Комментарий | 0

Записки из подполья (1864)

 

Эта небольшая по объему повесть – переломный пункт всего творчества Достоевского: "с "Записок из подполья" начинается гениальная идейная диалектика Достоевского. Он уже не только психолог, он – метафизик, он исследует  до глубины трагедию человеческого духа. Он уже не гуманист в старом смысле слова, он уже мало общего имеет с Жорж Занд, В. Гюго, Диккенсом и т.п. Он окончательно порвал с гуманизмом Белинского. Если он и гуманист, то гуманизм его совсем новый, трагический "[1].
 
 
Иванов И.А. Портрет Ф.М.Достоевского. 1978-1979 гг.
 
 
Главный персонаж повести – Антигерой – весь полон противоречий, разрываем полярными желаниями и комплексами. Он находится в состоянии войны со всем сущим, начиная от анонимного офицера, которого он ходит караулить на Невский, кончая его собственным слугой Апполоном, олицетворяющем мировую укоризну, молчаливый укор, живой упрек. У Антигероя нет ни друзей, ни дела, ни любви, одни враги и недоброжелатели, завистники и клеветники окружают его черными флажками ненависти.
 
"Злейший" из врагов Антигероя - петербургский немец Ферфичкин, на что автор указывает особо и сразу, как только герой появляется на подмостках повести: "Из двух гостей Симонова один был Ферфичкин, из русских немцев, - маленький ростом, с обезьяньим лицом, все пересмеивающий глупец, злейший враг мой еще с низших классов, - подлый, дерзкий, фанфаронишка и игравший в самую щекотливую амбициозность, хотя, разумеется, трусишка в душе. Он был из тех почитателей Зверкова, которые заигрывали с ним из видов и часто занимали у него деньги " (5, 137).
 
Сама фамилия "Ферфичкин" таит в себе как нерусские буквы (ф, ч), так и корни и похожа на сделанную, из разряда "говорящих". Замешан ли тут Pfeffer(перец), который уже был опробован в "Униженных и оскорбленных" (Феферкухен)?.. Учитывая достаточное знание Достоевским немецкого языка, может быть, что "Ферфичкин" сконструирован от глагола "verpfuschen" (испортить, изгадить) - Ферфушкин – что еще раз должно было подчеркнуть негативое в его образе?..
Фамилия интересна не только в семантическом, но и в морфологическом плане – уменьшительно-уничижительный суффикс "чкин" уводит к гоголевским Башмачкину и Собачкину, озвучивает фамилию на русский лад и свидетельствует об обрусении ее носителя.
 
Антигерой ненавидит Ферфичкина всеми фибрами души, называет козявкой, сволочью, фанфаронишкой, подлецом, трусом, сравнивает с "нахалом лакеем" и даже вызывает на дуэль, а потом униженно просит прощение – в этом эпизоде  обнажен весь клубок его комплексов и противоречий. Ферфичкин, наряду с Симоновым, Трудолюбовым и Зверковым – один из школьных врагов Антигероя (друзей у него нет и быть не могло).
Школьные годы оставили в душе Антигероя нравственные рубцы и шрамы. Он отмечает грубость, насмешки, жестокость, развратность, эгоизм однокашников и признается, что "ненавидел всех ужасно", а Ферфичкина в особенности. Эти воспоминания Антигероя предваряют воспоминания Аркадия Долгорукого ("Подросток") и уходят корнями в автобиографию автора. Примечательно, что в окружение Аркадия Долгорукова входит немец Крафт, один из "идейных самоубийц" Достоевского (Крафт, правда, не считает и не признает себя немцем и на реплику: "К тому же вы немец!" - отвечает: "Я – русский")
 
Ферфичкин увивается за богатым Зверковым, активно участвует в сборе денег на прощальный обед, который хотят дать Зверкову бывшие одноклассники и куда случайно затесывается Антигерой. Ферфичкин один из всех вслух говорит ему, что его присутствие на обеде им вовсе не нужно: "Мы вас, может быть, и совсем не хотим ", но когда все-таки Антигерой является в ресторан, то Ферфичкин травит его злее всех (Антигерой отмечает его высокий, визгливый голос, "подленький, звонкий, как у собачки").
Маленький рост, обезьянье лицо, визгливый голос – вот внешние приметы злейшего врага.
 
