Поэзия

Плавучее кафе

Когда в округе тихо и печально,
На набережной шумно до зари.
Звучит шансон, и волны бар качают,
И полночь освещают фонари.

Я слишком пьян, мне весело покуда
Я слышу монотонный разговор.
На столиках катается посуда,
Оставшаяся целой до сих пор.

Напротив спят уставшие матросы.
Над нами шум, веселье и туман.
Нас, кажется, течением уносит 
Стремительно в открытый океан.

Меня к утру толкнёт официантка,
Положит счёт и тихо отойдёт.
Мне вспомнится, как звонко и как сладко
Я ночь провеселился напролёт.
  
Сойду по трапу шаткою походкой
На спящий берег в утренний рассвет,
Жаль одного, что ночь была короткой,
И в пачке не осталось сигарет.

***

Белым морем, Белым морем,
Вброд по белому песку
Я ушел и вышел вскоре
На далеком берегу.
За спиной оставил снеги,
И панельные дома,
Где другие человеки
Сходят медленно с ума.
И друзей оставил тоже,
На прощанье не сказав,
Что назад вернусь, быть может,
Не вернусь уже назад.

***

По колени в воде я гуляю с удой,
Захожу в камыши и осоку,
Словно маленький бубен, луна надо мной
Тонет в небе глухом и глубоком.

Клев закончился, значит, настала пора
Возвращаться к стоянке рыбачьей,
До рассвета дремать на траве у костра,
Спрятав нос в телогрейке горячей.

Может быть, не исчезнет полночный табун,
Появившийся тихо и странно,
Может быть, я, как древний таежный колдун,
С лошадьми над протокою встану. 

Настороженным взглядом уставлюсь во мглу,
Позабуду людские повадки,
Стану ржать в тишине и хрипеть на скаку,
И нестись по полям без оглядки. 
 
Я хотел бы остаться таким навсегда,
Но уходит табун от обрыва,
Под которым искрится ночная вода,
И костёр колыхается гривой.

***

Я ждал, безмолвствовал вокзал,
Стояли люди, тоже молча,
И редкий поезд проезжал,
Мне одиночество пророча.

Глухие люди, мне вас жаль,
Но вы, любители покоя,
Я от покоя убежал,
Не понимая – где я, кто я.

Пустое место, пьяный врач,
Известный пьяными стихами,
От спирта скрученный в калач
Любимой девушке на память.

***

Мне был нужен ваш случайный
Удивительный звонок,
Я сидел с холодным чаем
Молчалив и одинок.

«Да, алло», - ответил спешно,
Вышел с трубкой у виска
В тишину, где воздух снежный
Для меня спасеньем стал.

«Куня, Куня, где ты ходишь?
Много ль песен написал?
Макс женился. Леху помнишь?
Леха менеджером стал.

Вовка машет старым флагом –
«Водник» снова чемпион.
Я работаю в Талагах.
В общем, все у нас путем.

Куня, Куня, будет время,
Навести хотя бы раз
Нашу северную темень,
Где последний свет погас.

Где холодными ночами,
Пусть не часто, иногда,
Выпив водки, мы скучаем,
Ты, наверно,  тоже»? – «Да».

***

На меня глядят туманно
Старики в пижамах синих,
Я хожу и неустанно
Разговариваю с ними.
Знаю, их волнует иней,
Что с утра блестит на кленах,
То как их пижамы синий,
То как их тоска зеленый,
То как их палата белый.
Знаю, их волнуют клены,
Старики встают несмело,
И глядят в окно влюблено.

***

Я брожу по городу один.
Город празднует восьмое марта.
Я тебя до дома проводил
И спросил: “Увидимся ли завтра?”.

Может завтра, может никогда.
Разве это не одно и то же.
От чего я только не страдал.
Чем я только душу не тревожил.

Отшагнула медленно к дверям,
Посмотрела каменно с порога.
Я еще так много не терял,
Ты уже теряла, но не много.

Отвернулась, бросила, ушла,
Растворилась в сумраке подъезда,
Но молчит тревожная душа
От того, что плакать бесполезно.

Скучновато стало на земле,
Вечер катит дряхлую повозку
По еще не стертой  колее,
По уже знакомым перекресткам.

***

Я завтра приеду на север Москвы,
Войду в нежилое жилище.
«Съезжаете?» – спросят соседи. «Увы,
Съезжаем, и новое ищем».

Коробки с вещами стоят у стены,
И мечется кот по квартире.
Пустынно, и все недостатки видны
В моем неустроенном мире.

***

Твой Минск внезапно стал моим,
Мы пили ветер на балконе,
И возвращались в кухню с ним,
Оставив улицу в покое.

Твой пес, приревновав ко мне,
Огородил пространство лаем,
Но я спокоен был вполне,
И даже верил, что поладим.

В твое окно светил квартал,
Который был твоим и только,
Он всеми лампами играл,
И был тобой одной наполнен.

Твой мир приветствовал меня,
Открыв глаза как можно шире,
И я упал в колодец дня,
И утонул в твоей квартире.

Я проскакал по всем углам,
Как стрелка у секундомера,
Твой мир повсюду, даже там,
Где я оказывался первым.

Твой Минск, казалось, был один,
Менялась жизнь непоправимо,
И ты за мной – в другие дни
И в лучший климат.

***

Я сочинил фотоальбом, 
В котором ты и я,
Не забывая ни о чем,
Не пропустив ни дня.

Вот ты увидишь и поймешь,
Как счастливы мы оба.
Нигде такого не найдешь
Фотоальбома.

***

Мы идём незнакомой дорогой,
Мы знакомой дорогой идём
На темнеющем пляже отлогом
Ненадолго остаться вдвоем.

Целоваться на влажных понтонах,
До рассвета сидеть у реки,
И смотреть, как плывут над затоном
Облаков золотые полки.

Как за ними таинственным бродом,
Ко всему равнодушен и глух,
Молчаливое стадо уводит
Одинокий священный пастух.
 
В летних сумерках, в воздухе пьяном
Никого - тишина и покой,
Только утка летит над туманом,
Только белый туман над рекой.

***

Иркутским воздухом дыша,
Я чувствовал, как под карманом
Дрожит испуганно душа,
И вырастает в сердце рана.

Когда я ехал на Байкал
Вдоль Ангары, на сопки глядя,
Я понимал, что мне пока
Ни ты, ни эта даль не рады.

Я сам себе пока не рад,
И вот уже восьмые сутки,
Уставший от дороги, над
Землей приподнимаю сумки.

Помимо книжек и белья
Они наполнены печалью.
В карманах пусто. Жизнь моя,
Тебе я дальше не начальник.

***

Ваш ход, учитель, шахматная рать –
Слоны и кони, короли и пешки,
Наученные жить и умирать,
Стоят на поле боя вперемешку,

Как вкопанные. Время не стоит,
Стучат часы, и в сердце отдается
Их каждый шаг. На фирменный гамбит
Меня толкнул инстинкт канатоходца.

Ваш ход, учитель, опыт и расчет,
И мастерство, как преданные слуги,
Вас берегут и дышат горячо
В мое лицо, и сковывают руки.

Клоня к финалу, с криками «ура»
На злом слоне по той диагонали,
Где находилась храбрая тура,
Вы с легкостью дорогу протоптали.

Теперь там пусто – спрятался король,
Хромое войско замерло в тревоге.
Начав расчет на первый и второй,
Я вспомнил многолетние уроки.

Вам шах, учитель, стоя на краю,
У Вас был шанс избавится от мата,
Но не осталось, видимо, в строю
Ни одного надежного солдата.