Создан для блаженства (под редакцией Льва Пирогова)

(фрагменты романа)

Я действительно хорошая девочка. На самом деле. Учусь, знаешь ли, на
пятёрки. Почти на сплошные. Не доставляю особых проблем. Со
мной легко. Да, легко. Я не люблю скандалов. Я практически
бесконфликтна. Не злая. Не склочная. Не зануда. Ничего
такого. Моей маме со мной повезло. Она тоже это признаёт. И
правильно. Ни одного аборта, никаких наркотиков, ничего
противозаконного. Ни разу, за целых девятнадцать лет. И кормить меня
просто. Я ем всё, что не содержит мяса. И не очень много.
То, что я вегетарианка, никому не мешает. Готовить мне даже
проще. Не надо возиться с жирной курицей, или с котлетами, или
чистить рыбу. Сварил картошку, или рис, или макароны, дал
мне в руки кетчуп — и всё о'кей. Мне всё равно, чем питаться.
Жить со мной тоже одно удовольствие. Засоряю я только ту
комнату, которая именуется моей, и ни комнатой больше. А если
хорошо меня попросить, я и её могу убрать перед тем как
придут какие-нибудь гости. Я никому не действую на нервы
нарочно. Специально не хамлю и не достаю просто так. Если ты хочешь
посмотреть что-нибудь по телевизору в то время, когда я
хочу смотреть что-нибудь другое, меня легко уговорить уступить
тебе, даже если это новости, бокс или фигурное катание. Я
никогда не сажусь в транспорте, если это не маршрутка, где
всем всего хватает, чтобы не сидеть перед носом у старушек и
инвалидов с детьми. Я не ругаюсь матом, не толкаюсь, не
дерусь, не обижаю никого без причины. Не обзываю младших людей
малявками и не терроризирую их. Иногда я даю милостыню в метро,
а также покупаю бездомным кошкам, детям и собакам еду. Я
веду себя дружелюбно по отношению к незнакомым, малознакомым и
новым людям, если они не проявляют агрессии по отношению ко
мне. Я вылавливаю из воды мух, бабочек и жуков и отпускаю
их на волю после того как они высыхают у меня на пальце. Я
стараюсь не грубить родственникам и знакомым. Я веду себя
прилично, если к нам кто-нибудь приходит, а также в театрах,
музеях и других общественных местах. Из двух неодинаковых яблок
или конфет я всегда выбираю для себя меньшую. Я никогда не
беру чужих вещей и денег. Я не достаю родителей просьбами
купить мне что-либо дорогое, зная, что у них на меня и без
того много уходит. Я никогда не забываю о подарках на праздники
и дни рождения. Я не привередлива в отношении одежды и
обуви. Я сама завариваю кофе по утрам. Могу сходить в магазин,
когда попросят. Отдаю свои тапки гостям, если они приходят, и
уступаю им свой диван, если они остаются ночевать. Я
никогда не жру на глазах у голодных знакомых, а если и жру, то
обязательно делюсь с ними. Я никогда ни на кого не ору и не
ругаюсь в метро и наземном транспорте с незнакомыми
пассажирами. Я делаю заинтересованный вид, когда кто-нибудь что-нибудь
мне рассказывает, даже если он несёт полную чушь, на которую
мне наплевать. Я редко болею, а если и болею, то быстро
выздоравливаю. Я никого не учу жить, не указываю как, когда и
что надо делать, не достаю своими проблемами и не раздаю
советов.

Так что я хорошая девочка. Очень даже.

Плохая девочка? Да, это про меня. Временами и со мной случается.
Ангелов ведь не бывает. Когда я не в настроении, ко мне лучше
не приближаться. Если видишь у меня на лице вот такое
выражение:

— вообще лучше не начинать. Ни смотреть на меня, ни говорить со
мной, ни подходить, ни трогать руками не рекомендуется.
Улавливаешь? Если видишь такое у меня на лице — тормози. Иначе я за
себя не ручаюсь. По телефону разговаривать я тоже ненавижу,
поэтому не удивляйся, если я брошу трубку без
предупреждения. Это значит лимит моего терпения исчерпан. И не пытайся
перезванивать. Вообще, не нарывайся. Я никого особенно не
люблю, за исключением себя, разумеется. Поэтому не воображай, что
к тебе я отношусь как-нибудь иначе, или буду как-нибудь
иначе к тебе относиться. Хрен ты заставишь меня полюбить тебя,
даже если будешь очень стараться. И, кстати, я терпеть не
могу сохранять старые знакомства, так что не удивляйся, если,
встретив меня через несколько лет, ты получишь не радостные
вопли, а намёк на отвали. И не жди от меня извинений за
что-либо, я никогда ни перед кем не извиняюсь, даже когда бываю
очень гадкой.

Да, я довольно нехорошая. Никогда никого не жалею, не пытаюсь
понять, не стремлюсь помочь. Ни с того ни с сего могу испытывать
неприязнь к незнакомому человеку. Не зная его, обзывать
козлом и долбанным придурком. Бессовестно издеваться над тем, кто
ничем не хуже меня. Гнусно шутить (над ним и не только).

Я могу мерзко подставить кого угодно, выболтать чужой секрет,
наврать так, что никто не догадается. Могу невзлюбить тебя только
за то, что ты лучше меня. Хотя бы в чём-то одном: добрее,
милее, стройнее, жалостливее, совестливее и т. п. Могу
ущипнуть кого-нибудь за задницу в общественном месте. Сжульничать,
когда во что-нибудь играю. Назло откусить от твоего
мороженого больше, чем ты ожидаешь, если предложишь со мной
поделиться. Высмеять то, что ты нарисуешь. Короче, я плохая девочка.
Девочка не очень. Девочка так себе.

Что такое я? Ну, это две мои руки, две мои ноги, одно моё туловище и
моя голова на нём, на которой находится нос, рот, два
глаза, два уха и в разное время разной длины волосы.

Почему я люблю именно это, хотя ноги у меня так себе, нос картошкой,
рот маловат, а туловище далеко от совершенства? Потому что
у меня есть только это. Что выросло, то выросло. Я — это всё
что у меня есть на самом деле. Я не говорю, что мне не
хотелось бы иметь что-нибудь получше, но у меня это. И я им
дорожу. Каждой частью себя в отдельности и всей совокупностью.
Для меня одна моя нога стоит всех остальных ног вместе
взятых, потому что она принадлежит мне. И потом понятие красоты
относительно, в конце концов все произошли от обезьяны,
которую никто красавицей не считает, а твоё у тебя либо есть, либо
нет. У меня есть. И я рада этому.

Поэтому я меня люблю, какая бы я ни была. Я придумываю мне разные
ласковые названия, шучу со мной, болтаю со мной, внушаю мне
надежду и защищаю меня от грубых вмешательств извне. По
большому счёту мне наплевать на всё, что не я, что с я не связано
и к я не относится. Я самодостаточна, самолюбива и
самодовольна. Я никогда не буду жертвовать мной ни ради тебя, ни ради
бредовых идей каких-нибудь недоделанных они. Что может быть
для меня дороже я? Ведь если я кончится, кончится и всё
остальное. Так что нет ничего лучше и существеннее, чем я. Это
очевидно.

Сумасшедшая. Да, думаю так. Нет, точно, точно так. Сумасшедшая и вне
всякого сомнения психически неуравновешенная личность. А
кто нормален? Нормальных нет. В каменном веке, вот когда были
нормальные, но тогда они были недоразвитые. Не умственно
отсталые, потому что умственно отсталые есть там, где есть
умственно идущие в нужном темпе, а просто недоразвитые.

Я сумасшедшая. Совершенно определённо. У меня большой букет всяких
фобий и разных маний. И это мне не мешает, а, напротив,
помогает жить полной жизнью. Больше скажу, ни за какие штучки я
не расстанусь ни с одной из моих маний и фобий, даже самой
несущественной из них. Без них жизнь тянется долго и
утомительно. К примеру, если ты лишён мании преследования, то каждый
раз возвращение домой превращается для тебя в бесконечную
езду на метро и трамваях, тогда как для меня это захватывающая
погоня, во время которой враги, желающие меня убить,
наступают мне на пятки, поджидают в парадных, прячутся в толпе и
наблюдают за мной через дырки в газетах.

Ещё хуже, если у тебя нет мании величия, ведь она даёт возможность
любому в полной мере ощутить своё великолепие. Рекомендуется
иметь каждому, но не каждый имеет. У меня же она есть, и я
считаю её одним из самых ценных цветков в своём букете
психических заболеваний.

А неврозы! А навязчивые состояния! А депрессии и всплески
активности! И глупому ясно, что все они разнообразят жизнь, делая её
ярче и интереснее. Так что я рада, что у меня они есть. Мои
маленькие и большие психические расстройства.

Не совсем поняла вопрос. Я это я. Луэс моё название. Мне
девятнадцать, хотя уже ближе к двадцати. Я жен. род, т. е. у меня есть
грудь, и нет того, что отличает муж. род, т. е. члена. Я
брюнетка, сейчас коротко стриженная. Невысокая.
Привлекательная. Я крашу ногти, когда они не обламываются. Бесцветным
лаком. На ногах тоже. У меня была перхоть, но я избавилась от неё
с помощью какого-то шампуня. Были прыщи, но это возрастное.
Были кривые зубы, но мне их исправили. У меня сильно
расширены зрачки, но я не употребляю наркотиков и со зрением у
меня всё в порядке. У меня плоскостопие, это в маму, и
маленький подбородок, это в папу. Я не ковыряю в носу, но отрываю
заусенцы и откусываю кусочки кожи с губ, когда они
обветриваются. На левой ноге у меня большой шрам от выхлопной трубы —
это после того, как я упала с мопеда. Узкие плечи и не
слишком широкий зад. Родинка посередине живота, на четыре
сантиметра выше пупка. Иногда я брею ноги, но не регулярно, и всегда
царапаюсь бритвой. На большом пальце правой ноги у меня
вросший ноготь, и я выстригаю его каждую неделю. Мне нравится
это делать. Я выстригаю его с остервененьем. Иногда между
бровей у меня вырастает маленький светлый волос и я вырываю
его. Тоже с остервененьем.

Себя. Свои ноги и свои руки, свои привычки, свои способности выше
среднего, свои прекрасные природные данные, свои исправленные
зубы, свой хорошенький розовый ротик, свои волосы, свои
майки и штаны, свои рисунки, свои фотографии.

Когда меня любят другие. Когда я оказываюсь лучше остальных.

То, что я ем и то, что я пью. Свои ботинки. Свои жвачки и конфетки.
Свои шуточки, своё остроумие, свою естественную грацию, свою
особую притягательность, свою, только мне присущую,
прелесть, свою сексуальность, свою пластичность, свой приятный
смех, свой не всегда приятный запах, свою тонкую длинную шею.
Свой вросший ноготь на большом пальце правой ноги. Свою левую
бровь, которую я умею удивлённо поднимать наверх. Своё
чувство такта и чувство ритма. Свой шрам на левой ноге от мопеда.
Свои пломбы, которые сидят у меня в восьми зубах и все
кроме одной совершенно незаметны для посторонних.

Я люблю всё что у меня есть. Я всё это люблю.

На самом деле, я мальчик. Мальчик, мальчик, тебе не послышалось. Мне
просто нравится надо всеми издеваться и всех обманывать.
Поэтому я надеваю лифчик, запихиваю туда платки, и у меня
появляется грудь. Я делаю это, чтобы все принимали меня за
девочку, а на самом деле я мальчик. Все и принимают. Например, в
транспорте меня обычно вежливо спрашивают: «Извините,
девушка, Вы не выходите?» Сначала я никак не мог понять, что они
ко мне (когда только начал выделывать эти штучки). А потом,
когда понял, что сработало, жутко обрадовался. Поразительно,
как просто стать девочкой. Достаточно нацепить лифчик,
полный носовых платков, платьице, туфельки, наложить немного
косметики — и всё будет о'кей.

Иногда я беру что-нибудь из шмоток моей матери, хотя её размер мне
великоват, но я всегда любил носить её одежду. Когда
надеваешь одежду, уже ношенную женщиной, чувствуешь себя более
естественно, нежели когда это платье из магазина, абсолютно
новое, и одеть его может кто угодно.

Я так хорошо играю девочку, что ко мне даже подваливают знакомиться.
Но я никогда не даю своего телефона.

Из меня получилась очень хорошенькая девочка, даже получше некоторых
настоящих. С небольшой грудью, аккуратным задиком и не
очень кривыми ногами. Просто удивительно. И ни у кого никогда не
возникает сомнений. Даже настоящие девочки не видят
разницы, хотя уж они-то задницей должны чувствовать во мне что-то
неладное.

Но я уже давно понял, что если бриться получше, не забывать о
косметике и следить за собой, тебя никогда не раскусят. Никогда,
можешь мне поверить.

Я китаец. Да. А что в этом такого? Китаец. Во всяком случае,
первоначально… Одной из моих бабушек однажды приснилось, что она
китаец и разговаривает по-китайски. Мне не снилось, но если
моя бабушка китаец, значит китайцем являюсь и я. Возможно,
нечистокровным, может быть, я помесь китайской и славянской
кровей, но одно могу сказать совершенно определённо: во мне
дремлют древние китайские корни.

