Проза

Начало

Окончание

Гоша проснулся с уверенностью, что он буквально на пять минут
задремал во время перекура на старом объекте в Бибирево, заснул
от усталости чутким сном, в ожидании окрика, волной несущегося
по тоннелю. И вот уже мелькают желтые тюки с ватой, и рабочие
сильными затяжками докуривают сигареты, и шипят бычки в ручейке
на бетонном полу, и уже надо сползать с трубы, плюхаться сапогами
в воду, и еще сонным принимать в обнимку колкий объемный рулон,
и передавать дальше…

Гоша открыл глаза, но ничего не увидел, было темно. Он тотчас
вспомнил, что они заблудились. От разочарования он опять закрыл
глаза, но заснуть уже не мог.

Чуть сзади спал Вася, было слышно его сопение. Запахло дымом,
и вдалеке мелькнул огонек. Гоша слез на пол и пошел на свет.

Прямо на кронштейнах с кабелями Марусев развел костерок из листков,
выдранных из словаря. Огонь часто гас, и Марусев экономно подкармливал
его бумагой. При свете он пытался подсоединиться к линии. Раскладным
ножиком сделал на кабеле надрез, зачистил два проводка и, когда
подошел Гоша, он уже прилаживал к меди контакты, прижав плечом
к уху динамик.

– Что говорят? – Спросил Гоша.

– Молчание, – ответил Марусев, оголив два новых проводка.

– Ты так и не рассказал, чем закончился тот разговор…

В темноте было видно изломанную алую полоску дотлевающего листка
словаря. Марусев отложил динамик.

– Понимаешь, мы долго уже тут, и вроде бы давно должны были вылезти…
И у меня появляются странные мысли. На вопрос о том, что можно
найти в конце тоннеля, тот другой человек ответил, что надо еще
дойти до конца… И уже потом, когда мы долго шли к выходу, я думал
об этом, и, с одной стороны, этот ответ прозвучал как отвлеченное
размышление, а с другой, как заданное направление именно для нас
троих.

– Ты думаешь…

– Я не сумасшедший, но, видимо, когда попадаешь в такую ситуацию,
рационально мыслить трудно, вот я и предложил идти в обратную
сторону – к концу тоннеля.

– Понятно, – неуверенно произнес Гоша.

Сзади послышались шаги и щелканье зажигалки. Подошел Вася.

– Хочется есть, – сказал он.

– Давайте, найдем лампочку и позавтракаем при свете, – предложил
Гоша.

– Нет! – разозлился Вася. – Нам нельзя никуда идти, ведь выход
где-то тут! Надо стучать по трубам! Или разбить потолок и пробираться
на поверхность!

Гоша хотел сказать Васе о том, что надо идти к концу тоннеля,
но вдруг подумал, что Вася не будет его слушать, и то, во что
он сам внезапно поверил, Вася высмеет. Марусев тоже молчал.

Вася разодрал остатки словаря и устроил на полу костерок. Марусев
разделил оставшуюся картошку, от тепла она немного прокисла. Бутылку
«Колокольчика» пустили по кругу, после этого в ней осталось еще
по глотку.

– Дым застаивается, – сказал Марусев. – Тут нет выхода.

– Чернокнижник, дай-ка мне послушать, о чем там разговаривают
в твоих проводах, – попросил Вася.

– Бери, – Марусев протянул ему динамик.

Вася подбросил бумаги в огонь, подошел к кабелю и приложил контакты
к зачищенным проводкам.

В тишине отчетливо был слышен вопрос:

«Скажи, что можно найти в конце тоннеля?»

Ответ заглушил голос начальника СУ-160:

– Дымят! Дымят! Вася! Вася!

Оторопевший Вася выронил динамик, и в догорающем свете словаря
образовался начальник в помятом костюме, при галстуке, но в резиновых
сапогах.

– Вася! Вася! – ликовал начальник.

Костерок угас, и в темноте повторяющиеся фразы начальника звучали
как спасительные позывные. Казалось, что за ними пришли, не забыли.
Гоша с Васей улюлюкали и, не соблюдая субординацию, обнимались
с начальником. А тот что-то рассказывал, но понять его было трудно.

Гоша, не дождавшись, когда их будут выводить наверх, забеспокоился.
И тут начальник всех огорошил:

– Пропали мы! Пропали!

Оказалось, что он приехал на объект, никого не нашел и решил спуститься
в тоннель. Целые сутки начальник управления без воды и пищи скитался
под землей и, утомившись, заснул рядом с тем местом, где ночевали
его рабочие.

Начальник допил «Колокольчик».

