого нельзя полностью исключать (см. Аксенов М.С. Трансцендентально-кинетическая теория времени. М., 2011. С.188), а в том, что на появление данной идеи мог оказать влияние непосредственно сам строй русского языка, его внутренняя топономия.
[2] Для примера достаточно будет рассмотреть наше исконно русское слово «покуда», зачисленное нынешними языковедами в разряд устаревших, хотя оно служит доказательством глубочайшей древности пространственно-временного мышления славян, поскольку обозначает время действия через форму места действия в пространстве – «куда». Больше и сверх того, данное совпадение в топономии двух слов «когда» и «куда» объясняется их изначально однокоренным или синкретичным происхождением, практически даже их топономическим соответствием санскриту (kadā, kda – «когда», kutas, kutsœ – «куда»; равно как наречие tad, tdœ – «туда», «тогда»; равно как наречие tadā, tda – «тогда», «потом»).
После того, как судьба живого русского языка оказалась целиком и полностью в руках недобросовестных ученых-языковедов, произошло такое обеднение и омертвление нашей речи, что процесс вполне сопоставим по масштабу с геноцидом славянских народов. А ведь еще во времена Панини грамматика, например, включала правила благозвучия, учитывающие тонкости ударений, которые могут ставиться «неправильно» для сохранения музыкально-ритмического строя предложения. Однако формалисты-западники вместо того, чтобы перенять во всех отношениях более подходящий для нас опыт санскрита, принялись регламентировать, как произносить слова на русском языке, исходя из фиксированных правил ударения европейских языков. Прежде всего, по образцу и подобию самого «перспективного и логически продуманного» английского.
До тех пор, пока мы не прочувствуем всю глубину корней нашего языка, пока не восстановим его богатство, которое не могло возникнуть на пустом месте, мы и дальше будем верить в теории о том, что славяне-де неожиданно заселили огромные пространства лишь в VI веке н.э., да и то – только под руководством «истинных арийцев – норманнов», будто бы скифы являлись ираноязычными племенами, так как имена некоторых скифских вождей походят на иранские (при том что древние изображения скифов имеют типичные славянские черты). Из того, что сейчас русские предпочитают называть себя греческими и древнееврейскими именами через пару тысяч лет нашим потомкам, судя по всему, будут с такой же «научной обоснованностью» доказывать, что и Киевскую Русь, и Российскую Империю, и Советский Союз населял в основном некий особый греко-семитский этнос, тогда как неизвестно откуда взявшиеся славяне в то далекое время не имели даже алфавита и только-только переходили от первобытного собирательства и охоты к оседлому образу жизни.
[3] Топоров В.Н. Пространство и текст / Текст: семантика и структура. М., 1983. С.231
[4] Беспристрастные нигилисты вдруг приблизились к пониманию того, что вся та атеистическая парадигма, которую они так педантично выстраивали, может оказаться критически неполной или даже неадекватной по отношению к той реальности, которую они познают. Сторонники пустоты вдруг приблизились к пониманию того, что картина мира, которую они привыкли называть «объективной», может быть очень правдоподобным, но все же – целиком и полностью субъективным суждением, гораздо более субъективным, чем взгляд теолога, так как основано оно на эгоцентричной потребности в утверждении личного превосходства ученого над природой и другими людьми, в сохранении бахвальства и мещанской гордости ego через отрицание всеохватности сознания, через усекновение непрерывного восприятия. Отсекая от себя бесконечность, рассудок становится более способным к формальным манипуляциям, к символической логике и прагматичным поступкам, но отдаляется от непосредственной связи с высшими законами совести, любви, справедливости и сострадания.
