Комментарий | 0

Спящие драконы Клуиндина (3)

 

 

Вселенная-Насекомое
 
 Членистоногой божьею коровкой
На стебле приземлившись у ромашки,
Окрестности я рассмотрю, неловко
Перебираясь вдаль – к цветущей кашке.
 
Мне любопытны устьица растений
На тыльной стороне мясистых листьев.
Узорчато отбрасывая тени,
Чертополох мне навевает мысли –
О сочных, аппетитных тлях зелёных,
Наполненных амброзией с нектаром.
 
По стеблям, на сегменты разделённым,
Я продвигаюсь – в сторону, где шаром
Слепяще-голубым пылает солнце
Из темноты оранжевого неба,
Где облаков кармические кольца
Сплетаются в божье-коровьи Веды.
 
И серебрятся счастливо тычинки,
Сгибаясь от восторга и истомы...
И я врастаю в целостность картинки –
И становлюсь Вселенной-Насекомым.
 
 
 
 
 Сон с Лунным Зайцем
 
Я хотел бы жить за горизонтом, и
Радоваться, радоваться – радостно!..
Но – сижу я здесь... и в этой комнате
Воздух медленно вдыхаю. Сладостна
 
Остановка между двух дыханий, и
Тело моё – мягко и расслабленно.
Кончик языка прижат в молчании
К нёбу... А сомнением отравленный
 
Мозг – оставил в стороне сомнения,
И струится в чистое сознание.
Мыслей исчезающее трение,
Полное отсутствие желаний, и
 
Лёгкость, невесомость расширения,
Тишина – границ уничтожения,
Трансформации пространства-времени,
Связанности мира постижение.
 
Бесполезных тождеств собирание,
Знанье ископаемости истин, и
Личности, истории стирание,
Осыпанье в мёд – акаций листьями...
 
Я сквозь веки вижу настоящее,
Вверх смещаясь, вниз бредя по уровням.
Я, наверное, похож на спящего –
У костра дымящего, у куреня,
 
В поле – без границ и без названия,
С Лунным Зайцем толстеньким в обнимку.
Ушки тёплы... Стопы ног – в Нирване, и
В лунном свете золотится спинка.
 
Я хотел бы жить за горизонтом, и
Светлым быть, не ведать, что такое грусть...
И – сижу, и в этой самой комнате
Радуюсь, и радуюсь, и радуюсь!..
 
 
 
  
Быть живым
 
Сижу я на плече у ноября,
Молчу – о хорошо забытом новом,
К анахронизмам примеряя слово...
Уже Плеяд скопление – не зря
Выводит в небе знак "поторопись!"
А боль и удовольствие, срастаясь,
– (О, сколько раз в рот не совать им палец?!) –
Вновь, доминантой, замыкают жизнь.
 
Мои желанья кружево плетут
Кастильское – на поясе созвездий,
А музыка Небесных Сфер предместий
Уходит прочь от слышимости пут.
В каскадах сакур снежных лепестков
Драконов спины; к ужасу скитальцев,
Мышами не хотят они питаться,
Предпочитая вдов и стариков.
 
Метеоритный рой Мирмидонян,
ПринЯвший форму энцефалограммы,
Стремится оборваться... Друг мой странный,
Твои глаза – полынь, слова – бурьян!
Мечты мои рассеялись, как дым,
Лицо подставив солнца поцелуям...
Ну почему представить не могу я,
Что это значит: просто   б ы т ь    ж и в ы м ?..
 
 
 
 
 les couleurs du temps
 
поля неправильных цветов,
но чистых, совершенных линий.
предел, ведущий на восток –
к багульнику, каштанам, липам,
 
к сетям нехоженых дорог,
раскинувшихся вдоль обочин,
где каждый луг и огород
кротами к недрам приторочен.
 
там духи всевозможных зол
добры и, как котята, слепы,
а изоморфный горизонт
пристёгнут пуговками к небу.
 
спешишь – отправиться туда,
– (ах, милый, то ли ещё будет!) –
где невозможно увядать
и неизвестно слово "люди"...
 
и там, смиренный следопыт,
откроются иные двери,
закрытые для всех, кто спит,
поскольку "видеть" – значит – "верить".
 
 
 
 
Про червей
 
                                                                                          Я телом в прахе истлеваю,
                                                                                                                        Умом громам повелеваю,
                                                                                                                        Я царь – я раб – я червь – я бог!
                                                                                                Гаврила Державин "Бог"
 
Туда, где мчатся облака и пульс созвездий не нарушен, –
Течёт бескрайняя река, несущая людские души.
И, глядя на неё – со дна своих антропоморфных буден,
Вдруг понимаешь, как бедна доктрина веры «будь что будет».
 
Вращается туманный тракт вокруг медвежьей втулки млечной,
И бельма лунных катаракт глядят в тебя по-человечьи...
И нет бесчеловечней черт, чем те, что ясной летней ночью
Сияют над холмами. Червь, – как ты на фоне их непрочен!..
 
Так незначителен, что мысль – связать себя с Владыкой мира –
Не кажется безумной... Высь не создана приютом сирых.
Поэтому – такой земной, что сам себе слегка противен, –
Не поспешай. Присядь со мной. Побудь статистом на картине,
 
Где свет неотличим от тьмы, а мы – от ангелов в полёте.
Поешь фокаччи и хурмы. Послушай звук гудков далёких...
Поговорим о пустяках, простимся – и пойдём наружу, –
Туда, где мчатся облака и – может быть – людские души.
 
 
 
 
Беглый квадрат
 
это дом, без которого сад не растёт.
это тлен, без которого клён не шумит.
это я, без которого пусто – и всё.
опрокинутый вход в опрокинутый мир.
 
это влажные всплески растительных дюн.
это неба вращающийся василёк.
это птицы спустились так низко – к дождю,
что летают уже целый час под землёй.
 
это полога ночи сиятельный труп,
под которым нельзя оставаться людьми.
это акт провисания бронзовых струн,
убивающих звук, но рождающих мир.
 
это канонизированный мотылёк
и сквозные потоки спасительной лжи.
обитаемый необитаемый тлён.
это свет, без которого можно прожить.
 
это чёрный малевич, задраивший люк
в небольшой ослепительно-белый квадрат.
это значит, что я подобрал к тебе ключ.
здравствуй, дом без замков.
бог пришёл умирать.
 
 
 
 
Лазарь Лазеров
 
Когда у бабочки открылся третий глаз,
А богомол увидел третий сон,
Я подошёл к тебе, нимало не таясь,
И предложил – спеть мантру в унисон.
 
Какой-то Лазарь Лазеров глядел
На воду с трёхпролётного моста.
У ног его улыбчиво сидел,
Клопов сгоняя с шестипалого листа,
Невероятно симпатичный кот,
Мурчаньем замыкая Инь и Янь.
Издалека взирал на это чёрт –
В кругу карин, анжел, и прочих ян,
Сдавая нА руки им всем по восемь карт,
И морщился изысканно – en face...
 
Сердечной мастью полыхнул закат,
Когда у бабочки открылся третий глаз.
 
 
 
 
Партизаны подпольной луны
 
                                                          Вот едут партизаны полной луны,
                                                                              Моё место здесь.
                                                                               Борис Гребенщиков "Партизаны Полной Луны"
 
Как заляжешь у поля пшеничного,
где не хаживал множество раз,
– (все тропинки на нём закавычены
васильковыми всплесками глаз), –
и душевно, вовсю, партизанствуешь –
до тех пор, пока солнца блесна
не утонет – и выплывет, заспанно,
кистепёрая рыба-луна.
 
В темноте колосятся растения,
выделяя ночную росу.
Колосишься и ты между стеблями;
за тобой наблюдает барсук,
удивлённый твоим появлением.
Партизанской ухваткой силён,
ты ползёшь, животом и коленями
попирая пырей и паслён.
 
И, завидев тебя, в страхе мечется
чёрт на небе, прозрачном до звёзд,
потому как ты сам – и отечество,
и оплот, и семья, и погост.
А пушинки лесных одуванчиков
– облаками непрожитых лет, –
офигев от твоей партизанщины,
всё летят и летят тебе вслед........*....***....*.*.....**..*..........**...*......

 

(Продолжение следует)

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка