Жизнь как есть

Я готов сойти с ума, когда понимаю, что ничего не могу сделать
с тем, что я ничего не могу делать. Но никогда не отчаиваюсь.
Я знаю, что смогу добиться цели. Во что бы то ни стало. Мне нечего
больше сказать, но не могу же я вот так, не начав еще рассказывать,
уже закончить. А что же, всё-таки, написать? Сказать мне много
есть чего, но вот так взять - и выложить все на бумагу? А потом
мало ли кто будет читать?… Да, не очень-то хотелось бы перед кем-то
обнажать свою душу, а в принципе, какая разница? Главное, что
я не собираюсь умирать, но кому до этого есть дело?

Меня никто не интересует, и я тоже никого не интересую - и правильно,
в этом мире так и надо. Нельзя ни с кем быть собой, зато можно
играть со всеми в какие-то игры. Стоп-стоп, в этих словах что-то
не так. Я ведь всё понимаю, и я не мог так сказать или написать.
Я, конечно, часто пишу всякие банальные вещи, но такие - это уж
слишком, даже для меня. Я всё-таки писатель.

Вот писатель – вроде, самое обыкновенное слово, а произношу его
с трудом. Мне легче было бы сказать, что я инженер или медбрат.
Хотя нет, тоже сложно, я ведь не инженер и не медбрат. Но если
бы был - то говорил бы это не с трудом, не так, как произношу
слово «писатель». А может, это я так говорю, а вот был бы я медбратом
-тоже было бы трудно.

Честно говоря, я работаю на самой ужасной работе в мире - в
фармацевтической компании офис-менеджером. Стыд и позор. Я плачу
по вечерам и пишу - и это помогает и отвлекает.

Надоело писать о себе в таком духе. Сейчас такое настроение, что
хотелось бы убежать как можно дальше и выше. Я не знаю, что значит
выше, - просто звучит хорошо.

Вообще, во всём есть свои … вот, я не знаю, что свои. Я опять
не знаю, что написать. Я всё-время не знаю. Я ничего не знаю.
Стоило бы вообще не писать, а жить, как живётся, и не пытаться
никому ничего доказывать, неужели кто-то стоит этого? Но, может,
я стою этого? Я пошутил, мне уж точно ничего не надо. Вот бы меня
не тревожили своими безалаберными действиями. И еще не заставляли
проводить целый день за бессмысленным сидением в офисе, после
которого душа умирает.

Больше всего меня поражают люди, которые своим весёлым нравом,
тупым отголоском своего характера, что-то хотят показать, только
что - я не вижу и, надеюсь, никогда не увижу.

Я не хочу к чему-либо привязываться, чтобы потом… нет, не думайте,
что я скажу, - как все тупицы говорят, - чтобы потом не было больно,
или ещё что-то в этом духе. Боже мой, мне даже трудно было это
произнести, вернее пронаписать. Знаю, что такого слова нет, и
я очень злой по этому поводу. И не на то даже, что такого слова
нет, а на то, что кто-то подумает об этом.

Так вот, возвращаясь к тому, почему не хочу к кому-либо привязываться…
А вообще-то, я не хочу об этом писать. Вот говорить могу, но меня
никто не слушает.

Бывает, что мне трудно просыпаться утром. Не потому, что я лёг
поздно и не выспался, а потому что так всё противно. Правда, когда
я говорю «противно», мне становится грустно за свою ложь. Как
бы ни было противно, а я рад каждой минуте, меня всё интересует,
во многих вещах я нахожу удовлетворение. А запахи моря, коровьего
говна и только что скошенной травы чего только стоят. Поэтому
мое «противно» граничит с безумной любовью к окружающему миру.

Хотя в этом мире мне не нравится, не считая всего остального,
телефон. Почему его придумали со звонком (иногда я могу тупо шутить,
не нравится - тогда не читайте ничего, кроме как анекдотов)? Так
вот, меня всё-время отвлекает звонок телефона. Нет, я не могу
его отключить, потому что он - не моя собственность. У меня нет
ничего, даже своего телефона, который я могу разбить. Но у меня
может быть всё, если только захотеть.

Все забывается. И так грустно при этом. А когда всё сбудется -
тогда будет конец всему. Поэтому пусть лучше ничто и не сбывается.