Литературная критика

1.

Ещё не успел развеяться пепел сожжённых книг возле стен немецких
университетов, по всему юно-сопливому Третьему Рейху, а высшая
раса уж забыла (там же зажаренного) Генриха Гейне: «Это был только
пролог, там, где сжигают книги, сжигают также и людей». _ ¹

И ведь как в воду глядел. Но его уже не слушали...

А вот например немного раньше до этого Томас Манн вспоминал, что
в юности он «жадно поглощал произведения скандинавской и русской
литературы». _ ² Тут и спорить даже
нечего – вся фашистская верхушка (хоть и возрастом помладше Томаса
Манна) наверняка выросла на тех же книгах, разве что можно добавить
к их читательскому списку французов, англичан, ну и, конечно же,
своих – немцев – классиков. Бессмертных. (Хоть и видим, что одного
уже спалили.)

И читали же – нравилось, а тут многое становится ненужным. Разъярённые
студенты швыряют в костры тысячи книг, сзади них профессора –
с усмешкой потирают свои пухленькие ладошки. Чего это вдруг?

Каждое общество, в особенности каждый тоталитарный режим, ищет
для своих каверзных целей в первую очередь детей, – ведь подрастающее
поколение есть будущее государства. – В с е в м е с т е стремимся
к высшим целям! В с ю ж и з н ь отдать Отечеству. В с ё с в о
ё отдать. Вот, например, и чтение. – Индивидуальное поглощение
литературы, как это делал в юности Томас Манн, просто уничтожить,
– это во благо группы; а вот совместному чтению – почёт. – Содержание
обсудим вместе, тут же найдём и правильную интерпретацию прочитанного.
_ ³

Сжигали фашисты книги, но ведь знали наперёд, – и с каким расчётом!
– чем заменить этот пробел.

Ещё неугомонного Йозефа Геббельса всю юность преследовало «творческое
молчание» – не-публикации – он с трепетом носил рукописи в десятки
издательств, но ему всегда показывали шиш. А уже потом, у народного
рупора, Геббельс лично занялся тем, чтобы всех тех редакторов,
что отказывали, сослали куда-нибудь подальше. До последнего. –
В лагерь на уничтожение. (Между делом – редакторы были евреи...)

Ах, лучше бы его тогда напечатали, лучше бы уж немецкий читатель
узнал геббельское перо...

А теперь – пожалуйста. Благодать. Фашистская гласность.

Из 50-и фашистских писателей (это профессиональных, т.е. «устоявшихся»)
для детей творила как минимум половина. Тема у них была одна:
вездесущий немецкий дух. Находчивые! А там уж кто что навыдумает,
по производной – германские сказания, средневековье, северные
пейзажи, война, жертва во благо Отечества, добродетели... Например
как какой-нибудь Фриц гуляет по каспар-давид-фридриховским меловым
ландшафтам, встречает белобрысую Гретхен. Вдруг начинается Первая
Мировая, фронт; паренёк, зарывшись в окопе, думает о фрейляйне.
Ну а в конце, скажем, с криками «За Родину!» бросается на десятерых
картавых французов и умирает.

Таких «захватывающих историй» – сотни.

К примеру Ганс Бауманн писал о солдатской послушности, фронтовой
дружбе и героической смерти за Родину. Больше всего нас, однако,
заинтересует, что этот невзрачный писательшка переводил. И кого!
– Ахматову, Достоевского, Крылова, Льва Толстого.

Не далеко ушёл и классик фашистской литературы Карл Алуа Шенцигер
– написал гитлерюнгевский роман «Гитлерюнге Квекс» (Hitlerjunge
Quex) за рекордные 14 дней. – Всё возвышал войну с национал-социализмом
до вершины человеческого существования. И спешил громыхнуть, наверное.

