Жизнь как есть

Вот даже и памятник русскому солдату, оказывается, нельзя поставить. Как не у себя дома. По сообщению журналиста Олега Кашина Мосгордума отклонила проект "Памятника русскому солдату", который планировалось установить на Преображенской площади. Поводом для такого решения стало присутствие в названии слова "русский". Первым этот аргумент выдвинул директор Института искусствознания Алексей Комеч, его поддержали все члены, за исключением двух. Сначала я не поверила, думала, что шутка. В наше время, когда тезис о расцвете и сближении наций отменён, когда воспряли к возрождению многочисленные российские меньшинства, народ, среди которого этим меньшинства живут, не имеет элементарного права поставить памятник своему солдату.

Мол, Россию защищали и защищают не только русские. Но русские всё же защищают её или нет? И если защищали и защищают, почему не может быть памятника именно русскому солдату? В Риге (Латвия), например, имеется памятник латышским стрелкам, революционная слава которых свинцом записана в русских сердцах. Латыши, значит, могут иметь памятник латышам-стрелкам – вон на фото их двое, - а нам нельзя всего лишь одному собирательному родному солдату воздать честь? Скажите, как на запрет должен реагировать русский человек? Правильно – гневом.

Создалось такое впечатление, что директору Института искусствознания Алексею Комечу и комиссии при Мосгордуме чужды запросы и чаяния русских. Не понятно тогда, что они забыли в пространстве русской культуры и власти в статусе правящей элиты? Зачем они нам?

Пренебрежение к русскому именно воину и его славе имеет свои корни. Весной 2003 г., в марте, чтобы точнее, я была перегружена обстоятельствами, с постоянной необходимостью посещать 13-ю горбольницу. Темнело. Мы шли с братом неподалёку от неё в районе метро «Автозаводская». Я сокрушалась, что каждый день забит до отказа: хотелось, но опять не получилось в Казанскую церковь зайти, что в Коломенском. «А вот тут неподалёку на территории завода есть церквушка. Давай зайдём». «Для рабочих построили?» - поинтересовалась я. «Для всех». Пошли. Я – в некотором удивлении, что на территориях заводов стали у нас церквушки открывать. Сначала мы шли по дорожке вдоль длинного бетонного забора, потом - сквозь ворота и в проходе между двумя бетонными заборами - в какой-то момент только и видишь, что один бетон со всех сторон. Над забором плыла смотровая вышка или что-то вроде неё. Иду мрачная, погружённая в себя. Зачем тут было строить церквушку? И вдруг, - я глазам своим не поверила - в тёмных сумерках взору открылась древнерусская церковь. Никаких сомнений быть не могло - древняя. Маленькая плечистая белая красавица, как она попала на территорию завода «Динамо»? Возле бетонных стен церковного дворика прислонёнными лежали куски расколотого бронзового колокола и обломки надгробных камней.

Вошли в церковь, в залитое жёлтым светом пространство. Несколько человек прихожан, поющие голоса… И снова я глазам своим не верю: две гробницы передо мной - АЛЕКСАНДР ПЕРЕСВЕТ и РОДИОН ОСЛЯБЯ. Стою буквально в ступоре. Со школьной скамьи помню, что в сентябре 1380 года Пересвет в единоборстве с татарским богатырём Челубеем сшибся с такой силой, что оба пали мертвыми. Почему-то героев привезли именно сюда и упаковали на территории завода? Почему, например, не на Новодевичьем кладбище, хотя бы? До меня никак не доходило, что они, родимые, здесь, подле Симонова монастыря, который был основан около 1370 г., и были похоронены сразу же после Куликовской битвы.

Можно, конечно, сказать: ничего нового из того, что ранее не было известно, от чего в ступор-то было впадать, - разрушение церквей, уничтожение культуры и памяти – часть тяжкой нашей истории. Русские сами своими руками сбрасывали колокола, громили иконы, взрывали церкви и создавали храмы на картошке. Можно сказать: очень плохо, что ты, со школьной скамьи знавшая имена Романа Осляби и Александра Пересвета, никогда не задавалась вопросом, а где же они были похоронены – герои, благословлённые святым Сергием Радонежским и сопровождавшие Дмитрия Донского. Задавалась. Думала, что, может быть, командование оставило на растерзание шакалам и воронам. У нас любят писать о подобном отношении русских именно людей к погибшим воинам. Как же ещё могли русские поступить? Двух своих геройских парней в числе сотен других, принявших смертный бой в битве, которая положила начало независимости Руси, бросили на поле боя. Командование Дмитрия Донского бросило. Разве могло мне прийти в голову, что власть от культуры способна затырить исторический памятник русской истории с могилами двух древних национальных героев на территорию завода «Динамо»? (Краткая история восстановления церкви здесь.) Командование наше с некоторых пор было как бы и не наше вовсе. Наше хоронило с почестями тех, кто не щадил своей жизни для блага соотечественников – при монастырях, в усыпальнице Рождественской церкви. Не захороненные останки павших воинов в российских болотах и лесах – это результат отношения не нашего командования комечей к русскому солдату – основе российской армии.

Солдат должен сознавать, что он рискует жизнью во благо тех, кому он дорог. И я не думаю, что он дорог Комечу. И я уверена, что русский солдат знает об этом. Поэтому русским нужен памятник русскому солдату.

Теперь, вопрос о башкирском, татарском, нанайском и других солдатах-соотечественниках. Ставить ли им памятники? Ставить. Пока мир таков, что требует солдат, надо ставить. Хотят в Уфе памятник башкирскому солдату – нормально это. Вот на Бородинском поле стоит даже и памятник французским солдатам, и пусть стоит. Желание памятника – не простое желание, от него просто так не отделаешься. Памятник участникам конкретной войны в любом городе России, включая Москву - такой памятник должен отражать/подразумевать многонациональный состав российской армии.

Если правящая элита думает, что меньшинствам, сознающим себя таковыми и празднующим свою культуру и национальную гордость, будет уютно и комфортно жить среди озлобленного и обеспамятевшего русского народа, то она крупно заблуждается. Заблуждается она так же и по другим поводам в отношении русских, но это уже предмет другого разговора.

Да здравствует русский солдат! И все солдаты России пусть тоже здравствуют!

Церковь Рождества Богородицы в Старом Симонове, где находятся гробницы Осляби и Пересвета. Закрыта с 1928 по 89 год. В ней хранятся святыни: чудотворная икона Тихвинской Божией Матери и резная икона Влахернской Божией Матери.