Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Назидательное послание к нашему юношеству

Начало

Окончание

***

Я прекрасно понимаю, что ты за реализм и за правду. И этот твой
выбор не то чтобы одобряю, но вполне понимаю. Отчасти даже сочувствую.
Нет, не твоему выбору, а тебе, именно тебе. Ведь правда – это
инструмент сильных и смелых. В том смысле, что смелых не просто
так, абстрактно, с бодуна, без всякой привязки к чему бы то ни
было, а смелых за счет имеющейся силы. Опричники были очень смелыми.
И эту смелость навсегда унаследовала вся бесконечная вереница
наших всевозможных спецслужб. Так что не с КГБ все началось (ну,
с НКВД, если быть точными) и не ФСБ закончится. Как говорится,
новые песни придумает жизнь.

Так вот есть еще одно качество, которое сопряжено с силой и смелостью,
как третья голова Змей Горыныча с двумя другими. И называется
оно – качество – красота. Именно она и культивируется теперь на
телевидении, которое сейчас наше все. Рецепт прост, как старинный
маркетинговый финт по впариванию говна в радужной и благоуханной
упаковке. На роль сильного и смелого агента спецслужб выбирается
не просто очень красивый актер, а актер красивый бисексуально.
Такой, чтобы не только жены, сидя у телевизора, беспрерывно мечтали
бы ему отдаться, но и мужья хотели бы на него походить, чтобы
им по первому требованию отдавались жены. Не свои, естественно,
чужие... Ах, да, у тебя жены пока нет. Извини, увлекся.

Так вот я к тому клоню, что мысль тут предельно простая и доходчивая
(для продюсеров, режиссеров, сценаристов, актеров, для всей этой
шакальей стаи в этом слове важна лишь первая его половина – «доход»).
Именно такая красота – с богатым арсеналом слежки, внедрения,
шантажа, преследования и убийств – и спасет мир! Именно на таких
надежных и красивых парней и стоит рассчитывать нам, потерявшим
всякую веру в возможность торжества правды. Именно на них! Ведь
не на попов же, которые вовсе не так красивы, как их средневековые
европейские коллеги, по-настоящему сильные и смелые.

Так вот правда, истинная правда, а не всякие ложные умопостроения
некрасивых говнюков, будет именно за этими парнями. Держава, ее
благополучие, – вот аксиома, на которой построен мощный доказательный
аппарат этой правдивой правды.

Если же взять противоположную правду, которая зиждется на самоуважении
индивидуума и на уважении прав всех прочих индивидуумов, то есть
мелких людишек, то такой правды не может быть априори. Потому
что тогда придется говорить о миллионах разных правд, поскольку
у каждого своя. А миллионы правд – это одна огромная ложь, которая
дана нам на погибель.

Но красивые парни этого не допустят!

Ты совершенно справедливо можешь спросить меня: а почему это ты,
батя, так зациклился на социальности? Дескать, разве правда не
распространяется на другие аспекты бытия? Есть, например, научная
правда или, там, правда мужчин, правда уголовной юриспруденции...
Да мало ли всяких других!

Отвечаю. Может быть, все эти правды и могут существовать в какой-то
иной системе нравственных координат, но только не в этой. Все
эти так называемые правды являются производными той великой социальной
правды, которая проистекает из принципа благополучия державы.
Собственно, мы уже наблюдали научную правду советского образца,
когда генетика была лженаукой. Что, еще примеры? Пожалуйста. Правда
любви в такой системе ценностей заключается в том, что любить
и слиться в браке с гражданином/кой иностранного государства ты
можешь лишь с позволения верховных жрецов державы.

Но не думай, что множественность индивидуальных правд мне очень
любезна и дорога. Потому что в такой ситуации сразу же возникает
рынок, на котором идет бойкая торговля правдами на любой вкус.
И многие, особенно мои так называемые коллеги, делают это своей
профессией, позволяющей неплохо зарабатывать на жизнь. С экранов
нашего всего, из радиоприемников, с пустотных газетных страниц
они не то чтобы проповедуют, но учат жить, потому что якобы владеют
патентом на продажу правды. При этом их ассортимент столь обширен,
что они знают ответ на любой вопрос. От таких можно услышать все,
что угодно, кроме простенького сочетания трех слов: я не знаю!

Нет, к черту! Завел ты меня этой правдой! Когда я слышу это слово,
то сразу же хватаюсь за пистолет. И тут же вспоминаю, что пистолета
у меня нет. Поскольку я не сильный, не смелый и уж тем более не
красивый.

Что же касается реализма, то его производят эти самые продавцы
правды. И пытливая публика находит в их так называемых произведениях
ответы на все животрепещущие вопросы. При этом если ответы, данные
Ивановым, тебя не устраивают, то открой книгу Петрова. Если же
и Петров, с твоей точки зрения, пытается впарить тебе некачественную
правду, то ты можешь найти качественную у Сидорова или еще у кого-нибудь.
Рынок неисчерпаем, он способен удовлетворить потребности любой
категории граждан. Даже малоимущих. Причем, их в первую очередь.
Поскольку их пропитанные потом и слезами грошики слагаются в огромные
капиталы, благоухающие розами.

А что же за пределами реализма? – спросишь ты меня с подвохом.
Отвечу! За пределами реализма не неправда, а попытка нахождения
вопросов, которые невозможно оскорбить так называемыми правдивыми
ответами.

***

Прекрасное изобретение этот самый ноутбук. Тут я с тобой абсолютно
согласен. Если, конечно, не мозолить им посторонние глаза ночью
в общественном транспорте. Запросто можно обменять его на сотрясение
мозга, а то и на перелом основания черепа. Кстати, не знаешь,
что такое основание черепа? Я тоже.

С этим самым ноутбуком можно пойти в лес, в поле, на реку и поработать
на природе часа два. На сколько хватит аккумулятора. Правда, я
сейчас туда не хожу, потому что конец сентября, не самое лучшее
для природы время года. А мог бы, например, летом пойти, поскольку
сижу на даче. Но и летом не ходил – двух часов для меня мало.
Так что я вроде бы на природе, но вблизи розетки.

И вот однажды, когда мысль в моем черепе основательно разогналась,
что в очередной раз доказывало вескость основания существования
моего черепа, мой ноутбук пискнул. Нехорошо так пискнул, что бывает
с ним при отключении электричества. Пискнул, можно сказать, истерически.
И сообщил, что переходит на работу от батареи, которой хватит
на 1 час 55 минут работы.

Поскольку моя разогнавшаяся мысль подпитывалась определенной эмоцией,
то необходимо было срочно забивать эту, как теперь говорят, информацию
в ноутбук. Поскольку эмоция – штука эфемерная и неустойчивая,
а без нее через два часа мысль просто рухнет.

И вот я сижу и бешено колочу по клавишам, экстренно загоняю информацию.
И вдруг эта сука, то есть ноутбук, через сорок минут вешает на
своей морде такое сообщение: мол, сорри, уважаемый пользователь
Тучков. Запас батареи опустился ниже критического уровня, в связи
с чем компьютер переходит в спящий режим. Дрыгнул винтом три раза
и отрубился!..

Вижу, вижу как ты скривил губы. Чувствую, что тебя так и подмывает
сказать мне: басня твоя, батя, полный отстой. Мол, это примитивная
метафора человеческой жизни. Типа человек предполагает, а Бог
располагает. Мол, никому еще не удалось надышаться перед смертью!

На что я тебе отвечу: мудак ты, сынок! Это не Бог располагает,
а нечто иное, что выше него! Бог сидит и пишет в ноутбук жизнь.
Предположим, твою. Не хочешь? Боишься, что ли? Ладно, тогда пусть
мою. И вдруг – хлоп – и отключают электричество. Херня, говорит
он сам себе, за два часа успею дописать! Ан, нет, у Бога в ноутбуке
аккумулятор хреновый. Вот так вот, блядь, сынок!

...Да, насчет морали. Ты ведь без нее не можешь. Мораль, каковой
ей и положено быть, предельно банальна: не суетись, сынок!

***

Однажды, было это года три назад, поздней осенней порой я наконец-то
встретил себя. Было это в электричке, в которой я перемещался
откуда-то и куда-то. Пространство тут не имеет никакого значения,
важно лишь время.

Вхожу в полупустой вагон, сажусь на лавочку, и достою книгу. Какую
– тоже не имеет ни малейшего значения. Читаю. Электричка внезапно
зашипела и остановилась. Поднимаю глаза и вижу, что через три
ряда передо мной, спиной ко мне, сидит тот самый мерзавец, которым
я был тридцать лет назад. Несомненно, он самый! То есть на нем
моя некогда модная кепочка в желто-коричневую клеточку, в которой
я когда-то щеголял. Совершенно неотразимая кепочка. Надев ее,
я прекрасно знал, что сегодня все девушки, которых я только пожелаю,
будут моими. И точно, действовало без осечки, девушек таким манером
я перепробовал немало. От преждевременного полового бессилия спасало
лишь то, что в кепке можно было ходить только осенью, а зимой,
весной и летом у меня получалась естественная передышка.

И вот, значит, сижу я в этой самой электричке и накапливаю злобу.
Хоть и палки нет под рукой, чтобы похуячить как следует себя,
которым я был тридцать лет назад, но, думаю, можно и вручную похуячить.

Когда аккумулятор моей праведной возрастной злобы заполнился процентов
на сорок, то есть не готов я еще был к хуячению, этот хрен встал,
развернулся и пошел в мою сторону.

Зрение у меня сейчас, ясное дело, уже не столь острое, как прежде.
Поэтому сразу же я увидел свое собственное лицо, коим обладал
лет тридцать назад. И индикатор аккумулятора сразу же подскочил
до восьмидесяти процентов. Ну, думаю, скотина, сейчас ты мне за
все ответишь!

Однако когда он приблизился, то оказался совершенно облезлым типом
моих лет. И мне оставалось лишь пожалеть его. Ему куда труднее,
чем мне. Поскольку он не столько эту дурацкую кепку на голове
носит, это чисто внешнее, сколько тяжелейшую ношу на душе! Совершенно
неподъемную. Это, как вериги, как плевки в спину, как жеребячий
гогот: псих, придурошный!

Что же касается моей кепки, то она все еще жива. Вот она, лежит
на даче, всегда под рукой. При этом использую я ее исключительно
не по назначению: когда растапливаю печку, то размахиваю ею перед
поддувалом, создавая дополнительный ток воздуха, необходимого
для процесса горения. Ну, и еще когда шашлык для гостей жарю.
Но так, чтобы на голову надеть, а паче того куда-нибудь в ней
выйти, скажем, за грибами, это ни-ни! Потому что в лесу может
попасться какой-нибудь совсем пожилой человек, который сослепу
узнает во мне себя в глубокой молодости и начнет меня хуячить
суковатой палкой. А давать сдачи совсем уж пожилым людям – это
не в моих правилах.

***

Помнишь, я тебе говорил о том, что сижу на даче и наблюдаю цветение
цветов и обоняю благоухание трав? Так вот уже начало октября,
а я по-прежнему сижу на даче. Совсем один. Точнее – нас двое:
кот мой да я. И вот сегодня был свидетелем загадочного явления.
Встал необычайно рано – в половине десятого. Закурил и вышел на
крыльцо, ежась от холода. И вижу, что пепельница, которая стоит
на крыльце, непосредственно, если можно так выразиться, на его
полу, совершенно пуста. И рядышком валяются пять окурков.

Это меня изумило. Вчера, ложась спать в половине третьего, докурил
последнюю сигарету и оставил пепельницу, заполненную не только
до краев, но и, что называется, с горкой.

Так куда же это все делось?!

Начал изучать место таинственного явления. И обнаружил рядом с
крыльцом еще два окурка. Сложил все найденное в пепельницу и понял,
что это едва ли пятая часть от того, что было вчера.

Конечно, разбросать окурки мог и ветер, и мой кот, и таинственные
ночные звери, которые в темноте бродят под окнами в поисках поживы.
Но куда же делась недостающая часть, большая, так сказать, львиная
доля?

Могла ли ночью перелезть через забор соседка Зинаида Кирилловна,
и прибраться на крыльце в знак особого ко мне расположения? Вполне
могла, если бы ей было лет сорок. Но ей-то под восемьдесят!

Могли прийти воры? Конечно, могли. Но они унесли бы не окурки,
а пепельницу, поскольку она красивая такая, нарядная. Мне ее дочь
из Египта привезла.

Мог окурки пожрать мой кот Гаврик? Ни в коем случае, поскольку
в еде я его не ограничиваю. И консервы даю, и печенку, и сырое
мясо, и суп варю из рыбы. Зачем же ему окурки?

Так, может быть, это голодные ночные звери? Но они могли бы пожрать
валяющиеся на траве яблоки, до сих пор висящую на ветвях красную
смородину, шиповник... Да мало ли тут вполне съедобной органики.

Не могли это быть и наркоманы, которых – тут я не большой специалист
– теоретически могли привлечь содержащиеся в окурках смолы и никотин.
Потому что мак, который сдуру расцвел в октябре, они не тронули.

Так что же это было? Не что, а кто. То были бесы, которые таким
образом решили смутить меня. Занять остаток моей жизни изучением
этого якобы природного феномена. И тем самым не только увести
меня в болото схоластики, но и погубить. Скажем, поставлю я медвежий
капкан рядом с пепельницей да сам же в него и попаду. И к утру
истеку кровью и замерзну на морозе. Нет, я сейчас гораздо умней,
чем десять лет назад, когда бесы предприняли на меня первую атаку.

Было это также поздней осенью. Стою ночью у крылечка и курю. И
тут же растет высоченная береза, метров пятнадцать, не меньше.
И вдруг вверху, в самых вышних ветвях, начинаются то ли взвизги,
то ли стоны, то ли всхлипывания. То ли птичьи, то ли девичьи.

Кто это был? Ведь не Зинаида же Кирилловна, поскольку ей тогда
было уже под семьдесят. Несомненно, то были бесы. И они добивались
того, чтобы я полез на березу «за девушками», упал и разбился.

И мне стало до того страшно, что я нанял рабочих, которые спилили
эту самую березу. Поступок с моей стороны, конечно, гадкий.

А теперь я поумнел, теперь я понимаю, что самое эффективное оружие
против бесов – это не обращать на них ни малейшего внимания. Пусть
себе беснуются на здоровье.

Так вот я к тому веду, что ты в своем городе, в своей суете, не
представляешь для бесов ни малейшего интереса. Как личность и
как индивидуум. Потому что индивидуальные провокации против тебя
неэффективны. Историю с очищенной пепельницей ты истолкуешь так,
что это кто-то из твоих друзей спьяну унес окурки в кармане, чтобы
кормить лебедей на Чистых прудах. Всхлипы и постанывания на пятом
сверху от тебя балконе расценишь так, что это Ленка то ли напилась,
то ли накурилась, то ли колес наглоталась. Всегда окружающая тебя
толчея людей подскажет ложное объяснение реальной действительности.

Бесы смущают тебя совсем по-иному, в массовом порядке, вместе
с миллионами таких же как и ты массовых людей. Смущают при помощи
телевизора. Вот сидишь ты и миллионы таких же, как ты, перед экраном
и смотришь, как тебя смущает самый главный бес – Павловский. И
нет у тебя ни сил, ни жизненного опыта ему противостоять.

Я же эту проблему решил самым кардинальным образом. Чтобы он не
достал меня на даче, порубил телевизор топором к чертовой матери.
Еще раньше, чем березу.

***

Вернувшись из лесу из совершенно бессмысленного похода за грибами,
затопил печку, намереваясь в тепле настучать что-нибудь в свой
ноутбук. И вдруг услышал за спиной какой-то легкий трепет, какое-то
эфемерное колыхание звуковых волн. То оказалась совершенно роскошная
бабочка, если не ошибаюсь, Павлиний глаз. Отогрелась, то есть,
по сути, вернулась с того света, и стала порхать по комнате. И
вряд ли она понимает, кто она на самом деле: то ли бабочка на
этом свете, то ли Чжуан-цзы на том. И неясно ей, бедной, куда
же надо лететь, то есть, где же оно – вожделенное лето, где цветы,
солнце и теплый ветерок?

За окнами кромешная темнота. К тому же и шторами они завешаны.
Лампочка бабочке абсолютно не в кайф, потому что на лампочки покупаются
лишь одни обделенные солнечным счастьем ночные мотыльки... Мечется,
бедная, по комнате – и ни хрена!

И кот мой Гаврик, недоуменно глядя на нее, кажется, вот-вот спросит:
какое сегодня число-то, какой месяц? Что здесь, вообще-то, происходит?

И вдруг бабочка замечает стоящий на столе ноутбук. И видит, что
на дисплее этого самого ноутбука есть именно то, что ей надо:
нежное лазурное море, островок с тремя пальмами, в отдалении –
парус одинокий белеет, и огромное синее небо с легкими облаками.
Короче, конкретный парадиз, который является стандартной микрософтовской
заставкой.

Вполне естественно, бабочка устремляется в этот рай. И, понятное
дело, попасть в него не может, поскольку этому препятствует закрывающий
экран прозрачный пластик. Пластик довольно мягкий, в связи с чем
от удара бабочка не только не получает инвалидность, но и сознания
не теряет. Затем предпринимается еще несколько попыток. И с тем
же самым результатом. Бабочка садится на левый верхний угол дисплея
и с тоской смотрит в рай, куда ее, очевидно, не пускают грехи,
совершенные в предыдущей жизни. Как говорится, против кармы не
попрешь.

Отдышавшись, она вновь предпринимает несколько попыток пробить
головой невидимое препятствие, границу, которая разделяет сладостные
мечты и горькую реальность. И в конце концов выбившаяся из сил
бабочка садится на клавиатуру, устроившись между клавишами «F5»
и «4». Сидит и думает свою горькую думу, распластав свои прекрасные
крылья, которые смотрят на меня двумя парами – совершенно не соответствующих
моменту – радостных глаз. Так уж устроены эти создания, чтобы
в любом состоянии, даже абсолютно катастрофическом, радовать человеческий
глаз. Разве можно ей не сочувствовать?

И я сочувствую. Дура ты, думаю, дурная! Тебе нужна клавиша «F1»
– «Help»! Подползи к ней, собери последние силы, и стукни головой
по клавише. Дядя Билл Гейтс – он самый могущественный в мире,
потому что у него больше всех долларов. Он все может. Он, несомненно,
знает в своей операционной системе такую заветную форточку, через
которую можно запросто попасть в эту картинку и жить в ней вечно
и счастливо. Напрягись, бабочка, Гейтс обязательно тебе поможет,
обязательно!..

Но не поняла меня бабочка. Пришлось действовать самому, хоть заранее
было известно, что ничего путного из этого не получится. Потому
что Windows совершенно по-разному реагирует на людей и на бабочек.
Нажал я «F1» и задал вопрос: «Как помочь бабочке?» В ответ, понятное
дело, вылезла всякая ахинея: «о получении справки во время работы;
разрешение вопросов, связанных со справкой; установка мастеров
и шаблонов; указания по поиску справки; использование справочной
системы без помощника по Office; о технических ресурсах корпорации
Майкрософт; добавление подсказок к форме». В общем, Билл Гейтс
поступил совершенно по-свински: сделал вид, что не понял меня.
Словно я у него сто долларов попросил!

Пока я проделывал эти бессмысленные манипуляции, бабочка отдышалась
и куда-то обреченно улетела. То ли смирилась с тем, что рая нет,
то ли решила искать его в другом месте.

Поразмышляв некоторое время, я все-таки нашел верное решение данной
проблемы. Что свидетельствует о том, что я обладаю более высоким
интеллектом, чем Билл Гейтс. И вопиющая разница в наших имущественных
положениях есть величайшая несправедливость.

Весь следующий день я печку не топил. И вечером стоически поддерживал
лишь такую температуру, чтобы нам с котом Гавриком не впасть в
анабиоз. То же самое проделал и на следующий день. В результате
получилась эвтаназия. Ну да, именно так. Ведь бабочка страстно
хотела попасть в рай. То есть добровольно хотела уйти из жизни.
Ведь нельзя же одновременно одной ногой быть здесь, а другой там,
в раю. И я ей в этом помог в соответствии с законами Нидерландов,
где эвтаназия разрешена.

И теперь я часто и подолгу вглядываюсь в картинку на дисплее.
Где там моя бабочка? На какой из трех пальм сидит, наслаждаясь
остановившимся временем? Ведь рай – это вечность, не так ли? А
в вечности, как и на картинке, не должно быть никаких изменений.
Однако изображение мелкое (скупой Гейтс пикселей пожалел!), и
разглядеть бабочку невозможно. Но она там есть, я уверен! Есть!
И, может быть, порой она с благодарностью вспоминает обо мне.
Ведь именно я подарил ей это вечное блаженство.

Именно это, сынок, и есть виртуальная реальность. А не та херня,
которую вдалбливают в твою бедную голову разбитные журналисты,
которым все равно о чем писать, лишь бы получать гонорары побольше.

***

Если спросить тебя, что такое калейдоскоп, то ты, пожалуй, наберешься
наглости и ответишь. Скажешь, что это что-то типа быстрой смены
чего-то – явлений, лиц, танцевальных мелодий, биржевых индексов,
сексуальных партнеров. Отчасти это, конечно, верно. Но лишь отчасти,
поскольку это переносное значение данного слова. Откуда же тебе,
бедному, знать, что это такой оптический прибор.

Вот что про него пишут в словарях: (от греч. kalós – красивый,
éidos – вид и skopéo – смотрю, наблюдаю), трубка,
внутри которой по длине расположены 3 зеркальные пластинки, скрепленные
под углом 60 градусов друг к другу. На одном конце трубка закрыта
матовым стеклом, на которое насыпаны осколки разноцветного стекла,
отделённые от остального пространства трубки прозрачным стеклом,
а на другом – крышкой с круглым отверстием для наблюдения. При
вращении трубки, направленной горизонтально, осколки перекатываются,
образуя цветные фигуры в треугольном центральном участке поля
зрения, ограниченном тремя зеркалами. Отражения этих фигур в зеркальных
пластинках создают цветной узор с трехлучевой симметрией, повторяющийся
ещё 3 раза по краям поля зрения. Калейдоскоп изобретён английским
физиком Д. Брюстером в 1817 году; впоследствии стал детской игрушкой.

Никак не мог ты видеть этой игрушки, в связи с чем прими мои соболезнования.
А у меня был этот самый калейдоскоп! И я держал в детстве эту
самую трубку, и вращал ее против часовой стрелки, и заворожено
наблюдал за совершенно фантастическими фигурами, которые возникали
внутри волшебной трубки. И это было для меня чудом и волшебством,
таким же, как дед Мороз на Новый год или сосед Кузьмич в день
получки, внезапно превращавшийся в совсем другого человека.

Так вот однажды мой калейдоскоп сломался. Как я его ни вертел,
внутри чудо не рождалось. И, будучи мальчиком пытливым, я собрался
с духом и разобрал волшебную трубочку, чтобы заглянуть внутрь
волшебства... Но не чтобы починить, нет, мне такая дерзость никак
не могла прийти в голову! Нет, чтобы попытаться уговорить его
послужить мне еще какое-то время.

И внутри я обнаружил щепотку разноцветных стекляшек!

Это был сильный удар по детской психике, который привел к пересмотру
представлений о мире. Я понял, что все, что взрослые подсовывают
детям в качестве волшебства, в действительности является дешевым
обманом. С этого момента я начал стремительно взрослеть: в пять
лет выучился читать, чтобы постоянно быть начеку, не поддаваться
на происки и не позволять водить себя за нос.

Именно таким образом во мне и в подавляющем большинстве людей
моего поколения сформировалось если не диссидентское отношение
к окружающей реальности, то как минимум критический взгляд на
государство, вплоть до рвотного рефлекса.

