Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20. ПРОИСШЕСТВИЕ В СПЕЦСАНАТОРИИ

27.

В спецсанатории ему были созданы все условия для проживания и
лечения. Все, кроме права на выход за пределы здравницы и
бесконтрольные телефонные звонки. Свой мобильный телефон Виктор сдал
под расписку «конвоиру».

За капитаном постоянно велось наблюдение. Ему не запрещалось
прогуливаться к озеру, в березовых перелесках, находящихся внутри
забора, а кроме того, иожно было пользоваться телефоном. Но
только тем, который установлен в номере, а этот телефон
прослушивался.

Первые дни в спецсанатории Виктор места себе не находил. Душу на
части раздирала обида. За отстранение, пусть и временное, за
ошибки в оперативной работе, допущенные пусть и не по злому
умыслу…

Но главное – теперь безупречного во всех отношениях капитана считали
«слабаком». Он оказался подверженным гипнозу, обычному
гипнозу, с помощью которого подследственный принудил Виктора
вернуть ему вещдоки, а затем выпустить на свободу. Хоть убей,
капитан не помнил даже частично, даже сквозь туман в голове,
который затмевает сознание загипнотизированного человека,
подробностей проступка, за который понес наказание! Больше
того – заявление начальника отдела было для Виктора как гром
среди ясного неба. «Чертов узбек!» – не находил себе места в
роскошном номере люкс контрразведчик.

Затем на смену отчаянью пришло желание разобраться во всем до
мелочей. И, прежде всего, разобраться в себе самом.

Виктор обратился к специалисту с просьбой ввести его в гипноз, чтобы
воспроизвести в деталях события того злополучного вечера.

Во время сеансов в голове Виктора начала вырисовываться картина.
Ночь. Он задержался на работе. Для чего? Теперь это уже
невозможно установить. Хотя, вероятно, капитан изучал досье на
группу наркоторговцев из южного Казахстана, с которыми, по одной
из версий, был связан Булла. Далее наступило затмение:
офицер открыл сейф, достал из него болас – это удалось
установить с потрясающей точностью, Виктор даже ощущал в руке тяжесть
доисторического оружия. Затем он спустился в подземную
тюрьму, дежурного не оказалось на месте… Нет, он все-таки был,
сидел за стареньким деревянным столом и читал при свете
тусклого ночника. Находясь под гипнозом, капитан нарочно заглянул
ему через плечо и прочел название газеты – подобные
подробности были также необходимы Виктору, чтобы воссоздать всю
картину происшествия. Целиком и полностью.

Дежурный не обратил на него никакого внимания. Вероятно, он также
попал под воздействие чар узбека, потому что капитану удалось
беспрепятственно раздобыть ключ от камеры и двинуться дальше
по темному коридору. В руках у него был болас. Булла ждал
его появления; освободившись, он аккуратно захлопнул за собой
дверь, и они двинулись обратно… Стоп! Виктор еще не вернул
узбеку болас, они оба держали его в руках и также
беспрепятственно прошли мимо дежурного. Значит, магическая сила,
отводящая глаза, заключалась в боласе. Он был неким подобием
жреческого жезла, владелец которого мог творить чудеса.

Это неожиданное открытие позволило по-новому взглянуть на многие
события, которые в последние два-три месяца развернулись в
заповеднике вокруг Протогорода. Умалишенный сапожник Булла
пересекает три границы сопредельных государств (хотя какие там к
черту границы, но все же!), приникает из Казахстана в
Узбекистан, затем снова в Казахстан и, наконец, оказывается в
России. Все это расстояние он преодолевает пешком, на попутных
машинах, вплавь и держится строго 60-го меридиана!
Довольно-таки странно для обычного наркоторговца! На его пути лежит
Амударья, Кызылкум, развалины Хорезма, Арал… Стоп! Культура
Левобережного Хорезма… Уж не является ли она преемницей нашей
протогородской цивилизации, о которой постоянно талдычит
профессор Шубейко?! Если это так, то прослеживается связь
узбекского сапожника и древних культур. Хотя это и не столь важно
по сравнению с боласом, магическим жезлом
путешественника-голодранца.

