Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

(MAGNI NOMINIS UMBRA)

он топил свое отражение в озере
разбрызгивая стразы парковых огней
спивающийся двойник Александра Великого
утративший сходство время и ключ от Вавилона
ящерицы двоились в бактрийской траве 
крушением колесницы зияла скамья безлюдной аллеи
ладонь как изрубленный щит скрывала самозванство
но его вены пахли дымом а волосы пылью поражения 
шрамы на теле (карта присвоенных побед) не означали больше ничего
хромали изношенные сандалии
а ночь все еще теребила смятые складки туники как обознавшаяся 
слепая гетера
стон – и стертый боевой клич опередил порыв ветра
танцующее кафе топотом множества ног напоминало 
Буцефала потерявшего всадника посреди искаженной воспоминанием битвы
когда блеснул угасая укатившийся шлем ущербной луны

СЕГОДНЯ

выпито море - улыбается бык 
и Лао Цзы лунными ладонями хлещет 
по его легким ушам

ТИТРЫ НА ОКОННОМ СТЕКЛЕ

меня знобит и некому сказать: смотри – в момент ближней вспышки 
тени бухарских тополей опрокидываются
он принес в марте туман а сейчас разрывает вены как этот гром. 

Никто не придет – этот дождь догоняет призрак глухой дворняги и  себя – 
подобно эффекту стробоскопа струи текут обратно 
как бегущий к другому берегу мост. 
но кто хочет вернуться?

ФРАГМЕНТ

монета глухо врезалась в пыль, так что лица Цезаря не стало видно –
этой ночью была проведена черта – 
кровавая орфография неизбежности – знак в конце судьбы
    Позже
Корабли тяжело дышали пылая
Море то поднимало то опускало веки волн
точно множеством глаз хотело насмотреться на огонь
Над дрожащей головой Анубиса искрился зеленоватый ореол
горел  Тот лаская пламя Гор соколиным профилем уже выше парусов
призывал ветер но огонь наполнив их
на мгновение бессмысленно развернул флотилию  в сторону Рима
бирюзовое скрежетание крыльев эмалевых скарабеев в трюмах
призвало голодных морских крабов на мнимый пир – 
и тысячи сдвоенных профилей Антония и Клеопатры усеяли дно Акабского залива

Они расплатились с эпохой
Но не точка была поставлена в конце трагической фразы…
                Марк Антоний – его меч замешкался – и протянул по крепкому телу и
                усталому времени алое тире -
                                               Античность осталась в прошлом 
                Клеопатра - крошечные отверстия  змеиного укуса на запястье. Двоеточие: 
                                                варварство сочится в Рим

Свобода расставлять знаки препинания в конце жизни всегда стоит за спиной
того кого она выбрала - откупиться невозможно - для нее любая монета фальшива:
    “Тайная антология символов бегства с горящих кораблей -
                 как система знаков пунктуации повернутых в сторону будущего” 
                 начертана мачтой сгоревшего парусника
На его собственной тени в океане смерти - дно которого усеяно монетами как песком.

АЛМАЗНЫЙ ОТСВЕТ ДЕКАБРЯ

обмакнешь прядь волос в снег
размышляя об Эно - шестом патриархе 
выводишь иероглиф «солнце» в центре полночного круга -
тают родниковые ледники гор Шэншень 
возносясь облаками над морем в котором давно нет воды

НА РАСПАХНУТЫХ КРЫЛЬЯХ

они – изнанка
адепты ложных охотничьих глаз
лишь подумалось 
(ночные мотыльки)
скажу так:
«нельзя поджечь то что горит» -
удар из темноты залепил рот пыльным перекрестьем
другие говорят - они летят на свет

ЛЮБОПЫТСТВО ЧЕРЕЗ ТЫСЯЧИ ЛИ

как там в Моем Китае – снег - и по следам тигров можно узнать дорогу на Юг
или дождь -  намокших белых лисиц почти невозможно отличить от рыжих
а если жарко – горные коты теряются в тенях бамбуковых полос
хотя наверно пасмурно - в прозрачных ручьях рыба видна издалека
и над серебристым туманом неподвижны драконы.