Небывалый упадок нравственности в нынешнем обществе, духовный релятивизм, торжество преступности, коррупции, вседозволенности, проституции, двойных стандартов есть прямое следствие проникновения на ментальный уровень косного формализма атеистической парадигмы. Как здесь не вспомнить ньютоново предостережение: «Физика, бойся метафизики!». Теолог, геометр и алхимик сэр Исаак Ньютон, придумавший себе весьма красноречивый псевдоним-анаграмму Jeova Sanctus Unus, по своему опыту знал, о чем говорит, ведь эйнштейнианское учение о великой пустоте (об отсутствии эфира) столь же метафизично, т.е. связано с феноменом сознания, как учение о светоносном эфире, а это значит, что ошибка вообще-то может содержаться и в том, и в другом. Так называемый научный буддизм-атеизм является в полном смысле этого слова метафизической, по большому счету, мистико-люциферианской теорией, которую атеисты возвели в абсолют, поставив над нравственными законами, над сознанием, над подсознанием, над информационными потоками коллективно-бессознательного.
[5] Гриб А.А. Методологическое значение квантовой теории для психологии // Квантовая механика и теория относительности. Ленинград, 1980. С.132.
Находясь в движении относительно мифологических образов или верований, рассматривая их как ненужный, давно вымерший вид мышления, как некую примитивную ископаемую форму жизни, мы будем преуменьшать их значение и не увидим всеобщего генетического единства сознания не зависимо от сменяющихся в ходе эволюции парадигмальных форм, а не познавши единства законов не стоит рассчитывать и на расширение возможностей. Только если мы не будем отчуждать мифологию или религиозное верование от себя, если сольемся с ними до такой степени, что само наше сознание превратится не в предмет, а в живое существо верования или мифологии, только тогда нам может открыться и значение, и место, и творческая энергия, и диссимметрия Добра и Зла. Как уже упоминалось выше, душа, склонная ко злу, обману, личным удовольствиям, оказавшаяся в подобном состоянии слияния с бессознательным, вместо озарения и свободного перехода на любой уровень реальности испытает коллапс «черной дыры» и мучительное, бесконечно нарастающее причинно-следственно безумие. То есть сознание, познающее высшую реальность Сознания, само должно обладать высшими качествами, иначе для него неминуемо наступление помешательства.
[6] Даже вирус атеизма, по-видимому, должен быть сохранен в нашей нарождающейся парадигме, но разрушительная сила его должна быть надежно связана. Если же полностью уничтожить атеистов «как класс», как жизненный вид сознания, то подобный вирус снова возродится и займет свою нишу. И общество, как прежде до этого, окажется неподготовленным к еще более опасной модифицированной пандемии. Не стоит забывать, что вирусы – тоже живые существа, и они выступают одним из факторов изменения генома, ведущим либо к эволюции, либо к деградации вида.
[7] Неправильная левозакрученная Z-форма некоторых участков ДНК представляет особый интерес именно потому, что она, по всей видимости, генетически определяет инстинкты и последовательность развития нервной системы живых организмов, а также обеспечивает ту связь психики и генетики, которая обнаруживается нами в изоморфичности человеческой речи и мышления со структурами генетического кода и прочими «бессознательными» структурами материи. В пользу такого понимания говорит тот факт, что относительная автономность мозга проявляется на биохимическом уровне: больше всего правополяризованного вещества содержат ткани именно нервной системы, тогда как все остальные органы практически на 100% состоят из левополяризованных веществ. Если считать, что симметрия левого и правого вещества есть свойство косной материи, то нервную систему следовало бы признать самой «неживой» во всем организме, что подтверждается другим известным фактом – запретом, наложенным на деление нервных клеток, общее количество которых строго задается еще на стадии внутриутробного развития плода, когда гибнет приблизительно 85% будущих нервных клеток. Причем тесная связь генетической диссимметрии с диссимметрией разума проявляется еще и в том, что на рост нервных клеток и их сохранность влияет мужской половой гормон тестостерон (Судаков К.В., Рылов А.Л. Тайны мышления. М., 1990. С.34). Таким образом, вопрос о том, может ли «неживая» материя бессознательной вселенной являться частью некоторых масштабных сознательных процессов, следует в этом смысле решить положительно, ведь нечто подобное мы находим в самих себе.
[8] Трансформация человеческой культуры, жизнь этнических общностей, геополитическое деление человечества на цивилизации Востока и Запада, социально-экономические структуры, международная политика, спиралевидная смена экономических и парадигмальных формаций, – все эти сложнейшие пространственно-временные явления также есть отражения диссимметричных функций человеческого интеллекта, генетики, бессознательного, слагающих антропоморфные образы сверх-сущностей под стать тем, которые описаны в «Розе мира» Даниила Андреева. Культура, которая начинает производить только материальные ценности, обречена на вырождение и прекращение рода как раз потому, что взаимосвязь и согласованная жизнь культурно-этнических общностей обеспечивается вовсе не товарно-денежными отношениями (подобно раковым образованиям, они нередко убивают целые народы), а ценностями духовно-нравственными.
Глобальное доминирование на современном этапе западной цивилизации есть тревожный знак, который подрывает сохранность биосистем, локальных культур, этносов, навязывает механистический язык, крайне эгоцентричное, атеистическое мировоззрение всему человечеству. Не случайно самый крупный центр механистической сборки и обработки информации АНБ США (тот самый, где содержится информация о каждом из нас), находится в левом полушарии нашей планеты, как далеко не случайно в том же полушарии мифологическая фантазия Платона размещала высокоразвитую цивилизацию атлантов, прогневавших древних богов. В мифологическом пространстве-времени эти и многие другие совпадения, например, формально-логическая сущность английского языка, являются закономерными событиями одного и того же ряда.
Что касается нашей культуры, нашей души, то вся ее уникальность состоит не в том, что она «уникальна» (единственная и неповторимая в своем роде), а в том, что она униальна – всепонимающая, соборная, целостная настолько, что в ней нет противопоставления Бога и человека, души и разума, Востока и Запада. Вся наша философия уже содержится в нашем языке, в нашей генетике, в каждом из нас заключена огромнейшая дремлющая сила, сдерживаемая инородной, человеконенавистнической – и русофобской в частности – субкультурой, которая мимикрирует и обманывает нас, затуманивая свойственное нам мышление. Для выживания русской культуры, для сохранения славянской надэтнической общности, нашего видения, нашего языка, сегодня необходимо, чтобы каждый русский человек осознавал и пробудил свою нерушимую русскость через созидательную и творческую деятельность, чтобы каждый ощутил, на эмпирическом, физиологическом уровне ощутил, что он является дхармо-частицей, живой клеточкой общечеловеческого организма, древнейшей славянской культуры, а может быть даже нейроном бесконечного вселенского Сознания.
[9] Умов Н. Уравнения движения энергии в телах. Одесса, 1874. С.3
[10] В лекции «Эволюция атома» Н.А.Умов возражал против умозаключения о неизбежности тепловой смерти вселенной как раз исходя из того, что такая картина мира учитывает только внешнюю энергию взаимодействия между телами и совершенно не учитывает характер той энергии, которая заключена внутри тел, внутри существующих структур и объектов: «Перейдем теперь к вопросу о смерти нашего мира. Не поражало ли Вас, что, несмотря на рост энтропии, на идущее от века рассеяние энергии, наш мир никак не может умереть и небесные светила не могут потухнуть? С законом роста энтропии связан один важный вопрос: если она увеличивается, то должен был существовать момент, когда энтропия была наименьшей; он должен был совпасть с началом мира, и мы пришли бы опять к загадке: к чему было строить и пускать в ход механизм, осужденный с первого же момента своего существования на смерть? Все эти недоумения решаются всплывающими в современной физике новыми пониманиями. Подсчет энергий, который до сих пор делался, касается лишь внешних движений молекул и атомов и внешних, действующих между ними сил. Эти энергии действительно рассеиваются, но не ими одними обусловливается жизнь мира, его энергия. Они составляют лишь ничтожную крупицу той неисчерпаемой энергии, которая запасена в движениях и силах частей атомов, иначе говоря, в эфире». Из этого следует, что современная физика, пришедшая к выводу о тепловой смерти вселенной, в той же мере сокрушает принцип сохранения энергии, как его сокрушает механистическая идея perpetuum mobile, однако это не мешает эйнштейниацам, переиначившим на свой манер теорию относительности Лоренца-Пуанкаре, вести в нашем обществе проповедь о пустоте, бессмысленности и смертности всего сущего.