Откуда тот взялся у Буллы? Кожаную обшивку сапожник, безусловно,
изготовил сам, но отесанные круглые камни могли быть и
древними. Иначе откуда в них магическая сила, в наличии которой
после сеансов гипноза Виктор уже не сомневался. Итак, болас
«привел» нищего сапожника на Урал. Каким уж образом он отводил
глаза сотрудникам, призванным пресекать бродяжничество и
незаконное пересечение границ, это уже второй вопрос. Болас
«жил» своей жизнью, вел своего хоззяина и помогал ему. В
частности выручил из заточения. Все это, конечно, похоже на сказку,
но иначе невозможно объяснить чудеса, которые происходили
вокруг Буллы и его жезла.

Это Виктор и хотел рассказать своему напарнику. В тот день, когда
Андрей все-таки нашел время и заехал к опальному капитану в
спецсан, Виктор уже полностью сформулировал свою теорию.

– Проходи, садись, – дружелюбно предложил он.

Андрей был по-прежнему в твидовом костюме и вычурно цветном галстуке
– этакая смесь делового стиля и бравады, без которой
старлей не имел обыкновения появляться на работе.

– Какие новости на свободе?

– Есть кое-что и по Булле, и по Граченко. Н.Н.К. – Никифоров Николай
Константинович – пока «темная лошадка». Но дай время,
капитан! Дай время… Значит, по Булле информация такая: дед его по
материнской линии был известным в Самарканде зороастрийцем.
Причем он входил в тайную секту так называемых
«шестипалых»… Ничего не напоминает? А ты вспомни статуэтку, которую
нашли в захоронении под курганом – те же самые шесть пальцев.
Есть данные, что «шестипалые» – одна из древнейших сект, ярые
приверженцы зороастризма, второе их название Ашвины. «Аша»,
насколько я понимаю, – «истина», «вин» – «человек» или
«хранитель». Я не влезал глубоко в историю, но вроде бы Ашвины
как раз и были теми дикими племенами Средней Азии, которые не
подчинились персидскому царю и убили его в сражении. То есть
организация была сильная. Не знаю уж, какое отношение к ним
имеет Булла, наверное, через деда что-то и перепало.
Известно, что был уже Булла у нас на Урале! Был у самого
Протогорода! Еще до его открытия!

– Как установили?

– Мы нашли свидетелей, которые подтвердили, что в детстве дед возил
Буллу куда-то на север, в Уральские предгорья… А куда он еще
мог возить, как не на Протогород? Далее – последние годы
Булла действительно жил в Мерке на юге Казахстана, сапожничал
на городском базаре, а этой весной ни с того ни сего сжег
свою будку и отправился в путь. Шел он пешком, Арал пересек на
лодке…

– По 60-му меридиану.

– Я знаю! Магия у них с этим связана. Понимаешь, древняя ма-ги-я…

Непривычно было слышать это слово, потустороннее слово из уст
офицера российской спецслужбы, Виктор аж расплылся в довольной
улыбке. Значит, его преемник также стоит на правильном пути,
верно ведет расследование.

– Но главное – этот болас. Обрати внимание: осенью в заповедник
прибывают шесть «объектов», пять из них проходят по нашему
ведомству, и один находится в подвешенном состоянии. Я имею в
виду Никифорова: вроде бы россиянин, личность его удалось
установить, но больно уж подозрительный… Так вот прибывают,
заметь, практически одновременно и приносят с собой уникальные
артефакты. Фашистский полковник – доисторический череп с
«пулевыми» отверстиями, финн – статуэтку Шестипалого… Одному богу
известно, каким образом они оказались у них, если и череп,
и статуэтка буквально за несколько дней до этого были
извлечены из земли?! Граченко приносит бронзовый нож. Я тебе
позднее расскажу, откуда он у него – уникальная история. Француз,
старший зять Шубейко, – костяные бусы, Н.Н.К. несет дно
глиняного горшка с орнаментом Протогорода, а у Буллы – болас, и
его камни отесаны явно не сегодня!

Андрей остановился и молча уставился на капитана. Виктор в душе
ликовал: хорошо, когда оба сотрудника, проводящих расследование,
один на практике, другой – теоретически, запертый в
спецсанатории, думают в одном направлении. Итак, старший лейтенант
подытожил и обобщил все данные, известные о
сектантах-«протогородцах». Иностранцы (пять Ашвинов, кроме Никифорова,
иностранцы), прибывают в уральское захолустье с магическими
артефактами, происхождение которых явно связано с Протогородом.
Это первое. Второе – Ашвины оказываются в заповеднике как раз
в тот момент, когда археологи производят вскрытие древнего
захоронения вблизи Протогорода. Случайно ли это? Третье – по
оперативным данным в заповеднике и без того намечаются
крупные события на высшем уровне. Ожидаемый приезд московских
гостей неслучаен. Заповедник хотят отобрать у «шубейковской
троицы», и к этому подключились силы, которым сложно
противостоять без «мохнатой руки» в Кремле.