У тебя же, бедный мой, были совсем иные игрушки. Те, кто помоложе,
начинали срезу же с компьютерных стрелялок, гонялок и леталок.
У более старших в руках постоянно находились карманные электронные
игрушки с пятью кнопками и блеклым черно-белым дисплейчиком, которые
беспрерывно крякали и пиликали. Естественно, эта игрушка у тебя
тоже ломалась. И ты разбирал ее и ничего внутри не находил. Ну,
в смысле, пару чипов и конденсатор, которые были тебе абсолютно
непонятны. Ведь не они же скачут по экрану, когда ты нажимаешь
на четыре кнопки. (Я-то держал в руках стекляшки, и прекрасно
понимал, что это именно их я видел в качестве жульнического чуда).
Ты же в сердцевину чуда так и не заглянул.

Именно поэтому ты и вырос полным инфантилом, на девяносто процентов
конформистом и на восемьдесят – яппи. То есть – стал цветной стекляшкой.
И твое поколение цветных стекляшек засыпано в калейдоскоп между
тремя зеркальными пластинками, расположенными под углом 60 градусов
друг к другу, которые есть исполнительная власть, законодательная
и судебная. И эту волшебную трубочку вертит президент, посматривает
в дырочку и сильно радуется: ну, что за поколение народилось замечательное!
Ну, просто чудо!

***

Если же ты, конечно, относишься к десяти процентам нонконформистов,
а то и к пяти борцов с режимом, то это, естественно, меняет дело.
Тут необходимы иные слова, которые тебя не слишком ранили бы.
Потому что в груди у тебя, как в цветущих ветвях соловей, трепещет
и самозабвенно заливается нежная душа.

Но поверь уж мне, старику, на слово. Романтизм глуп. Реализм лжив.
А цинизм – это такой абсолютно герметичный скафандр, который делает
возможным длительное пребывание человека в этой стране, которая
приспособлена для жизни не более, чем океанское дно или поверхность
Луны после атомной бомбардировки.

Но ты сделал свой выбор, и теперь тебя уже никто и ничто не остановит.

Однако необходимо расставить все точки над и. И это придется сделать
мне, поскольку ты сам боишься сделать это, боишься сознаться в
том, что повелся хрен знает на что. На химеру, которая выстроена
твоим нарциссическим вождем. Ведь ты нацбол, не так ли?

Так вот раньше, когда ты еще нажимал на четыре кнопки пищащей
и квакающей электронной игрушки, Лимонов тут, в этой самой стране,
всех запугал до икоты. Вашу мать, вернуть великую державу! – вашу
мать, возродить славу КГБ! – вашу мать, взять власть в наши рабоче-крестьянские
руки! – вашу мать, мы будем вешать на фонарях всех козлов, которые
продались компрадорской буржуазии! Шуму, конечно, было много.
Но толку, ясное дело, нуль. Да и молодежь особо не тянулась в
ряды партии. Поскольку приглашение типа «чувак, записывайся в
партию, скоро всех козлов будем на хрен вешать» принималось мальчиками,
не сильно обремененными интеллектом.

Но наступил момент, когда без какого бы то ни было участия Лимонова
начала возрождаться слава КГБ, начали затыкаться рты всех козлов,
продавшихся компрадорской буржуазии, началось бряцание оружием,
извлеченным из тайных арсеналов великой державы.

И что же в этих условиях делает вождь? Нет, даже не поворот на
сто восемьдесят, а просто какое-то на хрен четверное сальто-мортале
с тремя пируэтами вдоль продольной оси: вашу мать, прекратите
душить свободу! – вашу мать, руки прочь от демократии! – вашу
мать, всех засужу в Гаагском трибунале!

Вполне понятно, что для новой стратегии нужна и новая тактика.
Это еще Ленин говорил. И Лимонов не находит ничего лучшего, как
стать эпигоном субкоманданте Маркоса. И переносит на русскую почву
карнавальный протест, которым весьма эффективно пользуются мексиканские
крестьяне индейского происхождения из богом забытого и никому
на хрен не нужного штата Чьяпос.

Но здесь не Мексика, здесь у народа, которому много веков подряд
драли задницу, отношение к карнавалу весьма подозрительное. Здесь
народ, в силу его северной биохимии, может предаваться веселью
лишь вволю напившись водки или крови. Поэтому русско-мексиканское
шоу тут не канает. Тут, в этой стране, где много веков подряд
драли задницу, на лимоновских карнавальщиков смотрят как на юродивых.
Так что ты, сынок, попал на фабрику юродивых, с чем я тебя и поздравляю.
И это ничуть не хуже и не лучше, чем фабрика звезд, которая выливает
на русский народ, живущий перед телевизором, ушаты пошлости.

А если приглядеться повнимательней, то народ этот не столь уж
и живой. В смысле – вымирающий. Поэтому гораздо разумней было
бы не плясать под мексиканское банджо в НБП, а создать Партию
мертвых, которая стала бы подлинно народной партией.

***

Ну, вот ты наконец-то и дозрел до раздраженного вопроса: «За что
же вы, Владимир Яковлевич, так безжалостно грузите меня пятьюдесятью
килобайтами текста? Что я вам такого сделал? Конкретно я».

Ну, во-первых, почти семьюдесятью. А, во-вторых, сделал, именно
ты сделал, мой, так сказать, юный друг.

Гуляя по сети, я набрел на прелюбопытнейший сайт. Некий интернет-магазин,
который продает не только всякую всячину, без которой не способен
шагу ступить любой уважающий себя член общества потребления, но
и книжки. То есть чисто баловство для релаксации после напряженного
офисного труда. Открываю страничку «Классика» с адресом classic.taukita.ru,
чтобы посмотреть, полно ли там представлено разумное, доброе,
вечное.

Смотрю, все вроде бы на месте: и Бунин, и Гончаров, и Гоголь,
и Достоевский, и Лермонтов, и Пушкин, и Салтыков-Щедрин, и Толстой,
и другой Толстой, и еще один Толстой, и Тургенев, и... Тучков!
Аж две книжки: «Русская книга людей» и «Смерть приходит по интернету».
Ну, думаю, расклад. В какую кампанию попал! И возгордилась душа
моя за не напрасно прожитые годы, за вклад в мировую сокровищницу
и т.д., и т.п.

И вдруг, словно током ударило: я оказался в кампании мертвецов!
Один единственный! И, стало быть, как бы и нет меня на белом свете.
Как бы и похоронили, заживо!

Так вот похоронил меня ты, именно ты! Потому что и жить слишком
торопишься, и чувствовать чрезмерно спешишь. И мало тебе на этом
свете пространства для самоутверждения, надо всех, чье время кончилось,
и вовсе в землю закопать, чтобы под ногами не путались! Потому
что нынче твой праздник, твой бал, твоя вакханалия!

И это не единственный прием, которым ты пользуешься. Не ты ли
недели две назад написал в «Экслибрисе», что Тучков такой же коммерчески
успешный писатель, как и Акунин? Написал, прекрасно зная, что
это не только заведомая ложь, но и подстрекательство убийству.
Придут крестьяне из соседней деревни с топорами и вилами и потребуют
свою долю. И, не найдя ни камней самоцветных, ни злата с серебром,
ни даже плохоньких «Жигулей», придут в ярость в связи с обманутыми
ожиданиями и заколют меня и зарубят.

Так вот не надо закапывать меня в трижды проклятую родную почву
до срока! Не надо! Потому как тогда ощутишь на своей шкуре, также
до срока, как же здесь жутко дышит почва и судьба. Каким холодом
веет из ее недр. А так и я, и другие, принадлежащие к моему поколению,
хоть чуть-чуть отогреваем эту самую почву. Поскольку мы сено,
перегной. И принимаем на себя удары судьбы. Словно громоотвод,
об устройстве которого тебя в школе не учили.

Да, для нас настало время платить долги за выданную в призрачной
юности долгосрочную ссуду, которая почти полностью уже потрачена.
И проценты совершенно бесчеловечны. Потому что платить приходится
не только за себя, но и еще за тех, кого мы, наше поколение, до
срока свели в могилу.

Так что не торопись принять на себя мои векселя. Ты, сынок, пока
еще не готов.

Дачное место близ деревни Голыгино, 65-й километр Ярославского
шоссе

Июнь – октябрь 2005