Я рассуждаю следующим образом:
всякий колокол колокольный,
на колокольне колокольствующий,
 колоколя колоколительно, колоколение
вызывает у колокольствующих колокольственное.
 В Париже имеются колокола.
Что и требовалось доказать.

Милостивые государи (ибо государыней среди издателей я не обнаружил)!

Я, как академический человек старой закалки, предпочитаю строгий анализ эмоциям. Ознакомившись с вашим изданием, счел своим долгом изложить концепцию калейдоскопа времени, разрабатываемую мною на протяжении последних 49 лет.

Будучи еще молодым человеком, однажды я записал в своем дневнике: «Накануне Лиля¹  загадала мне загадку: Что было завтра и будет вчера? Провел бессонную ночь за отгадыванием, съел весь запас сухарей². Едва дождался утра, наскоро умывшись, побежал к Лиле. Как чудно, что она тоже живет в общежитии. Отгадка Лилиной загадки показалась мне сначала чересчур проста: это сегодня. Но я никак не мог выбросить ее из головы³. Я обратил внимание, что действительность заключается в том, что я ВСЕГДА нахожусь в СЕГОДНЯ. Только СЕГОДНЯ для меня существует. Тогда что такое – будущее? Мне стало  непонятно. Чем оно отличается для меня от нашествия тевтонских рыцарей? СЕЙЧАС – это мне понятно. Моя фантазия – миры, в которые я отправляюсь путешествовать, - мне понятно, это – я, это – со мной, а будущее как таковое непонятно. Идеи будущего конструируются человеком из существующих СЕГОДНЯШНИХ деталек. Рыцари – такая же человеческая фантазия-конструкция, как и роботы. Первых я смотрю в музее⁴, вторых – в журнале⁵. Велика ли разница? Меняет ли это что-нибудь внутри меня, то есть меняет ли это меня самого?»

Это и послужило отправной точкой моих исследований.

Появление высокоэффективной технологии под компрометирующим ее названием шизоанализ снабдило меня, как исследователя, необходимым научным инструментарием⁶.
Вторую основу методологии составила техника, которую я впоследствии нарек tabula rasa. Эта техника подразумевает, что высказываемые соображения пишутся с tabula rasa культуры. Существуют разновидности этой техники: tabula rasa 1 и tabula rasa 2. Первая означает полное или почти полное отсутствие у пишущего исходного культурного пласта. Вторая подразумевает, что великое множество теорий настолько перемешались в культурном пласте, питающем пишущего, что составили наконец белый цвет. В обоих случаях не может быть ссылок на какие бы то ни было авторитеты. Из врожденной и укрепленной воспитанием скромности не буду уточнять, какая разновидность используется в данной работе.
Далее я представлю вашему вниманию лишь несколько штрихов, так сказать, контур, исследуемой мною проблемы.

Как воспринимает современный человек то или иное слово? Разве, ежедневно употребляя слова, обращается он к древним словарям и работам языковедов? Есть ли у простого человека такая возможность и использует ли он ее? Очевидно, для современного человека более важное значение будет иметь не этимология слова, а его омонимичность по отношению к другим современными словам. Исходя из равноправности прошлого и будущего по отношению к настоящему, а точнее из приоритета реальности настоящего и иллюзорности будущего и прошлого, становится не оправданным ссылаться на происхождение слова. Напротив, используя слова, мы подсознательно связываем их с созвучными ныне, выстраиваем внутренние модели взаимозависимости тех или иных явлений по созвучию слов, их обозначающих.

К примеру, слово будущее. Ще е оно, ще его нема? – славянскому уху проблема слышится уже в самом слове.
Посмотрим на слово будущее в других языках. В английском языке ближайшее и наиболее созвучное слово со словом future-будущее слово futility, обозначающее тщетность(!). Конечно же, как же еще можно охарактеризовать наши попытки объять несуществующее как не тщетными. В немецком языке будущее, обозначается словом Zukunft, которое по созвучию близко к сочетанию приставки zu, обозначающей за-, при- или в техническом контексте арматуру, и слова kunst–искусство, умение, мастерство. Что же получается? А вот что, достопочтенные господа, простите за выражение, футурологи. Под будущим понимается нечто, стоящее за мастерством, служащее для искусства, то есть, всего лишь вспомогательное средство для искусства. Добавим, для СЕГОДНЯШНЕГО искусства.
Требуются ли вам, господа, комментарии? Подобный анализ можно продолжить, но в рамках письма видится, что и этого достаточно.

Будущее… Кого оно будит? Если меня, то получается, что пока я сплю!? Но ведь мне известно, что это не так. Я существую. Я осознаю происходящее. А во сне это или наяву  - имеет ли это тогда значение? Можно предположить, что разбудят других. И это возможный ход событий. Но для моей личности это так же бессмысленно, как и все остальное.

Буду-буду-буду-будду Будда? Вот он, свет в конце тоннеля, освещенная дверь в глубине длинного темного коридора!!! Будущности тогда предстают перед нами как пути просветления⁷.

В свою очередь, обратим свое внимание на будущность  - буду сущность… Следовательно, определение будущности неизбежно приводит нас к выявлению основы, оси последующего чьего-то существования.

Рассмотрим будущее в другом аспекте. Допустим, речь идет о том, что, собственно, я буду, то есть какие действия я (он, она – люди) совершу. Но как производимые мною действия соотносятся со мной как с личностью? Либо они проявления ее, либо они формируют ее. Возможен третий вариант, когда верно и первое и второе. А, может, действия лишь составляющие действа – игры, самоценной и самодостаточной?

Представляется все же, что в любом случае мои будущие действия неразрывно связаны с моей личностью. Что есть личность моя? Каким воздействиям подвергается она, поддается ли она внешнему влиянию?

О, эти вопросы! О, эти бесконечные вопросы!

Не есть ли личность лишь набор элементов, набор деталек, вложенных в некую оболочку при рождении и в первые годы жизни⁸? Наблюдения подсказывают, что возможно это так и есть. И оставшуюся жизнь человек сам или под внешним влиянием перебирает эти детальки, складывая из них причудливые картинки, изредка выбрасывая какие-то и так же редко добавляя новые элементы. И живя с определенным набором составляющих, все складываемые картинки становятся предопределенными, просчитываемыми изначально, в тот самый момент, как набор сложился. Уместно ли говорить о том, что та или иная картинка является будущим по отношению к другой? Оправданно ли это?
Можно ли сказать про калейдоскоп, что вот этот рисунок его прошлое, а вот этот будущее? Просто, так случилось, что эта картинка уже выпала. Она ведь может еще раз выпасть, только вероятность этого крайне мала. Но калейдоскоп всегда настоящий. В нашей жизни элементов на порядок порядков больше. А в нашей личности возможно присутствует еще и некий вектор, некое поле, определенным образом воздействующее на составляющие частички. Но все существует только СЕЙЧАС и только со мной.
Если кто-то выудит из своего мира фантазий нечто, мною не мыслимое, и внесет это в мою жизнь, тогда я и буду, именно в тот самый момент, буду оценивать вхождение этого нового элемента в мою жизнь, настраивать ее на жизнь с новым элементом (деталькой). Но если это мыслимое, значит, это есть в моем наборе, значит, это уже мое настоящее.

Вот, к примеру, принесли мне на днях мои студенты роман одного молодого автора. Признаюсь, творение оказалось довольно симпатичным и очень близким мне по своей глубине. По сюжету человечество решило проблему смерти, но столкнулось с другой – с перенаселенностью планеты. По окончанию среднего учебного заведения проводится отбор: кого-то оставляют жить вечно, кого-то уничтожают. Критерий отбора, хотя и меняется несколько раз за время действия романа, так или иначе заключается в наличии у человека неких способностей. Герой озадачен: как стать вечным. Вы можете сказать мне, что это фантастический роман о будущем. Я же возражу: что это, как ни отражение совершенно сегодняшней ситуации – сегодняшней, в смысле существующей личности автора романа и сложившихся на момент написания в определенном сочетании его эмоций, настроения, проблем? Очевидно, автор осознанно или неосознанно жаждет вечной жизни. Его можно понять, но что такое вечная жизнь в нашей с вами ситуации? А это, как минимум, идентификация нашей личности множеством людей, память о нашей личности. Значит, нужно прославиться, отличиться. Становясь известными либо в силу удачи, либо за счет собственных усилий, мы приобретаем имя – вот вам и вечная жизнь, вечная – невечная, но, по крайней мере, длиннее телесной. Можно высказать дополнительную гипотезу: личность всегда в настоящем, а вот для имени будущее возможно⁹.
Каким образом автор создал свой сюжет? Он создал его, сложив определенным образом существующие внутри него элементы. Значит, эта картинка (сюжет) принадлежат настоящему.

Возможно, вам покажется, что старик совсем забудался (или забудился)¹⁰. Но продираясь сквозь дебри неведения, разве можно ни разу не сбиться с пути?

Я буду счастлив, если найдется молодой одаренный человек, которому я смог бы передать весь свой багаж, как материальный (рукописи), так и нематериальный (имеется в виду накопленный опыт). Студенты мои, коим я безмерно благодарен за их помощь, лишь внимающие исполнители, а самостоятельное продолжение работы я, с прискорбием констатирую, не могу им доверить.

Как видный писатель, основатель дубового века русской литературы, вынужден подписываться псевдонимом, дабы мои научные изыскания смогли самостоятельно снискать себе заслуженное расположение читающей публики, не опираясь на писательский авторитет ее автора. Хотя, очевидно, мои верные друзья, поклонники моего таланта, без труда узнают перо мэтра, не взирая на шедевральность высказываний. 

Прощайте и хлопайте,
Ваш Фель Пучи.

 1 Однокурсница вашего покорного слуги. И хотя после замужества она изменила фамилию, из соображений душевной чуткости имя изменено.

 2 Надо признаться, что когда я нервничаю или думаю, я обычно много ем. В студенчестве сухари покупались на месяц. Речь идет о начале месяца. Значит, я очень напряженно думал всю ночь.
 
3 Имеется в виду не Лиля, а отгадка.
 
4 ГМИИ им.А.С.Пушкина, соответствующий зал.

5 Журнал «Наука и жизнь» , №3, 1952. С. 57-59.
 
6 Замечу вскользь, что в данном письме я представил лишь малую толику возможностей этого метода.

7 Эта линия нуждается в дополнительной проработке.

8 Когда мужчина, манкирующий своими отеческими обязанностями, говорит: «Придет мое время!», как он ошибается. Ибо не придет его время: что не заложили в ребенка до 3-х лет, не заложишь в 25, как бы потом ни старались; человека уже научили говорить, ходить, уже сложился набор родных лиц и т.д., переучивание всегда рисунок по уже написанному полотну или лишь перекладывание уже сложившегося набора деталек. Воспитание же можно оценить как внешнее воздействие на элементы личности с тем, чтобы создать определенные соотношения между элементами, сложить их устойчивые сочетания, не разрушаемые при последующем перекладывании.

  9 Далее работа содержит обстоятельное исследование проблемы имени.
 
10 Эти два слова – мой скромный гешефт глубоко мною уважаемому господину Эпштейну, который, как рассказали мне студенты, занимается благороднейшим делом обогащения русского языка. Они означают «потеряться в будущем», «испытывать неопределенность по поводу будущего» и т.п., возможно, имеют стилистические отличия.