Начало - в предыдущем выпуске "Веера будущностей" (#7)
5. Опасения
Было бы ошибкой, однако, упиваться будущим в духе тех техно-политических утопий, которые окрашивали в радужные цвета начало 20-го века.
Зеленью ляг, луг,
выстели дно дням.
Радуга, дай дуг
лет быстролетным коням.
В. Маяковский. Наш марш
Мы знаем, какими невыносимыми тяготами обернулись льготы и обещания 20-го
в.. Мы можем уже предсказать, что грядущие технические чудеса тяжким бременем
лягут на плечи людей, как тяжело легли на их плечи социальные и научные революции
прошлого века (тоталитаризм, угроза ядерной войны и т.д.).
Человеку будущего предстоит трудная жизнь - именно потому, что он окажется связующим звеном множества информационных, генетических, нейронных, молекулярных, квантовых систем и сил взаимодействия, от которых пока защищен броней своего незнания. Все науки, технологии, религии, искусства ищут взаимосвязей в окружающем нас мире: как малое связано с большим, атом с космосом, гравитация с электричеством, мышление с нейронами, любовь с химией, гений с генами, звезды с судьбой и т.д. И когда все это раскроется, все связи соткутся воедино, человек окажется, действительно, паучком во всемирной паутине, поскольку к каждому его нейрону, клетке, гену и чипу будет что-то приторочено. Каждая его частица будет участвовать в каких-то взаимодействиях, о которых он будет знать и которые должен будет контролировать, в свою очередь контролируясь этими системами.
Современная жизнь будет представляться нашим потомкам столь же праздной, рассеянной и свободной, какой нам представляется жизнь пастушков в Аркадии. Хочешь - вздремнул, или засмотрелся на облака, или на прелестную пастушку. У человека будущего на учете будет каждая мысль и взгляд - движение нейрона или глазного яблока (если вся эта анатомическая рутина еще останется с нами). Все будет где-то фиксироваться, посылать сигнал, оставлять отпечаток. Пожалуй, только брокер, спящий в обнимку с пятью телефонами и готовый принять или послать информацию по первому звонку, сегодня дает нам представление о том, как подключен будет человек всеми своими органами чувств и нервными окончаниями к коммуникативным системам - и зависим от них. Чем больше нам открывается, тем больше мы оказываемся вовлеченными, и всякое новое владение - это новая зависимость.
Мозговые сигналы будут прямо передаваться по электронным сетям, мысли будут читаться, поэтому придется быть осторожным не только в словах. В мозгу будет время от времени вспыхивать табличка-напоминание: "Выбирай мысли!" или "Выбирай, о чем думать!". Церебрально открытое общество* может потребовать от всех своих членов такой умственной аскезы, какой раньше предавались только монахи и йоги. Ментальная "корректность" или "гигиена" выработает привычку сурового мыследержания, и человек с особой радостью будет предаваться "снам наяву" - интервалам времени, специально отведенным для "анархии" мыслей. Связанному по всем своим нервам и датчикам существу позволено будет иногда отключать свой высокоразвитый мозг от сигнальной панели, которая будет передавать малейшие возбуждения его нейронов в центральную диспетчерскую. Но за временем отключeния тоже будет следить специальная панель; долгий выход из системы будет считаться неэтичным, а грани между этикой и правом начнут стираться, как во всяком системно-эгалитарном обществе.
Представьте себе состояние человека, одержимого верой в магию, судьбу, астрологию и все эзотерические вещи на свете. Ему невыносимо трудно жить, поскольку и взгляд прохожего, и тучка на горизонте, и кошка, перебегающая дорогу, и тень, падающая от здания, - все это лично к нему относится и волнует его в буквальном смысле, как чреда прокатывающихся через него смысловых волн, серия непрерывных угроз, обещаний, намеков, предостережений.
Поверьями кругом опутан свет.
Все неспроста, и все полно примет.
И мы дрожим, и всюду колдовство...
Гете, "Фауст", в пер. Б. Пастернака
Так вот, 21-ый или 22-ой века будут еще "дрожливее"... То,
о чем магический человек еще только догадывался, имея право не верить себе,
всеученейший и всетехничнейший человек будет знать достоверно. А главное,
будет обязан жить в соответствии с этим знанием, "теорией всего", чтобы
от какой-нибудь его мозговой клетки не изошло жесткое возбуждение, которое
может повредить ген нежного растения в седьмом измерении. Как жонглеру с тысячью
рук и миллионом шаров, ему трудно будет справляться с жизнью, поэтому самоубийство
(или "самоотключение" навсегда) может стать массовым исходом из непереносимо
усложнившейся жизни. Тогда, с умножением реальностей и миров, дергающих
человека за нитки-связи, могут приобрести особое влияние буддизм и другие
"негативные" религии, освобождающие человека от страданий и странствий
по дурной бесконечности миров.
Еще одна опасность будущего - "панпсихизм", исторически растущая интериоризация мира, крах категории реальности как таковой. История - это прожорливая воронка человеческого разума (или безумия - в отсутствии реальности их уже не различить), куда по гегелевской "спирали" несутся и проваливаются царства, эпохи, объективные законы. Это Эрос как изнанка Танатоса, кратчайший путь все вобрать и стать ничем. Зачем мне трудиться, искать смысл жизни, гнать куда-то машину, искать единственную любовь, готовиться к лекциям, не спать ночами, кропая мысли в тетрадь, - если психическое всегда со мной и во мне и ждет только какого-нибудь внутривенного укола или вливания имиджей с экрана, чтобы сделать меня вполне счастливым?
Это не личный только вопрос, а вопрос мутации человечества, которое гораздо раньше, чем ожидаемое в некоторых физических теориях сжатие вселенной, может схлопнуться само в себя. Психическое - черная дыра, которая притаилась в глубине каждого и жадно посасывает то один предмет, то другой. Втянется, прилипнет, сольется со мной - и тогда после меня хоть потоп. Я имею в виду не столько наркотики, сколько видеоманию, виртоманию, нейроманию и кло(у)наду множащихся подобий, каждое из которых может иметь свои сенсорные источники и вместе с тем делиться ими с родителем и друг с другом. Есть по крайней мере две разновидности такой интериоризации: черная магия химии и белая магия видео, и вторая, может быть, опаснее, потому что содержит в себе некую видимость объективности и физического здоровья, тот дополнительный кайф, который нам доставляет сознание вненаходимости источников наслаждения и владения ими как чем-то чуждым и своенравным.
Но реальность даже в этом плане, чисто гедонистическом, никогда ничто не заменит. Онанизм остается онанизмом, даже если мозговые картинки приобретают трехмерную осязательность. Mы желаем быть желанными - и потому нуждаемся в Другом, столь же полно волящем и свободном, как и мы сами. Как всякая речь есть ответ и обращение к чужой речи, так желание говорит не с объектами, а с чужими желаниями. Никакая виртуальная Лолобриджида, падающая в мои объятия и осыпающая тысячами самых изощренных ласок, не заменит обыкновенной, даже невзрачной любви по выбору, по встречному чувству, как проявления чужой, желающей меня воли.
Человечеству предстоит придумать какие-то противовесы двум вышеназванным крайностям нейрокосмоса: полной экстериоризации мозга и интериоризации желания, следствием которых становится тотальный контроль над мыслью и тотальная иллюзорность наслаждения.
Нейрокосмос - это еще и спиритокосмос. Если удастся создать симбиоз мозга и машины, это может привести к еще одной метафизической проблеме: задержка смерти и нового рождения в иных мирах/измерениях. Будущее порой видится мне как абортарий, где выкидыши - не тела, а души, которые новейшими медицинскими, генетическими, электронными средствами прикрепляются к техно-организмам и тем самым не выпускаются в ту "загробную" жизнь, куда свободно уходят души из умирающих тел. Удерживать в материальной оболочке душу, которая предназначена для иного мира, - примерно то же, что вытравливать из материнской утробы зародыш, который предназначен в этом мире родиться. Искусственное не-умирание - такой же разрыв в цепи бытия, как и искусственное не-рождение. Поэтому все способы искусственного бессмертия, удержания души в техно-био-материи могут рассматриваться как попытки отрезать ей путь к переходу в иной мир. Даже если душе и удастся "выскочить", она может быть повреждена, превращена в спиритуального уродца, заспиртованное чудовище, - подобно тому, как неудачное применение противозачаточных средств может привести к повреждению плода и рождению больного младенца.
Еще один фактор, противодействующий нашему оптимизму или по крайней мере жизнерадостному эгоизму, - рост объемлющей нас цивилизации, той горы, которая превращает даже наибольших из нас в муравьев. Вряд ли нам следует ждать от будущего расцвета великих личностей, типа титанов Возрождения или ницшевских сверхчеловеков. "Законодателем" нравов в 21 веке будет не Т. Карлейль, возвышавший роль героев и гениев в истории, но и не Л. Толстой с его верой в простого мужика - Каратаева или Акима. В противоположность авангарду начала 20-го века, с его идеями сверхчеловеческого величия и могущества, дебют нашего века отдает себе отчет в том, что будущее принадлежит не великим личностям, но и не трудовым массам, а интеллектуальным работникам, мыслящим индивидам, которые сумеют встроиться в более мощные, надличные системы искусственного разума. Вряд ли отдельному человеку будет дано опережать и вести за собой человечество, интеллектуальная мощь которого, благодаря считающим и мыслящим машинам, будет возрастать в геометрической прогрессии.
По мере того как мир становится больше, каждая личность и вещь в нем умаляется, переходит в разряд "микро". Такова судьба любой единичности в расширяющейся вселенной. Об этом законе аллегорически поведал И. В. Гете в своей притче "Новая Мелузина", о красавице-принцессе из рода карликов. "Так как ничто в мире не вечно и все некогда великое обречено убавиться и умалиться, то и мы со времен сотворения мира все умаляемся и убавляемся в росте..." [5] Мы живем под знаком "красного смещения", в расширяющемся космосе и усложняющейся культуре, релятивистским следствием чего является миниатюризация каждого предмета и понятия. Соответственно возникают новые субъекты этого уменьшенного ранга, "великие в малом".
Как известно, одно из главных направлений современной науки - нанотехнология [6], создание миниатюрных компьютеров, роботов ("наноботов"), фабрик, армий размером в несколько атомов, способных производить из атомов же любые вещества, проникать в организмы и выполнять функции исцеления, перенастройки и т.д. Такая мыслящая пыль будет рассеиваться по всему космосу для его разумной организации; ей же будет легче проникать в иные измерения, поскольку в нашем мире нанообъекты почти не имеют размера.
Вероятно, нанотехнологиям будущего будет соответствовать нанопсихология
и наноэтика, которую еще предстоит выработать. Заметим, что русская литература,
начиная с пушкинского Вырина и гоголевского Башмачкина, уже внесла вклад в
науку и искусство малого, микронику. Идеального героя будущего можно
вообразить как Эйнштейна-Башмачкина, невероятно производительного по
мысли и скромно-ничтожного по притязаниям. Перед нами не великие люди и не
народные массы, а индивиды, но очень маленькие, смиренно сознающие свою малость.
Вот почему настроение начала нового века, хотя и безусловно техно-оптимистическое и экспериментальное, сильно отличается от авангардных устремлений 20-го века. Между этими началами двух веков даже больше различий, чем между двумя концами: декадансом конца 19-го и постмодернизмом конца 20-го. Между постмодернизмом и декадансом был авангард. Между авангардом и новым началом века - постмодернизм. Новый debut de siecle учитывает и воспринимает ту критику, которую постмодернизм обратил против авангарда и его спутников (идеологии, утопии, тоталитаризма). Авангардное презрение к традиции, отрыв от прошлого, политический и эстетический радикализм, вера в кристальную чистоту новой идеи или стиля, которые вскоре завоюют весь мир, вера в избранность немногих гениев, диктующих свою волю темным массам обывателей, - все эти черты вызывающего и высокомерного дебюта остаются в истоке прошлого века.
Умонастроение начала 21-го века я бы определил как "прото-" (от греч. protos - первый, начальный, ранний, предварительный). Прото- - это смиренное осознание того, что мы живем в самом начале неизвестной цивилизации; что мы притронулись к каким-то неведомым источникам силы, энергии, знания, которые могут в конечном счете нас уничтожить; что все наши славные достижения - это только слабые прообразы, робкие начала того, чем чреваты инфо- и биотехнологии будущего. Назовем это мироощущение "протeизмом", вкладывая в этот термин несколько взаимосвязанных значений:
1. Протеизм - это альтернатива тому "пост-" (постмодернизм, постструктурализм, постутопизм, постиндустриализм...), которое отталкивалось от прошлого - и вместе с тем было зачаровано им, не могло выйти из его магического круга. Прото- соизмеряет себя с предстоящим и наступающим, а не с прошедшим.
2. Протеизм изучает возникающие, еще не оформленные явления в самой начальной, текучей стадии их развития, когда они больше предвещают и знаменуют, чем бытуют в собственном смысле. Протеизм имеет дело с началами, а не срединами и концами, и в любых явлениях открывает их "раннесть", эскизность, предварительность, свойства зачатка и черновика.
3. Протеизм - это не только метод исследования, но и сфера самосознания: сам субъект воспринимает себя как отдаленный прообраз какого-то неизвестного будущего, и его отношение к себе проникнуто духом эмбриологии и археологии. Мы - эмбрионы будущих цивилизаций, и одновременно мы - их древнейшие реликты, примитивные зачатки того, что впоследствии приобретет полноту формы и ясность смысла. Если речь идет о технике, то мы живем в эпоху свечей и паровых котлов. Если речь идет о литературе, то мы - в эпохе Аввакума и Тредьяковского: бездна отделяет нас от будущих Толстых и Достоевских, которых мы еще даже не в состоянии предвидеть.
4. Термин "протеизм" отсылает к фигуре Протея в древнегреческой мифологии - бога морей и зыбей, способного принимать облик различных существ, превращаться в огонь, воду, дерево, животных (лев, змея, птица, обезьяна...). Цивилизация будущего протеична, поскольку она состоит из потоков энергии и информации, легко меняющих свою материальную форму в конкретных условиях своего прохождения через ту или иную среду. В трехмерном мире такой энерго-импульс или инфо-сигнал становится трехмерным, в десятимерном - десятимерным. Порою, в целях скорейшего прохождения через материальную среду, он может принимать форму n+1 или n+2 измерений, становясь таким образом ощутимым для обитателей этой среды и в то же время мгновенно в нее входящим и исчезающим. Термины "энергия" и "информация", возможно, не совсем точны, и эти потоки, вихри, промельки, пролетания будут называться как-то иначе, но в любом случае над материальным бытием будет господствовать принцип трансформации, обратимости, протеизма.
В аллегории Ф. Бэкона "Протей, или Материя" Протей представлен как символ всеизменяющейся материи: как ее ни связываешь, ни давишь, ни терзаешь, она, подобно Протею, все время освобождается из плена и превращается во что-то другое: мучишь воду огнем - она превращается в пар, сжимаешь тисками дерево - из него вытекает вода. "...Так, оказавшись в столь затруднительном положении, [материя] претерпевает удивительные превращения, принимает различные образы, переходя от одного изменения к другому..." [7]
Но если бы Бэкон дожил до открытия ядерной энергии, радиоактивности, световых волн, гравитационных полей, он, вероятно, изменил бы тoчку зрения: материя - это скорее принцип застывания, статичности, по сравнению с протеизмом энергии и еще большим протеизмом информации, которая может принимать вид формулы, гена, организма, светового луча, квантового взаимодействия... В конце концов, возможно, что и человеческие существа - это многомерные потоки сигналов, проходящие через трехмерное пространство и воспринимающие свою принадлежность к иным измерениям как "духовность" или "душевность". В контексте современной науки материя выступает скорей как принцип пленения, связывания энергии и информации, которые все с большей легкостью, как Протей, освобождаются из этих пут.
5. Вся эта подвижность и текучесть, аморфность и полиморфность также связаны с едва-рожденностью, начальной стадией становления всего из "морской зыби", из "первичного раствора". Протеизм - это состояние начала, такой зародышевой бурливости, которая одновременно воспринимается и как знак "давних", "ранних" времен, когда все было впервые и быстро менялось. Характерно, что когда Протей останавливается в конце концов на своем собственном облике, он оказывается сонливым старичком. Таков разбег протеического существования: "протоформа" эмбриональна по отношению к будущему - и одновременно архаична, археологична с точки зрения этого будущего.
7. Протеизм современной цивилизации
Мы взобрались на водораздел тысячелетий, откуда вдруг стало видно далеко во все концы времени. Протеизм движется в будущее с той же скоростью, с какой отодвигается в прошлое. Протеизм - это элегический оптимизм, который в миг рождения уже знает о своей скорой кончине. Протеизм вбирает в себя тот объем времени, который позволяет ему быть в начале - и видеть себя с конца, экспериментально дерзать - и архивно вздыхать, рваться вперед воображением - и окидывать себя из будущего долгим взглядом памяти и прощания.
Далее мы охарактеризуем состояние современной цивилизации в терминах прото-: как давно-прошедшее перед лицом отдаленно-будущего. Некоторые определения, именно в силу своей теперешней неразвитости, отчасти накладываются друг на друга.
Цивилизация начала 21-го века:
1. Прото-глобальная, поскольку она еще разделена на языковые, национальные, государственные, культурные и религиозные барьеры, внутри которых и совершается основная жизнь подавляющего большинства населения. На протяжении большей части истории (99 процентов времени существования нашего вида) люди обитали внутри маленьких кочевых племен, которые могли обеспечить выживание не более 50 своим членам. Постепенно они стали образовывать более многочисленные сообщества, но и сейчас не более 2-3 процентов населения земного шара живет "поверх барьеров", так сказать, в общепланетарной ноосфере, - интеллектуальная и бизнес-элита, некоторые политики, ученые, артисты, журналисты. Со временем земной шар превратится в мировую деревню - такое же обжитое и проницаемое пространство, как любой населенный пункт, который за час или два можно объехать из конца в конец. Глобальная цивилизация овладеет всеми источниками энергии планеты и сумеет регулировать климат, погоду, уровень океанов, вулканические и прочие геологические, биосферные, планетарные процессы. По подсчетам ученых, для перехода на этот уровень цивилизации потребуется несколько сот лет, и мы только недавно стали осознавать, в каком направлении движемся. [8]
2. Прото-квантовая. Это значит, что квантовый уровень строения вещества, на который наука проникла в 20-ом веке, станет основой для креативных и трансформативных практик будущего. В частности, уже ведутся работы по созданию квантовых компьютеров, мощность которых на много порядков превысит ныне действующие кремниевые. Но главное, манипулируя квантами, мы сможем создавать любые новые формы вещества, в том числе и органического. Это обещает решить проблемы продовольственного и энергетического обеспечения человечества и перевести все виды материального производства и даже медицинского обслуживания на микроуровень, освободив заодно и природу от давления экстенсивной техники, от производственных динозавров индустриальной эры.
3. Прото-симметрическая. Мы только начинаем познавать законы
симметрии (зеркальности), которые действуют на самых разных уровнях мироздания,
от крошечных "суперструн" до параллельных вселенных.
В 1995 г. были впервые экспериментально получены атомы антивещества, взаимодействие
которого с веществом обещает в отдаленном будущем открыть новые источники
энергии. Поиск симметрии лежит и в основе проблемы времени, однонаправленность
которого издавна смущала физиков и философов. Обратимость хода времени,
симметрия прошлого и будущего - то, что может быть достигнуто и в ходе генетических
экспериментов по выявлению и устранению механизмов старения. Недавно произведены
успешные эксперименты по переводу назад стрелки биологических часов, отвечающих
за старение и гибель клеток (в данном случае - лейкоцитов). Другое направление
- открытие параллельных, зеркальных вселенных, где правое и левое меняются
местами и время течет в обратном направлении. [9]
4. Прото-вариативная (прото-плюральная). Современная цивилизация онтологически бедна: подавляющее большинство объектов и субъектов имеют только одну форму существования. Например, разум существует лишь в форме биологического вида homo sapiens и только начинает осваивать альтернативную форму (компьютер). Каждый человек существует внутри формы, предзаданной ему природой, и не может ее менять по своей воле - за исключением редких случаев перемены пола. Дальнейшее развитие цивилизации ведет от универсума к мультиверсуму, умножению альтернативных способов существования каждого объекта и индивида, способного выбирать для себя разнообразные формы воплощения. Подобно тому как одна и та же информация может передаваться в виде записи от руки, печатного текста, устной речи, двоичного цифрового кода, аналоговой проекции и светового луча, так любой вид существования сможет "пресуществляться", менять свою форму, "клонироваться", создавать множественные варианты себя и альтернативы себе. Все формы существования станут более пластичными, множимыми, включая полиморфность человеческого тела.
5. Прото-ноотическая (прото-церебральная). По мере эволюции жизни мозг из крошечного придатка организма (ганглии у беспозвоночных) превращается в центральный орган. Такая же эволюция происходит и в истории цивилизации: увеличивается "мыслящий пласт" в природе, геосфера и биосфера постепенно перерастают в ноосферу. Видимо, будущее человечества - это ноократия, т.е. власть не отдельных индивидов или социальных групп, а коллективного мозга, который сосредоточит в себе интеллектуальную потенцию всех мыслящих существ и будет действовать как на биологической, так и на квантовой основе. Интернет - прообраз того "интеЛнета" или "ноонета", который свяжет все мыслящие существа в единую интеллектуальную сеть и станет средством интеграции множества сознаний, началом новой формы сознания - Синтеллекта. Мы находимся сейчас в самой ранней стадии электронной соборности - Соразума и Сомыслия. [10] Как была эра палеозоя (от греч. "zoe" - жизнь), так мы живем в эру палеоноя (греч. "noos" - разум), когда появляются первые искусственные формы разумного вещества, когда разум выходит из темницы черепа и создает вычислительные машины и другие самодействующие формы разума.
Со временем вычислительные машины превратятся в вымыслительные, компьютеры - в композеры (composers). Вымыслить - это вычислить то, чего еще нет и не было, например, вычислить путь из начала улицы в конец не через ее середину, а через полет к отдаленной звезде и странствия по Млечному пути. Быть может, то, что мы называем вымыслом, - это работа неведомых нам вычислительных машин мозга, мгновенно вымышляющих все возможные, в том числе и наименее вероятные способы соединения А и Б. Квантовый компьютер станет композером, когда сможет вычислить ВСЕ пути из точки А в точку Б, в том числе и те, которые сродни вымыслу и превосходят вымысел. Но и композер - это не предел в развитии мыслящей машины, следующая стадия - компортер (от англ. comport oneself - держаться, вести себя) - тип высшего компьютера, который не только вычисляет и вымышляет, но и "ведет себя", обладает саморефлексией, самосознанием, саморегуляцией.
6. Прото-метафизическая. До сих пор метафизика была лишь отвлеченнейшим разделом самой отвлеченной из наук - философии и имела дело с самыми общими основаниями и свойствами мироздания: жизнь и смерть, тождество и различие, реальность и иллюзия, бытие и знание... Только недавно метафизика обнаружила свою приложимость ко всему спектру проблем множественных миров и возможности их конструирования. Метафизика становится неотделимой от физики, поскольку сама физика дошла до последних, "мета-физических" вещей, до границ материи. Квантовая физика переходит в квантовую метафизику, по-новому ставя и решая проблемы причинности, свободы, вероятности. Генетика приобретает метафизическое измерение в постановке таких проблем, как природа идентичности (клонирование) и смерти (гены старения). Основные физические и биологические теории 20-го в. уже обременены метафизикой, и как только эти теории получат практическое приложение, метафизика станет основополагающей дисциплиной в построении альтернативных миров.
Пока в нашем распоряжении была только одна вселенная, одна форма жизни, одна форма разума, метафизика была умозрительной и во многом гадательной наукой, но как только понятие "мира" становится чем-то осязаемым и мы получаем возможность творить новые формы жизни и разума, метафизика становится вполне практической дисциплиной полагания основ, координат, параметров, свойств, универсалий нового мира. Когда-нибудь специалисту по метафизике будут поручать замысел новой вселенной или галактики. Своим мышлением он вызовет ее к существованию как логическую возможность, на место которой затем придут космонавты, инженеры, строители, видеотехники, компьютерщики, - и превратят ее в подобие действительности, необходимое и достаточное для технических авантюр и экзистенциальных экспериментов.
7. Прото-ангелическая. Ангелами называются сверхъестественные существа, которые во многих религиозных традициях служат посредниками между потусторонним и здешним миром. Ангелы составляют необходимое звено в той иерархии творений, которая от природных стихий, через растения, животных и людей, восходит к Творцу. "Ангелическая цивилизация" - это, казалось бы, противоречие в терминах, поскольку цивилизацией называется искусственная среда обитания, созданная людьми. Но границы между искусственным и сверхъестественным столь же условна и проницаема, как граница между естественным и искусственным. Человек - естественное существо, которое создает искусственный мир и тем самым, в перспективе, само становится сверхъестественным. Современный человек уже умеет многое из того, что когда-то приписывалось только ангелам: летать над облаками, мчаться быстрее ветра и звука, передавать на расстоянии свой голос и мысль... Человеку еще не хватает свободы от видовых физиологических потребностей, способности пересекать границы разных миров и выходить в иные измерения. Но человек постепенно учится изменять состав своего тела, облекаться в более тонкую, эфирную плоть - и тем самым превращается в ангелоида, ангелоподобное существо.
Н. Винер предсказывал, что со временем человек может стать лучом света или электронной матрицей, передающей и восстанавливающей информацию о себе в виде любых материальных образований. Это внематериальное, информационно-световое, идеально-энергийное существо человека, которому суждено было развиться в биоформе человека, а затем выйти за ее предел, можно назвать "человестью". Это не просто информация, но единственная в своем роде весть, "энтелехия", которая когда-то целиком совпадала с обликом человека, его органической и интеллектуальной формой.
Таким образом, в отношении облика и свойств человека наша цивилизация протоангелична, поскольку человек постепенно выходит за предел своей "естественной", предзаданной формы и становится сверхъестественным существом, человестником, в самом имени которого "чело-век" соединяется с "вестником" (т. е. "ангелом"). Некоторые мыслители нашего времени используют понятия старинной ангелологии для характеристики виртуальных миров, созданных компьютерной техникой. По словам Пьера Леви, "ангелический или небесный мир становится областью виртуальных миров, через которые человеческие существа образуют формы коллективного разума". [11] Следует заметить, однако, что виртуальность - это первая, начальная стадия техно-ангеличности. Мы входим в виртуальные миры сначала своим зрением, слухом, затем нюхом, вкусом, осязанием - а выйдем оттуда уже с преображенной плотью, уже не собой, но сверхъестественным существом, антропо-ангелом, человестником.
Конечно, для этого недостаточно действия одного только человека - необходимо
встречное действие тех сил, к которым он прикоснется на выходе
из нашего материального мира. Виртуальность - высший технический
продукт цивилизации; aнгелизм - начало сверхъестественого
бытия, которое восходит по ступеням ангельской иерархии к Всетворцу.
Мы еще не знаем, в какой точке развития цивилизации искусственное перейдет
в сверхъестественное, - подобно тому, как когда-то, с появлением человека,
естественное стало переходить в искусственное. Искусственное, культурное -
это мост между естественным и сверхъестественным. Старинное представление
о человеке как о переходном звене от животного к ангелу оживает сейчас, потому
что с новой технологией происходит радикальная спиритуализация мира и реактуализация
старой метафизики. Что было когда-то спекуляцией, основанной на интуиции,
теперь становится научно-технической перспективой. Мир духов, которые,
по древним представлениям, обитают вокруг и общаются с нами, - это образ того,
чем увенчается цивилизация, когда достигнет "эфиризации" вещества и
из искусственной фазы перейдет в сверхъестественную.
Наше отношение к будущему столь же утопично, как и антиутопично.
Мы боимся именно того, чего с нетерпением ожидаем: пришествия психотронной
цивилизации и века мыслящих машин, которые могут превратить нас в орудия
своей мысли. Мы предвкушаем исполнение всех своих желаний - и в то же время
боимся, что эта последняя техно-революция разрушит тонкую перегородку между
психикой и реальностью и будет означать конец "я" и конец человека.
Мы вошли в эон убыстряющихся времен, в вихреобразную воронку, в конце
которой нас ждет неизвестное - тот исчезающий конец перспективы, где сливаются
Эрос и Танатос, влечение и гибель. В отличие от декадентов, мы не влечемся
к гибели, но осознаем возможную гибельность своих влечений. С каждым десятилетием,
а вскоре, возможно, и с каждым годом и месяцем, станет меняться чертеж
вселенной, граница между внутренним и внешним, между мыслью и реальностью.
Мы одной рукой погоняем коней прогресса, а другой осаживаем их. Нам близко
и блоковское:
Над бездонным провалом в вечность,
задыхаясь, летит рысак,
- и высоцкое:
Вы помедленнее кони, вы помедленнее...
Для предыдущих поколений четко различались утопия и антиутопия, порыв в идеальное будущее и страх перед таким идеально-принудительным будущим. Поколение начала 20 в. было утопическим, а с середины и до конца века преобладали антиутопические настроения, - с перерывом в 1960-х, когда утопия вновь поднимает голову (и, одержимая идеями фрейдо-марксизма, другие части тела). Поколение 2001 одновременно и утопично, и антиутопично, причем предметом таких "про" и "контра" являются не какие-то противоположные картины будущего, а одна и та же картина. Происходит не только акселерация, но и ценностная реверсия прогресса, поскольку в экстремальных состояниях исчезает разница между плюсом и минусом.
Современные предчувствия будущего столь же технологичны, как и эсхатологичны. Никогда еще реальность не была столь податлива в руках человека: по В. Маяковскому, "твори, выдумывай, пробуй". Но как писал С. Кьеркегор, страх рождается из переживания ничто, и человек, научившись творить из ничего и ничтожить реальность, боится того ничто, которое находится в нем самом. Мы слишком многое можем - и потому боимся самих себя, боимся оказаться в рабстве у своих желаний и творений, у своей психики и интеллекта, в отсутствии тех преград, которые накладывала Реальность, Законы Природы, Чей-то Промысел, которые сдерживали наши порывы. Мы уже не столько боимся оказаться слабыми, сколько боимся собственной силы, которая провалит нас в черную дыру, в психическую воронку или физический вакуум, как провалился в землю под собственной тяжестью непобедимый Микула.
В младенчестве наши чувства еще не разделяются, мы влечемся и боимся
чего-то, вперемешку плачем и смеемся. У первобытных народов и в древних словах
тоже не разделялись чувства и значения. Да и сами слова "начало" и "конец"
- одного корня, означающего "кон", "предел",
"порядок". Вот и мы, палеонойная цивилизация, ранняя архаика третьего
тысячелетия, - мы влечемся к будущему и боимся его. Утопизм и антиутопизм
имеют общие черты: повышенная чувствительность к будущему, острота ожиданий
и предчувствий, проектирование образов и моделей будущего, крайне восторженное
или настороженное отношение ко всему новому. Это умонастроение можно
назвать амбиутопизмом (приставка "амби" означает "с двух сторон", как
в слове "амбивалентный", т.е. двойственный, многозначный, обратимый).
Амбиутопизм выносит за скобки плюсы и минусы всех утопий и саму их противоположность.
Поскольку мы уже имеем позади, в 20-ом веке, опыт и пламенного утопизма,
и не менее страстного антиутопизма, мы можем измерить тонкость их перегородки,
а лучше сказать, пережить их обратимость, поскольку самое страшное в утопиях,
как сказал Бердяев, - то, что они сбываются. Вот почему к каждому нашему утопическому
порыву примешивается антиутопический страх. И в то же время наше знание опасностей
утопии позволяет нам надеяться их избежать, и потому мы не разделяем
ни упований наших дедов, ослепленных сиянием будущего, ни скепсиса и иронии
наших отцов. Мы пытаемся встроить в утопию механизм ее самоограничения
и, нажимая на педаль прогресса, нащупывать другой ногой тормоз апокалипсиса.
Протеизм, как мировоззрение "начала века", имеет много общего с авангардом начала 20-го века: обращенность в будущее, экспериментальная установка, открытость новому, прогностика и футурология, жанр манифеста. Но на фоне этого сходства еще яснее различия. Авангард - это, буквально, "передовой отряд", который выдвинулся далеко вперед и ведет за собой "отстающие массы" или даже дерзко отрывается от них на пути к дальней цели. Протеизм - это осознание своей младенческой новизны, незрелости, инфантильности, далеко отодвинутой от будущего, от развитых форм того же явления. Протеизм уже обладает достаточным историческим опытом, чтобы поставить себя на место: не в отдаленное будущее, а в отдаленное прошлое того будущего, которое он предвосхищает, - не в авангард, а в арьергард тех явлений, которые он предваряет и которые вскоре превратят его в архивный слой, в "задник" истории.
Авангард склонен к гиперболе, он в одной связке с эйнштейновской космологией, с научным открытием расширяющейся вселенной, он накачивает мускулы своего стиля и растягивает свои образы до космических размеров. Протеизм, напротив, склонен к литоте, он видит тенденцию к уменьшению, минимализации всех явлений, он и себя видит "маленьким", "младенческим", он конгениален тем "нано" технологиям, которые сведут масштабы индустрии, информатики, кибернетики к размеру атомов и квантов.
Авангард ставил себя впереди всего и надо всем. Протеизм более осторожен и реалистичен: он не гордится своей новизной, а скорее смиряется с процессом своего неизбежного и быстрого устаревания; он помещает себя не в будущее по отношению к прошлому, а в прошлое по отношению к будущему. Протеизм смотрит на себя из будущего в перевернутый бинокль, где видит себя маленьким, исчезающим за исторический горизонт. В этом смысле протеизм - зрелый авангард, умудренный опытом своих поражений и тоталитарных подмен, способный видеть себя в хвосте, в давно прошедшем того процесса, которому он только кладет начало. Это авангард, прилагающий к себе свою собственную меру и глядящий на себя из той дали времен, в направлении которой он делает только первые шаги.
У нас уже появился - впервые в истории - опыт стремительных технологических перемен, происходящих в жизни одного поколения. Мы уже можем соизмерять себя с собой, сопоставлять свои начала - и концы. Такого опыта не было у тех авангардных поколений (от 1900-х до 1960-х), которые восходили к творчеству на гребне очередной техно-информационной волны, но не видели, как она опадает и сменяется другой, поэтому как бы застывали на этом гребне, видели себя выше всех других, отождествляли себя с будущим, в его последней неотменимой правоте. Наше поколение уже может предвидеть то будущее, из которого видит себя давно прошедшим. Это раздвоение - действительно новая черта поколения 2001-го года. Все те понятия и термины, которые укрепились на рубеже веков, даны нам на вырост и поэтому могут обзавестись приставкой "прото-". Виртуальный, электронный, нейрокосмический - мы в самом начале этих эонов и потому можем снабдить их приставкой прото-.
...И сам себе я кажусь "прото-чем-то", допотопным чудовищем, выползающим из конца 20-го века, как выползали из 18-го почти забытые ныне Херасковы, Озеровы... - а после них возникли Жуковский, Пушкин, Гоголь, Достоевский... Я вижу себя глазами будущего Достоевского, - как мыслящую протоплазму позднекоммунистического и раннекомпьютерного века, с элементарной душевной жизнью и наивно-усложненными приборами, передовой линией Просвещения - вычислительной техникой. Это трагикомическая ситуация - чувствовать себя прототипом чего-то настолько неизвестного, что даже неизвестно, состоится ли оно или сам его прообраз канет в прошлое, так и не найдя своего отношения ни к чему в будущем.
Сама "прото-сть" находится под большим вопросом, не зная своего продолжения и конца. Поскольку мы уже вооружены большим диапазоном сопоставимости разных эпох и культур, во всю длину освоив взгляд назад от постмодерна до античности, - такой ретроспективный взгляд на себя из будущего уже возможен, но все еще блуждает в потемках. Я - "прото-", а дальше запинка, затяжное молчание. Дефис обозначился, а его последование - нет. Как я могу знать, что я прото-, если я не знаю, прото- чего? Нельзя предсказать свое потомство, но чувствуешь, как оно шевелится в твоем лоне, как бурно вскипают семенные пузырьки.