Не удержимся и всё же назовём и другие - сегодня почти стёртые с лица
земли - имена: Вальтер Бест, Артур Вайдеманн (этот так вообще Шенцигера
с его 14-дневным романом переплюнул - написал 13 томов детской прозы.)
Урсула Вёльфель, Йозеф Голуб, Ганс-Георг Ноак, Леони Оссовски, Гудрун
Паузеванг, Мириям Пресслер, Кэте Рехайс, Ганс Петер Рихтер, Герберт
Райнэкер, Лиза Тетцнер, Вилли Фэрманн, Арнуф Цительманн. Франц Шаувекер,
Бальдур фон Ширах (добился, чтобы все мальчишки обязательно вступали
в Гитлерюгенд) Вольфганг Эке.

Цепляться за кого-то из них в отдельности было бы глупо. – Повторимся
– всё у них одинаково, типично и однобоко. Как и всяких там Бауманнов
и Шенцигеров.

Было и второе течение в фашистской литературе.

2.

Антисемит до белого каления Юлиус Штрейхер, чей «патологический
антисемитизм иногда даже встречал сопротивление в национал социалистической
партии», _ ⁴ создаёт в 1923 году журнал
«Der Stürmer» (Штюрмер). Содержание издания – клевета, скрытая
порнография, расовая вражда. Цель – донести до всего немецкого
народа опасность еврейско-большевистского заговора, там и криминал,
выпитая кровь у немецкого народа (кто пьёт – всем известно), обман...

В 38-ом журнал достигает полумиллионного тиража. По всем городам
и деревням фашистской Германии висели штюрмеровские почтовые ящики.
– Подходи и бери «Штюрмер» – бесплатно.

В 40-ом году Штрейхер видать так разошёлся, что даже (трудно поверить!)
правительство вводит на журнал цензуру! – Штрейхера, по берлинскому
указанию, сдвигает с места главного редактора бывший учитель истории
(к тому времени уже «шишка») Эрнст Людвиг Гимер. Впрочем, Штрейхер
остаётся на заднем плане «Штюрмера» – «руководит до конца», но
скрытно. (Гимер не сталкивает Штрейхера в пропасть, он вероятно
его кое за что благодарит, хотя об этом позже.) – Штрейхер контролирует
каждую статью, но главный редактор уже Гимер.

При журнале было и издательство. – До 45 года «Штюрмер-ферлаг»
печатает 3 книги.

Первая «Не верь лисице на полé и еврею при клятвé» („Trau
keinem Fuchs auf grüner Heid´ und keinem Jud bei seinem
Eid») (Здесь и далее – перевод Д.Б.) была издана в 36-ом году.
_ ⁵ Автор – молодая девушка Эльвира
Бауер. (21 год)

Об успехе книги и говорить нечего: мало того, что её общий тираж
превысил 100000 экземпляров, так ещё и эта книженция имела огромную
популярность в подготовительных школах и детских садах.

«Штюрмер» пишет рецензию: «Кто хочет говорить с детьми, тот должен
знать детский язык и уметь воспитывать подрастающее поколение.
Эльвира Бауер знает, что нужно сказать большим и маленьким. Дети
будут благодарить её за то, что она написала свою первую и лучшую
книгу, которую можно подарить в новом Рейхе на каждое Рождество.

Но не только для маленьких детей Эльвира Бауер написала эту неповторимую
книгу. Книга рассчитана и на больших, поскольку: покуда есть ещё
люди, которые думают, что после крещения еврей становится не-евреем;
покуда есть ещё люди, которые не видят в якобы «приличном еврее»
жестокого дьявола; покуда есть ещё люди, которые принимают еврея
за товарища; покуда есть ещё люди, которые думают, что благо идёт
от еврейского народа; покуда есть ещё люди, для них и написала
эту книгу Эльвира Бауер.» _ ⁶

А какая книга! «Уже лучшая», – говорит Штюрмер. Так далеко значит
пойдёт! – Но, к нашему великому сожалению, творчество этой признанной
писательницы – в её-то неумелые годы! – окончилось. Видать исписалась.
– После переезда в 43-ем году в Берлин её плутовские следы теряются.
Предположительно Бауер умерла в Западной Германии в 90-ых годах.

