Иван Игоревич Соловьев (1944-1990?) - мыслитель, эссеист, литературовед, педагог. Многие годы преподавал русский язык и литературу в старших классах московской спецшколы с гуманитарным уклоном.  Исчез при невыясненных обстоятельствах во время религиеведческой экспедиции
в Краснодарском крае. После этого вышел в свет ряд публикаций,
извлеченных из его архива [1].

Интересная особенность размышлений Ивана Соловьева  - то, что они развертывались у него в форме "чужемыслей", авторство которых он старался угадать и приписать другому. Иван Соловьев разделял концепцию Михаила Бахтина о сознании как о множестве неслиянных голосов и пытался определить источник и направление каждого голоса, звучавшего в его собственном сознании. Многие свои тексты он подписывал разными именами, начиная от великих философов древности и кончая близкими друзьями. Он мог сказать при встрече: "А вот что ты вчера написал", - и протянуть собеседнику листки, подписанные его именем. В моем архиве скопилось немало текстов, автором которых Иван Соловьев удостоил быть меня.

Приводим ряд афоризмов и фрагментов о любви из незаконченной книги И. Соловьева, которая предположительно называлась "Эротикон, или Обозрение всех желаний".  Некоторые из них подписаны именами: Вадим Рудый, Катя Суворова, академик Иванов, генерал Петров, Михаил Эпштейн и др.

----------------------------------------------------------------------
 ЛЮБОВЬ - ЭТО

...бесконечное отношение двух конечных существ.

...долгое занятие, для которого мало времени одной жизни;  готовность провести вечность вдвоем.

...стремление так присвоить себе волю другого человека, чтобы она оставалась совершенно свободной - и при этом желала только меня.

...слабость, которую может позволить себе только очень сильный
человек.

...неопознанный летальный объект. Вроде гранаты, замаскированной под яркую игрушку. Повернешь ключик, заведешь пружину - и тебя нет.

...избирательная  наркотическая зависимость одной личности от другой.

...вдохновение, которое постоянно пробуждается одним и тем же существом.

...самогипноз. Любовь начинается с крошечной надежды быть любимым - и перерастает в ежеминутную зависимость от своего предмета.

...межличностный резонанс, когда две встречные волны взрывообразно усиливают, а не гасят друг друга.

...сплошная значимость и понимаемость.  Каждое слово и жест -  как струна, натянутая с другого конца,  чуть-чуть дрожит и озвучивает все вокруг. Влажный воздух, блаженный туман, где все двоится, колышется, таинственно расплывается.

...нетерпение. Скорость сокращений сердечной мышцы. Спринтерский забег на стайерскую дистанцию.  Нет мочи дождаться - не то, что встречи, но даже знака, весточки, какого-то воздушного прикосновения. Сердце бежит, задыхается - одинокий бегун на дальнюю дистанцию.  Всех опережает и рвется к финишу, на котором его никто не ждет.

"Любви все возрасты покорны..." (А. Пушкин). Но любовь-то покорна только одному возрасту, молодому. В этом и трагедия: ей покорны все, а она -  только одному.

"Любовь есть сон, а сон - одно мгновенье..." (Ф. Тютчев). Нет, это не сон, это "со-", которое удваивает каждую частицу жизни: со-чувствие, со-мыслие, со-радование, со-ведение...

"Любить - это не значит смотреть друг на друга, любить - значит вместе
смотреть в одном направлении" (Антуан де Сент-Экзюпери).  Скорее, любить -
это стоять вполоборота друг к другу,  видеть одновременно горизонт и лицо возлюбленной.

В русском языке у слова "любовь" есть только шесть точных рифм: "бровь", "кровь", "новь", "свекровь", "вновь", "морковь". Случайны ли эти рифмы на "овь" - или они образуют ритмический узор самой любви, смену ее возрастов?

                           1. Бровь. Встреча, милый облик, чудное
                           мгновенье. "Взгляд один чернобровой
                           дикарки..."

                           2. Кровь. Пробуждение страсти, волнение в
                           крови. "...Полный чар, зажигающих кровь".

                           3. Новь. Сближение, радость, утро мира,
                           обновление души и тела.

                           4. Свекровь. Семья, дом, расширенный круг
                           родни, сложные внутрисемейные отношения.

                           5. Вновь. Вспышка нового, быть может
                           последнего чувства. "Я встретил Вас - и все
                           былое в отжившем сердце ожило..."

                           6. Морковь. Мирная добросердечная
                           старость. "Милый, натри мне немножко
                           моркови..."

Любимое лицо невозможно запомнить - оно засвечивает фотопленку памяти.

К любви приложимо правило дорожного движения: не уверен - не обгоняй. Не обгоняй в своих чувствах партнера, если не уверен в его взаимности. Но любовь - это именно готовность разбиться вдребезги на обгоне.

Любовь: мне нужен кто-то, чтобы быть самой собой.
Счастье: я нужен кому-то, кто нужен мне.

                                        О ЛЮБОВНОМ ОПЫТЕ

Что мы вкладываем в "науку страсти нежной", то от нее и получаем. И если не вкладываем ничего, кроме плотского зуда и любопытства, то получаем утоление зуда и любопытства, осложненное знакомством с совершенно ненужным существом, длить отношение с которым -  трата времени и смертельная скука.

Счастливец, успевший на своем веку сжать столько всего упругого, сплестись с гибким, погрузиться во влажное и горячее...  Так ли уж богат его опыт?  Задыхается ли он, говоря "здравствуйте" по телефону?  Спирает ли у него в груди, когда он пробует в первый раз прикоснуться к руке любимой? Темнеет ли у него в глазах, когда он решается сказать о любви и целую нескончаемую секунду ждет ответа? Испытывает ли он почти обморочное состояние при одной только мысли, что любимая может желать его и впускать не только в свои сны, но и в свое лоно? Знает ли он, что такое непредсказумая воля другого человека, которая вдруг чудесно совпадает с твоей волей, и что такое полное растворение в другом теле, которое желаешь не только телом, но мыслями, душой и судьбой?

Если вычесть этот опыт обморока, потемнения, дрожания, спирания, переполнения, задыхания, то что, собственно, остается? Удовольствие кожных покровов и сокращающихся мышц. Такое же гурманство, как у любителя устриц, трюфелей,  соусов и прочих деликатесов. Можно наслаждаться, смакуя губами винную ягоду, упругую маслину или  упругий сосок.  Корень жизни становится просто органом осязания и моторно-двигательных ощущений - несомненно приятных... Но если нет внутреннего потрясения, сердечной боли, пронзающей нежности,  потемнения в глазах, то какая разница, чем щекотать и радовать кожу?  Можно ли завидовать гурману, съевшему за жизнь не одну или пять, а сто или тысячу порций устриц?

Любовь - это потрясение всего внутреннего состава, от сердца и легких до мозга и семени. Фантазии, привычки, желания, стиль, походка, скорость бытия - все меняется, как будто поднимается на страшную высоту, с которой окружающий мир кажется бездной... И жутко в него опять упасть, сверять время с часами, читать газеты, смотреть телевизор, обсуждать служебные дела, писать отчеты и доклады. Вся эта обычная жизнь, в которой люди коротают свое время, вдруг предстает унизительно скучной, бессмысленной и замедленной против спешащего ритма крови, против часиков, стучащих в сердце.

Любовь ускоряет все внутреннее в человеке до скорости света, отчего все внешнее становится нестерпимым -  ад медленности и неподвижности. Вот эти люди, идущие по улице, сидящие в своих конторах, - как могут они существовать, не зная Ее, не зная даже Ее имени? Какая это каторжная, безблагодатная жизнь! А мне дано это имя шептать, произносить в своих мыслях; мне даже дан Ее образ, который я могу носить в себе... Больше и неимовернее: мне дано видеть Ее Самое, слышать Ее голос, обращаться к Ней, быть услышанным Ею, получать ответ от Нее. И совсем уже непостижимо: мне дано быть желанным, мне дано делить с Нею радости Ее жизни, мне дано знать Ее такой, какой никто Ее не знает, мне дано быть с Ней в темноте, когда ничего нет между нами; дано вдыхать Ее  дыхание, дано становиться одним с Нею...

Если можно чему-то завидовать и чего-то искать, то именно этого любовного потрясения мира, этой смены эпох, удвоенного дыхания, световой скорости, второго рождения.

                                        15 МИНУТ ЛЮБВИ

Художник Энди Уорхол как-то сказал, что каждый человек заслуживает 15 минут славы, и в будущем такая возможность будет предоставлена каждому: выступи на ТВ, скажи что хочешь - и прославься.

