Отправлено Д.Г. среда, 14 апреля 2004 - 07:56:

Касаткину.
Цифра 99,9 оправдана, она отражает действительность. Индивидуальный контракт сохранял силу. О,1 находились, кроме присяги знамени, в персональной унии - Пастернак, Всеволод Иванов, Платонов, Шкловский, Эйзенштейн и прочие. Разве "Мастер и Маргарита" - это не индивидуальный контракт? Не помню уже, чем там кончает Мастер, но как-то крайне возвышенно, чуть не вознесением в Сферы, определенно не оторванной головой и не ялтинской конференцией. Настоящий художник всегда стремится заключить индивидуальную сделку, в этом особая низость его природы.
С уважением.

Отправлено Приподобный Мун среда, 14 апреля 2004 - 17:52:

Настоящий Мастер кончает раком.

Отправлено Ун-Ма четверг, 15 апреля 2004 - 00:40:

Д.Г.
А по моему, страх смерти нельзя назвать низостью. Это даже вдохновляющий фактор. Но Вы правы! Присяга безлична, и обезличивающа. При условиях, близких к ста процентам, любой публичный человек в дополнение к присяге неизбежно заключает, как ему кажется, возможно, еще и контракт. За что и подвергается затем конфискацией души, хотя б отчасти, как писал Пастернак. Вы правы также, что многие (но не все) с удовольствием одолжили бы Дъяволу и всю душу целиком, что обычно не проходит, потому что рассматривается как клятвопреступление, нарушение присяги, с последующим радикальным наказанием. Мандельштама убили не за "Мы живем под собою не чуя страны", а за это плюс пару рифмованных прогибов. Пастернак, по моему, ставил Сталина в тупик своим простыма, человеческим идиотизмом. С таких и подписку не берут, и сделок с ними не заключают. Впрочем, Надежде Мандельштам, или Цветаевой, от этого было не легче.

Отправлено Страхов четверг, 15 апреля 2004 - 02:02:

Страх смерти, порождающий уродство - вот низость!
http://www.topos.ru/cgi-bin/article.pl?id=2244

Отправлено Ун-Ма четверг, 15 апреля 2004 - 02:29:

КРАСОТА - ПОДВИГ!
Тут путаница. Правильно так. Страх смерти, порождающий низость - вот уродство!
Вообще, советовал бы некоторым кликушествующим насчет красоты пионеркам почаще читать книги классиков. Понимаю, тяжело, но ведь красота - это подвиг! Если увидеть только, как несовершенны так называемые шедевры, то книги сразу становятся живыми (что вероятно и отвращает любителей мумий). Понимаю в то же время, что ничто так не бесит нашего попсового гения, как несовершенства, и даже уродства гения действительного. Бездарность по своему прекрасна, она абсолютна, и у нее нет недостатков. Хорошая, качественная пустота всегда стильна, потому что она должна быть таковой.

Отправлено Страхов четверг, 15 апреля 2004 - 04:21:

Надо почаще читать классиков и ходить в музей. А в жизни всегда найдется место подвигу!

Отправлено Бакулин 2 четверг, 15 апреля 2004 - 08:13:

Умрете все

Отправлено Аноним четверг, 15 апреля 2004 - 09:50:

Хуй то!

Отправлено Д.Г. пятница, 16 апреля 2004 - 07:53:

Ун-Ма.
Низость заключается не в страхе смерти. Страх смерти начинается года с 34го, а к 34му советские Мастера уже более или менее сориентировались (Союз совписов). Страх - в перспективе лишиться возможности распоряжаться имуществом (талант - имущество). Обыватель боится потерять работу, это, чаще всего, то, что называется куском хлеба, и квартирный вопрос. Мастер (с кем вы, Мастера культуры) боится потерять сверхрентабельное частное предприятие и готов к широким уступкам в вопросе акций. Обывателю предложить почти нечего, вот он и подписывает колсоглашение, а Мастер при всех условиях, не только при сталине, располагает капиталом, о котором стоит поторговаться. Это не страх смерти, зачем мешать грешное с праведным. Это именно низость природы.
В простодушие Пастернака не слишком верится. Его стратегия на утверждение себя в глазах сталина на роль небожителя (с такими рискованными маневрами, как письмо по поводу смерти Алилуевой или "поговорить о жизни и смерти") оказалась вполне успешной. Питекантропу действительно пришелся ко двору ручной небожитель, сознающий свою чрезвычайную, но скромную роль и настолько в нее выгравшийся, что кончил соцреализмом (раком). Тогда-то его и конфисковали - за измену и присяге, и договору.
С уважением.

Отправлено Замечательно! вторник, 20 апреля 2004 - 02:39:

Волк поднял окровавленную морду от трупа ягнёнка и сказал своей волчице:

- Да, мы его съели. А почему? Потому что мы УМНЕЕ И РАСТОРОПНЕЕ этого барана. Потому что мы ВНУТРЕННЕ СВОБОДНЕЕ, его, всю жизнь пробегавшего в стаде. Потому что мы круче, в конце концов, и нам всё позволено.

Через три дня волк, заразившийся от ягнёнка какой-то дрянью, тихо подыхал в своём логове. Там же лежал вздувшися труп волчицы, где-то рядом гнили щенки. А микробы, пожирая его клетки, говорили друг другу:

- Да, мы его съели. А почему? Потому что мы УМНЕЕ И РАСТОРОПНЕЕ этого млекопитающегося. Потому что мы ВНУТРЕННЕ СВОБОДНЕЕ этого многоклеточного, этого рабского конгломерата несвободных клеток. Потому что мы круче, в конце концов, и нам всё позволено.
http://www.livejournal.com/users/krylov/855144.html?

Отправлено Микола Офисный воскресенье, 25 апреля 2004 - 15:27:

Не устаем удивляться многосторонней натуре г-на Пирогова. Наш пламенный трибун, борец с отстойно-застойной буржуинщиной тихо публикует респектабельных господ из Conde nast. И правильно - одно дело призывы к 1 мая, другое - салямка, да помидорки на стол. Тут понимать надо. Трибуну и борцу - ему тоже кушать надо...

Отправлено Шарлоттка Ремплинг вторник, 27 апреля 2004 - 15:51:

Лицезрела now по ТВ-Культуре литкритика Немзера. Зрелище сколь неприятное, столь и поучительное. Не загружая сограждан и сокамерников подробностями замечу : може я конечно чересчур наивна, но одним из открытий этого часа стало понимание того, что г-н Немзер «не специально», как думают некоторые. Берусь утверждать, что минимум в 50 % своих суждений он говорит искренне. (В этом то весь и ужас !). Не знаю, почему m-me Смирнова и Толстая вспоминали революционно-демократов ХIХ века. Что же, Белинский был такой… не очень умный ?.. Как говорится, не верю. А еще Андрей Семенович - работают. Не знаю, затрагивали ли в передаче эту тему (не могла себя заставить смотреть все), но то, что он, со-товарищи (Н.Иванова, С. Чупринин и др.) давно и кропотливо воссоздают в литературе атмосферку «совписательства» - это точно. Ибо основной принцип того времени : «без нас вы ничто и мы вам это докажем» – соблюдается свято и составляет основу деятельности господ Немзера-Чупринина-Ивановой. А практически это реализуется, как в сказке «Про семерых козлят» (увы) : этому дала, этому дала, а этому – подумаю… Не понимаю только, почему иногда эти люди сами себя называют «либералами»… Хотя, с другой стороны, Жири – тоже, чем не «либерал» ? Только много остроумнее и талантливее.

Отправлено Роланд вторник, 27 апреля 2004 - 17:27:

Вот они, кухни-то и привычка к заседаниям, до чего советских людей (разумеется,интеллигентных) довели. Аж слёзы наворачиваются!

Отправлено критик вторник, 27 апреля 2004 - 20:04:

Шарлотта, про дала-не дала - это "Сорока-ворона", а вовсе даже не "Семеро козлят". Почитайте русскую классику, прежде чем русских критиков критиковать.

Отправлено Юрий Кувалдин четверг, 29 апреля 2004 - 12:17:

Юрий Кувалдин

ЯСТРЕБ БАЧУРИНА
К 70-летию со дня рождения Евгения Владимировича БАЧУРИНА, поэта, композитора, исполнителя собственных песен, художника

Бачурин Евгений Владимирович родился 25 мая 1934 года в Ленинграде в семье художников. Окончил Московский полиграфический институт и Ленинградский художественный институт им. И. Е. Репина. Многие годы работал в организациях печати художником, а также как художник-станковист в Комбинате графических искусств.
В студенческие годы начал сочинять стихи и писать к ним музыку. В этот период познакомился с известными бардами Алексеем Охрименко и Булатом Окуджавой, которые высоко оценили первые музыкально-поэтические опыты Евгения Бачурина. На прослушивании в Союзе композиторов СССР песен Евгения Бачурина композиторы Никита Богословский и Эдуард Колмановский рекомендовали фирме "Мелодия" издать первую пластинку песен Евгения Бачурина.
В это же время вышел художественный фильм "Лика" режиссера Иона Ингуриану с песней Евгения Бачурина "Дерева", впоследствии ставшей народной.
Пластинка "Шахматы на балконе" была очень тепло принята слушателями, и разошлась тиражом в 150 тысяч экземпляров. Напутственное слово к пластинке написал поэт Евгений Евтушенко. В Доме художников на Кузнецком мосту при огромном стечении публики прошла презентация этого большого диска. В Концертном зале на Невском проспекте в Ленинграде состоялся один из ярких концертов Евгения Бачурина.

