Поэзия

 

 

Староверка

 

 

 

В чёрной шапочке-скуфейке
На мерлушковой цигейке,
Двоеперстием сильна,
Старо-верная жена.

И застенчива, как птица,
В чёрном платье до сапог.
Всё ей видится и снится
Наяву суровый Бог.

Смотрит в даль отроковицей
Не девица – не клюка.
И скуфейка над сестрицей
Непомерно высока.

 

 

 

 

 

 

 

 

Как в жилеточке глухом,
Со свободным рукавом,
С балалайкой треугольной,
В тонкокожих сапогах,
С тонкой трубочкой в зубах,
Да с улыбкою привольной,
Отбивает он струну
За былину-старину,
За лепёшечки ржаные
Да за губочки милые,
Раскорячась на весь свет,
Не шатая табурет.
На столе бутылка водки,
А на горлышке – стакан.
Улыбнулся с жёлтой фотки
Балалаечник Демьян.

 

 

 

 

 

 

 

 

Что за странная игра? –
Он похож на комара.
У него меж пальцев листик
И конвертик с сургучом.
У него улыбка лисья
И картузишко с орлом.
«Мне на кой чужое счастье? –
Фон мой жёлт, потёрт пейзаж…
Время точит – время застит
Мой картонный макияж.

 

 

Столичный чиновник Санкт-Петербурга 1860 года

 

 

 

 

Не могу я взять без спросу
Снимок тот полуживой…
На глаза он – как философ,
На пробор – как половой.

Губы чуть одутловаты;
Чуть насмешливо-умён,
В кабаке молодцеватый,
На работе – старче он.

В сапогах, в плаще до полу,
С картузом в руке одной,
Перед камерой – весёлый,
А с красоткой – заводной.

 

 

 

 

 

 

 

 

А купеческая жёнка
Разве что не пала ниц –
Смотрит кротким медвежонком
Из потупленных глазниц.

Словно баба с самовара,
Распустила сарафан.
Баловник и скряга старый
Не придёт в дымину пьян.

Словно битая скотина,
Со слюною на губах,
Не завалится в перины
В гуталинных сапогах.

 

 

Водоноc

 

 

В картузе, со взглядом жгучим,
С коромыслом, как вопрос,
Перед Карриком* в онучах
Встал крестьянин-водонос.

У него из меди вёдра –
Вниз широкой стороной…
Лапти врозь, стоит он твёрдо,
Словно «быська» племенной.

И шотландец* что есть силы
Магний жжёт и трёт ладонь...
Эх, вода не затушила
Этот идольский огонь.
_____________

*Фотограф Вильям Каррик, по происхождению
Шотландец.

 

 

 

 

 

 

 

 

О жертва отопленья
Исчадливым углём!
Ты сам как удивленье
В цилиндрике своём.

Метла в руке тощалой,
Чумазая щека…
Фотограф запоздалый,
Гляжу издалека.

Завидую коллеге
С каморой на ногах…
Грущу о человеке,
Затерянном в веках.

 

 

Дровосек

 

 

 

 

Одинокий отдых лесоруба
На вязанке дров; раздумчив взор.
А в руке его пустая трубка,
К сапогу прислоненный топор.

Он похож на древнего Баяна,
Что на бёдрах гусли разложив,
Напускал на честный люд дурмана
С птицею лесной наперерыв.

 

 

 

 

 

 

 

Старая привычка
Тень снимать и свет:
Застоялась бричка
На сто с лишним лет.

В ней сидит извозчик
(как на облучке) –
Отпускает вожжи,
В тёртом армяке.

35 16 –
личный номерок.
Можно покататься –
И доехать в срок.

В шапке, как Каифа,
С жёлтой бородой,
Поезжай под липу
К жёнке молодой.

Песню городскую
Промочи вином…
Жинку молодую
Помяни потом.

 

 

Печник

 

 

 

Надавил на плечи,
Полдень городской…
Выложу я печи
Хитрою рукой.

С козырьком фуражка,
Малость долговяз.
За спиной – поклажка
Кирпичей на раз.

На селе просили,
В городе – не то…
Печи закоптили
Новые – а то!..

Онучи-онучи
Лыком подвяжу.
На холодный случай
Печи положу.

Чтоб горело-грело,
Чтоб теплей былО…
Чтоб не коченело
Барское село.

 

 

 

 

 

 

Молодая Фёкла
Продавала мётла.
Плетено лукошко;
Денежек немножко.

Встретила кого-то –
И стоит работа.
Девка отдыхает,
Паренёк вздыхает…

Скулы широченны,
Кулаки степенны…
Фёкла тихо млеет;
Мётла зеленеют.

Серенькие с виду,
Денежки повыйдут:
Эх, стоит работа
На картонном фото.

 

 

Уличные музыканты

 

 

 

Музыкант, мещАнин с виду,
Но с гармоникой – хоть в дрожь:
Он на братчика Никиты –
На Мефодия похож.

У него фуражка фрязем
И сюртук, и башмаки.
Чёрной бабочкой подвязан;
Что крахмал – воротнички.

У неё ж – как у Аксиньи
Кофта в талию; в руках
Вертит бубен Ефросинья
У парадных на углах.

Эту пару не напрасно
Вывел Каррик на панно…
Удивительно прекрасны
Люди, жившие давно.

 

 

 

 

В мешковины и рогожи –
Бой стекла и прочий сор…
Сапоги – свиная кожа –
Топчут двор мой до сих пор.

До сих пор в моём столетье,
В незапамятном дворе
Дворник тихий, словно дети,
Копошится на заре.

На вихрах его изделье
С франтоватым козырьком:
Изготовлено артелью –
И запачкано потом.