И Виктор, и Андрей знали, кто стоит за визитом академиков. Большой
человек, который на государственном уровне решил наложить
лапу на заповедник и стать его полноправным хозяином. И у него
для этого есть и деньги, и власть, и поддержка ряда
академиков из РАН. Уж не собираются ли наши сектанты помешать ему?
Своим оружием – древней магией…

Впрочем, это снова отдавало мистикой, хотя и не лишенной основания.

Первым прервал молчание Виктор:

– А на кой ляд им потребовался Протогород? Твои соображения?

– Я считаю так – всех шестерых ведет на Урал неведомая сила.
Возможно, они даже не отдают себе отчета в этом. Идут
бессознательно. Обосновать? Про Буллу я тебе уже говорил – возможно, дед
передал ему какие-то тайные знания, и теперь он не может
оставаться в стороне. Про Никифорова, повторюсь, дело темное,
по нашим данным он вообще погиб в автокатастрофе… Я не шучу.
Мы получили ответ на запрос, в котором говорится, что такого
человека в живых нет. С 1998 года. На трассе Тюмень– Надым
его «КамАЗ» протаранил несколько электроопор и сгорел вместе
с водителем и грузом. Вот так-то. А про дедка Граченко я
тебе такое расскажу… Знаешь, чей он племянник? Нет? Он
племянник участника трагически погибшей экспедиции академика
Молодцова, который в 1918-м искал уральскую Шамбалу здесь, на
Урале. Ни хрена он, конечно, не нашел, и экспедицию вырезали
белоказаки. Избежал расправы только один подросток. Всю свою
жизнь он проработал у нас на трубопрокатном, умер в
шестидесятых годах, вдова его до сих пор жива…

– Ты был у нее?

– А зачем? Бабульке уже под сто лет, живет одна, никого не
привечает, ничего не слышит и не видит… Шучу, полная сил еще
бабулька! Доподлинно известно, что Граченко у нее был, и именно
оттуда у него и появился вот этот бронзовый нож.

Старлей раскрыл свою кожаную папку и извлек из нее снимок кинжала.

Подобным древним клинком можно и сейчас еще кого-нибудь убить –
казалось, он совершенно не касался земли, а может быть, и на
самом деле никогда в ней не был. Всякое бывает – передавался, к
примеру, из поколения в поколение, хотя это и невозможно, и
так «дожил» до наших дней. Лезвие у ножа длиной около 20–
25 сантиметров, обоюдоострое, и на снимке видно, хорошо
заточенное. Рукоять представляла собой двух медных змей,
перевивающихся и соединяющихся головами у края. Вместо эфеса у
клинка в разные стороны растопыривались хвосты змей. Надо же,
насколько искусными и изобретательными были древние мастера!
Виктор, обучавшийся у одного из знатоков древнего искусства, и
начал расшифровывать:

– Две змеи – единение земной и воздушной стихий. Их переплетение и
«поцелуй» говорят о том, что в представлении мастера Земля и
Небо существуют нераздельно. Это очень древняя вещица, не
позднее второго тысячелетия до нашей эры, когда Небо и Земля в
сознании людей еще считались не разделенными. Если не
подделка, конечно... А если подделка, то очень искусная, отлитая
в древних формах. Кстати, по контуру змеиных голов можно
заключить, что это кобры. То есть царицы среди пресмыкающихся.

– А почему они Небо-то изображают?

– В представлении древних змеи летали по небу. Ну ладно,
рассказывай, что планируешь предпринять?

Вместо ответа Андрей водрузил на стол портфель, который носил вместе
с кожаной папкой (потому что папка в него не помещалась) и
извлек из него: а) донышко глиняного горшка с орнаментом
Протогорода, б) костяные бусы, которые, вероятно, под большим
давлением были изъяты у Жан-Жака Сикра, в) статуэтка
шестипалого «голована» и г) бронзовый кинжал, фотоснимок которого
Виктор только что рассматривал.

– В конце концов, я изыму и конфискую все их «цацки», а затем
арестую всех шестерых, – сказал Андрей. – Не веришь? Бьюсь об
заклад!