В 38-ом издательство «Штюрмера» печатает вторую книгу – «Ядовитый
гриб» (Der Giftpilz) Уже за первый год после публикации её тираж
достигает 60000 тысяч экземпляров. Эрнст Гимер, тот, что с недавнего
времени уже во всеоружии в «Штюрмере» (пропихнул-то его Штрейхер),
пишет о ядовитых грибах вместе с художником Филиппом Руппрехтом.
– Работая под странным псевдонимом «Фипс», маляр штампует в своих
рисунках убогий стереотип евреев – сизая щетина, изогнутый нос,
чуть ли не вываливающиеся из орбит глаза.

И знали уже тогда дети, что Руппрехт далеко вперёд ускакал от
светотени мученика Рембрандта. _ ⁷
– У голландца евреи всего-то тонут в тёмно-коричневой глубине
с бледным освещением, а у «Фипса» всё иначе («лучше!» – заорут
немецкие дети). «Фипс» знает еврейскую сущность от и до – евреи
изображены отвратительно, чертовски, плутовски.

Опишем пару самых удачных работ: два колоритных еврея держат папки.
Сзади запуганные Мать с сыном. Подпись: «Ну, коллега Моргентау,
мы сделали хорошее дело». «Прекрасно, коллега Зильберштейн! Вот
мы и отняли у гоев их деньги – положим эти деньги в наш мешок.»

Баварская семья смотрит на деревянный крест. «Если вы видите крест,
тогда думайте о том, как евреи жестоко убили Христа.»

Или вот: четверо евреев разрезают телёнка. В окно подглядывают
назойливые дети. «Опять свалили животное. Оно медленно умирает.
Евреи стоят рядом и смеются.»

Однако интереснее всего заглянуть в саму книгу, в её нутро. Есть
у нас такой кусочек. Фрагмент из школьной жизни:

«Как распознать еврея?

7-ой класс мальчиков под руководством учителя Биркманна оживился.
Учитель рассказывает о евреях...

Дети тянут руки. Маленький Карл берёт указку, идёт к доске, чтобы
объяснить рисунки.

«Еврея можно распознать по его носу. Кончик еврейского носа немного
изогнут. Поэтому он выглядит как шестёрка. Но изогнутые носы бывают
и у не-евреев. У таких людей нос изогнут не вниз, а вверх. Такой
нос называют крючковатым или орлиным носом. Этот нос не имеет
ничего общего с еврейским.

«Правильно!» – говорит учитель – «но еврея можно распознать не
только по носу.»

Мальчик говорит дальше: «Еврея можно распознать и по губам. Еврейские
губы вздуты. Очень часто нижняя губа немного выдаётся вперёд.
Поэтому говорят: «висячка». Еврея можно распознать и по глазам.
Его веки, как правило, толще и мясистее, чем наши. Взгляд еврея
подстрекающий и колющий. Сразу же видно, что он лжец.

Другие ученики называют прочие свойства, из которых видно, что
евреи – предатели, даже если еврея не сразу можно распознать по
виду.»

В 40-ом году выходит второе произведение Гимера. – «Пудельмопстаксапинчер»
(Der Pudelmopsdackelpinscher) Все собачьи породы назвал скороговоркой,
что знал! Несколько десятков рассказов, в которых животный мир
сравнивается с евреями (а не одно ли это тоже в те-то годы?) сопровождаются
графикой Вилли Гофманна.

Вступление издателя: «Дорогой читатель! В этой книге ты найдёшь
пёстрые рассказы из тайного мира животных. Но – ты должен наблюдать
не только за животными, но и за людьми. Ты должен получить удовольствие
от этой книги и заодно – учи!

«И что же здесь за животные, что за люди?» – спросишь Ты, дорогой
читатель.

«Подожди! Книга ответит на Твой вопрос.»«

А ну-ка!