Лукреций: боги явились людям впервые во сне

мы - два испуганных глаза на краю горной тропы 
клубящейся в чужом шатком сне 
туман объясняет что нас почти нет 
лишь днище пятнистой ночи обрушилось чудовищным судном 
увешанным созвездиями моллюсков и полипов 
когда невозможная мысль об архаичной опоре Земли 
опередила мифические очертания кита
едва стал различим его увенчанный необозримым коршуном наездник -
безумный богоборец чьим огнем обожжена глина человеческих тел 
                      Прометей – одновременно проснулись мы
не получив ответа: присутствовали ли мы при крушении освобожденного 
позже потерянного обозначенного как «душа мира»
или привиделось нам пробуждение

ИСКУССТВО ПЕШЕЙ ПРОГУЛКИ

там куда зовут узкоглазые птицы цвета китайского чая
небо выткано мыслями о пухе белой цапли

реки оперенные джонками воздушными змеями летят над дорогой
твой взгляд - иероглиф «Странник» на свитке Китайской Стены

ветер отражается в мерцающей кроне древнего дождя
и в слезах снов когда ты зажмуриваешься разжимая пальцы

Ладонь возвращает теплый узор чужого слова «Чань»  
обозначенный тушью между линией сердца и линией ума

из всех прикосновений мы оставим  молчание
из ускользающих оттенков времени - выберем сумерки

найдем дерево отмеченное светом и по тени его ствола 
как по мостику вернемся в облако книжной пыли

глоток зеленого чая запах жасмина случайная мысль о небе
ты что - то сказал на странном языке и я поняла - это гунъань

МЕДЛИТЕЛЬНОСТЬ ФЕОРИИ

так и не знаешь куда идти:
горы летят мимо горячего города
рыбы льнут к холодным камням на дне Ахерона 
зреют плоды в пепельной пене Афин 
–	Где живет Сократ?
–    Не помню (жестом приближая полдень). 
В сухой канаве мертвая змея:
блеклая дорога затаилась за красным домом – и ее хотели затоптать
там 
      у самого края  подорожник хранит под своей ладонью 
      след босой ступни

НАД НЕЙ

фрегат галеон галера или простая рыбацкая лодка – мост для бродяг
ты завернулся в парус - нет отражений
в глубине затаились 
и этот корабль - вымпел бесцельного рыцарства
с края на край 
всегда прячешь глаза
там ниже Иона в своем одиночестве будет спасен
а ты

ЧЕРНОФИГУРНАЯ НОЧЬ

Его любопытство безлистой оливы: 
перья жертвенной птицы  упруго шелестят туманом 
соленый корабль оставляет за собой пенный шлейф Кассиопеи и ладонь Улисса в твоей
пьяный солдат - убегающий от победы к победе – пьяный солдат.
Отражаются в шлеме гребцы оборачиваясь на имена:
Агамемнон Ахилл Менелай Одиссей Гектор – или иные – не помню 
чье тело швыряли пунцовые волны тел или корабль
или под пальцами чайка  слушает молча и плачет
мне говорят – слепой и называют поэтом
но я вижу оливу всю в листве петушиных огненных перьев

ПОЛУОБОРОТ В СТОРОНУ СТЕНЫ

Луч издалека перекинул флорентийский алый мост – рыбы под ним парят –
шум невидимой воды и ты – рядом но слышен лишь голос 
Светло
Птицы падают с неба - думаем - ветер затих: тебя пугает прозрачность 
там площадь разобрана на отражения стеклами любопытных окон -
город утонул в себе: мы идем по лесу среди дубов  времен Каракаллы
спотыкаясь о ветхость птичьих гнезд