Одновременно с песенным творчеством работа Евгения Бачурина как художника-иллюстратора высоко оценивалась главным редактором журнала "Юность" Борисом Полевым, главным редактором газеты "Известия" Алексеем Аджубеем, а также Радой Никитичной Хрущевой, которая в то время была главным редактором журнала "Наука и жизнь", в котором сотрудничал Евгений Бачурин.
Тогда вышла большая статья в журнале Олега Попцова "Сельская молодежь" о песенном творчестве Евгения Бачурина.
В 1982 году была издана вторая большая пластинка "Дерева" с аннотацией Никиты Богословского, и с его же напутствием Евгений Бачурин поехал в Академгородок Новосибирска с большой концертной программой, и одновременно с выставкой своих живописных полотен. В это же время прошла целая серия концертов в Иркутске, Братске, Кемерово, Якутске, Барнауле и во многих других городах Сибири и Дальнего Востока.
Третья пластинка "Я предлагаю спеть о том..." вышла в 1986 году и вслед за ней вскоре "Пьяный корабль". В 1986 году Евгений Бачурин принимал участие в Фестивале авторской песни в Польше, где познакомился с Лехом Валенсой и был у него в гостях дома.
В 1988 году Евгений Бачурин был приглашен в Англию на Фестиваль музыки и поэзии. Затем по приглашению университетов Нью-Йорка, Бостона и Чикаго совершил концертную поездку по США. В 1989 году Евгений Бачурин получил приглашение и из Франции от главного редактора журнала "Континент" писателя Владимира Максимова. Евгений Бачурин дал несколько концертов в Париже. В 1991 году состоялось несколько концертов в университетах Германии (Констанс, Мюнхен).
Но больше всего концертов Евгений Бачурин дал на родине: в Рязани, Орле, Минске, Смоленске, во Владимире, в Киеве, Мурманске, Апатитах, Самаре, Ульяновске, Саратове и других городах.
С 1994 года по 2002 год вышли компакт-диски: "В ожидании вишен", "Женщина и человек", "Ястреб с высоты", "Мешая истину и ложь", "Годы застолья".
В 1997 году одну из крупных персональных выставок живописи и графики в Центральном Доме Художников на Крымском валу открывал Михаил Швыдкой.
В 1999 году я (Юрий Кувалдин в своем "КНИЖНОМ САДУ") издал двумя заводами (1000 экз. и 5000 экз.) большую книгу Евгения Бачурина "Я ваша тень", включившую практически все поэтически-песенные произведения Евгения Бачурина. Напутствовала книгу Анастасия Цветаева. В 2002 году была издана книга "Дерева, вы мои дерева..." с предисловием Никиты Богословского.


Евгений Бачурин

НА РАВНИНЕ ВЕРСТОВОЙ

На равнине верстовой
Придорожных трав прибой.
Кто бы мог нам повстречаться
От версты и до версты -
Только ястреб с высоты.

По дороге конь скакал,
Всадник прутиком играл.
Невозможно жить в квартире,
Как картошине в мундире, -
Знает ястреб с высоты.

А во всю длину судьбы
Понаставлены столбы
С проводами, с воробьями,
Что сидят на них горстями.
Ястреб смотрит с высоты.

Кто товарищ нам с тобой -
Только ветер верстовой,
Только бабочка в платочке,
Что уселась на цветочке.
Смотрит ястреб с высоты.

Я от жизни городской
Брошусь в травы, как в прибой,
А придет в пути кончина,
Положи меня в цветы.
Ястреб смотрит с высоты.


ЛЕСНАЯ БЫЛЬ

В лесу, в тени деревьев
Проводят каждый день
Енот-домохозяйка
И юноша олень.
Енот посуду моет,
Стирает и метет,
Салат из трав готовит,
На то он и енот.
Олень - великий Гэтсби,
Мечтатель и поэт,
Он дали созерцает,
Пока медведя нет.
Пеняет на рутину
Отечественных стен
И гонит все картину
По части перемен.
А перемены будут -
Грядет лесоповал,
На то в лесу и люди,
Чтоб дикий зверь не спал.
Не то рога на мыло,
А шкуры для сапог.
Спаси нас и помилуй,
Енотовидный бог.


***
Я слышу слова неразборчивой речи,
Как призраки, бродят они между нами.
А, может быть, это поток в Междуречье
О чем-то беседует тихо с горами.
А сердце устало отсчитывать годы
Любви и ненастья, надежды и страха.
И мы, как отжившие время народы,
Сидим на руинах былого размаха.
Величие замыслов только вначале,
Близки горизонты, доступны вершины.

Но к этому берегу
Ной не причалит,
Поскольку опять в акватории мины.
И тянутся нитками воспоминанья,
Сшивая бегущее время с пространством,
В котором мне слышится голос преданья
О вещем Олеге, поверившем в старца.


***
Ну, кому это нужно -
Сидеть на краю небоскреба
Или бежать по канату
С покойником на руках?
Даже если окажется,
Что хорошим был человеком,
Это еще неизвестно,
Останется ли он в веках.
Старания бесполезны,
Будь ты Фортенбрас или Глостер
С физической подготовкой,
И пайщиком фирмы "Kriss".
Но если прочь отвернуться,
Глаза наполнятся морем,
Волна присядет на камень,
А с моря подует бриз.
Вам кажется, жизнь короче,
А берег турецкий ближе,
Бананы весной дороже,
И в этом сомненья нет.
Старания бесполезны,
Но если прочь отвернуться,
Увидите, жук пролетает,
Гора заслоняет звезды
И наступает рассвет.


ЧЕРЁМУШКИ-БЛЮЗ

От Профсоюзной до Черемушек
Не надо ехать на метро,
А лучше, не жалея ножек,
Вечерней улицей пройтись.
Лежат каштановые тени
От придорожных тополей,
Под ними много запоздалых
И неприкаянных людей.
Не видно лиц, лишь силуэты,
Стук банок, смех и голоса,
Вот два бомжа или поэта
Последний режут огурец.
А у обочины путана
Остановила мерседес,
Героя своего романа
Она сейчас себе найдет.
Куст превращается в корабль,
Скамейка в видеосалон,
А между ними, чуть качаясь,
Стоит задумавшийся слон.


***
Под тентом Родины,
В кругу сограждан,
Лежу расслабленный,
Как датский принц.
Я здесь бездействую,
А занят каждый,
Кто сейфы взламывает,
Кто ищет шприц,
Пока не грянул судный день!

Мы релаксируем
Под южным солнцем
На фоне девочек
И дискотек.
Нам все до лампочки:
Фенол и стронций,
Кто баксы делает, тот человек.
Пока не грянул судный день!

Рисую крестики,
Считаю нолики
Вдали от киллеров,
От дел вдали.
И джин я пью
Не только с Толиком,
Но также с Эдиком
И Натали.
Пока не грянул судный день!

Отправлено Прикольно! воскресенье, 02 мая 2004 - 05:54:

http://www.topos.ru/cgi-bin/article.pl?id=2298

Отправлено Юрий КУВАЛДИН воскресенье, 02 мая 2004 - 09:52:

Юрий КУВАЛДИН

“ШАХМАТЫ НА БАЛКОНЕ”
(Евгений Бачурин)

Евгений Влалимирович Бачурин родился 25 мая 1934 года в Ленинграде. Долгое время с родителями жил в Сочи. Окончил полиграфический институт. Работал художником в периодической печати. Член Союза художников СССР. Выставлялся в ФРГ, США, Франции, Японии, Швеции и др. Автор многих пластинок. Поэт и композитор, исполнитель под гитару собственных песен. Самая известная песня: "Дерева". Печатался в журналах "Юность", "Знамя", "Наша улица", "Сельская молодежь" и др. Большая книга, вобравшая практически все произведения Евгения Бачурина, "Я ваша тень", выпущена Издательством "Книжный сад" в 1999 году. Книга "Дерева, вы мои дерева..." вышла в 2003 году в издательстве "РИПОЛ-КЛАССИК".


Это было в Коктебеле в начале 80-х. Легкий шум коктебельского моря. Ветерок. Мы сидим “на палубе”. Не корабля, который, подобно кораблям Грина, бороздил этот голубой залив у голубых скал (Коктебель в переводе с татарского означает - поселок у голубых скал), так вот, сидим “на палубе” волошинского дома, на открытой террасе, пьем из оплетенных бутылей молодое вино, мутное, кислое. В больших блюдах - грозди янтарного винограда, краснобокие абрикосы, сахарные ломти арбузов... И вот кто-то притащил портативный магнитофон. Зазвучал гитарный перебор и послышался резковатый, не очень подходящий для пения голос:

В шахматы играют на балконе
В довоенной южной стороне...

Голос твердый, с металлом, как говорят преподаватели сценической речи в театральных училищах... Да, именно такой, с металлом, достаточно высокий (теноровой) голос у Евгения Бачурина...
Биографическая справка: Евгений Владимирович Бачурин родился в 1934 году в Ленинграде. Окончил полиграфический институт. Работал художником в периодической печати. Член Союза художников СССР. Выставлялся в ФРГ, США, Франции, Японии, Швеции и др. Автор многих пластинок. Поэт и композитор, исполнитель под гитару собственных песен. Самая известная песня: “Дерева”. Печатался в журналах “Наша улица” (пилотный номер 1999 г.), “Юность”, “Знамя”, “Сельская молодежь” и др. Большая книга, вобравшая практически все произведения Евгения Бачурина, “Я ваша тень”, выпущена Издательством “Книжный сад” в 1999 году.
...Хотя иногда голос Бачурина звучит с хрипотцой... После длительного кашля. Я так и не знаю, отчего так сильно кашляет Евгений Владимирович. Но его буквально сводит судорогами, когда, как прибой, накатывает этот кашель. Бачурин кидает гитару, закрывает рот и бухает нутряно, и бухает. Уходит за кулисы. И когда уходит, видно, как лицо его багровеет. Песня не допета...
Видимо, из-за этого жуткого кашля он придумал себе замену в концертах. С ним выступают Ольга Шевелева (гитара, скрипка, вокал), Анна Ветлугина (синтезатор, пианино, вокал) и Петр Лелюк (гитара, вокал). Но это все из другого жанра, из какой-то эстрады, которую можно любить, а можно... Сидели мы рядом в ЦДРИ с Александром Кондрашовым, артистом театра Красной Армии (определение “Российской” или “Советской” мне не нравится, поэтому я его продолжаю называть, как и при создании, театром Красной Армии) и писателем (его “Театральные романы” я опубликовал в своем журнале “Наша улица”), слушаем Бачурина, и вдруг начинается знаменитый бачуринский кашель. Евгений Владимирович сгибается в три погибели и оглашает зал глубоким гортанным лаем. Потом уходит со сцены. Появляются Оля с Петей, быстро настраиваются и затягивают гениальные “Дерева”:

Дерева вы мои, дерева,
Что вам головы гнуть-горевать.
До беды, до поры
Шумны ваши шатры,
Терема, терема, терема...