Возможно, я являюсь прямым или косвенным потомком одного из великих
китайских императоров, а может и наоборот, мой прапрапрадед
был простым китайским крестьянином, выращивающим рис на
бесконечных рисовых полях Великой Китайской Империи, и его обед
(я говорю о прапрапрадеде) состоял всего из трёх горсточек
этого риса.

Я — китаец. Достаточно посмотреть на моё приятно округлое лицо,
желтоватого цвета кожу, раскосые глаза. И это становится
очевидно. А моё пристрастие к рису? Я ем рис со специями и
кетчупом, с овощами и просто так. Я люблю есть рис, это ли не
показатель? Однажды мой отец ездил в Китай и привёз оттуда
множество фотографий. И в этих мутных снимках мне вдруг почудилось
что-то отдалённо знакомое, что-то такое из моего забытого
детства. Мне вспомнилось, как я китайчонком скачу по солнечным
улицам Пекина с другими китайскими детьми, и моя мать
китаянка, выглядывая из окна нашего китайского дома, зовёт меня
обедать тарелкой китайской еды и зелёным китайским чаем. Но
я, увлекшись какой-то мне тогда понятной китайской игрой, не
иду и упрямлюсь, до тех пор, пока она не выходит за мной на
улицу, чтобы наконец отвести домой.

Сейчас я больше не живу в Пекине, но воспоминания о нём хранятся
глубоко в моём сердце, напоминая мне о том, что я китаец.

Ага. Не послышалось.

С детского сада. Мастурбация доставляет мне удовольствие, особенно
когда я делаю это в горячей ванне. Я запускаю себе палец
между ног и мастурбирую, долго и с удовольствием. Какой-то
мальчик в детском саду показал мне как это делается. Я ему
благодарна. Мне нравится себя трахать. Всегда нравилось. Я была
испорченным ребёнком. Мастурбация отличная штука. Я думала, не
завести ли мне резиновый член, но потом передумала, мой
палец вполне меня удовлетворяет.

Ещё мне нравится нюхать свои пальцы. После того как я их из себя
вынимаю, от них исходит такой резкий приятный запах. Если долго
нюхать, может стошнить.

Я не каждый день себя трахаю, а только когда хочу. Иногда по многу
раз в день. А иногда я просто лежу и перебираю волосы у себя
между ног. Они жёсткие и очень сильно вьются. Бывает, я
выдираю их и кидаю на пол или на кровать, и они валяются там,
жёсткие и вьющиеся. Я предпочла бы, чтобы такие волосы росли у
меня на голове, а не между ног, где их никто не видит.
Такие красивые волосы должны быть на виду, а вместо этого они
растут в совершенно неподходящем месте.

У меня странные волосы. Везде разные. Например, под мышками они
прямые и толстые, на ногах маленькие и редкие, а между ног самые
приятные, как на голове у испанца, чёрные, блестящие,
жёсткие и курчавые.

Мастурбация меня расслабляет. Иногда, мастурбируя, я размышляю над
тем, может ли настоящий член доставить мне большее
удовольствие, чем мой палец. И прихожу к выводу, что это вызывает у
меня сомнения, так как помимо удовольствия, которое я получаю
от мастурбации, мне нравится и то, что я трахаю именно себя,
а не кого-то ещё, и, таким образом, мне ни с кем не
приходится делиться. Я ненавижу делиться. Тем более удовольствием.
К тому же мне не нужно думать о мерах предосторожности и
разговаривать на какие-нибудь дурацкие темы, которые мог бы
предложить внимательный партнёр, вместо того, чтобы повернуться
к стене и захрапеть. И я ненавижу, когда в моей кровати
есть кто-нибудь кроме меня, если речь идёт не о трахе, а о сне.
Ненавижу, когда кто-то под боком ворочается, храпит и
стаскивает с меня одеяло. Ну, ты меня понимаешь.

Точно. Лживая, потому что вру много. Кому попало. Иногда
малознакомым людям, если мне так удобнее. Я всё делаю так, как мне
удобнее. Иногда, конечно, я и правду говорю. Но правду чаще
всего говорят те, которые сами ничего придумать не могут.
Конечно, намного легче пересказывать, как всё было, ничего от себя
не добавляя. Врать гораздо интереснее. Потому что сначала
надо придумать враньё, потом обработать, чтобы было похоже, а
потом ещё изложить так, чтоб поверили. Врать — это занятие
для одарённых.

