Рейтинг публикаций

Издревле на Северном Кавказе существовали достаточно развитые «общины без первобытности», по ряду характеристик сходные с древнерусскими и античными. Это были культурно и технически развитые небольшие сообщества, в которых не было громоздкого бюрократического аппарата, и немало значило народное собрание...

...многие учащиеся выпускных классов орловских школ, гимназий и лицеев даже не знают, как пишется фамилия великого земляка, искажая её до неузнаваемости: «ТургенИв» или даже «ТургенЬИв». Создаётся впечатление, что в орловских учебных заведениях, как и повсюду в России, из детей формируют каких-то инопланетян-пришельцев, без культурно-исторического наследия, без родства и родины, «как будто и весь род русский только вчера наседка под крапивой вывела» (Н. Лесков).

Ничего не замечает он, кормится в гордом одиночестве - и лишь посвистывает мелодично и печально. Неужели и впрямь по уходящей зиме плачет?

Советская система образования хватала варвара за волосы и тащила его к знаниям, к культуре, к духовному росту. Варвар же, между тем, визжал, царапался и плевался. И стоило этой цепкой хватке ослабнуть, как варвар с радостным хрюканьем тут же плюхнулся в грязную лужу и принялся резвиться в своё удовольствие, проклиная тоталитаризм и восхваляя долгожданную свободу.

Русский язык преподавал однорукий фронтовик, общевоенную подготовку и физкультуру – отставной строевой офицер в сапогах и синих бриджах. Порядки в школе – суровые, дисциплина – железная, авторитет учителей – непререкаемый. Самые безбашенные хулиганы, которые гоняли нас на переменах и после школы, становились агнцами невинными, когда любой (любой, Карл!) учитель не то что вопрос задавал, а просто взгляд на них останавливал. А если учитель только ронял: «Отца вызову в школу…», то самый отъявленный хулиган впадал в ступор. И никакая личная харизма никакого учителя – не при делах. Просто так было устроено тогдашнее общество.

В этот день мы с соседом Калининым вышли из дома в мышиных своих гимнастерках, которые сейчас хочется почему-то назвать мухояровыми (слово это нередко встречается в старой нашей литературе, а что оно значит, неизвестно).

...где тут большинству наших соотечественников выбрать время для чтения гармоничной прозы, чтобы поднимать свой нравственный уровень, – иные заботы одолели: всё жёстче сжимаются тиски торговой кабалы, засасывает в смрадное болото «тина мелочей», заплывает телом душа… Законами дикого кланового олигархического рынка граждане России ввергнуты в звериную борьбу за существование. Многие находятся за чертой бедности, большинство людей поглощены элементарными проблемами выживания: как оплатить постоянно нарастающие суммы налоговых уведомлений и квитанций ЖКХ, на чём сэкономить до скудной зарплаты, до нищенской пенсии… До литературы ли тут?

...я про радиостанцию «Маяк» говорю (хотя такого хватает и на телевидении). Его моё дачное радио пока лучше принимает из всех ещё говорящих радиостанций. Остальные пропикают несколько слов в новостях, а потом заводят музЫку. В основном западную попсу. В этом все эфэмы и «Маяк» схожи. Её они почти всегда называют великой, так же, как и всех её исполнителей.

...я в той жизни не раз встречал таких преподавателей (шире – руководителей), которые самым высоким образом относились к своему предназначению. Они осознавали предоставленное им право принимать решения не как удовлетворение своих личных амбиций, а как свою ОБЯЗАННОСТЬ выбрать среди учеников (подчиненных) самых подготовленных. И поддержать их. Безо всякой личной выгоды. Только так и осуществляется воспроизводство самого главного – порядочной жизни.

Организовывал строительство директор завода Анатолий Григорьевич Солдатов. Был допущен большой перерасход средств, в частности на паркеты, мрамор, росписи, лепнину, латунные пруты и прочее. Доброжелатели просигнализировали, куда надо. Были разбирательства. Но Анатолий Григорьевич, как гласит легенда, ответил: «Для народа строим! Для победителя!» По факту – отстали.

Его дед, бесстрашный николаевский солдат, во время Крымской войны возглавил дружину добровольцев и повел ее на защиту Севастополя. Сурового патриархального нрава отец, до конца дней своих терпеливо обучавший земледельцев агрономической науке, благоговейно относился к русским классикам, чьи сочинения собирал в шкафу с надписью: «Для многих книга – все равно, что хлеб». Эти заложенные в семье представления о чести, порядочности и благородстве Заболоцкий пронес через всю жизнь. Поэтому то, что он услышал в просторном кабинете следователя, показалось для него чудовищным. В чем же обвинялся поэт?

Зачем писать? Разве можно всё это описать? Вот это пространство от горизонта до горизонта, от бездонного неба до центра Земли – что с ним делать? Как человеку быть соразмерным этому миру?