Вот интересное заключение из рассказа «Большой обманщик»: «Как
и хамелеон, который по ситуации меняет свой цвет, чтобы его не
распознали, так и еврей менял свой язык. Много народов было обмануто.
Многие думали, из еврея получился немец, итальянец, англичанин
или француз. В реальности же еврей менял только свой язык. В сердце
он оставался евреем. И он останется евреем даже если он будет
говорить на десяти языках потому, что: хамелеон останется хамелеоном,
а еврей останется евреем!» – Вилли Гофманн рисует еврея очень
похожего на Горовца-пианиста с маской в руках (мол лицо постоянно
меняет)

Другие названия рассказов: лентяй, гиены, большой обманщик, бич
Бога, кровопийца, лохматая сволочь...

3.

С появлением этих антисемитских книг вырисовывалась приблизительная
«целевая группа». – Эльвировское сочинение рассчитано на дошкольный
возраст, «ядовитый гриб» от 10 до 12 лет, а уж «в мире животных»
на самых продвинутых и развитых юношей и девушек.

Всё было продумано! – на каждый возраст своя книга!

Издательство Штюрмера видать устало от успехов, сотней тысяч тиражей
и, к великому сожалению юной публики, никаких просветительских
книг после 40-ого года не печатало...

Перепрыгнем тогда через пять лет. – Наступают последние месяцы
Второй Мировой Войны – совсем чуток осталось жить издыхающему
Третьему Рейху, а уже дошедший до белого каления от ненависти
к евреям Юлиус Штрейхер знать не знает о концентрационных лагерях!
– В послевоенном интервью Гимер признаётся, что якобы об ужасе
концентрационных лагерей, об уничтожении евреев вообще, Штрейхер
узнал из «Швейцарской газеты» в начале 45-ого и естественно, плюясь
в разные стороны, заявил, что всё это ложь. Оказывается: добрейший
Штрейхер хотел лишь вывезти евреев куда-нибудь заграницу, например
в Палестину или к чертям собачим... на Мадагаскар, чтоб не мозолили
глаза честным людям. Более того Штрейхер оставался уверенным,
что так и сделали или... должны были сделать позднее. _ ⁸

Ах, как же бедный Штрейхер вероятно разочаровался, когда узнал,
что об этом даже никто и не думал. Как, быть может, он бился головой
об стенку и говорил: «Зачем же это я с 27-ого года на титульном
листе «Штюрмера» писал жирными буквами: «Евреи – наше несчастье!»?»
Может Штрейхер и Гитлера вовсе не знал, а евреев тайно любил?
Впрочем, мы с сочувствием понимаем тяжкую участь фашистской верхушки:
они исполняли приказ. (Как в совершенном спокойствии когда-то
заявлял Эйхманн), внутри-то они хорошие. Простим что ли?

А ещё Гимер заявляет, что был со Штрейхером просто удивлён, когда
узнал, например, о «Хрустальной ночи». Ах, как же они оба тогда
обозлились на начальство: «Эй, ну вы там, полегче с евреями-то!
Нельзя же так!» Можем ли мы себе представить их шум и ярость?

И ведь не может же быть, что сотни тысяч книг, в которых евреи
мазались грязью, в которых радикальная борьба – это решение еврейского
вопроса, в которых евреи не только лжецы, предатели, преступники,
убийцы, но (один Гимер нам доходчиво объяснил!) и сравниваются
с животными, против которых поможет только одно – уничтожение,
– так не может же быть, что хотя бы Бауер и Гимер использовали
еврейскую тему как «средство самовыражения» и потом с рукой на
сердце заявляют: «Так ведь мы не то имели в виду! Так ведь не
корысти ради...»«

Забоялись окаянные!

К сожалению лишь некоторым суждено было отведать мудрую поговорку:
«собаке – собачья жизнь!» 23-его мая 1945 года еврейский майор
из американской армии задержал белобородого старикашку, который
подло безобразничал возле террасы одного из альпийских домов –
рисовал картинку. Майор спросил дедушку-хулигана на идише: «Вы
выглядите как Юлиус Штрейхер», на что старичок смущённо ответил:
«Откуда Вы меня знаете?» _ ⁹

Легенда это или правда, однако – Штрейхера повязали и стали судить
в Нюрнберге. – Юлиус каждый раз, когда ему давали слово, в исступлении
доказывал, что его бьют следователи, жаловался на здоровье. (Не
хватает ещё слёз Паниковского: «Меня девушки не любят».)

Штрейхера осудили за «преступления против человечества» и вынесли
приговор: «повесить».

И тут вдруг опомнился старикашка (или шутки ради? – всё равно
терять нечего): «Хайль Гитлер! Это мой праздник пурима 1946. Я
иду к Богу. Большевики вас тоже когда-нибудь повесят.» _ ¹⁰

И ведь привыкли мы судить фашистов на Нюрнбергском процессе, когда
там было-то чуть больше 20-и палачей (а сколько сбежало!), когда
подсудимые чуть ли чмокали в зале суда – дай семечки: будут лузгать.
А что же им – раскаиваться? Даже когда в конце следствия их спросили
о вине, каждый ответил эхом: «не виновен». Знали они, что не выбраться
им из судебных стен. Ведь ясно, что вот-вот скажут: казнить или
посадить. _ ¹¹ Для истории же – справедливость:
вот они главные преступники, сейчас-то мы их и накажем.

Как же забыла история то мерзкое сборище, ту шайку, которая смогла
своими многотысячными экземплярами, пошлейшим языком, убогими
идеями, вдолбить тонны ненависти детям, заразить их беззащитные
мозги, у которых при одном только слове «еврей» загорались глаза?
Как та банда осталась невиновной? _ ¹²

И потом, все эти ребятки – блондины, голубоглазые – стреляли в
советской глуши – в снегу, в грязи или у себя – на полностью разрушенных
улицах, до последней пули – в надежде на что-то...

Все фашистские писатели умерли своей смертью.

Вот и Эрнст Гимер, например, избежал следствия. Есть маленький
баварский городок Альттётинг на границе с Австрией. Там Гимер
осел на дно и умер в 74-ом году в тёплой постельке.

19 ноября 2006 г.

––––––––––––––––––––––––––

Примечания:

1. Генрих Гейне «Альмансор. Трагедия.» 1821 Перевод
– Д.Б.

2. Томас Манн «Очерк моей жизни». 1930. Перевод – С.
Апта

3. Zerrbild und Wunschbild – Zur Darstellung der Juden
in der nationalsozialistischen und jüdischen deutschsprachigen
Kinder- und Jugendliteratur des Dritten Reichs» Monika Ehrenreich
Regensburg 1999

4. Там же.

5. Эльвира Бауер вспоминает реформатора Мартина Лютера:
«Не верь ты волку на полé/ и еврею при клятвé,/ не верь
и римскому папстý,/ не то все трое обосрут». (Перевод – Д.Б.)
(Оригинал: «Trau keinem Wolf auf wilder Heiden // Auch keinem
Juden auf seine Eiden // Glaub keinem Papst auf sein Gewissen
// Wirst sonst von allen Drein beschissen.» Из: Von den jüden
und iren lügen, 1543)

6. «Der Stürmer» Nr.48/1936

7. См. стихотворение Осипа Мандельштама «Как светотени
мученик Рембрандт...» 1937

8. Vernehmungsprotokoll beim Nürnberger Kriegsverbrecherprozess
gegen Julius Streicher 30.04.1946

9. Из энциклопедии «Википедия»

10. Там же.

11. Хоть и отпустили на волю троих: Гяльмара Шахта,
Франца фон Папена, Ганса Фритче.

12. Впрочем угодило на скамью подсудимых два человека,
которые имели дело с детской литературой: наш любимый Штрейхер
и Ширах. Судили их, конечно же, не за книги.