Создан для блаженства (под редакцией Льва Пирогова)

Память абсолютно негодящая. Строчки в голове не знаю откуда. Договорив до
середины, забываю начало фразы. Решила вести урок по бумажке.

- Сегодня, - сказала школьникам, - я буду вести урок по бумажке.

- Это как? - шумят партами.

- А вот так. Вот бумажка. Здесь все записано. Пункт первый: ОЧЕНЬ РАДА ВАС
ВСЕХ ВИДЕТЬ...

- Что?! Как?

- Сама не пойму. Тут написано...

- Покажите! - не верят.

Все посмотрели.

- А кто, - спрашивают с подозрением, - это писал?

Пытаюсь разъяснить, наконец, что делают вспомогательные глаголы (половина
пришла из английских школ, два человека, наоборот, в глаза не видали
английского, но ошибаются все одинаково). Изображаю на доске грузовик. Там
дядя с круглыми глазами сидит. Рассказываю,
что автомобиль есть вспомогательное средство. Дядя может сказать: "Я
повернул направо, раздавил старушку, врезался в столб," - но на самом деле
он сидит почти без движения, а изменения по форме претерпевает автомобиль.

- Я и так могу ее раздавить, - замечает тихий мальчик Женя.

- Кого, простите? - переспрашиваю с удивлением.

- Да! - оживляется Олег на задней парте. - Ей хватит велосипеда!

- Велосипед, - возражаю автоматически, - тоже вспомогательное средство.

- А я могу так, - тихо говорит Женя, опустив глаза в парту, - без
велосипеда...

- В утвердительных предложениях, - я соглашаюсь, - не передающих отрицания,
сомнения или вопроса, смысловой глагол может сам изменить форму.

- Я могу руками ее удавить, - уверенно говорит мальчик Ваня, сын
учительницы математики.

- А о ком, собственно, речь? - спрашиваю снова, уже с беспокойством.

- Бабушка! Пешеход!

- Как? При чем здесь Бабушка "Пешеход"?

- Ну вы же сказали: чтобы ее раздавить, нужен автомобиль. Вспомогательное
средство.

- А. Спасибо... да.

Чувствуя растерянность, замечаю, что забыла, о чем собиралась говорить
дальше. Заглядываю в бумажку. Пауза угрожающе тянется. Читаю с отчаянием:

- ОЧЕНЬ РАДА ВАС ВСЕХ ВИДЕТЬ!

Затея была бессмысленная: где я остановилась, бумажка не говорит.

Дома Машка никак не укладывалась спать. Капризничала. Орала: "Не хочешь
спать! Хочешь целоваться! Хочешь люблять Машку! Хочешь, чтобы мама! Хочешь
на маме спать!"

Я ей сказала:

- Мария Вербицкая! С таких лет?

Машка отвечала:

- Не хочешь Мария Вербицкая! Не хочешь, чтобы: Мария! Вербицкая! Хочешь
целоваться!

Куда катимся.