Вопрос в том, сколько людей включат один из миллионов каналов, чтобы услышать одного из миллиардов своих собратьев? Даже если стяжатели славы будут выступать круглосуточно, по 100 человек в день (в сутках - 96 четвертей  часа), то слушателям, не отходя от телеэкрана, понадобится 60 миллионов дней,  165 тысяч лет, чтобы услышать каждого. Пожалуй, даже в самом технологически ослепительном будущем у таких славолюбов окажется ровно столько слушателей, сколько они  могут  иметь и сейчас, каждый день, в своем собственном доме или квартире. Близкие, друзья, разговор у доимашнего очага...

Я бы предложил другую формулу успеха. Каждый человек заслуживает хотя бы 15 минут любви. Не от человечества, а только от одного другого человека. И не в будущем, а каждый день своей жизни.

Кажется, это намного реальнее, чем 15 минут славы для всех. Но и этого малого лишено огромное число людей.

Тревога и боль подавляющего большинства - недолюбленность. Даже и желание славы подчас возникает как форма замещенной любви: не могу быть любимым одним, так пусть меня полюбят миллионы. Но слава не утоляет жажду любви, а только разжигает ее: это все равно, как пить ведрами соленый океан, вместо того, чтобы лизнуть языком родниковую каплю. Слава может привлечь любовь - но скорее к самой славе, чем к ее обладателю.  И в любом случае слава мешает отделить любовь ко мне  от любви к тем, которые знают и признают меня, к тем тысячам, которые бросают мне цветы или ждут моих автографов.  Кому принадлежит сердце девушки, влюбленной в кумира:  самому кумиру - или той толпе, которая его обожает? Потому среди знаменитых так мало счастливых.  Слава всегда так или иначе - за что-то, она - заслуженна. А любовь, если она достойна так называться, всегда - ни за что, незаслуженный дар.

Ведь и наша любовь к себе является вполне незаслуженной. Просто потому что "я есмь". Себя нельзя не любить, даже если  ненавидишь этого  убогого и подлого человечка. Это, кажется, даже и любовью не назовешь, тут в равной степени и стыд, и сомнение, и боль, и надежда... И тем более непонятно, как такой же безотчетной, "ни за что" любовью можно полюбить кого-то другого, не себя.

Не только мирская слава, но и религиозная вера может быть замещенной формой жажды любви.  Человек, отчаявшись найти любовь у другого человека, ищет любви у Бога. Но даже если он и находит любовь, все равно не находит замены.   Иногда от религиозных людей можно слышать: "Ты потому так нуждаешься в любви другого человека, что не чувствуешь любви Бога к себе. Предстань ему в полный рост и пойми: Он тебя любит".  Это все равно, что проходить мимо нищего на паперти, бросая ему вместо милостыни доброе пожелание: "Бог подаст". Никто не вправе отказывать просящему в любви на том основании, что его больше любят Бог, класс, нация, природа, земля, небо, Всемирный Дух...  Если бы человек нуждался только в любви Бога и она замещала бы ему любовь другого человека (именно ближнего, а не дальних, как в случае славы), тогда и не было бы заповеди о любви к ближнему...

15  минут - это наименьшее,  к чему взывает  недолюбленность, когда, по словам Мандельштама, "и спичка серная меня б согреть могла". Конечно, костер лучше.

--------------------------------------------------------------------

1."Размышления Ивана Соловьева об  Эросе", публикация М. Эпштейна,  журнал "Человек", М., Наука,  1991,  # 1, сс. 195-212 (там же - краткие биографические сведения об авторе).
        Перевод фрагментов на английский язык : "Ivan Soloviev's Reflections
on  Eros,"  in Genders, 22,  a special issue Postcommunism and the Body Politic, ed. by Ellen  Berry, New York and London: New York University Press, 1995, 252-266.

2. Поэзия как состояние. Из стихов и заметок Ивана Соловьева.  Составление и предисловие М. Эпштейна. "Новый мир",  # 8, 1996, сс. 230-240.
    Пер. на англ. язык в кн. Ellen Berry, Mikhail Epstein. Transcultural Experiments: Russian and American Models of Creative Communication. New York: St. Martin's Press, 1999,  pp. 256-275.

3. Иван Соловьев. Мессианские речи. Составление и предисловие М. Эпштейна, "Октябрь", 1998,  7, сс. 148-167.

Все эти работы включены в сетевую антологию "Мыслители нашего времени".

Также подготовлен к печати и ждет выхода трактат Ивана Соловьева
"Троеверие и горчичное зерно" - о судьбах католичества в России.