Песня еще не закончена, а Бачурин, уже откашлявшись, выходит и присоединяется к молодежи. Он в джинсах и в черном свитере. Седые волосы. Острый нос. Иногда Бачурин напоминает мне Сирано де Бержерака, с которым меня как-то познакомил поэт из Большого Левшинского переулка (что рядом с Пречистинским переулком, который был в советское время улицей Николая Островского) Александр Павлович Тимофеевский, впрочем, у которого такой же длинный нос, как у Сирано де Бержерака, хотя у Бачурина, если вглядеться, нос все же немножко короче. Вместе с Шевелевой и Лелюком Бачурин заканчивает песню... Кашля как будто не бывало. Я тоже успокаиваюсь, потому что вечно на его концертах сидишь как на иголках, ждешь, что вот сейчас песня сорвется и начнется этот невыносимый кашель. Да, в тот раз, в ЦДРИ, была еще одна исполнительница - на рояле и электрооргане. Так что звучал маленький эстрадный оркестр. После этой песни Бачурин снял микрофон со штатива и запел под весь этот аккомпанемент:

Скажи, скажи, мой брат,
Зачем сто лет подряд...

И заходил по сцене, подтягивая за собой шнур микрофона, как эстрадный певец. Мне это сильно не понравилось. А Кондрашов шепнул: “Наш маленький Кобзончик”. Я рассмеялся.
Конечно, прелесть каждого барда в том, что он один, камерно-кухонно, тренькая на гитаре, поет вам, именно вам, для вас одного, сокровенно... Поэтому я не люблю всех этих эстрадных сопровождений у Высоцкого, у Визбора, у Окуджавы... Кстати, однажды на одном из концертов у Окуджавы спросили, знает ли он барда Бачурина, на что Окуджава с тайной “жаждой мести” сказал: “Я знаю художника Бачурина”. А “жажда мести” потому, что, понимая силу Бачурина, не хотел пускать в свой круг. “Все - по диаспорам”, - как сказал мне однажды сам Бачурин. При этом он жаловался на безвестность, на то, что в свое время компания ОкуджаВознесЕвтушенко (специально пишу в одно слово!) чуть не приняла его в свой этот круг, но не приняла по причинам не полной лояльности. У Бачурина - характер! ...Продолжу о музыке, вернее, о камерности и эстрадности... Итак, эстрадно-оркестровое сопровождение... Все это, как говорится, из другой оперы. Это влияние самоуверенных композиторов-профессионалов. Им не дано самим быть такими сокровенными. Быть и авторами слов, и авторами музыки, и исполнителями... Разумеется, редкие случаи бывали. Например, Таривердиев... Но все равно - это другая ипостась. Хорошее слово вспомнилось - “ипостась”. Довлатов придал ему второе дыхание в одном из своих блестящих рассказов, где фотограф Жбанков, обращаясь к герою, говорит: “Что ты все - ипостась, ипостась! Ты давай что-нибудь попроще...”.
Человека малоталантливого тянет в сложности, как и критиков. Они отыгрываются за свою неспособность к художественной простоте и выразительности плетением сетей из малоупотребительных слов и, в основном, из иностранных заимствований. Такими же в моих глазах предстают композиторы, аранжирирующие поющих под гитару поэтов.
С гитарами у нас прежде ходил каждый второй. Повальное было увлечение. В какую компанию не придешь - везде свой бард. С музыкальным слухом, без такового, безголосые, хрипатые, любые - и все что-то там поют под Высоцкого, под Вертинского, под Окуджаву, или предлагают узкому кругу кухонных слушателей поверить в то, что ни поют. Палатки, походы, студенческие песни. Вот, собственно, отличие истинных бардов от их заместителей. Заместители должны именоваться КСПешниками (КСП - клуб студенческой песни). Но Бачурин - и поэт, и исполнитель, и композитор с большой буквы. Вот что о нем пишет Максим Шостакович в предисловии к книге Бачурина “Я ваша тень”, которую я выпустил: “В отличие от большинства гитарных бардов нашего времени, не придающих особенного значения качеству музыки в своих песнях и исполняющих их часто под один и тот же шаблонный квадрат, Евгений Бачурин - талантливый композитор, музыкант, стремящийся в каждой песне, романсе по-своему отразить внутреннее содержание заложенных в них чувств, настроений. И если в понятие “бард” всегда присутствует оттенок “простительного” профессионализма, то тонкому чувству мелодического построения, гармонического языка, богатству фантазии, таланту Е.Бачурина могли бы позавидовать многие признанные профессионалы”.
От станции метро “Новые Черемушки” иду пешком по асфальтовой тропинке к Бачурину на улицу Челомея. Прохожу мимо многочисленных палаток, мимо бетонных заборов, мимо гаражей, мимо нового длинного двухэтажного стильного здания РАО ЕЭС России, вотчины “электромонтера” Чубайса... На первом этаже сине-белого современного дома с отдельным входом помещается мастерская Бачурина. По газону идет слаборазличимая тропинка. Кнопки звонка нет, или он не работает. Стучу в обшарпанную деревянную дверь. Открывает седовласый, худой и невысокий Бачурин. Поднимаюсь по ступенькам в небольшую прихожую. По стенам - книжные полки. Но нет вешалки. Снимаю и кладу плащ на перила лестницы. В сущности, однокомнатная квартирка, с тесной кухней. Бачурин получил ее как художник. Вот он показывает мне свои новые работы. Я сажусь на продавленный диван, а Бачурин “листает” напротив, у широкого окна, где на подоконнике стоит горшок с геранью, холсты.

Камешком по бережку, ножкой босой по песку,
Камешки не денежки, счетом не проверишь,
Нагонишь тоску.
С той поры, как было тепло,
Много ли воды утекло...

Его лирические полотна напоминают размытые виды Коктебеля и песню “Шахматы на балконе”. Да Бачурин и в песнях, и на холстах романтично-лиричен. Он хочет показать жизнь красивой, поэтичной. Бачурин далек от социальных проблем века. Бачурин хочет быть красивым. А красота - вещь коварная. По-Достоевскому (набило оскомину!) эта красота спасет мир. Ничего она - в который раз бросаю Достоевскому - не спасет. Она маскирует 99 процентов биологической грязи жизни. Первоначально, видимо, художником и считался тот, кто, как ширмой, закрывал грязь жизни. От этого пошло эстетство. Дальше даже реализм пугался многих сторон жизни, и говорил о них лишь намеками. Правда - страшна. Я постоянно об этом говорю. Исходя из этого из бардов мне наиболее близок Высоцкий. Потому что он не боится грязи. А Бачурин - побаивается. Иногда у него проскакивает “правда жизни”, но и ее он окрашивает в пастельные тона. Например:

Мы плывем и плывем по течению лет,
Мы плывем и платочками машем.
А про то, сколько зим до весны, сколько лет -
Вам другие придут и расскажут...

Вот эти другие - расскажут не о платочках, а о трагедиях жизни, о трагедийности раздвоенности человека между духом и смертью, между звериностью и ангельским ликом. Бачурин не рвет человека, не выворачивает, не надрывается... Он надрывается впрямую в кашле.
Он облагораживает, возвышает, говорит нам о лучших сторонах человека. Бачурин в сущности - соцреалист. И Окуджава такой же. И особенно Никитин. Правда, Никитин сам ничего не сочиняет, но он уж такой красивый, такой лоснящийся, такой приторный, такой слащавый, что хочется горчицы проглотить. Это было целое направление у бардов, которое я называю, и пусть не обижаются, - соплями в сахаре. Елочки, шишечки, милочки, поцелуйчики... Такое впечатление, что это не мужчины, а расчувствовавшиеся бабы с маникюром после работы за прилавком гастронома...
Так почему же Бачурин все-таки вырвался, возвысился над этой бабьей, КСПешной тусовкой? На мой взгляд, по одной причине: Бачурин настоящий поэт. Я так говорю, ай сэй. Дикси (я всё сказал)! Я как барин, который приехал и всех рассудил. Я люблю его поэзию. Как люблю поэзию моих друзей: Алексея Королева, Нины Красновой, Александра Павловича Тимофеевского, Кирилла Ковальджи, Игоря Меламеда, Евгения Блажеевского (похоронен на Троекуровском кладбище), Валерия Краско. Но Бачурин в чистом виде пиит. К тому же ироничный, и даже злой (ах, как я люблю злых писателей!). Смотрите:

По следам прошедших перед нами
Лидеров, народов и времен
Мы не будем шевелить ногами -
Век наш страшен, краток и умен.
Мистицизмом нас не напугаешь,
Романтизмом только насмешишь.
Главное - don’t worry, понимаешь,
И еще - be happy, мой малыш.
Чтобы было много добрых утр,
Крупных денег и счастливых встреч -
Брось писать стихи, купи компьютер -
Он тебе заменит мысль и речь.

Вот именно пора бросить писать стихи 99 процентам, их пишущим. Ну что они все долбят и долбят: галка-палка, галка-палка! Впрочем, многие уже побросали. Денег за вирши не платят, да и нигде почти что не берут. Я бы лично переквалифицировал “поэтов” в очеркистов или критиков. Эти стихосложенцы какие-то фанатики, зашоренные, маньяки, ничего не видящие вокруг. А поэзия ведь должна быть глуповата, как сказал князь Игорь, автор “Слова о полку”, затем Аксаков, а потом Державин, а потом уж Памятник повторил.
Чем больше глупости, тем гениальнее. Типа: “Я памятник себе...”! А ты чего себе сделал? Например, Бачурин стал русским народным поэтом. Когда-нибудь имя автора забудется и у пивной где-нибудь на Покровке пьяницы 47-го века будут орать:

Дерева вы мои, дерева...

