Проза

Великая тяга к познанию

Иду по улице. На дереве висит мокрый обрывок старой газеты, каким-то
чудом занесенный на такую высоту.

Вдруг на ветку садится огромная ворона. Присматривается к висящему
листку, затем осторожно берет клювом и сидит, задумавшись. Вероятно,
решает: сначала прочитать, а потом утащить в гнездо или сразу
утащить и там неспешно почитать.

Весы

Самокопание – словно взвешивание себя на весах. Но чашки этих
весов никак не могут установиться вровень и замереть хоть на мгновение,
потому что одна чашка все время имеет преимущество. Преимущество
находиться внизу…

Вздох

По лестнице поднимается невысокая женщина средних лет, ведущая
на поводке маленькую собачку, тоже средних лет.

Внезапно женщина вздохнула. Ей вторил звук разеваемой пасти и
легкого подвывания. Это вздохнула собачка.

Ворона

Я впервые полетел на самолете из одной страны в другую только
лишь в 46 лет. До этого мне приходилось летать на небольшие расстояния
на маленьких самолетах или вертолетах.

И вот добираюсь из Питера в Париж на аэробусе. Летим уже часа
полтора, внизу под нами клубятся и громоздятся облака, напоминающие
белые возвышенности и овраги. Светит солнце. Тепло.

Вдруг в иллюминатор замечаю черную точку, не торопясь передвигающуюся
под углом к нашему курсу. Разглядеть, что это такое, довольно
сложно и на ум приходит самая простая мысль – птица. Ну а раз
черная, то наверняка – ворона. Вероятно, большая, раз ее видно
издалека. И на душе стало приятно оттого, что мы не одни в этом
бескрайнем небе и есть еще другие живые существа, летящие по своим
делам.

Спустя некоторое время точка приблизилась к нам, и оказалось,
что это – самолет.

Две встречи

Встреча первая.

По улице гуляет обыкновенная рыжая дворняга. Судя по ее безмятежному
виду делать ей особо нечего, и в данный момент она ничем не обременена.
Прохожу мимо и говорю ей:

– Привет Рыжий.

В ответ пес ласково смотрит мне в глаза и добродушно виляет хвостом.
А потом мы расходимся в разные стороны. Каждый – по своим делам.

Встреча вторая.

Иду в одном направлении с небольшой дворняжкой черно-белого окраса.
Псинка держит в зубах булку. Впечатление, будто булка намазана
маслом, но разве разберешь на расстоянии. Собачка напряжена, взгляд
настороженный и недоверчивый. Всем своим поведением показывает
ценность добычи.

И мы расходимся в разные стороны. Каждый – по своим делам.

Диагностика

Сегодня заезжал в автосервис проверить свою маленькую машину –
зелененького ослика. Пока автомеханик ее придирчиво изучал, местный
котенок столь же придирчиво, с жадностью, но деликатно, изучал
меня, используя свой носик, шершавый язычок, зубки, маленький
лапки и коготки. Были обследованы воротник куртки, мои уши и даже
голова с волосами. Устав от столь утомительной работы котенок
удобно устроился на мне, перебирая коготками и легонько урча при
этом.

Результатом диагностики моей машины явились мелкие неполадки,
для устранения которых я купил необходимые детали. О результате
диагностики меня котенок не сообщил. Но даже если б и сообщил,
детали все равно невозможно было бы найти.

Зарубка

Детство отложило во мне свои отпечатки. Отпечатки – зарубки. Эти
зарубки проявились вкусами, привычками и страхами. И вот мне уже
к пятидесяти, а эти детские зазубрины все живут во мне, как ни
в чем не бывало.

Один из самых живучих страхов, впечатанных в меня с детства –
это страх зубных врачей. Я избегаю зубных кабинетов уже лет тридцать
пять, постепенно теряя зубы, словно дерево – свои листья.

А началось все это где-то в семи– или восьмилетнем возрасте, когда
под нудный рефрен родителей «останешься без зубов» меня заставили
ходить к зубному врачу. Доктором была немолодая, грузная, пышногрудая
еврейка. Ее сын учился со мной в одном классе, и потому она с
удовольствием принимала меня в своем кабинете безо всякой очереди.
Я же удовольствие потерял после первых нескольких посещений, когда,
придавив меня своим бюстом и заслонив белый свет крупной головой,
ласково приговаривая, она сверлом бор-машины высекала у меня мокрые
искры из глаз. При этом я испытывал ощущение, будто от действия
мерзкого сверла моя голова вот-вот отделится от туловища и пустится
в самостоятельное путешествие по миру.

Удаление больных зубов происходило под влиянием новокаина, кривых
щипцов и все того же мощного стоматологического бюста, вдавливавшего
меня в кресло, и тогда мне казалось, что сейчас я задохнусь навсегда.

Вот так я впервые познал женщину. И отказался от посещения стоматолога
на долгие годы.

Знаменитая фамилия

Покупаю сегодня в магазине джинсы. После того, как расплатился,
мужчина-продавец решил занести меня в список постоянных покупателей.
Спрашивает фамилию, я в ответ называю ее по буквам, чтобы не перепутал.

Услышав, продавец произносит:

– Знаменитая фамилия.

Я отвечаю, полушутя:

– Как у Путина?

– Да нет, знаменитее, – слегка усмехнувшись, говорит продавец.

И я подумал: «Президенты приходят и уходят, а мы – остаемся».

Инспектор ГАИ

Сегодня ездил за пределы Петрозаводска по рабочим делам. На выезде
из города обычный пост ГАИ: будка, дежурная машина и инспектор,
стоящий на краю проезжей части и высматривая – «кого бы остановить?».

Проехал мимо и покатил дальше.

Где-то спустя пару часов возвращаюсь обратно и опять проезжаю
тот же самый пост ГАИ. Ничего не изменилось: будка, дежурная машина…

А у края проезжей части, так, что приходится объезжать, сидит
огромная дворняга со светло-рыжей шерстью, навострив морду навстречу
мне. Уши торчком, хвост раскинут по асфальту. Сидит и высматривает:
«кого бы остановить?»

И больше никого нет.

Исход лета

Лето исчезает незаметно. Вот оно есть – и тепло размягчает тело
и душу. И вдруг… лето исчезло, будто свиток, безмятежно лежавший
на столе, неожиданно свернулся в трубочку.

И тогда в городе внезапно становится тесно от нахлынувших неведомо
откуда людей, детей, юных девушек и не менее юных мужчин – студентов.
На улицах толчея из машин, которые не знают, как им разминуться
и куда им деться. Шум проникает со всех сторон, хотя еще совсем
недавно он был незаметен.

Солнце заползает за низкие тучи и все вокруг становится серым,
унылым и сырым. Дождевые струи нудно тянутся с небес, заливая
тротуары так, что от воды некуда деться. Темнота раздвигает время,
делая вечера все длиннее и длиннее. Воздух быстро остывает, а
прогноз погоды безрадостно сулит – «дожди, дожди, дожди и не выше
+10». Деревья говорят тем тревожным шумом, который словно предвещает
близкую осень. Кажется, что жизнь замирает под влиянием холода,
низких туч и беспрерывной сырости.

Исход лета…

Но этот унылый плен не вечен. Солнце вдруг разрывает облака и
все вокруг наполняется светом. И трава еще распространяет легкий
запах лета. И невидимые кузнечики еще кое-где цвиркают как ни
в чем не бывало. И тепло еще чудится в воздухе.

Выходит, свиток свернулся не до конца.

Когда…

Когда извергаются вулканы, то это значит, что Земля просто немного
устала, раздражена, и ей нужно выплеснуть пар наружу. Чтобы продолжить
терпеть нас дальше.

Косточки

На автостоянке, где я держу свою машину, живет щенок. Обыкновенный
такой, маленький песик, черный с белым, и с коротеньким хвостиком-завитушкой.
Отроду ему несколько месяцев, ну может полгода. Откуда он приблудился
– неизвестно. Да, в общем, это и неважно. Живет и все тут.

Обитает он главным образом возле будки дежурного, иногда убегая
в своих играх к стоящим машинам, но недалеко – побаивается самостоятельности.

У меня иной раз случаются кости с остатками мяса после супа, и
я отношу эти гостинцы щенку. Однако меня он дичится и близко не
подходит, гладить себя не дает. Держит дистанцию. Я же не настаиваю.
А гостинцы отдаю дежурному.

И общение наше происходит лишь посредством суповых косточек.

Кусочки счастья

Бывает такое в жизни… Случается вдруг.

Ты живешь себе в своем текущем дне, занимаешься обыденными делами.
И голова твоя в этой обыденности сидит. И уши и глаза твои тоже
в ней сидят. Все твое пребывает в текущем дне. В реальности.

И вдруг какое-то внешнее воздействие сдвигает тебя. Воздействие
совершенно невинное, можно сказать – пустое. Выглядывающее сверху
солнце, освещающее местность вокруг как-то не так. И ветер, почему-то
дующий как-то по-особенному. И снег, лежащий на земле. И запах
воздуха вокруг…Или не снег, а дождь льющий не как обычно. Все
это вместе уже было раньше, когда-то давно. Несколько лет назад.
И сколько лет прошло, ты и не помнишь уже. Стерлись подробности.
Но это было…

И это внезапное воздействие перемещает тебя. Уводит из реальности.
Тихонько раскрываются ворота памяти и ты медленно вплываешь в
то далекое время позади…И тебя обволакивают кусочки счастья, которые
были тогда, давно… В такой же точно день. Но только много лет
назад.

Ты чувствуешь то прошлое счастье теперь, сейчас, спустя много
лет. Кусочки счастья ожили в тебе…

И становится легко…

И немного грустно…

Грустно-светло…

Маленькие радости человеческой жизни

Бульон, сваренный своими руками после долгого перерыва. Летняя
зелень, вдруг купленная в то время, когда вокруг снег. Новость
о том, что моя почти четырехлетняя внучка уже бесстрашно катается
на коньках. Вновь вернувшаяся пора, когда по утрам уже светло,
а на улице еще пустынно. Неунывающие птицы, поющие за окном, несмотря
на мартовские морозы. Солнечный свет, пробивающийся ко мне в жилище.

И еще много другого разного, что дает жизненный смысл.

Механизм

Что-то вроде бы абсолютно незначительное – жест, чья-то походка,
промелькнувший запах, отрывок мелодии, какие-то кусочки местности…,
да много совершенно разного – вдруг запускает шестеренки механизма,
откручивающего пленку назад. И тогда открывается неизмеримое поле
памяти, от пребывания в котором и сладко, и горько.

И порой больно.

Больно оттого, что ничего уже не возвращается вспять. А только
вперед и вперед. И ничего с этим невозможно сделать.

Таков механизм…

Монолог

Утро октябрьского серого субботнего дня. На улице еще пустынно,
лишь появляются редкие прохожие, чтобы быстро исчезнуть вновь,
да мимо проскакивают машины.

На балконе второго этажа в одиночестве сидит абсолютно черный
спаниель и густым басом безнадежно лает на почти безлюдную улицу.
Собака хочет поговорить, но никто не желает общения.

Так возникает монолог.

Моя судьба

Каждый человек выбирает себе того, с кем ему жить. Кто-то живет
с женщиной, а кто-то с мужчиной. Кто-то живет с собакой или морской
свинкой, а кто-то – с птичками или кошечками.

Мне же судьбой было уготовано жить с молью. Жизнь наша протекает
в перманентной борьбе. То я давлю моль ядохимикатами, то она меня
– дырками в моих шарфах. Последний раз атака была с моей стороны.
Использовалось совершенно новое для меня и моли средство. Я остался
в живых, а вот что случилось с молью – пока не знаю.

Недавно купил себе два новых шарфа для того, чтобы проверить:
чья же взяла?

Невесомая лёгкость бытия

Дети защищены от знания взрослой жизни. У них отсутствует даже
какой-либо намек на подозрение об этой самой взрослой жизни. Они
находятся в совершенном счастливом неведении. В неведении всех
этих ненужных взрослых вопросов о любви, счастье, смерти, смысле
жизни, возрасте, старости. В неведении человеческого страха, самолюбия,
славы, отчаяния, гордости, корысти, ненависти, мести.

В неведении взрослой жизни.

Дети не задумываются о счастье. Они просто живут, ничего не зная
о счастье. Живут, купаясь в этом самом счастье.

Дети чувствуют жизнь так, как никакой взрослый не может ее чувствовать.
А ощущать жизнь – это ведь и есть счастье.

И им нет никакой нужды писать о жизни. Ведь они счастливы.

В отличие от нас, взрослых.

Новый город

Чтобы познакомиться с новым городом не надо ездить на экскурсию
или брать с собой экскурсовода. Достаточно просто побродить по
его улицам и паркам, поездить в автобусе или метро, посмотреть
на людей, зайти в магазин и купить что-нибудь, походить по музеям
без всякой цели.

Достаточно просто наблюдать.

И вы почувствуете атмосферу этого города.

И почувствовав ее, узнаете о нем больше, чем, если бы вы услышали
рассказ самого эрудированного и высококлассного экскурсовода.

Это словно музыка. Ведь музыку невозможно выразить словами...

Новый год

Смена года, все равно, что переход границы. Вещь индивидуальная,
можно сказать – интимная, потому что границу переходит каждый
человек по отдельности, а не все скопом. А потому, не требует
суетности, а нуждается в тишине и уединении. Поскольку происходит
переход в иной временной промежуток, а перед переходом необходимо
оценить себя: что произошло в уходящем году.

Так к чему же тогда телевизор, салат оливье, шампанское, выступление
президента, шум, петарды и повальное потребление алкоголя?

– Как встретил Новый Год?

– Тихо.