Проза

Рассказ

Здание выходило на Водоотводный канал и одновременно другим фасадом
на парк Репина. Я считаю местоположение этого здания удачным с
точки зрения бизнеса. Ведь в канале людей можно топить, а в парке
– вешать на деревьях. Ещё можно головы рубить как Емельяну Пугачёву
прямо здесь под липами около Шемякинского памятника «Дети, жертвы
пороков взрослых». Удачное и жизнерадостное место для офиса, ничего
не скажешь.

Это было массивное пятиэтажное здание постройки начала ХХ века.
Оно было «крашено в жёлтую краску», как написал бы Ф.М.Достоевский.
А в самом этом здании имелся «гений места». Гений места – эта
такая штука, или существо, ну, в общем, что-то такое, отчего само
место как бы озаряется. Как бы становится одухотворенным и оплодотворенным
одновременно. От этой озарённости становится понятным, для чего
оно вообще есть и на кой ляд оно тут стоит.

Мой гений места ждал меня там, в этом здании с тяжёлой массивной
доской при входе. На доске было выгравировано: «Корпорация развития
территорий».

Мой гений был гением средней руки и вице-президентом упомянутой
корпорации. Он был гением средней руки, потому что у него было
мало харизмы. Он был похож на мучного червя и ходил по своей конторе
в мятом синтетическом костюме цвета крем-брюле. Разговаривал он
гнусаво, а если срывался в крик, то кричал тонким бабьим голосом,
что было удивительно при его довольно заметной комплекции и значительной
конституции. Его подчинённые молча удивлялись этому и начинали
быстрее руководить проектами на вверенных им участках работы.

В то же время, у моего гения-червя были определённые предпосылки
к росту и способности к самосовершенствованию. Если посмотреть
на него сзади, то там, где его затылок переходил в шею – там залегли
и наметились три жирные кожистые складки. При дальнейшем росте
эти складки должны были сформировать такой умопомрачительный и
тошнотворный образ, носитель этих складок становился столь ужасен,
что будущие его преимущества в бизнесе, необычайные и неоспоримые,
были очевидны. Люди крепкие будут глотать от него валидол, а люди
попроще и послабее просто станут мочиться в штаны при его появлении.

Но пока этот кожистый гений находился в личиночной стадии. Я имею
в виду, что он ещё не раскрылся в полную силу, он пока сам находился
под тяжким прессом и постоянным давлением своего президента. Президент
был человеком простым и порочным. Он носил чеховскую бородку вокруг
полных ярко-красных чувственных губ. Он одевался в хорошо сшитые
серые костюмы. Вид у него был такой серьёзный, словно под костюмом
он носил шуршащее кружевами розовое женское бельё. Взгляд он имел
пристальный и тяжёлый, хотя, как можно иметь пристальный и тяжёлый
взгляд, если у тебя круглые на выкате глуповатые карие глаза сенбернара
под густыми, сросшимися на переносице бровями? Не знаю, вот был
у него такой гипнотизирующий взгляд. Даже сотрудники жаловались.
«Вот, – говорили, – зайдёшь к Гусеву по какому-то вопросу, и выходишь,
забыв, зачем приходил».

Такое вот сложилось разложений сил в этом месте в описываемое
время на упомянутом канале. Остается добавить, что была весна.

Я стоял перед входом в здание на углу парка Репина и пытался оценить
свои силы.

Идти или не идти? Может быть, ну его к чёрту? А что значит – к
чёрту? Мой дорогой мучнистый вице-президент этой самой «Корпорации
развития территорий» просил меня, агента по купле-продаже недвижимости,
помочь купить квартиру его дочери. Что и было в лучшем виде мной
исполнено. Но ничего же не бывает просто так. А поизмываться надо
мной? А печень мне поклевать? Где моя исклёванная печень? Вот
она. Я потёр ладонью правое подреберье, глубоко вздохнул и вошёл
в гостеприимно распахнутые двери ада.

У человека с синими губами, а он уже известен нам, как мучнистый
вице-президент, у этого человека тряслись руки.

– Какие два и шесть десятым квадратного метра?! Это враньё! Мошенники!
Я не буду платить!

Я не знал, что ему сказать. Нет, знал, конечно. Да, не станет
он меня слушать. Ему поорать сегодня охота. Не орал давно. Как
он меня достал своей фигнёй. Сказать ему, что ладно, не вопрос,
сейчас письмо напишу, чтобы ему продавец деньги вернул за проданную
двухкомнатную квартиру? Да это, пожалуй, что так просто деньги
ещё и не отдадут. Даже по суду. А какие основания судиться? Никаких
оснований. А мои комиссионные, в конце концов? Где они?

Я сидел в кабинете человека с синими губами и бесцельно листал
договор о долевом участии в строительстве дома. В договоре был
пункт про то, что синегубый мучной червь с белыми бровями покупает
у компании «Квадратный сантиметр» двушку общей площадью 63 кв.м,
но эта площадь будет уточнена обмерами БТИ. Сегодня утром «Квадратный
сантиметр» прислал письмо c результатами этих самых обмеров и
предложением заплатить дополнительно за вновь выявленные 2.6 кв.
метра. Что вполне соответствовало пунктам договора.

«Стандартный договор на новостройку. Чего ему надо? Договор кто
подписывал? Он или не он?»

Человек с синими губами сидел за письменным столом. Нижняя губа
его была презрительно выпячена. Одно его плечо было бессильно
опущено, другое – недоверчиво вздёрнуто. Наконец он выдавил из
себя:

– Я рулетку завтра привезу. Поедем квартиру мерить.

– Хорошо, я заеду за вами.

Я вышел из кабинета. Дюжина видеокамер зафиксировала, как я иду
по пустому белому коридору, спускаюсь прокуренной лестницей и
выхожу из этих невесёлых мест на полную движения и света улицу.
Передо мной была Болотная площадь. На набережной Водоотводного
канала весеннее солнце сжигало глыбы льда. Над парком восторженно
кружила стая ворон.

«Что-то в моей жизни происходит неправильно. Почему я постоянно
имею дело с людьми грубыми, тяжёлыми и неприятными, а хочу иметь
дело с людьми приятными, тонкими и любезными? А это оттого, –
отвечал я сам себе, – что желаю я заработать денег. А нужные мне
деньги каким-то образом сосредоточены у людей грубых, тяжёлых
и неприятных. У них жилистые руки с крепкими толстыми пальцами.
А руки те приделаны к неказистым, но прочно сделанным телам. На
эти тела насажены квадратные деревянные головы с медными пятаками
вместо глаз. В этих головах глухо перекатываются две-три простые,
но тяжёлые, как свинцовые пули, мысли: «Всё, что у меня есть,
я у кого-то отнял. Всё, что я отнял, могут отнять и у меня. Но
сам я просто так ничего и никому не дам».

(Продолжение следует)