Почему я так уверен, что произведения Евгения Бачурина будут жить в веках? Да потому, что у него абсолютный слух. У меня - такой же. О чем мне Бачурин неоднократно напоминал, когда я запевал какую-нибудь его песню. В сущности, глубоко прав Мандельштам, когда говорил, что поэзия существует лишь в исполнении. Стихи нужны для того, чтобы их петь, или, на худой конец, исполнять. Глазами стихи мало кто читает. Если уж прозу читают в наши дни единицы, то о стихах и разговора нет... Итак, Бачурин - настоящий русский поэт. Хотя, что значит “настоящий”. Дайте, как говорится, доказательства. Вот они:

Шел по дороге к воде
И стал оленем.
Хотел дотянуться до облаков
И стал деревом.
Двигался к горизонту
И стал точкой зрения.
А когда убрали соблазны,
Взял и умер.

Я специально взял нерифмованные, “белые” стихи, чтобы отчетливее был виден философский аспект творчества Бачурина. Вообще у меня прочно утвердилось мнение, что Евгений Бачурин является одним из самых значительных или даже самым значительным бардом. Хотя сам он не любит этого определения. Но что делать. Так мы называем поющих под гитару поэтов. А Бачурин еще и художник. Личность, так сказать, полифоничная. Конечно, нельзя не сказать о том, что его стихи далеко не всегда совершенны. В них нетрудно обнаружить неточные и даже неудачные строки. Но в стихах Бачурина нет и тени фальши, искусственности. Лирике Бачурина присуща единственная в своем роде творческая подлинность и проникновенность. Песни и стихи его наполнены живой жизнью, они уходят своими корнями в глубины русской поэзии, народного бытия. Бачурин безгранично предан поэзии. Многие песни Бачурина отмечены печатью подлинной народности и человечности. Хочу оговориться насчет “подлинной”, потому что сочиняются горы стихов и песен, которые лишь претендуют на эту народность. В таких произведениях много говорится о народе, о труде, о тяжелой доле, рисуются картины русской природы. Но все это остается лишь внешней темой. Поэзия же Бачурина не просто говорит нечто “о народе” (а также об истории и природе), но в ней как бы говорит сам народ, природа, история. И везде у него это нагружено мыслью, везде Бачурин выступает прежде всего как смысловик. Вот я точно попал на основное качество у него. Бачурин - лирик-философ.
Вот одно из последних его стихотворений, которое он мне прочитал на кухне за рюмкой водки (привожу его полностью):

На равнине верстовой
Придорожных трав прибой.
Кто бы мог нам повстречаться
От версты и до версты -
Только ястреб с высоты.

По дороге конь скакал,
Всадник прутиком играл.
Невозможно жить в квартире
Как картошине в мундире -
Знает ястреб с высоты.

А во всю длину судьбы
Понаставлены столбы
С проводами, с воробьями,
Что сидят на них горстями.
Ястреб смотрит с высоты.

Кто товарищ нам с тобой -
Только ветер верстовой,
Только бабочка в платочке,
Что уселась на цветочке.
Смотрит ястреб с высоты.

Я от жизни городской
Брошусь в травы, как в прибой,
А придет в пути кончина,
Положи меня в цветы.
Ястреб смотрит с высоты.

Ничего он просто так не напишет и не споет. Во всем ищите Канта или Бердяева. Те - трактатами, а Бачурин - строчкой. А один и тот же объем воссоздается и отражается. Об одном и том же можно, оказывается, написать монографию, толщиною с “Капитал”, и стихотворение в две строфы.
Вот еще одно из последних стихотворений Бачурина, которое уже, по-видимому, стало песней:

От Профсоюзной до Черемушек
Не надо ехать на метро,
А лучше не жалея ножек
Вечерней улицей пройтись.

Лежат каштановые тени
От придорожных тополей,
Под ними много запоздалых
И неприкаянных людей.

Не видно лиц, лишь силуэты,
Стук банок, смех и голоса,
Вот два бомжа или поэта
Последний режут огурец.

А у обочины путана
Остановила мерседес,
Героя своего романа
Она сейчас себе найдет.

Куст превращается в корабль,
Скамейка в видеосалон,
А между ними, чуть качаясь,
Стоит задумавшийся слон.

На этом и стоит высокая поэзия, и шире - само искусство. Малыми средствами выразить большие чувства и мысли.

Наше пиршество отвагой дышит,
Мы не сходим с ума,
А пока что только едет крыша,
И на сердце зима,
Потому что все острей и чаще
По земле гудят колокола.
Переполненная счастьем чаша
Тяжела, тяжела...

Но все меньше нас и все дороже
Круг друзей, их союз.
Невозможно эту чашу, Боже,
Пронести мимо уст.
Так подымем же ее не мучась.
Бог не выдаст и свинья не съест!
Переполненная счастьем участь
Легкий крест, легкий крест.

Доступные самым широким кругам общества, песни Бачурина равно волнуют и тех, кто равнодушен к другим видам искусства, и людей, искушенных в философии, науке, поэзии и музыке. Каждый найдет в песенном мире Бачурина то, что многое скажет его уму, чему отзовется его душа.

В общем, живу я не зря.
И говорю напрямик:
Гений Вы, Бог или тля,
Я Ваша тень и двойник.
Эта завидная роль
Выше, чем роль короля,
Вы единица - я ноль,
Но Вам не прожить без ноля!

Между тем, под молодое виноградное вино в доме Волошина я спросил: “Кто это поет?”. - “Бачурин”, - ответили мне. - “Первый раз слышу”, - сказал я и выпил. А что я еще мог сказать? Сказал и сказал. Потому что нужно было что-то сказать, чтобы не прослезиться после “Шахмат на балконе”. Сейчас, оглядываясь назад, я слышу тот голос:


В шахматы играют на балконе
В довоенной южной стороне
Смуглый мальчик в новенькой матроске
И курсант при кожаном ремне.

У перил, где листья винограда,
Мать смеется и отец грустит.
Брат приехал - он военный летчик.
За балконом бабочка парит.

Мы сидим за столиком прозрачным,
А над нами летняя пора,
На доске расставлены фигуры -
В шахматы последняя игра.

Мир затих, не двигается время,
Замер тополь, голову склоня,
Тонет солнце в безмятежном море,
До войны еще четыре дня...

Прошлое уходит без оглядки,
Но остался голос с высоты:
- Спи, мой мальчик, спи, мой, сладко-сладко, -
Ведь в живых остался только ты.

Да, вот играют в шахматы на берегу моря, ни о чем не подозревают, а завтра - война. И останется в живых только этот мальчик... Только он. Один. Поэт.

P.S. Получаю письмо от Бачурина из-под Судака, где у него дом (вместо того, чтобы как я пахать каждый день с утра до ночи в Москве, он нежится который месяц на собственном курорте!):
“Юрий Александрович! Я понимаю, что события последних дней не только веселят, но и настораживают. Я отношусь к последним. Через своего друга Н.Попова передаю вам текст песни (стихи), которые я написал здесь без телевизора и без радио. Но как гражданин, который поэтом тоже может быть, откликаюсь на сие событие.
Хотелось бы опубликовать их по свежему следу, конечно, в газете и еженедельнике - МК, Коммерсант, Известия и т.д.
Я думаю, что вы могли бы мне в этом отношении помочь, не только как издатель, а как товарищ по перу.
Через несколько дней появлюсь, если не запылюсь. Письмо ваше получил, спасибо! Привет Ане, Саше. С комприветом Евгений Бачурин. 29. VIII. 2000.

Пожарный рок

Огнеопасным стало зарево зари
На постсоветском перепаханном пространстве.
Гори, Останкинская башенка, гори!
Россия в трансе.

Ни сна, ни отдыха измученной душе,
Ложатся рядышком снаряды справа, слева.
Взрыв под землей, взрыв под водой и вот уже -
Седьмое небо.

Ведь не электрик провода замкнуть рискнул
Наживы для или эксперимента ради,
Так не поджечь ли нам красавицу Москву? -
Скажи-ка, дядя.

Так не бывало даже в СССР.
Включаю ящик утром, побелели лица,
Ни ОРТ, ни НТВ, ни РТР -
Одна “Столица”.

А в дальнем, ближнем зарубежье, все кругом
Сочувствуют, но тут же умывают руки.
Чечня, кричат, Чечня, кричат, опять пришла с огнем.
Смеются, суки.

И как всегда, опять безмолвствует народ,
Но олигархи чтят народа интересы,
Огонь и воду перешагивая в брод
На мерседесах.

Качайте нефть, воруйте никель и титан,
Откройте краны все, а завтра вскроем вены.
В который раз горим, полундра, капитан,
Врубай сирены!”

Выше я написал, что Бачурин далек от социальных проблем века. По всей видимости, он прочитал на расстоянии мои мысли и решил исправиться.

Юрий КУВАЛДИН

Отправлено Бога понедельник, 03 мая 2004 - 08:29:

Почему-то совсем не хочется читать Памука и Орхана.Ох, не то что-то со мной.
http://www.topos.ru/cgi-bin/article.pl?id=2305
Сегодня разговаривал исключительно на медицинские темы. Рассказали, что у одного мальчика сильно болела голова. Сделали ему снимок мозга (или как там это у них называется). Смотрят - одно полушарие совсем не просматривается. Что за притча! Вскрыли ему череп, а одной половины мозга и в самом деле нет. Удивительный с точки зрения науки факт, хотя - организм! - в нём один орган может брать функцию другого, если он теряется. Ну что делать - налили ему вместо второй половины мозга физраствор. Мальчик очнулся после наркоза и говорит: "Знаете, а голова-то не болит больше!". И потом у мальчика было всё в порядке. Он даже закончил философский факультет МГУ.

Отправлено Про литературно-процессуальные события последних лет вторник, 04 мая 2004 - 16:54:

http://www.livejournal.com/users/pirogov/53096.html#cutid1

Отправлено А мы так думаем вторник, 04 мая 2004 - 18:31:

Главные события последних лет (если о поэзии) - это стихи Емелина, Родионова и Богомякова. Что же касается "реализма", "постмодернизма" и проч., то эти мертвые тигры никому, кроме сугубых критиков не интересны.

Отправлено Ун-Ма вторник, 04 мая 2004 - 23:08:

Здрассьте!
Да! Это хорошо Пирогов написал про Идиотскую историю. Не ис подхалимажа так думаю, а просто. Пирогову вобще надо рассказы писать смешные. Как интеллигентик в шляпе, но не лысый, влюбляется в шлюху, и прыгает от счастья по причине немытого поцелуя. Я бы купил такой рассказ, да денег нет.
Жаль!

