Поэзия

Как дела на Монмартре, мой друг, как дела?
С башней Эйфеля все ли в порядке?
Все ли так же щетиной покрыта скула?
Позабыл ли возню сухомятки?

Сколько барелей пива ты перекачал
Сквозь рубеж пузыря мочевого?
Беспроблемно приняв, ты, наверно, скучал 
По пивнушкам с довеском: "Чаво вам?"

Ты, поди, не вылазишь из злачных местов?
Проститутки не знают пощады.
Как я здесь не вылажу из частых кустов,
Беспокойное фрейдово чадо.

Не жалей кружевного белья на Ко-Ко,
Рви застежки и порти колготки.
Извини, до тебя мне дойти нелегко.
Там все так. Мы ж с тобой одногодки.

До свиданья, сижу на своем рубеже.
Нет машины, живу автостопом.
Закажи себе Армстронга в Фоли Бержер
И похлопай по выпуклым жопам.

Наскреби по карманам валюты гроши,
Пригласи к себе девочку в номер
И оттрахай ее за себя от души
И за парня, который не помер.

А потом подойди через силу к окну,
Погляди в направленьи востока.
Я в России на это ответно икну.
Жизнь прекрасна, хотя и жестока.

***
В яблочко моего сердца часто стрелял Амур.
Святой Себастьян, а не жизненно важный орган.
Ветер моих страстей каравеллам задрал корму.
Они удерживают подолы и визжат от восторга.

В движении этом мелькают пенные кружева, 
Которые опьяняют быстрее, чем пена пива.
На отмели мелкий грызун перестает жевать.
Волна идет на него. Он вышел в часы прилива.

Во всем виновата Луна. Извечность ее гримасы, 
Повиснувшей высоко, но не настолько, чтобы
Не мог не стрелять Амур, не волновались массы
Могучих телес воды кисло-соленой пробы.

Отлив неизбежен, как развал государства Майя.
Отлив - накопленье силы. Откуда б она взялась?
В руинах одной культуры дико цветет другая.
Суслик, конечно, гибнет, как на песке карась,

Вернее, морская рыба, оставшаяся на пляже.
Уж если стихия - море, не отставай от воды.
А если стихия - ветер и ветреностью заражен,
То силы бросай на ветер. Деньги бросай, труды.

***
Герой уродов и нерях
В лохмотьях нищенского сброда
Я появлюсь в твоих дверях
Горбатой тенью Квазимодо

Я растворю в улыбке рот,
В котором криво пляшут зубы
И двинусь медленно вперед,
Как в рощу входят лесорубы.

И две корявые руки, 
Раздвинув пальцы, неумело,
Неловко тронут сквозь чулки
Твое божественное тело.

Дрожи от страха, каменей,
Твори молитвы детский лепет.
Нас не повяжет Гименей
И уж тем паче не разлепит.

Качай разводы потолка
В волнах сердечного набата.
Ведь только сказочка гладка, 
А жизнь прекрасна и горбата.

***
Какой простор лежит освоен, 
Одетый в тонкое белье
По тем местам, где первый воин
Тупил безжалостно копье.

Я не был здесь первопроходцем -
В полях атласных одеял -
Но регулярно у колодца
Подолгу жажду утолял.

Здесь прожигались дни и сутки
И сигаретами штаны.
Я не всегда бывал в рассудке,
Не мог объять величины

Переступления запрета
И вольной вольницы гульбы.
И вылетало бабье лето
С теплом поленьев из трубы.

А следом тот волшебный ключик,
Что обжигал карман плаща.
Как говорил один поручик:
"Прощай, немытая...прощай..."

***
Заросший лохмотьями леший
Сидит на дороге судьбы.
Пред ним остановится пеший
И вскинет коня на дыбы

Откуда-то взявшийся конный
Лихой-молодой удалец.
Должно быть, служитель законный,
А может, в законе делец.

Пред лешим положена шапка
Пошития лагерных мест, 
И лешего птичия лапка
Кладет подающему крест.

Он будет здесь завтра обратно,
Спиртным утепливши бока.
И стужа, и ветер бесплатно,
И свет не оплачен, пока

Свой крест волочишь, раскорячен,
В руках у судьбы - инструмент.
За свет этот платится плачем
В назначенный Богом момент.

***
Все начиналось с похорон
Слезою на усах.
Чернели грузила ворон
На светлых небесах.

Отрезал колокол полдня
И все былые дни.
Стояла старая родня
Среди крестов родни.

Отвесно падал редкий снег
Сквозь бледные лучи
На запах сена, скрип телег,
На тень от каланчи,

На цифры тусклые, в пыли,
На новь и старину.
Поднял я пригоршню земли
И бросил в глубину.

Иного можно избежать,
Как беглому суда,
И все же выпадет лежать -
Так пусть везут сюда.

В осиротевший этот круг,
Где крышка примет вес
Родной земли из близких рук
И снега от небес.