[11] В статье «Единообразный вывод преобразований, совместных с принципом относительности» Н.А.Умов предлагает более широкий взгляд на преобразования Лоренца, содержащий явный намек на выход за рамки обычных скоростей (v2) и скорости света (с2) через введение скорости ω2, к которой Н.А.Умов, как следует из заключения статьи, пришел при составлении уравнений для объектов, размеры которых приближаются к бесконечно малым величинам. (Умов Н.А. Избранные сочинения / Под ред. А.С.Предводителева. Москва-Ленинград, 1950. С.493).
Кроме того, в связи с рассмотрением пространства-времени жизни и сознания внимания заслуживают доклады Н.А.Умова «Приложение математики к теории эволюции и к определению растительных форм» (1898 год) и «Физико-механическая модель живой материи» (1901 год), а также его статьи, посвященные вопросам психологии и морали, из которых следует, что гениальный русский мыслитель находился в поиске обоснований существования эволюции духовных сил человека.
[12] Успенский П.Д. Tertium organum. Ключ к загадкам мира. Спб., 1992. С.28
[13] Флоренский П.А. У водоразделов мысли / Под ред. В.В.Степина. М.,1990, T.II. C.292
[14] Простой пример: мифологический образ Мирового Океана, который древние мыслители представляли в виде большой реки, опоясывающей Землю. Казалось бы, совершенно вздорная фантазия, ведь каждому школьнику известно, что Мировой Океан – это никакая не река, тем более что «опоясывающая Землю». С другой стороны, каждому известно о существовании в Мировом Океане подводного течения Гольфстрим, открытого отважным испанцем Антоном Аламиносом в 1513 году, – течения, которое имеет замкнутую структуру, определяя климатические эпохи на поверхности Земли. Так является ли древний миф, эта детская сказка об Океане полнейшим вздором или в ней всегда содержался намек на реальное природное явление, имеющее огромное значение для всех биологических систем?
[15] Успенский П.Д. Tertium organum. Ключ к загадкам мира. Спб., 1992. С.28 -29
[16] Здесь следует сделать одно существенное уточнение, чем отличается сновидение высших животных (школа механистических психологов отождествляет такое сновидение животных с человеческим) от сновидений разумного существа. Для животного время имеет только две основные координаты: длина (время жизни) и высота (инстинкты, индивидуальная память), – хотя в некоторых случаях нельзя отрицать спонтанные попытки животного сознания перейти в третью координату времени. Эта третья временная координата в полной мере свойственна только человеку, и назвать ее можно широтой (те знания, та культура, тот язык, носителем которых он становится от рождения). Чем больше длится время жизни, тем выше становится массив воспоминаний человека, тем шире становятся и его знания. Однако в сновидении, когда скорость движения информации в сознании становится очень большой или даже критически большой, человек может спонтанно переходить в четырехмерную временную координату, видеть проекции тех событий, которые могут произойти в будущем или происходили в отделенном прошлом. По крайней мере, в научном творчестве такие случаи хорошо известны: сны-озарения Кардано, Декарта, Менделеева.