– И как ты это оформишь? – невозмутимо спросил капитан. – За ними
нет особой вины. Ну, Булла, допустим, незаконно находится в
России, Н.Н.К. попросту бродяжничает, а Сикр и Хаккинен вовсе
иностранцы, которых нельзя привлечь к ответственности по
нашим законам.

– Да очень просто! – В лице Андрея произошли изменения: он стал
белее мела, а это значило (капитан уже долгое время работал с
ним), что старший лейтенант чувствует свою силу и власть. –
Этими тремя (я имею в виду Н.Н.К, Граченко и Буллу) займутся
санитары из «психушки». Упрячем в Единовер, и никто не
подкопается… Полковник Шульц давно уже находится в международном
розыске, поднять старые документы не составит особого труда.
Вместе с ним мы выставим из страны и его внука с женой. На
Сикра можно надавить с помощью Шубейко: он не захочет
скандала… Остается один финн… С ним возможны проблемы, но помяни
мое слово: если возникнет необходимость выдворить финна, я
выдворю финна!

– Отлично. И чего ты добьешься? Чего сможешь избежать? «Мистерии»,
которую эти полоумные решили разыграть в Протогороде? Но ты
ведь знаешь, что они действуют не по своей воле. Поэтому
арест тут не поможет… Я бы предложил тебе действовать против них
их же оружием…

– Это каким же?

– Пригласить к сотрудничеству мага такого же сильного, как они.
Пусть он и наведет порядок. Понимаешь, «протогородцы» –
необычная секта, она не относится к разряду деструктивных, потому
что страдают от нее только сами адепты, и без того
умалишенные. Если мы обратимся к магу, он сможет оказать влияние на
этих несчастных, и дело будет закрыто.

– И у тебя есть кто-нибудь на примете?

– Один есть…

И тут Виктор заметил за окном человека, который стоял к ним спиной и
подслушивал разговор. Капитан присмотрелся и узнал
стриженую голову Буллы. Его появление на территории спецсанатория
лишний раз подтверждало неординарные способности Буллы
отводить глаза и становиться «невидимым». Ибо никто не смог бы
пройти мимо постов охраны, миновать видеокамеры и при этом
остаться незамеченным. Виктор, не прерывая свою тираду, указал
Андрею на подслушивающего узбека и начал лихорадочно
высчитывать. Быстро открыть оконную раму не удастся, Булла успеет
дать деру через кусты. Оббежать вокруг здания? Еще чего доброго
охрана поднимет переполох и вместо узбека схватит самого
капитана, который все-таки находился под домашним арестом.
Значит, первым к охранникам должен был выскочить Андрей.
Необходимо действовать молниеносно: упустишь момент, и этот
азиатский колдун опять ускользнет, как песок сквозь пальцы.

Старший по знанию жестами дал распоряжение Андрею и извлек из его
поясной кобуры табельный пистолет. Начал считать про себя:

– Раз, два…

На счет «три» капитан бросился к окну и наставил ПМ в макушку узбеку.

– Посторонние на территории! – выкрикнул старлей и понесся по
коридору к выходу из здания. Один из охранников заскочил в номер,
быстро оценил ситуацию и вытолкал двоих своих подчиненных
следом за старшим лейтенантом.

– Булла! – позвал Виктор. – Только без глупостей. У меня пистолет…
Медленно сделай шаг от стены и оставайся на месте.

Узбек не пошевелился.

– Булла! Шаг вперед и не оборачивайся. Не заставляй меня применять оружие.

Сам Виктор просчитывал в уме, на каком расстоянии от окна нужно
находиться, чтобы не пораниться о стекла на тот случай, если
все-таки придется стрелять. Конечно, открыть огонь на поражение
капитан не имел права, даже после предупредительного
выстрела не имел… Все правонарушения узбекского сапожника
заключались в его незаконном проникновении на территорию спецсана да
еще в прежних грешках – бродяжничестве и пересечении
госграниц. К тому же никакого оружия у него, видимо, нет. А
значит, если Булла попробует удрать, он выстрелит поверх его
головы, разобьет стекло и выпрыгнет за ним следом в окно.

