Я робко гляну на село
Дмитрий Драгилёв (29/02/2016)
Дмитрий Драгилёв
Бывший пижон пишет письмо бывшей мисс Джонс
Давайте поприветствуем бармалеев, нас веселящих
Пока не пришел специалист по качественному поджогу
Пока сторож эскалаторов и кальянщик
Кипятком моющий пса чужого
Не стал похож на молодого Льва Николаевича Т.
С кольцом в носу и музыкой в шнуре, примерив
Бикфордов к уху: хорда всякого фуэте
Равняется движению ноги от Пикфорд к какой-нибудь блади Мэри
Я знаю, вместо театра ходит народ в ИКЕЮ
Я знаю сову, покрытую корой древесной
Она ухает и икает, дает советы, напрашивается в невесты
Всем грызунам и синатрам, бармалеям и геям.
От мигрени помогают эмиграция и ремиксы, а также раствор реглана
Истина выглядит ненужно-жеманной, жужжащей в коллективной вине
Друг перед другом. Перед женой и мамой, мужем или отцом...
В ступе передвигаясь, оставайся, девушка, благодушной
Непристойной как Wiki-Leaks, просто небесной манной на открытой струне
Ты теперь миссис Фикс. Мы когда-то с тобой были классными как уланы
И день каждый от наших вполне исступленных планов
Нам мерещился до синяков воздушным...
Дворцом
* * *
Эти звуки лукавы и грациозны,
Они улыбаются, смуглеют и золотятся
Ведь так и положено в джазе
Как краски на картинах Брюллова
Превращаются в свет
Затвердевший, затверженный
Зиме не хозяин
По теории Константина Сергеича
Как об этом писал Константин Георгиевич
Доктор Пауст
Все отлично
Ощущение закатилось
Работайте над ошибками
Верьте исправленному
Кларнет по-королевски
Сергею Морейно
Фетиш и тщательный фитиль,
Тиль Уленшпигель – не утиль,
Из ночи в звездном конфетти
Предмет был изготовлен. Стиль-
Но чищен ваксой и блестит
В трамвай, в астральный порошок,
Вращением в окне достиг
Свирельной сферы Арти Шоу,
(Который слыл салонным львом
И основал свою артель,
И, споря с Бенни «кто-кого»,
Алкал особенных путей.
Так не журись и не финти,
Мечтая вскорости свинтить:
На протяженьи лунных реп
Лев был и сыт, и не свиреп).
От свинга дыбом ходит шерсть,
Вне толкований остряков,
В окне вращается торшер –
Магнето сказочных подков.
Братва не числится в орлах,
(Хоть наша решка – первый сорт!)
Под этот шик тасует шаг,
Нашармака глотая торт.
Торт аранжирован вполне.
Спешишь домой? Не уезжай:
Трамвай вращается в окне
И вырабатывает джайв.
(1992, Рига/2015, Берлин)
Школа
Татьяне Гофман и ее сыну
Хомяк-художник в халате
Рисуй кислосладкий хлеб
Ресница с весной не ладит
Льет дождик под скрип телег
Дочь пекаря не дежурит
На шухере, переполнен
Диск жесткий, хотя (в ажуре)
Мы редкие файлы помним
До соли и строчек жадны
С пятого на седьмое
Стань бабочкою — пожарник
Лисой — поджигатель моря
Кисть доведи до полного автоматизма
Пусть вспомнит цветы Матисса
Игра в классики II
Филина в телепередаче «Что, где, когда» предложили заменить вороной или гусем.
(из свежей сплетни)
1.
Вот тенор свищет любо-лепо,
Что наша жизнь — большой театр,
И костровище — тоже слепок,
И день исчез, как ЗАЗ горбатый.
Он превратился просто в «Мини»,
Как прототип башибузука.
И Петр Налич на плотине
Попсе, и сон — как мина в руку.
И Заболоцкий по контрасту
Молчит, как ре(п)ро- и кондуктор,
(Знай, репка — редкостный барыш).
И жизнь — суть барышня — прекрасна,
Когда становится продуктом,
(Почти таким же, как Париж).
Какие сладостные звуки
Рождают русские: рулетка,
Балет, рублевка, пасть порву... И
Красотки — Верка, Таня, Ленка
И вероломный Руст на Цесне
Летит как гусь — по жизни с песней.
Решилась птица на инцест
В процессе поиска принцесс.
Летит на Русь, минуя Цесис,
(Лифляндский град), почти не целясь,
Как Бендер, в рустикальный хруст,
И ноту Ces... И круче Пруст...
Хрустят — понятно —доски сцены,
Трещат, теряя мощь и ценность
Артилерийских установок.
Оно, конечно же, не новость,
Что злобен Борман, добр Визбор.
Бармен, а может быть, провизор
Получат сказочную визу,
Забор, и сыр, и телевизор.
Залогом прочих атрибутик
Барона Карла не забудьте:
Фрайхерр он, и Иероним,
Мы оба мучаемся с ним.
Ведь от сказителя такого
Недалеко до Хлестакова
На летаргической тетради...
Шинель, мы вышли все из дяди!
В тарелке* разливанный Нэлепп,
Но сон на черное не налит,
Девчонки плачут на панели,
Поэты пляшут на биеннале.
Здесь выступают вчетвером
Набатов с братом, гусь с п(ь)ером.
Быт — как и прежде — статуарен
Реликтом вердиевских арий.
Вы хороши — базаров нет.
Бери отгул, пиши сонет,
Ди джей и Гарри Джеймс в ответе,
Дают совет отцы и дети.
В четыре — сбоку, ваши — двадцать
И эстуарий не вдаваться,
Ведь каждый вздох спешит на вы(х)
От гула тактик часовых.
2.
День рушит ночи шоколад.
Огни отправлены на склад
Бенгальские. Ну что, коллеги,
Слабо нести любую гиль?
В огонь разгневанный Онегин
Хлобысь. Окстись, не панегирь,
Хватает паниковских гирь,
Чтобы схватили печенеги.
Здесь легкий месячный отврат,
И смеси из небесных врат
На нервы льет нервьюрный свод:
Весна взяла самоотвод.
Вам тютчевских весенних вод
Чуть-чуть to go? Чуть-чуть того
Товарищ из «Маньжоу Го».
Меня не тронет Ай Вэйвэй
(На полотне мездровый клей,
Возможно, вместо шоколада.
Вэйзмир, My Way, Bei mir & Sway
Налей полней, плотней давай)
Пора поставить на трамвай,
О пустяках не беспокоясь,
И сумме лошадиных тяг.
В траве балакири частят.
Пусть в изменяемых частях
Трамвай похож на бронепоезд,
Пусть рыба бросовая в Каме,
Как грязь от пятки до носка,
И бродит мелкими шажками
По Дерибасовской тоска,
Свербят на памяти заплаты
И отдыхает бармалей...
Как говорят в твоем L.A. –
Too late for Late
* Подразумевается не просто и не только тарелка. Это слово в народе использовалось и для обозначения репродуктора (в СССР середины двадцатого века).
* * *
Выпить воды из лужи
провести день дома
когда икают кактусы и шторы
и все деревья погружают в быль и в зиму
как аппараты и аперитивы
и аппетиты и апартаменты
и мел дымится у неё в руках
внезапным снежно-содовым песочком
и рвёт пути и путы спелый ветер
забытый о-Без-Зла-чивая луг
* * *
Что тебе снится, Аврора? Снится рыба, возможно, корюшка
Карикатуры Бидструпа, впервые опубликованные в латышском журнале «Дадзис»
Курица в клубе «Буэна Виста», рижская холодрыга, старая радиола и еще кое-что
Сценарий какого-нибудь господина Миндадзе
Иногда проплывают пироги или симфонические пироги и
Нелепые изумруды мензуральной нотации, бумеранги и томагавки, тапки
Мортиры и свечи, лонги и бревисы, и другие
Расспросил я об этом флотского музыканта первого ранга в отставке
Капитан-музыкант под козырек взял скучно, представившись игроком запасным
А потом, на минуту задумавшись, он изрек:
Второй флажок на висящей восьмушке с (подветренной и) неправильной стороны
Превращает ее в маленький якорек
Эпистолярное
вокруг станции «Dоlе»*
пни резные — охранники
по опавшим дням
а твоя афиша забыта совсем
ако крынка с подпорками
и ещё холодно сегодня
и птицы поют
а что делают чайки?
чайки глотают пустую осень
по окоёму
ворона ест
принципиальный сыр
на муниципальной горке
а ещё есть Мальвина, помните?
голубоволосое существо золотоглавое
голубизны с золотом чередование...
как нам, смеясь, изменяет память
расфасованная в солнечные дилижансы
Двадцать два после Егория
I. Не та планета
синопсис: идиоты на воле
из досье: для знакомства на улицах слишком робок
преамбула: смени аватар, я давно прошу
на всех вершинах царит незеленый шум, изгаляется шут гороховый
липовый, запоздалый хорунжий символизирует накопление суррогата
новогодие пробок тире петард, шутихи упражняются в целебном ушу
или причина такого грохота
не оружие, но капитана врунгеля фантастическая регата
мимо мудьюгского или мерсрагского маяка, на траверзе
о котором писал для Брокгауза еще Ю.Шокальский, внук Анны Петровны
линзы Френеля заставят тебя позабыть о трапезе
рында звенит как в фильме — в одиннадцать ровно
провожая цепочку или ремень —
упругую дюжину слепков и снимков, старых подарков
иными словами, месяцев в относительную недоступность
молоко убегает в залив, общая черепица не позволяет без пыли, шума и лая
напиться, ибо супруги все еще вместе, без перемен,
и полная ступа заметна всегда за версту, но
да здравствует ступор,
гусь и индюшка в обнимку гуляют под арии Менелая
о чем поет мудрый и благородный? О селах Гроссва́ргула, Тю́нгеда, А́шара, в них
живут разные племена, тюхи-матюхи, бюргеры, чудаки
пока не пришли наблюдатели из народа, спрячь свои изумрудные плавники
к тому же — беги риторической болтовни
эх, деля ендову́ и ендо́ву с меланьей, будучи не в фаворе
превращаешься в бройлер, ужимки не катят, астролог поди не в теме
как сказал тот, которому кланялась Роза Фройлих, выкидыш воли
наступает на пятки закатам, и сумеркам, и путанице растений
(голые или в обтяжку ляжки демонстируются уже второе столетье
возражал еще Баратынский,
ибо без нужды, деревянная кустуряка — и та в голос бы возопила
короче, в натуре тяжко, гражданочки, пора пожалеть нас
и самой ядреной кукле завязывать с сексапилом)
нет летучих сандалий, чтобы гудбай-май-лав переместить в прости
промежуток стальной, и не стыришь, в нем скачет бодрая электрическая отвертка
заправляют актрисы, им главное — поскандалить,
встать нетвердо на шпильки, бедрами потрясти
а в остальном — они пустые как ведра
наблюдается перевес на корму, будоражит котел и космическая печаль
почитай, как в детстве, в халупе, письма Шеклтона и капитана Воронина
действие определяет щемящая музыка, вредная тетка лупит прикорнувшего
москвича
вот и вся душевность, поначалу запомнившаяся из «Иронии»
береги билет, воспользуйся поездами, женщина-ложка не дождалась обеда
но в иное застолье этуаль не заботится о денежках и комплекции
ведь дебют января — почище сдачи под ключ сложных зданий,
юбилеев любимой лошади, Дня Победы
Марс потерял актуальность. «Происхождение дам» — тема для новой лекции
все понятно с браком и собственностью, с Римом и варварством, с государством
вопрос «есть ли жизнь на Венере» врагу подари или оставь за скобками
кто виноват в прерванном нересте? браконьерство, коварство?
слишком бедная рифма пробирается в Дойчланд улицами московскими
план удался без помарок: довести первое января до офигительного окея
бред попсовый, плохие манеры, клоун гала-концертный, как лярва
хвостом виляет, усы нафабрены
был и у нас свой брэнд, он же — трэйд марк, внушительнее, чем паркер или икеа
сакко тире ванцетти — главные канцеляры — акционеры фабрики
американца за рубежом отличали манера бега, отсутствие папироски,
портативный биг эппл, смотри макинтош: кириллица не читалась,
сбой в кодировке, сыскари дерзайте
пижама тире арестантская роба: тире как вариант полоски
(в этом месте возможна попевка: лапти мои, утки все на пруду или волки-зайцы)
ё-моё, полоумный январь нам нашепчет еще волны йогурта, горы кефира
в нем тепло на птичьих, брошен камень в липовый осенний альбом
(белый бим, белый дом, который построил клоун по кличке бом), ваза лепилась
не руками, а носом, губами, лбом
мы верны бороне-суковатке, палке-копалке
выступают дуэтом и бродят ночами тени: слово и дело, ящер и кролик,
славянофил — остзейский барон
в контурах вазы, стоящей на постаменте в парке
отпечатались силуэты — профили тех, кто глядел на нее с двух сторон
мой совет: вы из вазы не пейте, устав от вампук и пиршеств, в комнате девичьей
печки ход холостой, за сезон отвечает Ора как свет или дочь Юпитера
из кротовой норы фэйсбука коллега пишет: «привет ходасевичской
европейской ночи от уже и не знаю чьей ночи питерской»
ей теперь хоть бы хны или краски другой пришлешь, сколько можно
нервы трепать
от одного вида наших (дело, конечно, хозяйское, и решается так приватненько)
штаны мешковатые, и не клеш, носы перебитые, бритые черепа
куртки — как ватники
мужики происходят от существительного, женщины от глагола до
прилагательного все спешат в новый год
завален доверху паразитами, бас-балалайками и тальянками
любой подземный переход зимнего города
романтика не связана с трансильванцами, итальянцами
встретясь в бане, «опаньки» не кричи, тихо произнеси: какими судьбами!
здесь теперь по веленью щуки, по зову сердца, потребностям боевого торса
не рискуй, сочинишь об этом опус в сети — мы успеем тебя забанить
а телегу послать орловскому рысаку в виде тоста (и вместо Щорса)
брат-ноябрь смену не сдал — подвела лягушка немецкая, отвечающая за климат
или янки-сурок-перебежчик опять формирует клоны
темный город сурово мешкает, светофоры на желтом клинит
отмороженный селифан поздравляет обморочного сталлоне
новый закон царя Хамурапи: аборигенское «очень жаль»* в пиджаке нашарь
без налогов на хвою, преждевременно выброшенную за ворота
избежав царапин, земля превращается в новогодний шар
вокруг которого корн или шнапс совершают за ночь тридцать два оборота
хуже редьки Dinner For One: бабушка и дворецкий сутками поднимают
за здоровье отсутствующих, и не скрою
ist enigma für mich*, шифровальный станок, я вообще человек ранимый
пересядь на диван, покимарь, может, к ночи дадут не первое, а второе
тридцать третью цифру по Карлу Иерониму
лодырей не вини, новогоднее дерево мы прошли, как Сатурн, по кольцам до корок
мы надули шары из Лауши, послушные стеклодуву, свинцу и цинку
циники остались в прошлом году, а теперь ди-джеи-богатыри определяют
скорость
с которой мелодия вертится под виниловую пластинку
II. Очередная карнавальная ночь
...но щадит стекло
И.Бродский
Раз, раз, раз – микрофонная душа.
Звукорежиссеры готовы.
Эх, раз, еще разухабистей филин ухает, это когда выхухоль верещит
И если в нашей жизни встреча, к счастью, только раз,
не снимайте портов и
Пересидите полвечера, поглядывая на зеленую стрелку запасного выхода
Красного, пожарный щит, а там и не свидимся, Б-г даст.
Вылейте на мою черепушку привычный ушат.
Кто еще не купил билетики?
Только не хлопайте щетками поливальных машин
Не щурьтесь, полистилистика – не ваша сильная сторона
Не всегда правая. Шоколадная кладезь, чтобы припасть
Новый Год уже встретили
Острова Шикотан и Хонсю, Итуруп, Кунашир
Тоже маленькая страна, тазобедренна ширь
Но мы ждем, памятуя о том,
Что на тридцать два коренных делится пасть
Букв в алфавите больше. Вот опять кучерявый тенор орет,
От удара кия шар голубой катится в галактическую дыру.
Начинается оползень, город сыплется в суп
Штукатуркой, прищепками для белья
Давай расставим точки над «е», мы ведь люди с тобой
Не такие (поющие на ветру, во-поле, а, может, в лесу?)
Но мы – как пить – отправим песню не к дядьке в Киев
А просто в поля
Порто-франко сродни карт-бланшу
Беспошлинно хочет промозглый мозг
Хлопочет, дабы какую-нибудь пошлую песенку затянуть
Чернеет стрелка, не доверяя хлопяному меланжу
Сноудену и Ассанжу
В снежной саже событий отходя к чуткому сну
Не суть
Траля-ля-ля-ля-ля
Товарищ без ружья
А залежи белья
Покорны как мужья
И медленней овцы
Пусть населяют цирк
Трусливые самцы
Вас взяли под уздцы?
Иветты, Джетты, Мани, Зины
Несут полезные корзины
И обувные магазины
Уже приветствуют их всех
Плывут тирады из-под век
Идет-гудет двадцатый век
И ждет железный дровосек
И он, конечно, не просек
Что двадцать первенькое все
Ужель то самое число
Сильней, чем спитый файф-о-клок?
Так уважайте шерсти клок
И тихий ход совсем не плох
Для новогодних НЛО
(Пригодных на металлолом)
Галактик Фредерика Лоу
Где Галатее западло
Напялить выспренный апломб
Как твой свидетель хмуря лоб
На всех не хватит дальних слов
И дев не избежать с веслом
.....................................................................
Я робко гляну на село
(Через полярное стекло)
И мне от п(р)яного sweet slow –
Светло
Последние публикации:
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