Отправлено Бога вторник, 04 мая 2004 - 23:17:

Ун-Ме.
Добрый день!
Почему интеллигентик не лысый. Пусть будет лысый и маленький, он встречает возле своего дома девицу гренадерского роста и спрашивает работает ли она. Она отвечает: "Да мужчина, но не с Вами, потому что Вы пьяный и раньше, чем за полчаса не кончите".

Отправлено Ун-Ма вторник, 04 мая 2004 - 23:52:

Привет, Бога!
Справедливую критику принимаю со смирением, слегка фальшивым, но не сильно.

Отправлено Ун-Ма на коне и в бурке среда, 05 мая 2004 - 00:00:

Пойду домой. Устал что-то прямо с утра.
Пойду, распевая громко (в пределах дозволенного в эти типа волочаевские дни), буду петь так: И беспрерыыыывно гром гремееееел.... (паузаа, а потом решительно Во мррррраа-аке молнии блистали!!!!! (возможны варианты)

Всех с праздником, а особенно литературных критиков и критикесс!

Отправлено Бога среда, 05 мая 2004 - 01:43:

Ун-Ме.
И Вас с праздником!
Волочаеваские дни петь не буду.
Что-то сонный я сегодня. Погода, должно быть, влияет.

Отправлено Неистовый Виссарион критик четверг, 06 мая 2004 - 17:40:

Хорошо "Заволжские мудаки" И.Абузарова!http://www.topos.ru/cgi-bin/article.pl?id=2295
Прочтешь и сразу захочется на хутор бабочек ловить, толстыми пальчиками рисовать на стеклах. А в Финляндии нам будет жить хорошо. Скоро мы все туда уедем.

Отправлено Неистовый зауральский мудак Бога четверг, 06 мая 2004 - 20:09:

Не так давно Галковский писал, что курёхинский Ленин-гриб пришёл из солженицынского "Красного колеса". Почему ж не из Л.Леонова "Конец мелкого человека" (так кажется)? Там мыслящие грибы.

Отправлено Бога суббота, 08 мая 2004 - 04:10:

"Духовная рента".

Слову "духовность" досталось, пожалуй, сильнее всех других слов. Ещё недавно его повсеместно употребляли в смысле "нематериальное"; в социологических исследованиях "духовным развитием" называли посещение театра (любых спектаклей), кол-во взятых из библиотек книг (любых) на душу населения и т.п. Поскольку с тем, что "Бог есть Дух" большАя часть граждан не согласна, то для них духовность - это просто всё очень хорошее (настолько хорошее, что его не видно), преградившее дорогу всему очень плохому.
http://www.topos.ru/cgi-bin/article.pl?id=2293

Отправлено Юрий КУВАЛДИН суббота, 08 мая 2004 - 05:33:

Юрий КУВАЛДИН

РОЖДЕНИЕ ПИСАТЕЛЯ
О прозе Сергея Михайлина-Плавского

Человеческие отношения проходят, литература остается. Для меня нет ничего выше литературы, потому что литература включает в себя и религию, и философию, и искусство, и мораль, и жизнь, и все остальное без исключений. Слово создало жизнь, слово управляет жизнью, потому что слово есть Бог. Если человек не запечатлел себя в слове, то он и не жил.
Пришел в 2002 году в редакцию "Нашей улицы" никому не известный поэт Сергей Михайлин со стихами. А я стихов не печатаю. Стихи - это первый, наивный, простодушный ход к литературе. Поэтому в любом литературном объединении собираются стихослагатели. То, чем они занимаются, поэзией я назвать не могу. Они рифмуют банальные просторечные зарисовки: березки, птички, "вздохи на скамейке"... А поэзия - это, если хотите, элитарный, рафинированный, философский, подобный формулам ядерной физики или высшей математики, раздел литературы, как на сцене - балет, это поэзия Мандельштама, Пушкина, Блока, Есенина...

- Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь...

Поэзия требует иного мировоззрения, и поэзия возникает на более высоком этапе развития творческой индивидуальности человека. Первый этап - это отход от разговорной будничной речи к стихам, мол, не буду говорить, как все, а начну говорить стихами. На этом первом этапе, как правило, очень примитивном, самодеятельном так и застывают "миллионы", то есть 99,9 процентов от всех пишущих. Этот уровень закован в кандалы и наручники, стихоплет пребывает в замкнутом пространстве стоп и рифм, и сочиняет все примитивнее и примитивнее. Второй этап заключается в отказе от вульгарной ритмизованной и рифмованной (придуманной) речи. Но на второй этап никто из рифмачей не переходит, в силу отсутствия мозгов. Исключения лишь, как говорится в таких случаях, подтверждают правила.
А Сергея Михайлина это не смутило. Он принес в другой раз записанные прозой верлибры. И я его напечатал. Сергей Михайлин стал чаще приходить в редакцию, слушать мои "лекции" об искусстве прозы. И начал рождаться прозаик (писатель) Сергей Михайлин. Потом я заглянул в интернет и поразился наличию многочисленных двойников (тройников) и т. д. у него. Полные тезки жили где-то, не подозревая о существовании друг друга. Я предложил Сергею Ивановичу идентифицироваться (заявить в Божественной программе о своем существовании, о выходе из небытия), прибавить к фамилии псевдоним "Плавский", по названию районного центра, где в деревне на территории этого района родился Сергей Михайлин. Так появился писатель Сергей Иванович Михайлин-Плавский.
Я как бы помог ему сбросить кандалы и наручники стихоплетства. И вот за два года он написал большую книгу прозы! Значит, в нем жил всегда выдающийся писатель, придавленный так называемой "советской поэзией". Сергей Иванович Михайлин-Плавский родился 2 октября 1935 года в поселке Крутое Больше-Озерского сельского совета Плавского района Тульской области. Окончил Тульский механический институт. В Москве живет с 1970 года. Печтался в журнале "Сельская молодежь" как поэт. Автор нескольких поэтических книг. Прозу начал писать по моему, повторюсь, настоянию. Постоянный автор журнала "Наша улица", где уже опубликованы большие циклы повестей и рассказов.
Почти что всю вторую половину XX века, до падения СССР, деревенская проза больше всего занималась, как ей казалось, "нравственным здоровьем человека". Вообще, уникальное название - "деревенская проза"! Можно ли себе представить, например, "деревенскую прозу Франции" или "деревенскую прозу Люксембурга"? Надо признать, что Россия очень молодая страна, и литература наша началась с Пушкина. У Сергея Михайлина-Плавского есть рассказ "Коломенский Декамерон". Я его вспомнил сейчас потому, что Джованни Бокаччо, автор "Декамерона" (в переводе на русский язык - "Десятиднева"), родился в, страшно подумать, 1313 году, то есть в XIV веке! А "Декамерон" написан примерно в 1350 году! У нас тогда, как говорится, ничего еще не стояло и не лежало! На нашей территории только-только начали сталкиваться мусульманские языки с христианскими, условно говоря, чтобы из этого совокупления родился новый язык - русский. Слово есть материал писателя, как для художника краски, и писатель должен знать, когда, почему и где заговорила материя. Это величайшее событие в истории развития человечества. С этого взрыва и началась литература, составной частью которой является религия. Даже из этого малого примера видно, что русский (от греческого Hieros - священный, божественный, сначала старославянский, затем церковнославянский, древнерусский - язык богослужебных книг и церковных культов) язык имеет прямое родство с древнееврейским (ханаанейским, арамейским, иудейским). Древнееврейский (язык Библии, Ветхий Завет, XII-III вв. до н.э.) же взращен в самой дальней глубине веков в Египте иератическим (тайным, языком жрецов и фараонов) письмом, древнеегипетским (XXXX-XXX вв. до н.э.). Гениальный Жан Франсуа Шампольон, первым расшифровавший иероглифы, указал на рождение языка в Египте. Именно из Египта и начал, если так можно сказать, язык шествовать во времени по всему миру: иероглиф, древнеегипетский, китайский, финикийский, арамейский, коптский, санскрит, греческий, русский, латинский, западноевропейские, арабские и т.д. На мой взгляд, цель русского языка заключается в интеграции всех мировых языков, стартовавших в Египте, в один мировой язык, понятный всем людям Земли. Что там рассуждать, когда такие родные нам имена, как Иван да Марья, - иудейские. Короче говоря, Библия - наш дом родной.
Конечно, ни один русский писатель не может пройти мимо деревенских проблем, поскольку Россия - страна деревенская, то есть достаточно примитивная. Хотя в ней есть личности высочайшего интеллектуального полета: Чехов, Платонов, Достоевский, Нагибин, Булгаков, Гоголь, Толстой Лев... Деревенские же писатели, как правило, достаточно ограничены и решают некоторые вопросы прямолинейно. А прямо идти на предмет, значит, не быть художником, а быть членом партии. КПСС не допускала ни индивидуального поиска, ни творческой смелости, словом, ничего нового, яркого, оригинального и необычного. А член партии не может быть писателем, потому что писатель - это Бог, который всех людей любит, сидит на облаке и свидетельствует о том, что происходит с человеками. Однако наивные выходцы из деревень думали иначе, вот именно эти члены партии и решали национальные проблемы, не понимая, что такое национальность, если говорить честно. Им кажется, что русский является по рождению русским. А это всего лишь хождения языка по странам и народам. "Русский" это название людей, говорящих и думающих на русском языке. И негр, родившийся в России и говорящий и думающий на русском языке, будет русским! Язык - это Бог, а Бог не делит людей по национальностям, потому что у Бога язык один, стартовавший в Египте, только временно разделившийся из обособленности проживания людей на разные китайский, английский, русский и прочие диалекты.
Я всегда с нескрываемой иронией относился к официальной (партийной) советской литературе. Мне всегда она представлялась родом халтуры, исполненной ради гонорара. Тогда производством пропаганды были заняты практически все писатели, выступавшие в газетах и журналах, на телевидении и радио. Повсюду били по глазам транспаранты с лозунгами вроде "Народ и партия едины", "Учение Маркса всесильно, потому что оно верно" или "Победа коммунизма неизбежна"... Потребителем пропаганды являлся каждый советский человек, начиная с ясельного или школьного возраста, когда он впервые становился членом коллектива (уже в яслях висели все эти лозунги, плакаты, портреты и стенгазета). В зависимости от возраста, социального положения, партийности и образовательного уровня каждый человек получал пропаганду в том виде, какой, по мнению властей, был доступен его пониманию. Насильственное вдалбливание прямолинейных идей, как всегда, вызывало противоположную реакцию. В свое время популярность Зощенко, Ахматовой, Пастернака и Солженицына резко возросла после того, как советская пропаганда подвергла их уничтожающей критике.
Поскольку в СССР авторскому воображению и свободной воле был положен строго установленный предел, а каждое произведение должно было завершаться счастливым концом, автор стоял перед жестокой необходимостью построить интересный сюжет, хотя развязка заранее была известна читателю. У советского писателя не было свободы. Иные ловкие авторы были известны тем, что в их книгах именно смерть коммуниста на последней странице знаменовала собой триумф коммунистической идеи: я умираю, чтобы Советская страна жила дальше. Если автор был осмотрительным, то он наделял попавшего в беду коммуниста толикой слабости с легкой примесью политического вольнодумства или некоторым буржуазным эклектизмом. К счастью, все эти фальшивые методики творчества остались в прошлом. Силой человека переделать нельзя. Все в нашем мире движется любовью, и совершенствование человека идет через удовольствие. Это заметил Фрейд, по-моему, после Достоевского, сказавшего, что красота спасет мир. Красота как удовольствие!
Наиболее близким к прозе Сергея Михайлина-Плавского, на мой взгляд, является творчество Василия Шукшина, который сумел пробиться в наши души и заставить нас спросить: "Что с нами происходит"? Конечно, помимо мастерства, существует еще нечто, что делает произведение писателя бессмертным, и это нечто - искренность. Все вещи Сергея Михайлина-Плавского проникнуты искренностью. И Василий Шукшин брал нас предельной искренностью. Он писал: "Сама потребность взяться за перо лежит, думаю, в душе растревоженной. Трудно найти другую такую побудительную причину, которая заставит человека, что-то знающего, поделиться своим знанием с другими людьми".
Теперь точно неизвестно, кем и когда был введен прижившийся впоследствии термин "деревенская проза", обозначивший ряд очень разных произведений очень разных авторов, повествующих о сельских жителях. Помню, я с рыжеволосым Борисом Можаевым стоял на ступенях Книжной фабрики ¹ 1 в Электростали, где только что была отпечатана его новая книга, и он заметил по поводу разделения писателей на "городских" и "деревенских": "А Тургенев - сплошной "деревенщик" получается?! Но похож ли Тургенев на Достоевского с его "Селом Степанчиковом" или на Толстого с его "Хозяином и работником"?.." И далее добавил, что у него, кстати, больше половины всех вещей написаны и об инженерах, и о лесниках, ученых, художниках... "Да черт знает, о ком я только не писал!" В самом деле, прекрасные произведения о крестьянстве оставили, например, Чехов и Бунин, Платонов и Казаков - однако их почему-то деревенщиками величать не принято. А Нагибин с его "Председателем"?! Значит, термин "деревенщики" как бы просит нас снисходительно относиться к выходцам из провинции, слабо владеющих родным языком. Вообще, на мой взгляд, раздел в России идет не по национальным, не по партийным и прочим принципам, а по городу и деревне. Мастер может взять любую тему и исполнить ее. Значит, проблема заключена не в том, что показывать, а как это делать. Проблема - в овладении художественным языком.
Итак, в центре внимания этой литературы стояла послевоенная деревня - нищая и бесправная (стоит вспомнить, что колхозники, например, до начала 60-х годов не имели даже собственных паспортов и без специального разрешения начальства не могли покидать "места приписки"). Правдивое изображение такой действительности в рассказах Александра Яшина "Рычаги" (1956) и "Вологодская свадьба" (1962), повестях "Вокруг да около" (1963) Федора Абрамова, "Подёнка - век короткий" (1965) Владимира Тендрякова и вот теперь и в произведениях Сергея Михайлина-Плавского являет собой разительный контраст с лакировочной соцреалистической литературой того времени. Вот, например, фрагмент из его рассказа, давшего название книге, "Гармошка":
"- А вот в газетке прописано: бизднесмен такой-то заплатил налог... Это скока же надо заработать, чтоб такую уйму денжищ в налог пустить? Вот это хапнул, так хапнул! Своим горбом стока не заробишь. Не иначе, как опять государство обворовали! И что же это у нас за государства такая, у ней воруют, а она помалкивает? Эх, был бы Сталин жив...
- Ты погоди, - говорю, - Сталин... А ты не помнишь, как государство нас с тобой обворовывало, прямо грабило среди белого дня? Кричи "караул" - никто не поможет. Помнишь в 50-х годах какие налоги были? Я-то хорошо знаю. У меня сноха была налоговым инспектором от райфо, по всей округе налоги начисляла.
Дадут ей из сельсовета наводку на кажный дом: у кого скока грядок морковки, свеколки, картошечки, поросенок там, овечки, кролики, куры. Да что там говорить! Яблони в той наводке указаны были по годам плодоношения: 1-й год, 2-й, 3-й год, и по каждому пункту своя ставка налога. Не говоря уж про обязательные поставки молока, мяса, яиц..." И далее в "Гармошке" говорится: " Перед самым обедом к Ваньке Малееву приехали забирать гармошку, единственную ценность в доме. Мать в доску расшиблась - купила ему гармонь, тульскую, голосистую, чтоб от пьянки его отвлечь. Очень уж он любил гармошку. Да и девки с парнями табуном ходили за ним. Заиграет, бывало, вечером - страсть! Далеко слыхать, и на душе отрадней становится. Не было ведь тогда у нас ни радио, ни телевизора. Только и слышишь, бывало, у сельпо "мать-перемать" или с бабой своей полается на заре какой-нибудь бедолага. Сидишь и слушаешь энтот концерт, к себе примеряешь: неужели, мол, и я таким обалдуем бываю?
А комиссия гнет свое:
- Ну, что, Иван Евстигнеич? Должок за тобой по налогу имеется за тот год и за этот...
- Нечем у меня платить. Вон козу берите да петуха в придачу. Поет - заслушаешься! Молодок исправно топчет, а чужих аж под себя подминает, стервец. Никому спуску не дает, как...
- Ты нам зубы не заговаривай. У тебя гармонь есть, вот ее и опишем за недоимку.
- Гармонь - не дам! - отрезал Иван и вылетел из избы, как ошпаренный, аж морда красными пятнами пошла..."
После того как крестьянство получило, наконец, паспорта и смогло самостоятельно выбирать себе места проживания и виды деятельности, начался массовый отток населения из сельской местности в города; особенно это касалось так называемой Нечерноземной зоны. Так и будущий писатель Сергей Михайлин-Плавский утек из деревни сначала в Тулу, в институт, а потом и в Москву. Оставались полупустые, а то и вовсе обезлюдевшие деревни, где царили вопиющая колхозно-совхозная бесхозяйственность и почти повальное пьянство среди оставшихся жителей. В чем же причины таких бед? В попытках найти ответ на эти вопросы Сергей Михайлин-Плавский возвращается памятью в военные годы: "Детство моего поколения совпало с Великой Отечественной. Для меня война началась где-то в августе 1941 года, когда в первой половине дня весь наш поселок был на току у риги, где обмолачивали хлеб нового урожая. Гудел зубастый барабан, ненасытно заглатывая ржаные снопы. Погонялой на полке молотилки стоял мой дед Сергей Акимович, славившийся своим искусством погонять. В крестовину молотилки были впряжены лошади, которым дед "напевал" не переставая: "Ей-ей! Ходи веселей! Малютка не отставай!" - и при этом слегка касался кончиком кнута спины кобылы Малютки. Вдруг среди привычного шума ухо уловило какой-то рассыпчатый треск, словно горстью камней ударило по железной крыше. Пулеметная очередь... И только потом мы увидели низко летящий на нас немецкий самолет с черными крестами на боку.
- Бабы - под скирды! - закричал бывший участник гражданской войны Михаил Григорьевич Терехов. Мать втиснула меня в скирду, загородив собою. Помню острую колющую боль в спине, прижатой к основаниям снопов, уложенных в скирду колосьями внутрь..."
Сергей Михайлин-Плавский создает ряд типов, дающих понимание того, что есть русский характер и та самая "загадочная русская душа". В свое время горький итог деревенской прозе подвел Виктор Петрович Астафьев: "Мы отпели последний плач - человек пятнадцать нашлось плакальщиков о бывшей деревне. Мы и воспевали ее одновременно. Как говорится, восплакали хорошо, на достойном уровне, достойном нашей истории, нашей деревни, нашего крестьянства. Но это кончилось. Сейчас идут только жалкие подражания книгам, которые были созданы двадцать-тридцать лет назад. Подражают те наивные люди, которые пишут про уже угасшую деревню. Литература теперь должна пробиваться через асфальт".
Разумеется, каждый писатель по-разному смотрит на народ. Одни - на коленях перед ним, каждую мерзость готовы оправдать, а другие - со счетом к народу. Например, у Солженицына рядовой человек только жертва существующего режима. Но он же ведь и опора его. В этом вся сложность. Именно только освещение нашего человека с этих двух сторон позволяет Сергею Михайлину-Плавскому избегать односторонности в изображении жизни. Вот, например, как он передает атмосферу товарищеского суда в деревне: "А в зале чисто: пол подметен, на стенах березовые ветки навешены, прямо как на Троицу, у людей праздник! Бабы обновками хвалятся. Да и то сказать, где еще-то показать новую кофту или рубаху, если с утра до вечера и круглый год одна парадная форма одежки - телогрейка. А тут и костюмы двубортные, и плюшевые жакетки, и плащи все в пуговицах и погончиках... Смотришь, не баба, а чистый генерал Рокоссовский, красота да и только! А на сцене - стол в зеленом сукне с графином и пепельницей синего стекла. А за столом - председатель суда и два народных заседателя: один - Илюха Максимкин, механизатор, черт глазастый - глаза навыкате, как у орла, сам черный весь, одним словом, морда кавказской национальности, только наших кровей деревенских. Другой - Максимка Хромкин, губы толстые, как два пирожка с ливером, заведующий магазином "Сельпо". Он с утра в этот день без дела слонялся. Магазин-то закрыт, чтобы мужики, значит, на радостях не перепились. Налево от стола, если смотреть из зала, трибуна со стаканом воды, а направо, поближе к занавесу, стул, а на нем подсудимый Васька Мишин, бедолага, голова в бинтах и рука на привязи через шею..."
Когда, чем был так сломлен человек, возможно ли его "распрямление" и "выздоровление" в России - над этими вопросами Сергей Михайлин-Плавский думает постоянно: это - широкие картины жизни и быта русской деревни, да и города, написанные живо и увлекательно. Из книги можно узнать, кажется, всё: как рубили избы и как вели засолку огурцов, какие приметы и обычаи сопровождали каждую трудовую стадию, где и когда устраивались деревенские вечеринки и еще многое, многое другое. Казалось бы, произведения Сергея Михайлина-Плавского небогаты внешними событиями, резкими поворотами сюжета, нет в них и занимательной интриги, но они богаты писательским мастерством, добрым сердцем, умением ставить слова в нужные места со смаком, ему присуща богатая русская лексика, дух народного языка и его поэзия.


Юрий Кувалдин

Отправлено Бога суббота, 08 мая 2004 - 15:54:

Двери. Русский дао-путь.http://www.topos.ru/cgi-bin/article.pl?id=2275

Мне бы очень хотелось написать о кругах русской души.

Отправлено Гендер-пендер воскресенье, 09 мая 2004 - 02:36:

А что мне нужно? Чтобы Родина-Папа не сильно бухал. А янь чтобы был не ленив, не трусоват, тверд в убеждениях, проявлял чтобы хорошие полоролевые установки и впендюривал иню в день по три раза с целью последующей мировой гармонии.
http://www.topos.ru/cgi-bin/article.pl?id=2281

Отправлено Юрий КУВАЛДИН воскресенье, 09 мая 2004 - 06:18:

Author: Юрий Кувалдин
Title: О ЗАКРЫТИИ "НОВОГО МИРА" (Реакция на публикацию в журнале "Нева" воспоминаний Сергея Яковлева "На задворках "России")
No: 7(58)
Date: 8-06-2001


Спотыкаясь, пьяный, я посмотрел на Андрея Платонова у ворот Литинститута. "Это наши лежат в овраге!" — крикнула мать Нагибина. В овраге лежал Твардовский в обнимку с Нагибиным. Хрущев встал, стукнул пальцем по столу и сказал: "Печатать!" Твардовский открыл белую дверь, перед ним — Солженицын… У памятника Есенину на Тверском бульваре Нина Краснова сказала мне: "Я люблю Твардовского за то, что он лежал в овраге. Потому что я люблю овраги…"
Я нарочно начал свои заметки с некоторого пародирования событий, свидетелем которых я был. Но в данном случае я выступаю не как арбитр, а как заинтересованное лицо постольку, поскольку слишком большую часть моей жизни занимала история литературной борьбы. Я не хочу сказать, что я всегда особенно симпатизировал тому же "Новому миру" или, скажем, "Молодой гвардии", или "Октябрю", или какому-то другому журналу, но я всегда очень остро воспринимал свежие публикации, которые появлялись там. Во всяком случае, когда я много лет назад прочитал в "Новом мире" повесть Константина Воробьева "Убиты под Москвой", признаюсь теперь принародно, я заплакал. В этом смысле я должен вспомнить выдающегося питерского певца Аркадия Северного. Почему? Потому что это удивительный, как старые новомировские авторы, непревзойденный, незаслуженно забытый и до конца не оцененный певец, который своими песнями, своей приблатненной дворово-уличной манерой пения, своим неповторимым фирменно-хрипловатым, трогающим и раздирающим душу голосом, своим тембром специфической окраски, надрывными нотами и вибрациями и своей искренности, вызывал у слушателей слезы. Когда гроб с его телом опускали в яму крематория, ребята, вопреки директивам кладбища, включили в его исполнении "Сладку ягоду"… Над песнями Аркадия Северного я плакал так же, как над повестью Константина Воробьева "Убиты под Москвой".
Я вообще воспринимаю русскую литературу как плач, сострадание и печаль, то есть как высшую форму искренности. Недаром в истории нашей литературы были такие гениальные творения, как "Плач о погибели Земли Русской", или "Слово о полку Игореве" — это ведь тоже плач, это же, по существу, похороны.
Я говорю все это к тому, что "Новый мир" под редакцией выдающегося русского поэта Александра Твардовского, автора очень любимой мной поэмы "Василий Теркин", вызывал во мне те же самые чувства, которые и вызывает только настоящее искусство, а настоящее искусство невозможно без предельной искренности. Кстати, об искренности в литературе и о других проблемах, которых я здесь касаюсь, говорил в своих статьях Владимир Лакшин — первый читатель моей книги "Улица Мандельштама", который приветствовал меня как прозаика.
Когда была жива Мария Степановна Волошина, жена одного из самых моих любимых поэтов и философов Максимилиана Волошина, она мне говорила: "Читайте "Новый мир". И вы тогда станете человеком". Это было очень давно. В 60-е годы. У меня еще не было сына, известного художника Александра Трифонова. Но тогда, на берегу Коктебельского залива, я действительно зачитывался этим журналом, этими синими книжками. Так и ходил по берегу в плавках и с новыми номерами "Нового мира" под мышками.
Тогда было время строительства социализма, направляющей роли КПСС, расцвета доктринерства и вместе с тем диссидентства. Молодые не воспринимали нравоучительство (как, впрочем, и во всякие времена) и тянулись к запретному. Твардовский, который приглашался на все совещания и заседания официальных верхов, показал Хрущеву повесть Солженицына "Один день Ивана Денисовича", сам прочитал ему куски оттуда. И попросил у него разрешения напечатать Солженицына в "Новом мире". И получил такое разрешение. Хотя Ворошилов, Каганович и другие политики были против.
После вдохновенного Твардовского журналом овладели чиновники.
Залыгин, придя в "Новый мир", принес туда, на мой взгляд, атмосферу серости, каким он сам и являлся. Я не имею претензий к серым, но все-таки я люблю яркие полотна Чехова, Гоголя, Красновой, Платонова, Достоевского, Казакова, Нагибина… Тут я должен взять тайм-аут и немножко подумать, чтобы дать аттестацию "Новому миру" и его сегодняшним сотрудникам наиболее корректно.
При всем моем уважении к Кирееву как к человеку я должен сказать, что он абсолютно средний писатель. Такова же и сотрудница отдела прозы "Нового мира" Новикова, жена критика Новикова, продвинутая им, которую он толкает впереди себя, как впереди паровоза. Мне бы не хотелось говорить о ней, поскольку когда-то я издал ее книгу, но издал так, что, по существу, "переписал" всю эту книгу за нее. Я приложил свою руку писателя к этой беспомощной Новиковой.
Что сказать о других сегодняшних "новомировцах"?
Роднянская — критик, мыслящая настолько литературно, что даже литературный Белинский плюнул бы в потолок.
Прекрасно, что журнал возглавляет знаток библиотеки. Я бы его отправил в библиотеку тиражом в 10 экземпляров, на ксероксе.
Как-то я ехал в метро и встретил Олега Чухонцева. Это великолепный поэт, который не имеет ничего общего с командой "Нового мира", хотя и заведовал там отделом поэзии. Когда мы со Станиславом Рассадиным обсуждали между собой творчество Олега Чухонцева, то, во-первых, мы оба, не сговариваясь, вспомнили, что он родом из Павлова Посада, и, во-вторых, что у него есть такие строки:

Привезли листовое железо.
Кто привез? Да какой-то мужик.
Ну поди ж ты, спроси живореза…

Здесь слышен лязг железа, сбрасываемого с грузовика или с крыши дома. И этот эффект достигается через аллитерации, через музыку слов.
О Костырко, подававшем надежды прозаика, я мог бы сказать отдельно, но в связи с его безнадежной ленью даже не хочу его рассматривать
Бутов, мой пасынок, не обладая никакими творческими способностями и отличаясь полным отсутствием музыкального слуха, с посыла не соответствующего моему пониманию русского актера Юрского, получает премию нерусского в ущерб всей русской литературе.
Малоталантливые люди захватили на десять лет власть в России и оккупировали культурное пространство России в силу растерянности страны и ее граждан и в результате активности так называемых демократов, и измываются, издеваются над ней. Меня особенно возмущают в нашей печати публикации не просто слабые, но совершенно не имеющие отношения к литературе. Авторы таких публикаций, молодые бойкие мальчики, этакие петушки, провозвестником которых является Немзер и которые думают, что на литературе можно зарабатывать деньги, заполонили литературу, но они исчезнут, как писк комара.
И Россия, которая, по словам Ницше, движется и расширяет свои владения "именно следуя принципу "как можно медленнее!", в конце концов оценит своих настоящих талантов. И, как говорится, будет и на нашей улице праздник. И он уже наступает.
Публикация Сергея Яковлева в 1-2 номерах "Невы", его вещь "На задворках "России", разоблачающая мелкотравчатую политику современного "Нового мира", произвела на меня неизгладимое впечатление и вызвала во мне естественное желание откликнуться на нее. Я должен сказать, что эту вещь отличает нравственная высота, которая присуща настоящей русской прозе, внутренняя интеллигентность и сдержанность и точная авторская оценка событий. Я бы не хотел хвалиться, что я знал все ситуации, которые описал в своих "Задворках" Сергей Яковлев, но я стопроцентно доверяю ему и каждому его слову, поскольку знаю всех сотрудников "Нового мира". И я восхищаюсь смелостью главного редактора "Невы", Бориса Никольского, на мой взгляд, одного из самых чутких редакторов литературных журналов, и благодарен ему за то, что он порадовал всех нас, своих читателей, безоглядно-смелым, убойным произведением Сергея Яковлева. В этой связи я должен заявить следующее. Я полагаю, что самым выдающимся писателем "Нового мира" последних лет оказался Сергей Яковлев, который и подвигнул меня на сии заметки.
И теперь я должен заявить следующее, то, чем мы можем гордиться: "Новый мир" похоронен безвозвратно.
Я не знаю, насколько мое суждение будет верно воспринято кем-то. Оно может быть воспринято и неверно. Почему? Потому что "Новый мир" напечатал у себя мое произведение "Ворона". Я не хотел бы благодарить редакцию журнала за эту публикацию, если бы не одно но… Я связан слишком глубокими узами с этим поколением, которое дало выдающихся поэтов, писателей.
Как-то вечером, прогуливаясь по берегу Москвы-реки, я подумал, что литература — это не спор идиотов и не битва гигантов, это просто взгляд на мир случайно родившегося человека.
Мой приятель Женя Блажеевский, развивая мысль Есенина "Все мы, все мы в этом мире тленны", сказал мне: "Мы тленны, а Россия вечна".
Когда оглядываешь историю русской литературы и видишь борьбу противоречий взглядов, то понимаешь, что все-таки у нас будет побеждать русский дух, русский стиль и, что самое главное, вера в свою великую державу, в чем я и подписываюсь.

Газета "День литературы", 8 июня 2001

А также в книге: Юрий Кувалдин "КУВАЛДИН-КРИТИК", выступления в периодике, Издательство "Книжный сад", 2003

Отправлено Приглашаем! понедельник, 10 мая 2004 - 17:23:

Дорогие друзья!
Приглашаем почитать на досуге книгу А.К.Ссакова "Европа как жопа".

Отправлено Бога суббота, 15 мая 2004 - 07:03:

Про вдумчивое огибание лесного хуторка с пилорамой - хорошо!
http://www.topos.ru/cgi-bin/article.pl?id=2327
Про мудрость как одно из самых мерзких проявлений "духовности" - хорошо!
http://www.topos.ru/cgi-bin/article.pl?id=2326
Про старуху - хорошо!
http://www.topos.ru/cgi-bin/article.pl?id=2322

Отправлено Бога суббота, 15 мая 2004 - 16:29:

Про Эрос как поиск странности - чудесно!
http://www.topos.ru/cgi-bin/article.pl?id=2323
Призыв к Ходорковскому не смотреть на трещину в стене - чудесно!
http://www.topos.ru/cgi-bin/article.pl?id=2325
Про Ад - чудесно!
http://www.topos.ru/cgi-bin/article.pl?id=2331

Отправлено Ун-Ма воскресенье, 16 мая 2004 - 01:35:

Присоединяюсь. Про ад только что прочитал, гениально где-то, принял, короче, близко к сердцу, ибо иначе никак.

Отправлено Шарлотта Ремплинг воскресенье, 16 мая 2004 - 16:36:

Господа, прошу извинить, я все спала, спала (с Л. Кавани, Ф. Озоном и др.), а проснулась, глядь (не рифмовать!) - кто то залаял про мой слабый вздох насчет Немзера и Ко: "не сметь критиковать русских критиков!". Ну да, ну да... Русских. Критиков... А сказка все равно про козлят. Это принципиально. Где как в анекдоте - "козлят" - это глагол.

Отправлено Расход четверг, 20 мая 2004 - 16:25:

Удивительная вещь - "Прикосновения"!http://www.topos.ru/cgi-bin/article.pl?id=2338
Мне всегда казалось это самым важным. Вот есть, например, люди, которые когда с тобой говорят, то норовят обязательно подойти к тебе вплотную и взять за локоток. Сразу можно сказать, что это плохие люди.

Отправлено Блинов вторник, 25 мая 2004 - 21:10:

Девушка на обложке книжки весьма хорошенькая.
http://www.topos.ru/cgi-bin/article.pl?id=2356

Отправлено Сыр Виола среда, 26 мая 2004 - 15:48:

Перелистывая страницы и опрокинув стакан - чуть не поперхнулась. Некто Ж. Иz не обругал тихую "Дружбу народов" ! И правда повесть Хургина - неплоха (впрочем, как всегда), и стихи Ревича - ничего-с (тоже как всегда), и про "либерализм" наконец то ни словца - но ведь это все уже было. Глубоко задумавшись поняла : скоро-скоро увидим сочинения г-на Иz на страницах сей тихой пристани... Поняла и успокоилась - ну, слава Богу (не здешнему критику), все хорошо. И правда - бумеранги не возвращаются. Улетел - и порядок. (Вечный).
Кстати, а с чего Вы взяли, что "все" народы Сенеговии живут одинаково "нехорошо" ? Смелое обобщение. Осмелюсь доложить - неодинаково...

Отправлено Про деревенчкую литературу воскресенье, 30 мая 2004 - 04:31:

http://www.livejournal.com/users/pirogov/59427.html

Отправлено И еще! среда, 02 июня 2004 - 01:24:

"современные большие города во всем мире населены преимущественно кретинами, которые и почитают своих братьев по разуму! А сельская местность — и подавно, иначе бы там не создавались целые мемориальные комплексы, посвященные Астафьеву или же Шукшину..."
http://www.topos.ru/cgi-bin/article.pl?id=2378

Отправлено Ун-Ма среда, 02 июня 2004 - 03:00:

Всем привет!
Если только Селин сказал правду об этом мире...
А я вот все чо-то про Иисуса Христа думаю, глядя как бы на Троицу Рублева. Как же он там, бедный Иисус, на небе? Такой вот бесконечный и стаким опытом? С памятью о гвоздях в мякоти своего тела на кресте, и все такое? Что за душа у него после всего этого? Дело, конечно, не в гвоздях, а в смерти за наличный расчет, как это тут у нас частенько бывает, попросту, по человечески.?
Так что, думается, не только Селин, да и не обязательно Селин. Хотя, пусть будет, как напрминание о той Троице.

Всем пока.

Отправлено цитата среда, 02 июня 2004 - 04:27:

"словосочетание «правда жизни» все-таки не отражает самого главного в творчестве Селина. (...)Вся его жизнь превратилась в бесконечное бегство: от своих соотечественников, от немцев, русских, американцев, от общества и, наконец, от всевозможных идеологий и идеологов, в том числе — и современного искусства." От религии тоже.
http://www.topos.ru/cgi-bin/article.pl?id=2385

Отправлено Бога среда, 02 июня 2004 - 04:40:

Начиная с 1951 года в Медоне у них было 50 собак и бесчисленное количество кошек. Люсетт подбирала на улице всех брошенных животных.
http://www.topos.ru/cgi-bin/article.pl?id=2382

50 собак! В это трудно поверить. С двумя-то собаками столько возни!

Отправлено Маруся среда, 02 июня 2004 - 11:41:

БОГЕ
В 93-м году, когда я впервые попала в Медон, у Люсетт было не меньше шести собак, хотя ей тогда было за восемьдесят. Позднее их количество уменьшилось. В прошлом году собак уже не было совсем - остался только попугай. Сама Люсетт почти не встает, а принимает гостей, полулежа в кресле: все-таки девяносто три года. Так что цифра 50 кажется мне вполне правдоподобной - конечно, не единовременно, а в течение десяти лет, с 51-го года и до смерти Селина.

Отправлено Бога среда, 02 июня 2004 - 15:45:

МАРУСЕ

Я потом понял, что 50 собак не единовременно. И шесть собак - это очень много, да ещё и бесчисленное количество кошек, которые у Люсетт, надо думать, все жили в доме (у меня часть кошек обитает в котельной).

Отправлено КвАква воскресенье, 06 июня 2004 - 12:59:

Юрию Кувалдину. А вы чтож, надеетесь, что эти простынищи кто-то будет читать? Краткость - сестра таланта.

Отправлено Контер воскресенье, 06 июня 2004 - 13:10:

Никак не могу понять, что хорошего в стишатах Родионова. Они и циничны, и просто дурно написаны. Образы соответствующие. Ну, кто решится?

Отправлено Бога воскресенье, 06 июня 2004 - 19:50:

Я попытаюсь защитить стихотворство Родионова, но сначала отойду от фильма Марины де Ван, схожу выступлю на сборище молодёжи в Доме Офицеров, а потом приеду домой и начну Родионова защищать...

Отправлено Контер понедельник, 07 июня 2004 - 05:57:

Вот и прекрасно.

Отправлено Ромов понедельник, 07 июня 2004 - 22:32:

Боге.
Вот от этого, кстати говоря, защитите Родионова. http://www.livejournal.com/users/_pomer/1540.html#cutid1
Хотя, по мне, всё так и есть.

Отправлено Бога вторник, 08 июня 2004 - 03:19:

Ох, что-то вялый я сегодня совсем. Не получится у меня Родионова как следует защитить. А, если, так, то лучше уж тогда и не пытаться. Может завтра попробую...

Отправлено Бога вторник, 08 июня 2004 - 22:13:

ЗАЩИТА РОДИОНОВА

1) Родионов есть замечательный современный поэт ибо первым со страшной художественной силой выразил тот факт, что 90% нынешнего российского населения - это наркоманы и инопланетяне.
2)Родионов есть замечательный современный поэт ибо у него очень мало про баб (стихи про баб - это пошло).
3)Родионов есть замечательный современный поэт ибо у него мало стихов скучных, что для поэзии очень-очень важно.

Придумаю ещё аргументы и допишу.

Отправлено Ромов среда, 09 июня 2004 - 00:11:

Боге.
А Холин каким был? Вторым, что ли? А сомнительный поэт Степанцов со своим бухгалтером, не помню фамилии?
Второй и третий аргументы, конечно, безспорны.
...Вам хорошо Родионова читать, человеку с устойчивым само- и мироощущением. А мне вот, когда говорят "вы все подонки" (или "они все подонки", если иначе расположиться), неуютно как-то. Смутительно.
Хороший поэт не кусается. Пушкин вон не кусался.

Отправлено navigator среда, 09 июня 2004 - 17:46:

Вопщемто Горький не умер, как нам тут втирает П.Басинский. Он живет сейчас недалеко от Вороньей Слободки, занимается кунг-фу и пишет роман в стиле painkiller.