И тут узбек неожиданно сделал шаг вперед. И повернулся. Боже! За
месяцы бродяжничества он отрастил густую черную бороду – такие
густые бороды у узбеков не вырастают. Булла словно
состарился на двадцать лет, сетка глубоких морщин стянула его лицо, а
в глазах… а в глазах отражалось что-то потустороннее. Сзади
за Буллой через кусты уже продирались вооруженные охранники
и старлей. Путей к отступлению у узбека не оставалось, еще
десять метров и он будет зажат в плотное кольцо, и тут…
Яркая белая вспышка, как бритвой, полоснула по глазам.

Виктор инстинктивно лег на пол, закрыл лицо руками и… увидел, словно
на рентгеновском снимке, каждую косточку кистей своих рук.
Создавалось впечатление, словно «грохнули» оружейные склады,
которые, безусловно, находились где-то в подземельях
спецсана. Но следом за вспышкой не последовало никакого грохота,
не было ни гари, ни обязательного в таком случае пожара…

Виктор выглянул в окно: вероятно, его хорошо защитили двойные
стекла, потому что глаза у него, по крайней мере, видели, а
старлей и охранники до сих пор оставались ослепленными. Они
беспомощно сидели на газоне и пытались сориентироваться в
пространстве.

Буллы нигде не было.

Капитан оглянулся. Артефакты «протогородцев», разложенные Андреем на
столе оставались на прежних местах, Виктор быстро собрал их
и спрятал обратно в портфель. Похоже, полоумный узбек
теперь будет охотиться за ним, и нужно оперативно «линять» из
номера. Капитан не любил голливудские триллеры с монстрами,
проходящими сквозь стены и неуязвимыми в пуленепробиваемой
чешуе. Но то, чему он стал свидетелем, говорило об одном:
противник у него серьезный, с которым одним «макаровым» не
совладать. Хотя если теория контрразведчиков верна, артефакты в
портфеле, который Виктор сейчас держал в руке, должны были ему
помочь.

Он осторожно выглянул в коридор: ни единой души, все словно
повымерли. Капитан прошмыгнул в пустующий номер напротив, прикрыл за
собой дверь и стал ждать. Прислушался. В коридоре все было
по-прежнему тихо. Ослепленные охранники с другой стороны
здания подали голос, но к ним никто не торопился на помощь.
Старлей звал Виктора, а тот прошел к окну, убедился, что во
внутреннем дворике также никого нет, и выбрался на улицу. За
время лечения в спецсане он хорошо изучил системы
видеослежения, поэтому теперь ему не составило особого труда пробраться
незамеченным для центрального поста. За забором начинался
березовый перелесок, который оканчивался оврагом, небольшой
мелкой речушкой, впадающей в озеро, на берегу которого
располагался санаторий. Оказавшись возле реки, Виктор
сориентировался, в каком направлении ему лучше уходить и скрылся в
зарослях сухого камыша.

Сначала нужно было спрятаться, отсидеться. А уж потом можно снова
объявить охоту на Буллу, тем более что Виктор знал, где того
можно найти и как обезвредить.

28.

Сосновый перелесок с причудливыми карстовыми разрезами внезапно
кончился, дальше открывались песчаные россыпи, а Виктор уже
стоял на огромной каменной плите. Абсолютно ровной, плоской и
открытой для закатного солнца.

Местечко это в народе называлось Мельницей, потому что на плите
прорезан ровный круг диаметром около двух или двух с половиной
метров, с квадратной выбоиной в центре и несколькими другими
выбоинами чуть в стороне. Старожилы рассказывали, что здесь
старатели размалывали золотоносную руду; уфологи считали
этот загадочный круг местом посадки НЛО, а ученые делали
осторожные предположения, что мельница мельницей, но объект этот,
нисколько не умаляя роли старателей, имеет более древний
возраст и представляет собой «календарь» эпох неолита или
энеолита.

В самом деле, вид открытой площадки, круга и таинственных выбоин (по
размером они были чуть больше человеческой ступни, словно
тут в старые времена прошелся тяжеловес) напоминал древнюю
обсерваторию. Особенно в лучах заходящего солнца. Так и
хотелось представить, что в выбоины в свое время вставлялись
отесанные каменные «столбики», благодаря которым древние
звездочеты наблюдали за движением небесных тел.

Мельница располагалась неподалеку от спецсана, и Виктор был уверен
на все сто: узбек обязательно здесь появится. Капитан
подозрительно осмотрелся: кроме мусора, оставленного уфологами
после празднования летнего солнцестояния, то естьчетыре месяца
назад, свежих следов не было. Выбрал укромное местечко в
расщелине и поджидал Буллу.

С собой у капитана были тушенка и хлеб, которые он приобрел в
деревенском магазине. Разводить костер он не стал, чтобы не
спугнуть «дичь». Капитан поужинал всухомятку холодным мясом. Затем
осторожно спрятал пустую консервную банку в кучу мусора и
снова присел в своем укрытии. Начал слушать.

Легкий ветерок навевал уныние. А не ошибся ли капитан? Вот так, с
чужим табельным оружием и вещдоками он самовольно покинул
спецсанаторий... Можно только догадываться, сколько труда
составило полковнику заменить ему, капитану, содержание под
стражей на санаторий! Виктору создали все условия, чтобы он
пережил нынешние неприятности, не упал духом. А вместо
благодарности он сбежал.

Мало того, он не оправдал доверия, и это было хуже любого
преступления. Если Андрей изложит все обстоятельства происшествия в
спецсане, в глазах полковника Виктор еще сможет оправдаться:
мол, спасал артефакты-вещдоки… Охранники и старлей ведь не
смогли сами справиться с Буллой… К тому же капитан преследовал
преступника, своего бывшего арестанта, и если офицеру
все-таки удастся схватить его, можно будет снискать снисхождения
у начальства. И прощения старых проступков. С другой
стороны, в случае неудачи, побег из санатория будет строго
караться.

Словом, капитан влип и теперь сожалел о своем поступке…

Стоп!

А не оказали ли эти артефакты, на силу которых надеялся Виктор,
воздействие на него самого? Что если капитан сам стал заложником
их чар и совершил безумные поступки, и сейчас слабо
контролирует свое поведение. Именно это произошло и с профессором
Шубейко, когда, попав под магическую власть черепа с
отверстиями, он бросился в бега… Что же произошло тогда? Неведомая
сила вела его от одного древнего загадочного памятника к
другому. Верещагин пустился за ним по пятам, и ему удалось
перехватить профессора до того, как тот окончательно бы сошел с
ума. Значит, и капитана постигла та же участь: артефакты,
посылая из портфеля еще непознанное наукой «излучение»,
изменили его личность и подчинили своей воле. Значит, не такая уж и
безобидная эта секта «протогородцев»! Деструкция личности
посторонних людей все-таки происходит, но не по вине других
адептов, а по вине «цацек», как назвал их старлей. И теперь
все становилось на свои места.

После открытия Протогорода, его «внутренняя» сила и магия, оказали
настолько сильное влияние на людей, имеющих к нему то или
иное отношение, что иначе, как повальным сумасшествием это
нельзя назвать. «Власть» и «воля» древней столицы ариев, их
храма и обсерватории, закрутили вокруг себя настоящий дурдом,
лишили разума ученых и «протогородцев», заставили играть по
своим правилам десятки самых разных людей.

И тут послышались тихие шаги по опавшей хвое.

Булла шел по лесной тропе быстро и уверенно. В руке он зажал болас и
на ходу сбивал им шишки с сосновых веток.

Через несколько секунд Булла вышел на каменную площадку с огромным
кругом и остановился. Из заплечного мешка он извлек несколько
медных чаш и два курдюка с жидкостями. Из своего укрытия
капитан видел, как узбек развел в центре круга костер,
разделся, омыл руки и лицо сначала мочой, затем чистой водой, и
приготовился читать молитву.

– Нет, – неожиданно произнес Булла незнакомым голосом. – Завтра мы
вернемся в столицу, а святыни сами прибудут на место. Ты
рисковал сегодня…

– Спасибо тебе за помощь, – ответил Булла уже своим голосом. – Один
я бы не справился. У солдат там временная слепота?

– Слепой не может ослепнуть дважды… – загадочно произнес чужой голос.

Тем временем Виктор выбрался из укрытия и неслышно подобрался сзади
к молящемуся зороастрийцу. Этому способствовало и садящееся
солнце, к которому Булла был обращен лицом, из-за чего обе
тени уползали за его спину. Капитан увидел их и ненадолго
остановился.

– Что будет с Виктором? Он неплохой парень… – спросил узбек.

– Виктор – один из нас.

– Это он вернет святыни?

Ответа не последовало. В этот момент Виктор опустил тяжелую рукоять
пистолета Булле на голову. Узбек повалился набок, и
таинственный диалог прекратился.