Создан для блаженства (под редакцией Льва Пирогова)

Весной в деткиной дворовой компании появились новые дружки —
двоюродные братья Магомаевы. Мага и, вы не поверите, Муслим по
прозвищу Кепа.

Ну Мага, ну Кепа,— ладно, не мое собачье дело. По телефону поначалу
они говорили деловито, скорее приказывали: «Пазави мне
Карину!». Я не ленилась, терпеливо объясняла, что ко взрослым
надо обращаться на Вы, что надо здороваться, что есть слово
пожалуйста и т. д. «Если вы поняли меня, то перезвоните,
пожалуйста, и обратитесь как положено». Мага (или Кепа) отвечал
«понял», перезванивал, говорил: «Карину пазави каму сказал».
Раза с пятнадцатого, впрочем, они что-то такое освоили,
начали говорить здравствуйте и Вы. Обучаемые, с надеждой подумала
я.

Пробило меня, когда К. со смехом начала рассказывать, что мальчишки
эти — жуткие вруны. «Говорят: у нас есть брат, он ездит на
черном джипе и работает главным прокурором Москвы!
Представляешь? Еще говорят: мы весь третий этаж в доме купим и сделаем
себе ресторан! Вот идиоты!». Выразительнейший образ
ценностей этой семьи встал передо мной, как лист перед травой,— и я
выдала ребенку вполне кондовый ксенофобский текст, озвучив
все обывательские, да, клише и штампы. От «понаехали тут» до
«кавказского криминалитета».

На Карьку, впрочем, это особого впечатления не произвело, она
сказала: «Да я и так решила с ними не дружить, потому что они
дураки».

А Мага (или Кепа) позвонил на днях. Здравствуйте,— говорит вежливо,—
пазавите Карину! — Здравствуйте,— отвечаю (я со всеми
детьми по телефону говорю на Вы),— на даче она, и вернется
нескоро.— Пусть едет скорей. Я с ней пагаварить хочу,— произнес с
некоторой, как мне показалось, угрозой.— Мало ли что ты
хочешь, дорогой,— сказала я и положила трубку. Ох!

По всему судя, осенью нас ожидают собы.