Сцена обеда в ресторане – одна из кульминаций повести – демонстрирует изнанку души Антигероя, всю гамму чувств, от унижения до хамства. Он обескуражен и обижен, зол и растерян, не знает, как себя вести и как реагировать на язвительные реплики, колкости и насмешки. Спьяну он наговорил гадостей Зверкову, что вызывает реплику Ферфичкина: "Нет-с, за это по роже бьют!".
Эти слова становятся причиной дальнейшего скандала – раздраженному Антигерою ("человеку-книжке"), не приходит в разгоряченную голову ничего лучше, как вызвать врага на дуэль: "Господин Ферфичкин, завтра же вы мне дадите удовлетворение за ваши сейчашние слова!" (5, 146) – что вызывает общий смех и гогот.
Но скоро, напившись, Антигерой вдруг решает "подавить благородством" и просит у всех прощение, вызывая язвительные реплики обедающих: "Сам себя тешит. / Просто сбрендил! / Ага! дуэль-то не свой брат! – ядовито прошипел Ферфичкин " (5, 147).
Попытка Антигероя доказать, что не страх руководит им, а иные, высокие чувства, приводят лишь к новой волне насмешек и издевок. Компания уезжает в бордель, бросив Антигероя в ресторане: "беспорядок, объедки, разбитая рюмка на полу, пролитое вино, окурки папирос, хмель и бред в голове, мучительная тоска в сердце и, наконец, лакей, всё видевший и всё слышавший и любопытно заглядывавший мне в глаза " (5, 148).
 
Пустившись за ними вслед, Антигерой представляет себе сцены мщения – теперь он мечтает закатить пощечину самому Зверкову и вызвать его на дуэль, хотя и отдает себе отчет, что Зверков, может, вовсе не захочет с ним драться (чем усугубит унижение), и что они, пожалуй, просто изобьют его, причем особенно будет усердствовать злейший враг с обезьяньим лицом (это, очевидно, было известно Антигерою еще со времен школьных  драк): "Ферфичкин прицепится сбоку и непременно за волосы".
 
Но ничего этого не происходит – Антигерой опоздал, компания уехала из веселого заведения куда-то дальше. На этом эпизод с обедом закончен, Ферфичкин, вместе с Симоновым, Трудолюбовым и Зверковым, покидает повествование. Начинается следующий этап хождения Антигероя по нравственным мукам – своим и чужим. Кстати, утром, начав расспрашивать проститутку и услышав, что она из Риги, он сразу предполагает, что она немка, но ошибается: "- Откуда? / - Из Риги. / - Немка? - Русская "(5, 153). (Позже в "Преступлении и наказании" Свидригайлов упомянет о помещике Козляинове, избившем в поезде немку из Риги (см. ниже).
 
Интересно, что Ферфичкин – один из немногих героев-немцев Достоевского, который говорит  не на ломаном смешном наречии, а на обычном канцелярите, вставляет французские слова, и если у него и есть ошибки, то с уклоном в просторечия ("лепартамент"). Видимо, в Ферфичкине от немецких корней осталась только фамилия, которая с помощью суффкиса "чкин" тоже "обрусела" и обрела русскую огласовку.
 
 
Детали:
 
В своем желчном, полном иронии (и самоиронии) монологе о "надзвездных  романтиках" Антигерой сравнивает разные типы характеров: "У нас, русских, вообще говоря, никогда не было глупых надзвездных немецких и особенно французских романтиков, на которых ничего не действует, хоть земля под ними трещи, хоть погибай вся Франция на баррикадах, он всё те же, даже для приличия не изменятся, и всё будут петь свои надзвездные песни, так сказать, по гроб своей жизни, потому что они дураки. У нас же, в русской земле, нет дураков; этим и отличаемся от прочих немецких земель " (5, 126).
Далее он использует найденное сравнение: "...хоть и бывали у нас дураки-романтики, но это не в счет и единственно потому, что они еще в цвете сил окончательно в немцев перерождались и, чтоб удобнее сохранить свою ювелирскую вещицу, поселялись там где-нибудь, больше в Веймаре или в Шварцвальде " (5, 126). Веймар отсылает к Гете и Шиллеру, а Шварцвальд – громадный лес на юго-западе Германии, по сей день – любимое место отдыха европейцев.
 