Злобная. Так и есть. Я злобная. Сама не знаю почему. От природы,
наверное. Иногда я думаю, как хорошо было бы убить кого-нибудь.
Для интереса. Посмотреть, как это будет. Убить, а потом
сварить и съесть. Или пожарить с луком и специями. Но это,
наверное, даже не со зла, а просто интересно. Какое там зло,
любопытство просто.

Я мстительная. Действительно.

Стерва. Да. И ты знаешь, с детства. Например, в полтора года сижу я
на горшке, спокойненько так сижу, совершенно невинно, и
вдруг как подпрыгну и как вцеплюсь своей матери в палец зубами.
Как болонка. И повисла. Ни с того ни с сего.

Вот такой вот у меня характер. Представляешь?

Я это я. Луэс. Другие это все остальные. Их больше, но они хуже.
Хотя бы тем, что они не я. Другие это те, кого я знаю, и мне
незнакомые. Они живут повсюду. Я встречаю их в метро, на
улице, дома. Каждый день. Бывает одних и тех же, но в массе
абсолютно неизвестных. Несколько других я вижу чаще. Называются
«родственники» и «знакомые». Они выделяются из общего числа
других, тем что известны мне лучше. Следовательно, это я
определяю их более высокое место среди остальных. Не будь меня,
они никогда не стали бы моими родственниками и знакомыми.

Я использую других в своих интересах. Особенно две последние
категории. Я даже живу за их счёт, позволяя себя кормить, одевать и
давать мне деньги на мелкие расходы. При этом обычно они
совершенно уверены в том, что я даю им что-то взамен. Они не
видят во мне эгоистичное животное, живущее за их счет просто
потому, что ему так удобнее. Нет, они стараются усмотреть во
мне нечто общечеловеческое, не понимая, что я это я и ничто
общее мне не присуще. Я сама по себе. Я — Луэс.

Я никогда не думаю о других. Потому что думаю о себе. Это доставляет
мне гораздо большее удовольствие. И я не считаю себя чем-то
обязанной другим, потому что уверена, что забота обо мне
должна приносить им радость.

Конечно, другие тоже меня интересуют, но намного реже, чем я. И
нравятся они мне меньше.

Вообще-то гораздо меньше.

Я ненавижу своих соседей. Они стучат, ходят и врубают магнитофон со
всякой дрянью на полную мощность. Выкинуть бы их в окно, или
вытолкать за дверь. Катились бы они в жопу. Мне их не жаль.
Нисколько. Они мешают мне жить. Терпеть не могу, когда
кто-то мешает мне жить. Отравить бы их или сбросить в океан со
скалы. Я не жестокая, просто они ведут себя как долбанные
дятлы. Стучат и стучат у меня над головой. Никогда не думают о
том, что под ними живу я. Каждое воскресенье стучат,
сверлят, пилят и врубают магнитофон на полную катушку. К тому же
они начинают стучать, как долбанные дятлы, в десять утра, а я
люблю спать до одиннадцати. Таким образом из-за них я
лишаюсь целого часа законного отдыха, хотя я, как никто, имею на
него право. А эти дятлы козлиные начинают долбить в десять.
Задушить бы их за такое. Воскресенье — единственный день,
когда я могу выспаться по-человечески, но из-за этих грёбанных
дятлов я встаю в десять. А их ребёнок! Орёт по ночам, как
будто его режут. Начинает где-то в два и до половины третьего
не затыкается. И после этого с утра они начинают долбить.
Хренова семейка! Надо было, чтобы у меня над головой
поселилась такая.

А эта дура снизу! Звонит мне и гундит, что моя собака лает и бегает.
Я ей объясняю, что собака это собака, они всегда лают и
бегают. А она опять за своё. Говорит мне: Ваша собака, Вы её и
затыкайте. Я говорю: мне она не мешает. Она: зато мне
мешает. (Идиотка). Я ей: вот и купи себе затычки в уши, дура
ненормальная, и не доставай меня больше, поняла? Бывают же
идиотки. Собака моя ей мешает! Не жила бы она на первом этаже, мне
вообще было бы жаль того, кто жил бы под ней, наверняка она
топает как слон, эта жирная стерва, и смотрит телевизор на
полной громкости, потому что глухая.

И как люди могут быть такими отвратными?