Коэффициент любви
Нил Сорняков (12/01/2023)
***
Слеза полночного стыда
Осталась на щеке.
Ты прошептала: «Никогда
Я не была ни с кем
Так счастлива и так больна,
Так безнадёжно зла.
Нам ночь дана всего одна
И та уже ушла.
Мы понесём её тайком
От жён и от мужей
Неугасимым огоньком
В потоке тёмных дней.»
Блеснул рассвет, мелькнула жизнь.
К концу подходит срок.
И чем мы в жизни разжились
Помимо этих строк?
***
Миллионы живых сердец
Бьют мелодию как по нотам.
Это – Русь. Из конца в конец
Всего десять часов полёта.
Неизвестно, какой финал
У печального анекдота.
Кто-то жил, а потом пропал,
А взамен народился кто-то.
Сквозь столетия держит курс,
Грудью давит вал океана
Та ладья могучая Русь,
Что отцами была дана нам.
Мы сильны. Мы – творенья венец.
Мы – предмет небесной заботы.
Мы ведь Русь. Из конца в конец
Целых десять часов полёта.
***
Небо здесь бесконечно низко
Провисает под грузом звёзд,
И луна зрачком василиска
Прожигает душу насквозь.
По-ночному неспешно пляшет
Океанской волны гора,
И лениво лежат на пляже
Полуржавые сейнера.
Пенным флёром покрыли сопки
Ледяные свои вериги,
Опрокинутые, как стопки
Исполинского забулдыги.
В жерле дремлющего вулкана
Слышен мерный суровый гул.
В бубен бьётся сердце шамана,
Что измучился и уснул.
В сновидениях тонет сладко
В море свесившийся полуостров.
Над сопящей в ночи Камчаткой
Перемигиваются звёзды.
***
Петербург – перегной поэтов,
Благородная сырость и мрак,
Поклоненье скупому свету
И тоска бродячих собак.
На судьбину обиды плесень,
Дух угарный подвальных дум –
Вот мотивы питерских песен,
Их порочного сердца шум.
Если время не слишком сурово,
Возникает снова и снова
Элегантный бесстыжий стих,
Красота гранитного слова,
Словно гордого града стиль.
Сам – поэт и бунтарь-брадобрей,
Питер вспыльчив и, может, поэтому
Убивает своих поэтов,
Как их цензоров и царей.
Вот идут они чередой
За бессмертием в мир иной.
Этот – с вызовом, тот – с испугом.
Мало кто был кому-то другом.
Песен будущих перегной.
***
Восточный мудрец, европейский философ,
Российский интеллигент
На главный из всех философских вопросов
Найти не умеют ответ.
Ни сам не поймёшь и не спросишь у Бога –
Зачем этот мир сотворён?
Не преодолеть нам познанья порога
Доныне с древнейших времён.
Попытки случались, одна – в Поднебесной,
Тому больше тысячи лет.
Монахом седым и бродягой безвестным
В их самой большой из бесед.
«Откуда ты?». Он отвечал: «Ниоткуда».
И это действительно так.
Неважно ведь, где ослепительный Будда
Послал ему истины знак.
«Куда ты идёшь?» Он ответил : «Не знаю».
Единственно верный ответ.
Ведь нет у пути постижения края,
Да и направления нет.
«Но раз это так – ты блуждаешь без цели,
Куда и зачем – все равно».
«Блуждание – все, что мы есть в этом теле,
И сверх ничего не дано».
«Тогда для чего тебе эта обитель?
Ну, не пришёл бы и пусть».
«О нет, я пришёл. Но учтите, учитель,
Я здесь не задержусь».
Учитель и ученик,
Но в тайну, с которою бьемся мы с вами,
Ни тот, ни другой не проник.
Да, надо признать, ни Восток отрешенный,
Ни Запад, практичный его визави,
Учесть не сумели в модели Вселенной
Коэффициент любви.
Одним он покажется слишком абстрактным,
Кому-то излишне земным.
Но истины поиск без этой константы
Подобен блужданьям слепым.
***
Какая у меня мечта? Моя мечта – страна,
Которая мне ничего не может быть должна.
Служить которой дал обет, казалось, что навек.
Которую не уберёг, когда пришёл набег.
Когда предатели предать бежали второпях.
Их гнал вперёд пустой живот и с ним животный страх.
Когда топтали, веселясь, её державный флаг,
Когда надменно ликовал её счастливый враг.
Когда разбиты черепки её священных чаш
И над руинами святынь звучит язык не наш.
Перечислять, переживать беду невмоготу.
Но я терплю. Я берегу её, мою мечту.
Я верю: мы свою страну однажды возродим.
Ты скажешь – я такой один?
Конечно, не один.
***
Мы помним то, чего не видели,
Что нам не суждено понять,
О чем нам никогда родители
Не захотели рассказать.
Тебе про очереди хлебные,
Малыш, совсем не нужно знать.
Считай, что ничего и не было.
И мы не будем вспоминать.
От беспощадной муки голода,
От города, который жгли,
Родители надёжно головы
Свои и наши берегли.
Конечно, были вариации
О том, чем город жил тогда,
Рассказы об эвакуации
Или о том, как иногда,
Бывая из окопов в отпуске,
Их постаревшие отцы
Дверь открывали с тихим возгласом:
«Вы живы!? Ай да молодцы!»
Им время выдало военное
Войной пробитую насквозь
Жизнь как награду драгоценную
За то, что пережить пришлось.
Нам наши времена потрафили.
Нам просто подарили приз,
Поскольку наши биографии
Гораздо позже начались.
***
У трассы на север вдоль ладожских шхер,
Где сосны приникли к скалистому склону,
В упор за кроваво-брусничный бруствер
Парторг Николаев держал оборону.
Задача понятна – ни шагу назад
Бойцам истребительного батальона.
От финских фашистов закрыть Ленинград -
В то лето не знали другого закона.
Они поголовно тогда полегли –
Солдатский призыв из бумажного цеха.
Сейчас это малозаметная веха
На севере бывшей советской земли.
Как мы безнадёжно от них далеки,
От канувших в то раскалённое лето.
В то время, как сытая наша планета,
Считает и копит свои вещмешки.
***
Сейчас, как всегда, я подумал о сыне.
Ещё – об узорах байкальского льда.
Ещё – о весенних рассветах, когда
Багульник цветёт в Баргузинской долине.
Здесь тоже рассвет наступает сейчас.
Растерзана боем речная долина.
И город убитый дымится в руинах.
Я имя запомню его – Лисичанск.
Я первому сыну дам имя Бадма.
Такое, как у моего командира.
Бадма – это лотос. Растение мира
И света. Пред ним расступается тьма.
Я вижу, как тьма отступает сейчас
И там осторожно шевелятся звери.
Шеврон полосатый. На лацкане череп.
Я целюсь в него, точно в беличий глаз.
Я сына и родину крепко люблю.
И прежде, чем сам стану рваною раной,
И прежде, чем встречусь с великой Нирваной,
Фашистского зверя немало побью.
***
Мы узнали, что сердце России – Донбасс.
Раньше жили – не замечали.
Оказалось, оно бьётся в каждом из нас.
Оказалось, оно из стали.
Оказалось, становится всё прочней
С каждым выдохом, с каждым ударом.
Нам несёт оно то, что жизни важней,
А врагу – жестокую кару.
Кто чего-то не понял – на выход вперёд.
Вот вам Бог, вот порог, вот двери.
Тем подавитесь, что принесёт
Артиллерия наших артерий.
Что вы можете против нас,
Чем ответите правде и силе?
Ничего и ничем, пока бьется Донбасс –
Сердце России.
***
С глаз точно спала пелена.
Вот я и взрослый.
Судьба теперь разделена
На до и после.
Я ждал, но всё равно удар
Довольно резкий.
Под ложечкой холодный жар.
Пришла повестка.
Казалось бы, всё ясно, но
Что делать, братцы?
Забиться в щель, нырнуть на дно,
В бега податься?
Сбежать? Но смотрит сын-малыш
Невинным взором.
Ну как потом он будет жить
С таким позором?
Как будут жить его сыны,
Мои внучата,
Чей дед-слабак сбежал с войны,
Не стал солдатом?
И прадеда предсмертный хрип
Я слышу рядом.
Он ополченцем был. Погиб
Под Ленинградом.
А дед рассказывал, как он
Орал истошно,
Когда попал их эшелон
Под ту бомбёжку.
Он пионером был, мечтал
Скорей стать взрослым.
Ему фашист жизнь разорвал
На до и после.
Той злости, ужаса того
Дед не стыдился.
Отец родился в свой черёд
И я родился.
Нам не пришлось войну узнать,
Её бояться.
Но вот настал мой час решать:
Что делать, братцы?
Бежать, спасаясь от огня?
Идти навстречу?
Не надо думать за меня.
Я сам отвечу.
***
Чернильная черниговская вишня.
Подсолнухами светит огород.
Тумана простыня над утреннею тишью.
На бархатном лугу речное серебро.
Живые образы, как чудо,
В окладе памяти встают.
И тихо звякает посуда.
И кедры за окном бегут.
Каникулы, свобода, лето.
Пока, байкальский небосвод!
Нас поезд через полпланеты
С востока к западу везёт.
Мне нужен отдых. Ох, был труден
Очередной учебный год.
И мама от больничных будней
Немного тоже отдохнёт.
Какое, правда, это счастье,
Какое это волшебство –
На месяц отпуска попасть нам
В черниговский зелёный двор.
Мы летом едем, как всегда,
В дом бабушки на Украину.
В край лунных трелей соловьиных,
Где в речке тёплая вода.
Я днём под вишней буду млеть,
А ночью на луну глядеть.
И мама с дядей будут петь
Про сокола и про разливы
Вольнолюбивого Днепра.
И мне понятен будет милый
Язык из капель серебра.
Полвека минуло. Граница
Зачем-то встала меж людей,
Изранив множество семей.
Пришли во власть такие лица,
Которых не было подлей.
От беловежского позора
Пошёл предательства отсчёт.
И Киевом который год
Рулят насильники и воры.
Здесь поколениям трудиться
Моих детей и их детей.
Собрать и склеить по крупицам
Обломки русских кораблей.
Не стало прежней Украины,
Вишнёвой, тёплой, соловьиной,
Любви моих далёких дней.
Теперь мне может только сниться
Чернигов – малая столица
Великой Родины моей.
Последние публикации:
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