Рассуждая в конце первой части о причинах, заставивших его взять в руки перо, для подтверждения своей мысли о том, что нет и не может быть настоящих истинных откровений во всевозможных дневниках и воспоминаниях, Антигерой аппелирует к Генриха Гейне: "Замечу кстати: Гейне утверждает, что верные автобиографии почти невозможны, и человек сам об себе наверно налжет. По его мнению, Руссо, например, непременно налгал на себя в своей исповеди, и даже умышленно налгал, из тщеславия. Я уверен, что Гейне прав. ... Но Гейне судил о человеке, исповедовавшемся перед публикой. Я же пишу для одного себя... " (5, 122)[2].
 
Немецкая земля Шлезвиг-Гольштейн дважды фигурирует в монологах Антигероя: по его мнению, главный недостаток  человека – "это постоянное неблагонравие, постоянное, начиная от Всемирного потопа до Шлезвиг-Гольштейнского периода судеб человеческих" (5, 116) и "... карикатурный Шлезвиг-Гольштейн "(5, 112).
Отторжение герцогств Шлезвиг и Гольштейн от Дании и присоединение их к Пруссии было одной из целей войн Пруссии с Данией и Австрией в 1864-1866 гг. Эти события широко освещались с русской прессе и, в частности, в журнале Достоевского "Время".
Шлезвиг-Гольштейн вскоре появится и в "Преступлении и наказании": тяжелые мысли о будущем сестры Дуни рождают в голове Раскольникова следующие параллели: Дуня "скорее в негры пойдет к плантатору или в латыши к остзейскому немцу, чем оподлит дух свой" и свою нравственную свободу "за весь Шлезвиг-Гольштейн  не отдаст" (45).
 
На страницах повести появляется целая плеяда врачей Вагенгеймов: "...вы, со всевозможными Вагенгеймами, вполне в рабстве у ваших зубов... " (5, 106) Комментаторы 5 тома указывают, что "в середине 1860-х  в Петербурге было восемь зубных врачей по фамилии Вагенгейм " (5, 383).
Сама фамилия (если она вообще немецкая), должна звучать как "Wagenheim". Она еще раз всплывет в самомонологе Антигероя в подозрительном соседстве с капитальным домом (владение домами – деталь, частая в характеристиках  петербургских немцев): "Я не приму за венец желаний моих – капитальный дом, с квартирами для бедных жильцов по контракту на тысчу лет и на всякий случай с зубным врачом Вагенгеймом на вывеске " (5, 120).
 
Раздел "немецких вещей", где уже хранится сундучок Прохарчина и игрушка помещика Бахчеева, в "Записках из подполья" пополняется  немецким бобриком, который Антигерой хочет купить себе на шинель: "Надо было переменить воротник во что бы то ни стало и завести бобрик, вроде как у офицеров. Для этого я стал ходить по Гостиному двору и после нескольких попыток нацелился на один дешевый немецкий бобрик ".
Следует краткая характеристика вещи: "Этинемецкие бобрики хоть и очень скоро занашиваются и принимают мизернейший вид, но сначала, с обновки, смотрят даже и очень прилично " (5, 131). Можно только посоветовать Антигерою не покупать дешевые вещи.
 
 

[1]Бердяев Н.А. Миросозерцание Достоевского. Прага YMCA-PRESS, 1923, стр.7
[2]Во втором томе "О Германии" ("Признания") Гейне писал: "Составление собственной характеристики было бы работой не только неудобной, но попросту невозможной. При всем желании быть искренним ни один человек не может сказать правду о самом себе". Там же Гейне утверждал, что Руссо в своей "Исповеди" "делает лживые признания для того, чтобы скрыть под ними истинные поступки " - Г.Гейне. Собрание сочинений, т.9, ГИХЛ, М., 1959, стр. 90

 

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка