Поэзия

***

 Зима. Январь. Начало века.
 По улице проходит Блок.
 В толпе не видно человека.
 То стук копыт, то топот ног,
 И ветром сорваны афиши,
 И этот ледяной канал,
 И голос делается тише,
 И холод в сердце доканал.
 И ты идешь, кусая губы.
 Прошло столетье. Вновь зима.
 Мимо огней ночного клуба
 В метель, сводящую с ума.
 Пиши стихи, ищи исхода,
 Сходи на нет, замкнись в себе.
 Стучится в окна непогода,
 Играет ангел на трубе.
 
 
***

 Стихами жить – как танцевать вслепую,
 Отверженным быть в городе пустом,
 Быть заключенным в собственное сердце
 Без права выезда, без права переписки,
 Пожизненно. И не грустить о том.
 Итак, немного волшебства
 Отчаяния, сумерек и света
 И робкой тишины осенних дней, 
 Звенящих, как китайский колокольчик,
 Готов сознаться, что я одержим
 Не жалостью к себе (здесь ставлю скобки:
 Не вижу в ней я никакого преступленья), но
 Любовью, что способна расцвести
 Когда-нибудь прекрасными цветами.
 
 
***
	
 Всё будет хорошо, но что такое «всё»?
 Твой друг глядит вослед и молча скалит зубы,
 А кто-то наверху вращает колесо
 И плачет и поет, и дует ветер в трубы.
 Апрельская любовь. Холодный русский дождь,
 Классическая ложь, в которой нет спасенья,
 Когда кого-то ждешь и говоришь: «Ну что ж,
 Всё будет хорошо, не может быть сомненья».
 Но мертвых скрипачей ты слушаешь опять,
 В восторге болевом и в странном опьяненьи
 Пытаясь голубей на крышах сосчитать, 
 Читая вслух стихи в холодный дождь осенний.
 Всё будет хорошо – хоть кровью напиши.
 Всё будет хорошо, в прозрачном снивиденьи
 Твоей больной души мерцает и спешит
 Апрельская любовь и рядом дождь осенний.
 
 
 
***
 
 Так хочется скорей запить упадок
 В просторном кабаке весны слепой,
 Где талый снег, холодный снег так сладок, 
 Как горький яд, разбавленный слезой.
 
 Где женщины, которые как соль,
 И девушки с душой, что жженый сахар,
 На «бис» и «браво» исполняют боль,
 На черных арфах радости и страха.
 
 И о любви не думая уже,
 Вас провожают вдаль глазами злыми
 Они, сгорая в пламенной душе, 
 Становятся столпами соляными.
 
 
***

 Мне говорят, что я не признаю
 Чужих заслуг и что любви не знаю,
 Что не достоин облачного рая,
 И потому я в сумрачном краю,
 Я виноват, я выбрал этот путь,
 Кармический? Космический? Смертельно.
 Я так устал, позволь мне отдохнуть,
 От нелюбви, которая предельна.
 Я с болью жил, ее я пил и ел,
 Нарезанными, плотными кусками,
 Пускай я не ходил по облакам,
 Зато живым ходил под облаками,
 С тобой живой! К твоим губам припав,
 Я говорю: «Мы неразлучны, ибо 
 Поэзия! The poetry, my love,
 Поэзия! Mein Kampf. Mein шойне либе!»     
 
 
***

 Я декадент эпохи Интернета,
 Мне опротивел пластиковый век.
 Ему не надо Пушкина и Фета,
 В нем одинок и болен человек.
 
 И пусть я современен поневоле,
 Но я найду слова, чтобы сказать
 О том, что стоит и не стоит боли,
 Не отвернуться, посмотреть в глаза.
 
 И будущий поэт, и панк, поныне дикий,
 Ко мне придут из отдаленных мест.
 Замрет читатель над моею книгой
 В обложке твердой, с надписью «The Best».
 
 
 
ВЕЧЕРНЯЯ ЭЛЕГИЯ

 
 I
 
 Когда на летний шумный город
 Чужих асфальтовых дорог
 Ложится вечер в десять сорок,
 Лежу, уставясь в потолок,
 Читаю стих, слегка рисуясь,
 Весьма романтик и эстет,
 За будущее не волнуясь,
 И даже не включаю свет.
 Наедине с самим собою,
 Когда стучится в сердце страх, 
 Проходят мысли чередою
 О расставаньях, о стихах.
 А городской стихает грохот,
 Незанавешено окно,
 И гаснет свет в соседних окнах,
 И вот уже совсем темно.
 
 II (Без музыки)
 
 Я точно был в нее влюблен,
 И я хотел, чтоб старый клен
 Или большой корявый дуб
 Шумел всю ночь, – 
 Касаться губ
 Её, все рассказать,
 Сказать успеть, 
 Готов был с нею умереть
 Или купить билет в кино,
 Читать романтиков ей, но
 Не будет фильма, фильма нет,
 Не надо! Не включайте свет!
 
 
 
***
 
 С правой стороны сумерек, 
 С левой стороны солнца,
 Женщины, которые умерли,
 Носят на руках кольца.
 Не курят они «Lucky Strike»,
 Не курят вообще, тем паче,
 Не ездят на иномарках,
 Не пьют вина и не плачут.
 Смотрят на себя в зеркало,
 Смотрят, не отводят взгляда,
 С левой стороны рая,
 С правой стороны ада.
 
 
 
***

 Может, в прошлом я был совершающим бунт,
 Может, в прошлом я звался когда-то Гольдмунд,
 Может, в прошлом я воздухом странствий дышал
 И не помню, как именно, но умирал.
 А теперь на ночные гляжу облака,
 Есть печаль у меня глубока и легка,
 За дверями блуждает апрельская ночь
 И поет, вообще не используя нот. 
 
 
 
***
 
 Мы сойдемся с тобою случайно
 И друг друга узнаем в глаза,
 Под прокуренным небом печальным,
 Где в слезе отразилась звезда.
 
 И не будет обид и проклятий,
 Я скажу: «Улыбнись и не плач,
 Дай мне обе руки для объятий, 
 Размыкая кольцо неудач».
 
 
 
***

 Там, где кончается дождь,
 Спит темная фея Жизнь.
 
 Просыпаясь, она выходит из дождя,
 Нажимает на кнопку звонка
 И говорит: «Это я».
 
 А ты смотришь в ее глаза,
 Боясь отвести глаза,
 Не зная, можно ли ей доверять
 И кто она вообще