РАЗДЕТОСТЬ И НАГОСТЬ

Вера Зубарева (Филадельфия)

«Раздетость - это минус-одетость, определенное отношение к одежде, которая в данном случае соблазняет свои значимым отсутствием.” (Михаил Эпштейн. Эротология)

«И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились.» (Бытие 3, 25).

В этом смысле можно говорить о первобытной нагости Адама и Евы как невинности, не познавшей раздетости. Приказ Бога плодиться и размножаться подразумевает наличие сексуальности в человеческом и животном мире до поедания запретного плода. Это означает, что Адаму была присуща сексуальность как «образ первичных хотений», но не более того. Запретный плод помог человечеству перейти от физиологической потребности, напрямую связанной с продлением потомства,  к  осознанно изощрённому «разоблачению покровов» на информационном уровне – на уровне фантазии, которая до того могла существовать только в качестве зависимой переменной.

Итак, первое действие, последовавшее за поеданием запретного плода, - это сотворение одежд.  «И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания.» (Бытие 3, 7) Перейдя рубеж осознания своей наготы, Адам и Ева больше никогда не возвратятся к состоянию первобытной нагости, не знающей стыда. С этого момента можно говорить только о раздетости Адама и Евы, но не о наготе. Ощущение раздетости настолько сильно в обоих, что, даже будучи в опоясаниях из смоковных листьев, они всё равно ощущают себя недостаточно прикрытыми, о чём свидетельствует ответ Адама Господу: «я убоялся, что я наг, и скрылся.» (Бытие 3, 10)

Бог, в этом плане, выступает в двойственной функции. С одной стороны, он действует как цивилизация, которая «набрасывает» покровы «на тело». С другой же, он предстаёт как эротическое начало, наделяя Еву, наряду с прочими «скорбями», ВЛЕЧЕНИЕМ: «и к мужу твоему влечение твоё». (Бытие 3, 16) Женское влечение содержит в себе существенный эротический момент, в отличие от мужского, которое может быть чисто сексуальным. Женщины более предрасположена к эротическим фантазиям, часто отдалённым от конкретного любовного действа, нежели мужчина, для которого подобные эротические стрессы вдали от предмета влечения могли бы быть даже губительны с чисто физиологической точки зрения. Женщина - это сосуд, который умеет аккумулировать любовную энергию эротических фантазий без ущерба для своего физического и психического здоровья.

Для женщины очень важен момент «остранения» и отстранения от реального объекта любви, ибо для неё «отстраненье – сближенью сродни».
 Более того, отсутствие или недостаточно развившееся влечение может разрушить женщину, чего почти не бывает с мужчиной.  Влечение для женщины зачастую важнее, чем его реализация. Оно непрерывно по своей сути, в отличие от дискретности мужского влечения, которому более свойственны приливы и отливы. В пределе, женское влечение перерождается в маниакальность, что очень редко наблюдается у мужчин. Поэтому влечение к мужу, которым Бог наделяет Еву, и стоит в ряду с такими невзгодами, как болезненная беременность и подчинённость в семье.

Первым познанием Адама за пределами Эдема является познание Евы. Вместо упрощённого «плодитесь и размножайтесь» приходит познание женщины. Для мужчины ПОЗНАНИЕ равносильно женскому ВЛЕЧЕНИЮ, ибо оно и есть движение от тела к плоти, от секса к эротике, от прагматики к эстетике. Желание познать женщину и сам момент познавания есть движение навстречу протяжённости, продлеванию, непрерывности, которая противоречит мужской физиологии, но является заветной мечтой каждого мужчины. В познавании мужчина сосредоточен на процессе, а не результате, что делает его более потенциальным в моменты расслабленности и отдыха.

Таким образом, можно говорить о том, что первое знание, которое открывается человеку после поедания запретного плода, - это познание самостоятельной ценности чувственности, не связанной с прагматикой продления рода, но направленной на развитие фантазии и воображения, без которых невозможна любовь.