Если человеческое мышление начинает расти в этом направлении, то массив фрагментов, полученных в этом условном четвертом измерении времени, может послужить переходом в пятое временное измерение, которое будет характеризоваться как бы отсутствием стрелы времени. Пояснить эту мысль можно на примере теории больших чисел: известно, что в последовательности числа π существует ряд из шести стоящих друг за другом нулей (Р.Фейнман в своих лекциях указывал на шесть девяток, подразумевая как бы возможную «рациональность» π). Если сознание действительно может достичь скорости, которая будет больше любой наперед заданной конечной скорости, то для такого сознания не будет ограничений для того, чтобы найти в той же последовательности π рядов из сотни, тысячи, десяти тысяч стоящих друг за другом нулей. Тогда не столь невозможным окажется и представление условно разделенного континуума, в котором число π окажется равно бесконечной последовательности, состоящей только из нулей, между тем это будет все та же последовательность известная нам как π=3,1459…
[17] Бергсон А. Опыт о непосредственных данных сознания // Собрание сочинений. T.I., М., 1992. С. 97
[18] В учебниках по кибернетике об этом говорится открыто: «Часто [на самом деле – всегда] изменение происходит непрерывно, т.е. бесконечно малыми шагами: например, когда Земля движется в пространстве или кожа загорающего темнеет под действием солнечных лучей. Однако рассмотрение бесконечно малых шагов порождает множество чисто математических трудностей, так что мы полностью откажемся от такого рассмотрения. Вместо этого мы примем во всех случаях, что изменения происходят конечными шагами во времени и что всякое различие также конечно. Мы примем, что изменение происходит измеримым скачком, подобно тому, как деньги на банковском счете изменяются самое большее на один пенни… В действительности, мы ничего не теряем, ограничиваясь рассмотрением конечных значений» (Эшби У.Р. Введение в кибернетику. М., 1959. С.23-24). Но мы можем потерять буквально все, если не знаем с достаточной определенностью, что происходит с данной величиной. Тот же счет в банке – если программа отслеживает изменение счета «самое большее на один пенни», то не составит труда опустошить счет, переводя сумму по десятым долям пенни. Что говорить о квантовой физике, где определенности еще меньше? Интуиция человека в этом смысле превосходит любую машину или теорию, так как она способна работать с бесконечно малыми величинами – и не путем многолетних вычислений, но гораздо более коротким – мгновенным, только ей известным путем.
[19] «Парадоксы часов», которые пропагандировал А.Эйнштейн и которые в общественном сознании стали прочно ассоциироваться с понятием «теория относительности», разъясняются подобным же образом. Например, по теории относительности А.Эйнштейна человек в капсуле Я, улетевший со скоростью света из пункта R, вернувшись, должен обнаружить, что в пункте R за время его полета сменилось уже несколько поколений, ведь для человека в капсуле Я время стало течь медленнее, хотя зеркальность систем Я и R означает, что и для людей, оставшихся в пункте R, время замедлится на ту же величину (см. Аксенов Г.П. В.И.Вернадский о природе времени и пространства. М., 2012. С.74). Если бы гипотезы физиков-эйнштейнианцев имели место в нашей действительной реальности, то наблюдатель, закрывший глаза на десять минут и переживший в фазе быстрого сна несколько дней, при открытии глаз увидал бы, что и весь окружающий мир переместился во времени на несколько дней вперед. Однако ничего подобного с нами не происходит, и какие бы пророческие сны мы ни переживали, пробуждение возвращает нас не в будущее, а в настоящее (хотя иногда после сна нам и впрямь может показаться, что настал уже другой день, но мы, в отличие от физиков, довольно быстро устанавливаем ошибочность такого ощущения). Так вот, если бы физика, хотя бы спустя столетие после оголтелой фетишизации А.Эйнштейна с присвоением ему теории относительности Лоренца-Пуанкаре, формулировок Д.Гильберта, практически всей фундаментальной науки, хотя бы иногда включала феномен человеческого сознания, то мы бы наверняка имели более адекватное представление о реальной картине мира, нежели та, которую имеем в начале XXI века.
[20] Бергсон А. Длительность и одновременность (по поводу теории относительности Эйнштейна). Петербург, 1923. С.13
[21] Подобные парадоксальные ситуации возникают с человеком довольно часто: нам может показаться, что мы спали всю ночь, когда на самом деле прошло всего полчаса, а может показаться, что мы только на мгновение сомкнули глаза, когда на самом деле спали несколько часов и даже проспали утром на работу. Существование времени неотделимо от существования жизни и сознания, как это и представлял русский философ М.Аксенов. Теория относительности – это теория относительности континуально разделенных друг от друга времен единого непрерывного хода времени. Только сознание делает этот ход времени реальным, поэтому во всех метафизических теориях, отрицающих то или иное сознание, вместе с тем в той же степени начинает отрицаться то или иное время.
В метафизике А.Эйнштейна, которую физики считают «истинной», «реальной», отрицается существование у пространства свойств Сознания, поэтому в ней отрицается единое для всего сущего Время (нечто подобное присуще учению Будды, которое на самом деле «не есть учение Будды»). В метафизике иудео-христианства и в метафизике ведических традиций индуизма отрицается тварная, сансарическая часть сознания человека, а реальным признается существование высшего космического Сознания, без которого не мог бы возникнуть человеческий разум, поэтому в этих метафизических теориях отрицается прагматичное, рассудочное человеческое время, но всецело признается единое время Вечности. Таким образом, всякая теория, так или иначе использующая понятие времени: признающая одно время, отрицающая его, признающая многие времена или отрицающая их, – всегда была, есть и будет не столько физической, но в первую очередь метафизической теорией.
