Наветочки. Часть I. Святые вечера.
Христославы.
Двадцать пятого декабря в дверь осторожно постучали. Открыл. Вошли
двое в масках. Коренастый крепыш пробасил: "Давай, начинай!" Высокий
товарищ его, не опуская пистолета, левой рукой вытащил из кармана
и бросил мне в лицо горсть пшена:
Сеем-веем, посеваем, С Новым годом поздравляем
– дружно завопили пришельцы.
Открывайте сундучки, Доставайте пятачки. Дайте тыщу, дайте пять, Не жалейте двадцать пять. Если вы богаты, Дайте ползарплаты.
Дав гостям по "тыще", я поинтересовался у меньшого, лет пяти от
роду:
– А вы кто?
– Я черепашка Ниндзя, а он – Черный плащ!
Такой вот культурный детский рэкет. И это все, что осталось от
"тьмы обычаев, поверий и привычек", от казавшегося неисчерпаемым
духовного наследия народа.
Святки, святые вечера. Нигде более с такой силою не проявилось
двоеверное наше христианско-языческое сознание. Только свадьба
– этот сплав традиций, веры и таланта – могла соперничать
со святками в силе художественной выразительности.
Как встречали святки в старину? Обратимся к историку Н. Костомарову.
"Благочестивые люди почитали вообще приличным ознаменовать праздничное
время делами благочестия и христианского благотворения. Ходить
в церковь к установленному богослужению было первой потребностью.
Кроме того, хозяева приглашали к себе духовенство, служили в доме
молебен и считали долгом кормить нищих и подавать милостыню".
Это дела взрослых. А что же дети? "В Москве и Петербурге существовал
обычай славления ребятишками Рождества Христова. Старший нес звезду
с фонариком, после каждого славления поется молитва, а потом говорится:
"С праздником хозяина поздравляем!" Не принять так называемых
христославов считалось за грех для домовладыки и оскорблением
для христославов".
– Святками называли время от Рождества до Крещения. Не давали
нам ни прясть, ни ткать, никакой работы работать – так, в
простоте душевной, охарактеризовала святые вечера одна из знакомых
бабушек.
День перед Рождеством был днем строгого поста – Рождественский
сочельник. Варили сочиво (коливо) – пшеницу на медовой сыте,
но есть нельзя было до первой звезды. Как тут не вспомнить героя
телерекламы Александра Васильевича Суворова:
– Так ведь пост, Матушка, до первой звезды нельзя, –
ответил императрице благочестивый старец на вопрос, почему он
ничего не ест.
После утрени на Рождество наши предки зажигали во дворах солому
"грели родителей". В самый день Рождества пекли и рассылали родным
и знакомым душистые крупитчатые калачи. Ряженье начиналось со
второго дня Рождества, в первый день рядиться было не принято.
На Рождество не посевали, а только славили Христа. Явление это
дожило почти до середины XX века. В 30-е годы, несмотря на гримасы
властей, христославили еще активно.
Маленький мальчик Заскочил в амбарчик. В дудочку играет, Христа поздравляет. Славите, славите, Сами люди знаете, Что вы сами едите, То и нам подадите. Славите, славите, Сами люди знаете, Зачем пришел. За копеечкой. Копеечку в коробеечку, Пятачок в сундучок, Шанежку на полочку, Сырчик в чуланчик, Семечки в карманчик.
– выкрикивали под окнами ребятишки.
– Я над такими смеялся: а, славите, славите! – рассказывал
П.В.Глазунов, 1913 года рождения. – Это уже самы бестолковы
малыши, мелюзга. Солидный человек, даже пяти лет от роду, знал
тропарь и кондак Рождества, а который в доброй памяти, тот и ирмос
"Христос раждается" пел. Без этого как-то в дом неловко было входить.
Разрешения христославить никто не спрашивал: хозяевам и в голову
не могло прийти отказать.
Заходишь и начинаешь:
Христос раждается – савите! Христос с небес – срящете! Христос на земли – возноситеся! Пойте Господеви, вся земля. И веселием воспойте, людие, Яко прославися.
Далее следовал тропарь:
Рождество Твое, Христе Боже наш, Воссия мирови свет разума. В нем бо звездам служащии Звездою учахуся. Тебе кланятися солнцу правды И тебе ведити с высоты Востока, Господи, слава Тебе.
Потом пели кондак Рождества:
Дева днесь Пресущественнаго раждает И земля вертеп Неприступному приносит. Ангели с пастырьми славословят, Волсви же со звездою путешествуют, Нас бо ради родися, отроча младо, Превечный Бог.
Потом здоровались:
– Здравствуйте, хозяин с хозяюшкой, со всей семеюшкой, со
скотом, с животом, со светлым праздничком Рождеством.
Если порядок нарушался и кондак пели раньше тропаря, хозяева замечали:
"С кондачка начал".
Личины.
В Великороссии святки, кроме славления по домам, сопровождаются
наряжанием в маски и костюмы с целью не быть узнаваемым... Маски
известны от глубокой древности. Еще в оргиях Бахусовых надевали
личины, чтобы избавить себя от чарования... Маски своим нелепым
видом удаляют очарование от самих лиц, которые их носят. –
М. Забылин, "Русский народ, его обычаи, предания, суеверия и поэзия".
В списках ходили по рукам апокрифические или отреченные книги
безымянные произведения народной словесности на библейские темы,
но искажающие смысл библейского повествования. Читались апокрифические
нравоучительные стихи:
В городе Иерусалиме Шли Петры и Павлы, Золотые ключи уронили И не могли рай отворити, И грешную душу пропустити. А грешна душа согрешила, Младенца в утробе задушила. В среду, в пятницу не постовала, И той душе прощения не будет.
Разыгрывались народные драмы: "Лодка", "Барин", "Царь Максимилиан".
Актеры зачастую являлись одновременно и статистами, и публикой.
Сею-вею, посеваю.
Народное название Нового года – Василий Зимний. В канун праздника
накатывалась вторая языческая волна – колядовщики. В некоторых
местностях колядовали уже на Рождество. А вот посевать считалось
возможным только с Василия Зимнего.
"Сей Василя с Василева дня" – гласило присловье. Что же такое
коляда? У русских язычников это бог пиршеств и мира. У других
народов уже не божество, а праздник.
"Koleda" – святочная песнь у западных славян; ходить по коледу
поздравлять с Новым годом – и получать за это подарки", –
читаем в той же книге Забылина. Васильевская коляда, в отличие
от крещенской, постной, считалась богатой.
Так же, как и на Рождество, на Василия детей ждали. Едва успевшим
войти ребятишкам хозяева бросали под ноги шубу. Ребятня с гвалтом
уваливалась на нее. Хозяева считали поголовье. Сколько детей на
шубе столько ягнят принесут овечки в новом году. В передний угол
не лезли, чинно толклись у порога. Первую пригоршню зерна –
залог будущего урожая – бросали под Божницу, вторую –
в куть, третью – хозяину в ноги.
***
Коляда, коляда, ты подай пирога,
Не подашь пирога – отворю ворота,
Двери выставлю, избу выстужу.</pre>
* * *
Не дадите пирога, Мы корову за рога, А быка за хвост Уведем в колхоз.
* * *
Подавайте, не ломайте, Шанежку разломишь, Крошечку уронишь, Больше нагрешишь.
Старик, хозяин дома, командовал старухе:
Садись, баба, на лыжи, Катись, баба, в подполье, По пироги, по шаньги, По мягкий хлеб.
Орехи, пряники, конфеты, замороженный в специальных формочках
сладкий творог – сырчики – были колядовщикам наградою.
Итак, колядовать в наших краях было принято на Василия Зимнего
по нынешнему календарю это 14 января. Современные колядовщики
засыпают нас зерном с 25 декабря, во время Рождественского поста.
Что же, не принимать их? Принимать, дарить и благодарить. В том,
что не просвещены, не их вина, а наша. Да и не дети это ходят,
а живые упреки нам, взрослым, в забвении освященных веками народных
традиций.
Гадания.
Раз, в крещенский вечерок, Девушки гадали. За ворота башмачок, Сняв с ноги, бросали. В.Жуковский, Светлана.
Крещение Господне называлось еще Богоявлением. Богоявленская вода
обладала особой целебною силою. Было два освящения воды. Первое
– накануне праздника, в храме. Этой водой, возвратившись
домой, наши предки кропили жилища; рисовали мелом кресты на дверях,
притолоках, стенах всех строений. Крещенский вечер накануне Богоявления
называли вторым сочельником. Это время считалось наиболее благоприятным
для гаданий. Небо открыто для диалога: чего испросишь, человече,
смерти или живота?
Само гадание надо понимать как служение Фортуне, богине Гаде.
Так же, как и ряжение, гадание бесспорно принадлежит к языческим
обрядам.
Угадывание прошлого или будущего (мантика) имело тысячелетний
опыт. Гадали по линиям руки, небесным светилам, поведению животных,
крику и полету птиц, с помощью специальных книг, которые переходили
от одного поколения к другому.
Один из излюбленных приемов гадания – гадание "на крестах"
(перекрестьях дорог).
– Потемну, от лишних глаз, бастрики (длинные, прямые жерди)
ставили на крестах. Бастрик длинный, тяжелый, вот и колотимся
вокруг, пока укрепим. Поставим – и бежать кто куда. Потом
глядим: в каку сторону упадет – туда и замуж. Это вот наши
"предметы" (приметы) такие были".
***
Вот тоже на "крестах" гадали. Глаза завяжешь, кружишься, потом
падаешь. Кладбище у нас на горе было. Если в ту сторону –
значит, умрешь. Сбывалось ли? А кто его знает... Я вот далеко
не пойду. Мы на смотрины сели запросватываться, а в деревне как
раз умерла женщина. Говорят: "Катерина, счастья не будет". На
самом деле, како у меня счастье. Видишь, что сталось-то? Война...
Только что сели на смотрины, и умерла женщина. Вот всю жизнь так
одна и живу". "У меня тоже сошлось. Мы считали палки в изгороди:
сусек (отделение ящика для хранения муки, пшеницы) – мешок,
сусек – мешок. Сусек в деревне жить, к богатству, мешок –
в городе, к бедности. Вышла замуж в худой год, вот в мешке и было,
не в сусеке.
***
А мы пимы через ворота бросали. Снимешь с ноги один и бросишь,
сама в ограде. Выскочишь потом, смотри, куда носком лежит. Только
я бросила, слышу – снег заскрипел за воротами. Я не бойкая
была, страшно сразу как-то выходить. Пока насмелилась, выскочила
– нету моего пима. Мужик убегает в конце переулка, не разобрала
кто. Так и не вернули.
***
Мы вот с петухом гадали. Посадят петуха под сито и начинают кружать.
Как закружат, тогда вынимают. Положат перед ним кольцо, печину
(кусок глины от печи) и зеркало. Смотришь, куда клюнет. В кольцо
– к свадьбе, в печину – к смерти. А то увидит себя петух
в зеркале – топорщится, в драку лезет – подь ты к чемеру!
Значит, мужик у тебя драчун будет.
***
На Крещение искали, у кого ограда большая. А раз у нас большая,
к примеру, то у нас и ворожили. Девки просят отца:
– Дядя Ефим, ступай куда-нибудь, мы хоть у вас поворожим.
Чтобы темно было в ограде, а то ведь лампы горят.
– Ладно, баушка, давай посумерничаем, пускай девки ворожат.
Раскроет нам больши ворота. Там перекладь-то, столбы ведь. Кружишься,
кружишься с зажмуренными глазами, потом идешь. За ворота выйдешь
– значит, замуж выйдешь. И совпадало как-то. А вот кто только
ударится о воротный столб – обязательно умрет. Пойдешь ворожить.
Дай, Господи, за ограду не выйти, только бы за столб не пойматься,
да не умереть.
Удивителен русский характер. Вот это качество – упование
даже в деле заведомо греховном на помощь Божию – оно в равной
мере, как предкам, присуще и нам. Уже и дыр озоновых ракетами
напротыкали, и вирус СПИДа из клетки выковыряли – выросли
вроде бы. А наивности, детскости в вопросах духовных не убавилось.
Предки же умели не только грешить, но и каяться. В самый день
крещения готовили на ближайшем водоеме большую прорубь –
Иордань, служили водосвятный молебен. Вот в этой Иордани и смывали
крещеные с себя грехи ворожбы и лицедейства. Богатырский народ.
Богатырские забавы...
Предыдущие публикации:
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