Вообще в приставке "прото-" есть нечто таинственное. Судить о том, что является "прото-", обычно можно лишь после того как явление полностью вызрело и состоялось. Откуда мы знаем, что Данте и Джотто - это прото-Ренессанс? Очевидно, такое определение может быть дано лишь после того, как определился и завершился сам Ренессанс, т.е. задним числом. И действительно, термин "прото-Ренессанс" появился только в 19 веке (да и термин "Ренессанс" возник лишь в конце 18 в. во Франции). Можно ли сказать "прото-" о том, современником чего являешься - или этот термин может быть обращен только к явлениям прошлого, после того, как они уже сошли на нет и мы видим, предвестием чего они стали?
Особенность нашего поколения в том, что оно может давать определение "прото-" "передним числом", т.е. заранее устанавливать начальность того явления, которое приобретет меру зрелости в будущем. Тем самым одновременно совершается и прогностический труд. Когда мы говорим "прото-виртуальный мир" о нынешних компьютерных сайтах, мы одновременно и задаем проекцию развития этих экранных плоскостей к зрелой, многомерной, всеохватывающей виртуальности, и обозначаем свое место в слабом, зачаточном, двумерном периоде этого процесса. Прогнозируя будущее, мы одновременно помещаем себя в его далеком прошлом. Футурология тем самым становится неотделима от проективной археологии - археологии самих себя, своего времени.
В конце 17-го - начале 18-го вв. в двух самых передовых странах того времени - Франции и Англии - разгорелся спор между "древними и новыми". Первые провозглашали безусловное превосходство античных авторов, вторые доказывали, что современные могут их превзойти. Ш. Перро, автор "Красной шапочки", и Б. Фонтенель, автор "Бесед о множественности миров", были, в сущности, первыми авангардистами европейской культуры: они не призывали сбросить Гомера и Софокла с корабля современности, но утверждали, что новые могут превзойти древних. Это был едва ли не первый чисто светский конфликт "старого" и "нового", который не прекращался на протяжении трех веков, принимая все более изощренные и подчас ожесточенные формы: "романтики и классицисты", "реалисты и романтики", "символисты и реалисты", "футуристы и символисты", "соцреалисты" и "модернисты", "соцартисты" и "неоавангардисты", одним словом, "отцы и дети".
И вот этот конфликт исчерпывается у нас на глазах, потому что мы сами
старимся в той же мере и с той же скоростью, что обновляемся.
Мы сами - древне-новые, мы - нео-архаика. Стремительность обновления, которую
мы предполагаем в будущем, предполагает быстроту одревления нас самих.
* * *
Если вернуться к истоку прошлого века, то полезно вспомнить, что манифесты,
за редким ислючением, стали появляться не в календарном его начале, а примерно
с 1908-1909 гг. и особенно участились в 1912-1913 гг., т.е. как раз накануне
мировой войны:
Ж. Ромен. Единодушная жизнь. 1908 (манифест унанимизма).
Ф.Т. Маринетти. Первый манифест футуризма. 1909.
Вяч. Иванов. Заветы символизма. 1910
А. Блок. О современном состоянии русского символизма. 1910.
В.Хлебников, В. Маяковский и др. Пощечина общественному вкусу, 1912.
М. де Унамуно. Искусство и космополитизм. 1912
Ф. Т. Маринетти. Технический манифест футуристской литературы. 1912
О. Мандельштам. Утро акмеизма. 1912 или 1913.
Н. Гумилев. Наследие символизма и акмеизм. 1913
Ф.Т. Маринетти. Политическая программа футуристов. 1913
А. Деблин. Футуристическая техника слова. 1913
Есть ли связь между жанром манифеста и всемирными катаклизмами? Возможно, какая-то связь и имеется, потому что манифест - это катаклизм мысли, знак разрыва времен. Когда появляются манифесты, какая-то новая и решительная сила входит в мир и сталкивает его с привычного места. Будем надеяться, что манифест протеизма предвещает не мировую войну, а новую ступень мирового содружества. Для этого у нас есть и воля к новой утопии, основанной на нелинейной логике возможных миров; и новейшая техника связи, способная многолинейно соединять сознания, не ограничивая их свободы.
---------------------------------------------------------------------
*Новые термины выделяются жирным шрифтом и объясняются в кратком словаре,
прилагаемом к манифесту.
5. И. В. Гете. Годы странствий Вильгельма Мейстера, или Отрекающиеся, пер. С. Ошерова. И. В. Гете. Соб. соч. в 10 тт., М., Художественная литература, 1979, т. 8, с. 321.
6. Нанотехнология - технология объектов, размеры которых порядка одной миллиардной части метра, примерно четыре атома в длину (от греческого "nanos" - "карлик").
7. Фрэнсис Бэкон. Сочинения в 2 тт., 2-е изд. М., Мысль, 1978, т. 2, с. 264.
8. Деление на цивилизации трех типов: планетарные, звездные и галактические, в зависимости от масштаба освоенных ими энергетических ресурсов, - принадлежит астроному Николаю Кардашеву и используется в международной футурологии.
9. Для понимания научно-технических перспектив нового века я нашел особенно полезными следующие книги: Michio Kaku. Hyperspace: A Scientific Odyssey Through Parallel Universes, Time Warps and the Tenth Dimension. New York, London et. al.: Anchor Books, Doubleday, 1995; Michio Kaku. Visions. How Science Will Revolutionize the 21st Century. New York, London et. al.: Anchor Books, Doubleday, 1997; John Horgan. The End of Science: Facing the Limits of Knowledge in the Twilight of the Scientific Age. NY: Broadway Books, 1997; Ray Kurzweil. The Age of Spiritual Machines. NY: Penguin Books, 1999.
10. Представления о соборном разуме (соразуме), или коллективном интеллекте - то, что мы называем синтеллектом, - восходят к неоплатонической интерпретации Аристотеля в арабской и иудейской мистике 10-12 вв.: Аль-Фараби, Ибн Сина, Маймонид. О том, как эта философская интуиция средневековья воплощается в современных электронных пространствах, см. Pierre Levy. Collective Intelligence: Mankind's Emerging World in Cyberspace, transl. from French by Robert Bononno. NY, London: Plenum Trade, 1997.
11. Pierre Levy, ed. cit., p. 97. Далее Леви поясняет, что речь идет о "новом" ангелизме, исходящем от человечества. "Виртуальный мир не направляет на человечество тот интеллектуальный свет, который исходит от Бога через небеса и высших ангелов; скорее напротив, виртуальный мир, как действующий интеллект, отражает свет, исходящий от человеческих сообществ. Виртуальные миры, как ангельские обители нового рода, будут эманировать из себя коллективные разумы и в своем существовании будут зависеть и исходить от человеческих сообществ" (pp. 99-100).
ПОНЯТИЙ 21-го ВЕКА
Амбиутопизм (греч. amphi - вокруг, около, с
обеих сторон, двоякo) - сочетание утопизма и антиутопизма, противоречивое,
амбивалентное отношение к будущему.
Ангелоид (от греч. "angelos", вестник, посланник, и "eidos", вид, подобие; ср. "гуманоид" - о человекоподобных пришельцах; "гоминид" - о человекообразных обезьянах и ископаемых людях, предках современного человека) - существо, обладающее некоторыми свойствами ангелов, например, способностью перемещаться по воздуху, передавать мысли на расстоянии и т.д. Понятие "ангелоид" относится, в частности, к людям эры палеоноя, находящимся на ранних стадиях развития интеллектуальной и коммуникативной техники.
Виртозал - зал для демонстрации трехмерных зрелищ, фантастических событий, в которых зрители принимают участие наряду с актерами; место вхождения в виртуальные миры как произведения тотального искусства.
Виртомания - наркотическая зависимость от компьютерных развлечений и источников информации, от "виртуальных миров", какими они предстают на экранах, а впоследствии и в своей трехмерной, осязаемой проекции.
Виртонавтика - странствие, "плавание" по виртуальным мирам.
Гиперавторство - создание множественных авторских личностей (и соответствующих произведений), не имеющих за собой бионосителей (биографических индивидов).
Debut de siecle (франц.) - "начало века" как особый тип умонастроения и мировоззрения, в соотношении с fin de siecle, "концом века".
ИнтеЛнет -
межкультурное и междисциплинарное
сообщество для создания и распространения новых идей и интеллектуальных движений
через виртуальное
пространство; одна из ступеней в интеграции нейронных и электронных
сетей и в создании синтеллекта (соразума).
Кло(у)нада (скорнение слов "клон", "clon", и "клоун", "clown") - клонирование как клоунада, пародийно-гротескное отношение клонов к своему оригиналу (сознательная имитация, передразнивание и т.п.)
Композер - вымыслительная машина, обладающая фантазией, в отличие от компьютера как машины вычислительной.
Компортер - машина, умеющая "вести себя", т.е. способная к разумному поведению, самосознанию, самореференции, саморегуляции.
Микроника - наука о малом, о способах миниатюризации; философия и эстетика малых вещей, мельчайших частиц мироздания.
Мультиверсум - совокупность миров с разными физическими законами и числом измерений, в отличие от единственного "универсума" - нашей Вселенной.
Мыследержание - дисциплина управления своими мыслями, воздержания от
общественно опасных или греховных помыслов; ментальная аскеза, ранее
развитая в йоге и исихазме, как способ самоцензуры в церебрально
открытом обществе.
Нейрокосм(ос) - фрагмент космоса, прямо подключенный к мозгу и им управляемый.
Нейромания - наркотическая зависимость от образов, идей и других единиц информации, прямо поступающей в мозг по электронно-нейронным каналам.
Ноотический (от греч. "ноос" - разум) - относящийся к разуму как планетарному явлению, как силе, преобразующей геосферу и биосферу Земли.
Ноократия - форма политического устройства и управления под началом коллективного разума, действующего в коммуникативных сетях.
Ноонет - более высокая ступень развития интеЛнета,
когда возникают предпосылки для объединения
нейронных и электронных сетей и их превращения в "прозрачное вещество" коллективного
мозга (соразума).
Палеоной ("палео" - "древний", "ноос" - разум") - эра древних форм коллективного разума и примитивных интеллектуальных машин (к этой эре относится и наша эпоха).
Панпсихизм - растворение внешнего мира во внутреннем, исчезновение границы между психикой и реальностью.
Проективная археология - изучение древностных образований в современной культуре, представление о настоящем времени как о давно прошедшем в отношении к прогнозируемому будущему.
Протеизм (от приставки "прото-", "первичный", и имени древнегреческого божества Протея, способного менять свой облик) - мироощущение начального положения вещей, первичный набросок еще неизвестных форм будущей цивилизации.
Синтеллект (стяжение приставки "син-" (со-) и корня "интеллект") - соборный разум, соразум, который образуется интеграцией индивидуальных сознаний через сеть электронных коммуникаций; ступень в создании всечеловеческого нейро-квантового мозга.
Соразум - то же, что синтеллект, в особом приложении
к религиозно-мистическим и философским учениям о соборности, о свободном синтезе,
сизигии, синергии индивидуальных разумов и сознаний.
Сюрреал - фрагмент виртуального пространства, обладающий полной психофизической достоверностью, как трехмерная реальность, и вместе с тем поддающийся управлению, как технический прибор.
Техноангелизм - приобретение человеком сверхъестественных, "ангельских" свойств на основе технической эволюции, преодолевающей ограниченность его биологической природы.
Человестник (от слов "человек" и "вестник") - человек, приобретающий свойства "вестника" ("ангела") благодаря виртуализации своего бытия и сращению телесного организма с интеллектуальной и коммуникативной техникой.
Человесть ("чело-век" + "весть") - индивидуальная сущность, энтелехия человека, в ее способности принимать вневидовые, внебиологические, внетелесные формы воплощения; человек как "весть", как совокупность уникальных черт, составляющих его информационный портрет.
Церебрально открытое общество (ЦОО) - общество, в котором мозговые процессы технически освоены, выведены наружу и прямо участвуют в информационных потоках и производственных процессах.
Эфиризация - утончение и одухотворение материи посредством ее претворения в энергию, свет, число, информацию.
**************************************************************