[22] Бергсон А. Длительность и одновременность (По поводу теории относительности Эйнштейна). Петербург, 1923. С.112
[23] Там же. С.114
[24] Там же. С.140-141
[25] Там же. С.140-142
[26] В качестве исторической справки: первым, кто предложил называть линию одномерной, плоскость – двухмерной, а тело – трехмерным, был Аристотель. До него математики-пифагорейцы как раз считали точку одномерной, линию – двухмерной, плоскость – трехмерным, а тело… четырехмерным (Горелик Г.Е. Почему пространство трехмерно? М.,1982. С.9). Таким образом, становится отчетливо видно, что наука с ее теорией относительности, с четырехмерным пространством-временем, совершив огромный виток эволюции, повторила на современном этапе мыслеобразы весьма сходные с теми, которых придерживались древние математики-пифагорейцы и последователи орфических мистерий.
[27] Все досужие домыслы о том, существует или нет «загробная жизнь», вызваны различным восприятием и уровнем интуиции. Доказательство того, что уравнения выше четвертой степени не решаются стандартными арифметическими методами, означает ограниченную правоту и тех, кто верит, и тех, кто не верит в иную сознательную жизнь кроме той, что связана с четырехмерным телом человека: и те, и другие в равной степени не ведают, о чем именно спорят, хотя последние гораздо больше прикованы к своим внешним рецепторам, к своему личному ego. Они, порой, настолько ограниченны, что не могут даже вообразить себе существование каких-то там уравнений пятой степени и выше. Это разумы тех людей, для которых все, что не решается привычным для них способом, заведомо не существует. Наверное, человек имеет право занимать такую позицию, если хочет прожить жизнь без решения сложных вопросов, без творчества, без сумасбродных поступков, без благородных порывов души. Но такая позиция крайне редко выражает мнение самого человека: чтобы к ней придти сознательно, нужно прежде очень многое пережить и осмыслить. Для тех, кто попадает в некоторое подобие замка Ифъ, чья жизнь настолько тяжела, мрачна и безрадостна, что любая внезапная мечта, сон или даже лучик света в оконце, равносильны самым нестерпимым пыткам и кошмарам, такой нигилизм, отрицающий добро и зло, вечное и тварное, отрицающий даже то, что отрицание всего этого есть нигилизм, становится философией единственно совместимою с жизнью. Обвинять такое существо в атеизме или в совершении низменных деяний было бы верхом фарисейства и жестокосердия. В действительности же мы чаще всего не-вырабатываем свою жизненную философию (у нас, живущих в современной системе, на это практически не остается времени), а используем уже сложившуюся в потоках коллективного бессознательного парадигму, вбираем в себя ее ментальные образы и шаблоны мышления. На сегодняшний день мы видим, что в нашем мире господствует преступная парадигма, вычеркивающая сознание человека из картины мира, превращающая разум каждого из нас в пустое множество. По этому принципу работает тоталитарная кибернетическая система лжедемократии, уничтожающая жизнь, выкрадывающая у народов материальные блага и духовность, бесцеремонно переписывающая мировую историю, подправляя где физику (эйнштейнианство), где математику (канторианство), превращая психологию из науки о душе в науку об отсутствии души (фрейдизм, бихевиоризм и т.п.). Этой системе нужен только человек, которого можно подороже перепродать, у него не должно быть души, не должно быть имени (сегодня «№ такой-то», а завтра – просто «нолик»), ей нужна кодифицированная, сертифицированная, безликая и робкая не-личность, не обладающая сколько-нибудь развитым сознанием и не несущая в себе никакой вечной ценности.
[28] Умов Н. А. Теория простых сред и ее приложение к выводу основных законов электростатических и электродинамических взаимодействий. Одесса, Т.IX, 1873.
Вздорное утверждение о том, что А.Эйнштейн якобы придумал некую другую, «самую фундаментальную» в физике формулу, безо всяких там непонятных коэффициентов k, что знаменитая «формула Эйнштейна» E=mc2 не повторяет ни формулу Н.А.Умова для скорости света E=1· mc2, ни определение эквивалентности массы и энергии, к которому пришел А.Пуанкаре («О динамике электрона», 1905 год), оставляем полностью на совести высокопоставленных антиславинистов и профессиональных плагиаторов, которые ловко манипулируют сознанием обывателей и скрывают от научного сообщества подлинную историю развития мировой науки.
[29] Если бы она измерялась относительно других сред, она бы не была постоянной, а если бы она измерялась относительно «пустого» n-мерного пространства: Snih=0n, n≠0, то она бы оказалась равна нулю! Но мы не используем в наших вычислениях такое значение, мы используем величину с=3•109 м/сек., которую принимаем за константу, а константы существуют только в непустом эфире, где выполняется условие n0=1n.
[30] Капра Ф. Дао физики. М., 1994. С.163
[31] Значительных успехов в исследовании феномена математической гармонии достигла группа, объединенная выдающимся математиком-фибоначчистом проф. А.П.Стаховым, который провел огромнейшую работу по систематизации проявлений гармонии, по изучению истории науки и восстановлению подлинного значения гармонии в процессе эволюции научных парадигм и человеческой культуры в целом. На основании комментариев Прокла Диадоха к Евклидовым «Элементам геометрии» проф. А.П.Стахов впервые поднял вопрос о том, что само зарождение математической науки было обусловлено неразрывной взаимосвязью трех основных проблем: проблемы измерения (геометрия, тригонометрия), проблемы счета (арифметика, системы счисления), а также проблемы гармонии (систематизация и обобщение знаний).
Принципы гармонии – это в то же время и принципы самоорганизации, поэтому далеко не случайно к возникновению Евклидовой геометрии привело систематическое построение Платоновых тел: «Вот почему в этой книге [Первая книга трактата Евклида] как раз преподаны самые простые и изначальные прямолинейные фигуры, – я разумею треугольник и параллелограмм. Ведь именно в них – как в родовой общности – содержатся и причины элементов [Платоновых тел], а именно равнобедренный, неравносторонний треугольники и то, что составляется из них, – равносторонний треугольник и четырехугольник, из которых составляются фигуры четырех элементов [тетраэдра, гексаэдра, октаэдра, икосаэдра – додекаэдр Платон соотносил с эфирной средой]… Таким образом, цель Первой книги связана с сочинением в целом и направляет к целостному рассмотрению начал мироздания» (Прокл. Комментарий к Первой книге «Начал» Евклида. Введение. М., 1994. С.193).
При поверхностном изучении вера пифагорейцев в то, что основными элементами в строении всего мироздания являются Платоновы тела, кажется наивной, но очень даже возможно, в этих представлениях содержалась значительная доля истины, если учесть способность материи к самоорганизации, ее феноменальную способность принимать формы, в которых угадываются правильные геометрические фигуры. Не надо только утрировать и вульгарно толковать эту мысль, будто пространство-время состоит из конечных, фиксированных тел или конструкций. Как показали А.П.Стахов и С.Я.Арансон (решение 4-й проблемы Д.Гильберта о прямой как кратчайшем соединении двух точек), непрерывное четырехмерное пространство, действительно, можно рассматривать как сложную гиперболическую фибоначчиевую функцию (Stakhov A., Aranson S. Hyperbolic Fibonacci and Lucas Functions, «Golden» Fibonacci Goniometry, Bodnar’s Geometry, and Hilbert’s Fourth Problem (Parts I-III). Applied Mathematics: vol.2, №1 (2011). PP.74-84; vol.2, №2 (2011). PP.181-188; vol.2, №3 (2011). PP.283-293). Близкие к этим фрактальные представления возникают в треугольных субструктурах С.К.Абачиева, который является крупнейшим отечественным методологом и историком науки.
[32] В.И.Вернадский установил эквивалентность размножения (или расширения) живого вещества и меры инерционной массы (Г.П.Аксенов. В.И.Вернадский о природе времени и пространства. М., 2012. С.51).
[33] Флоренский П.А. Мнимости геометрии. Расширение области двухмерных образов геометрии (опыт нового истолкования мнимостей). М., 1991. С.51
[34] Классический случай – озарение Д.И.Менделеева, увидевшего во сне начало таблицы химических элементов, многие из которых наука даже не думала искать, увидевшего начало великого периодического закона, которого наука не знала, которого в информационном плане еще не было. Если бы сознание не обладало такой способностью обращать стрелу времени, если исключить феномен сознания из картины реальности, то следует исключить вообще всю науку, всю человеческую культуру и признать, что они просто не могут существовать, ибо их существование в каждой сколько-нибудь значимой точке эволюции и роста знания нарушает принцип необратимости стрелы времени. Более того, в этом случае следовало бы признать невозможность жизни, так как каждая сколько-нибудь значимая точка эволюции живых организмов тоже есть обращение стрелы времени вспять – вот, не было никакого вида жизни с новыми признаками, и вдруг он возник и, самое удивительное, стал преумножаться. Ничего подобного по «законам физики», исключающим жизнь, в принципе не должно происходить, как не должно происходить преумножение энергии системы и уменьшение ее энтропии, как недолжно происходить движения стрелы времени в обратном направлении.
[35] Имеются в виду гонения и запрет со стороны Российской академии наук на продолжение научно-исследовательской работы нейрофизиолога с мировым именем Н.П.Бехтеревой. Воздействие непримиримых атеистов, до сих пор не видящих принципиальной разницы между человеком и обезьяной, которые в любом исследовании человеческого сознания чувствуют предвестие скорой кончины атеистической парадигмы, всего того, что составляет их субъективное мировоззрение, оказывает на жизнь науки, на жизнь нашей культуры и нашего общества омертвляющий эффект. Поэтому то огромное количество научных сотрудников в бюрократической псевдонаучной системе не перерастает у нас в новое качество, поэтому так велика общая инерция науки, ведь значительная часть всех этих «сотрудников-колаборантов» в творческом отношении являются мертвыми клетками, давно потерявшими живую связь с единым разумным организмом русскаго народа, с единым организмом человечества и, вообще говоря, с надвременным феноменом Разума.
[36] Как заметил английский писатель Г.Уэллс: «Между временем и пространством существует лишь одно отличие: вдоль времени движется наше сознание». Поэтому чистое дление времени (la durée у Анри Бергсона) эквивалентно самому сознанию: условно-нулевое дление вечности, когда мы мгновенно можем измерить, охватить сколь угодно великий объект, эквивалентно условной точке пятого измерения; чистое дление эквивалентно существованию сознания и его становлению, и становление его таково, что оно может принимать произвольные значения, любые формы и не-формы, оставаясь все той же тождественно-инвариантной величиной 1n=1, так же как 1 –n=1, так же как 00=1.
[37] Название перекликается с эссе Бертрана Рассела «Why I Am Not a Christian» (с англ. «Почему я не христианин») и выступает антитезой ему, выявляющей ошибку атеистов-теоретиков и ученых «буддистов», будто познать нечто можно без души.
[38] Лауреат Нобелевской премии Игорь Евгеньевич Тамм неоднократно говорил своему ученику Ю.И.Кулакову буквально следующее: «Если Вы хотите стать настоящим физиком, а не высококвалифицированным ремесленником, Вы не должны исключать возможности существования иных форм реальности, отличных от формы существования материальной действительности. Вы должны читать и внимательно изучать авторов, не входящих в список обязательной литературы, предлагаемый официальной философией» (Кулаков Ю.И. Наука и религия: Почему я христианин?). Не правда ли, это проясняет ситуацию, чем искусство науки отличается от ремесла науки, чем основатели теорий отличаются от записных ремесленников-атеистов, выполняющих «черную работу». Почему одним молодым ученым внушается парадигма атеизма, а другим – позволяется нечто большее, вручаются в распоряжение инструменты познания, которыми всегда пользовались настоящие мастера.
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
