Поэзия

Пойду-ка я на рынок
И куплю салаки.

Салака нынче уродилась –
Как щука!

На рынке заодно я погляжу на рожи.
Такие рожи, я скажу тебе,
На рынке.
Обалдеешь!

Люблю я наблюдать за ними.
Одна из них – из рож – поет все в переходе
Под гитару,
Про детство сиротливое свое, 
Загубленную юность.

Потом,
Салаки жареной поев,
Надену ролики,
Пойду кататься.

Выходной же!

Проснулась с ощущеньем лета.

А утро было ясное,
Синее такое, светлое,
Довольно-таки теплое.

Из-под кровати выполз жук.
Пошел на кухню
По своим делам.
Большой такой жучок, 
Размером с коготь.

Надо бы почаще прибираться,
А то такая фауна в квартире,
Что стыдно пригласить любовника.

Как бы его не покусали!
Любовника маво, 
Красивого и молодого.
Любовника.

Один такой он у меня.
Ни у кого такого больше нет!
И у меня такого больше нет...

Еще бы одного хотя бы мне!
Красивого и молодого.
Запасного.

Неделю, кстати, не звонил.
Подлец!
Может, нашел себе другую?
Красивую и молодую.
(Подцепил где-то…)

Но разве есть красивее, чем я?
Стервознее, чем я, 
И веселее,
Проворнее, чем я, и бархатистей?

Вернись ко мне, мой сокол, сокол!
Ради тебя я выгоню жука из дома.
Развешу всюду акварели.
Тебе ведь нравятся мои рисунки?

Особенно, когда пишу я красным, синим:
Дома, заборы и мокрые до сизости дороги,
Велосипедчиков, трамвайные вагоны,
Мамаш с колясками,
Опухших, драных мужичочков,
Девчонок с рюкзачками
И витрины
Магазинов,
Они особенно мне – говоришь ты – 
Удаются.

Ну, позвонишь ты наконец, мой сокол, сокол?
Иль отдаваться мне теперь кому попало!

Мну свое тело кулаками, ладонями, 
Вдавливаю костяшки жесткие в кожу.

Попробуйте это средство, когда очень больно.
Иногда – помогает. На время какое-то.
Как следует надо почувствовать свое тело, как следует.
Вот оно – красивое, временное.
«Плоть наш враг!» – говорят философы,
и книжка «Как закалялась сталь» все о том же, о том же.

Воюю с плотью, выкручиваю пальцы,
Морю свое тело табаком и кофием.
Да еще мужиками и водкою.
Иногда колочу о стенку ладонями.
Попробуйте все эти средства, если очень уж больно.
Иногда помогает. На время какое-то.

Любимое тело мое, единственное,
Запчасти не поменяешь, как в том автосервисе.
Холеное тело мое, еще не изношенное,
Загоняю тебя, как лошадь, когда очень больно.

Я легкая свирель из тростника
В руках твоих.

В руках твоих – легко мне петь.

Купила ролики, на них удобно
Исследовать пространство городское.
Это быстрее, нежели пешком.
Туда, где даже танки не пройдут,
Я проникаю.

А ночь наступит –
Так здорово гонять по магистралям!
Пустые улица, где нет машин, прохожих.
Такой-сякой провинциальный город,
Любимый, замирает!
Окраина чего?
Империи? Европы?
С какого бока не взгляни – провинция.
У моря.

Ощущаете ли вы, так как я ощущаю,
Эти раны, оставляемые дождями и снегом,
Мокрыми листьями и горьким кофе,
Последним троллейбусом, истрепанной книгой,
Звуками фабрики, ночью работающей,
И смехом мальчишек у соседнего подъезда?

Писать стихи – не женское занятье.
Совсем не женское.
Тоже нашла себе работу! <По субботам>

Лучше б ребят рожала,
Иль, на худой конец,
Работала билетным контролером!

А стихи пусть сочиняют – крепыши,
В кепках которые, мальчиши.

Мальчик в зеленой рубашке
Наступил на сердце.
Сердце, однако, упругое,
Как каучуковый мячик.

Выдержит ли мое сердце? Надеюсь.
Отскочит,
Запрыгает по тротуару.
К другому мальчику,
Тоже в рубашке.

В рубашечке – красной.
Красной
В белый горошек.

Ушел ты, ушел!
И х.. унес с собой!

Ну да и ладно…

Вместо тебя ведь будет другой.
Такой же – красивый,
Такой же – злой.


***


Научи меня, солнечный, научи
Всему, что сам так хорошо умеешь делать.

Играть в футбол, гонять на мотоцикле,
Курить сигары,
Пить пиво с водкой,
Зажигать спички о джинсы,
Удить рыбу,
Драться – головой,
Ходить – на руках,
Презирать эстетов,
Получать удовольствие от «трэша»,
Стрелять, наконец, из самопала по бутылкам
(война если начнется – пригодится),
есть лимоны целиком, не разрезая,
хрен – чайными ложками,
а воблу – вместе с костями.

Я – способная ученица.
Буду очень стараться…

Научи меня также, солнечный,
Как делать больно любимым.