Марусев первым пошел дальше. Не обращая внимания на начальника
и Васю, которые твердили, что надо искать выход, Марусев нащупал
на полу динамик, положил его в карман и двинулся вперед. Остальные
потянулись за ним.

Через час встретили лампочку. Расселись в свете, разглядывая вату,
сетку и фольгу.

– Крюки есть? Крюки есть? – спросил вдруг начальник.

Крюками шамотники закрепляли сетку, обернутую вокруг трубы поверх
стекловаты.

– У меня есть, – сказал Марусев, и снял с пояса острый крюк с
рукояткой на основании.

Гоша с Васей к тому времени уже потеряли свой инструмент.

– Вату мотать надо! – впервые не повторившись, сказал начальник.

Он отошел в темноту, к началу секции, где стыковались трубы, укрепленные
на двутаврах.

– С нижней, с нижней, – бормотал начальник.

Подхватив рулон с ватой, он обернул им нижнюю трубу и закрепил
проволокой, мотки которой валялись рядом с каждой секцией. Тут
же, над его головой, загорелась лампочка, освещая весь пролет.

– Видите?! Видите?! – закричал начальник.

Вася стал ему помогать. За четверть часа они вдвоем обмотали ватой
весь пролет и принялись натягивать сетку. Зажглось еще несколько
лампочек.

Гоша с Марусевым смотрели за их слаженными действиями, но особо
не помогали, только Гоша иногда придерживал сетку, так как одним
крюком ее было сложно скреплять.

– Мотайте в следующем пролете! – закричал Вася, утирая со лба пот.

Марусев отозвал Гошу в сторону и показал на кронштейны для крепления
кабелей.

– Остался один, по-моему, для тебя…

– Нет, не сейчас, – сказал Гоша.

– Пойдем дальше, – предложил Марусев.

Начальник управления и Вася не заметили, как ушли Марусев и Гоша.
За восемь часов они выполнили норму: изолировали четыре пролета
трубопровода. Как только они приступали к новому участку, над
фронтом работ загорался свет.

В конце рабочего дня, укрепляя последний кусок фольги, Вася нашел
за трубами объемный черный пакет. В нем лежали: хлеб, копченая
колбаса, нож, бутылка водки, канистра с водой и второй крюк, с
помощью которого можно было в два раза быстрее скреплять сетку.

– Интересно, что можно найти в конце тоннеля? – спросил Марусев
у Гоши, когда они остановились отдохнуть.

– Не знаю, – ответил Гоша.

– И не хочешь узнать?

– Не знаю… Пить хочется…

– Возьми, – Марусев протянул Гоше динамик.

– Темно же.

– Ничего, сейчас.

Марусев встал, нащупал оставшийся кабель, срезал изоляцию, кое-как
зачистил несколько проводков. Гоша приложил динамик к уху и замкнул
контактные проводки. Прозвучал вопрос:

«Скажи, что можно найти в конце тоннеля?»

Гоша не стал слушать ответ, он отбросил динамик и побежал вперед.
Потом остановился, встал на колени, головой прислонившись к трубе,
и стал думать, что если обмотать стекловатой трубопровод – зажжется
свет, а если идти за Марусевым, – можно узнать, что будет в конце
тоннеля, и что ему не хочется ни того, ни другого, а хочется заорать
и немедленно оказаться на улице.

Гоша встал, поднял руки и нащупал холодную стальную перекладину.

– Лестница! – крикнул он.

Подтянувшись, он схватился за следующую перекладину, еще за одну,
до нижней дотянулся ногой и вытянулся в полный рост.

– Иди сюда! Тут лестница!

Марусев подошел, коснулся Гошиного сапога, взялся за перекладину
и полез за Гошей. Через несколько метров Гоша уперся в люк и,
приподняв его, сдвинул.

На поверхности светало. Гоша сел на краю колодца, свесив вниз
ноги. Это был проулок в центре города. Было безлюдно. Гоша услышал
птиц и шум автомобилей. Из люка показалась голова Марусева.

– Гоша, – спросил он, – у тебя деньги есть?

– На дорогу? – рассмеялся Гоша. – Есть!

– Гоша, прошу тебя, беги, купи побольше воды и поесть чего-нибудь!

– Зачем?!

– Беги! Мне очень хочется узнать, что там! Теперь я знаю, где
выход, но мне надо дойти до конца! Если что, я вернусь и вылезу
этим же путем!

– Ты, идиот?!

– Не знаю! Принеси воды! Держи! – Марусев протянул Гоше сторублевую
купюру.

– Сейчас вернусь! – убегая, крикнул Гоша. – Надо еще вывести Васю
и начальника!

Он свернул за угол. Оказался на Покровке. Сразу увидел ларек.
Купил двухлитровую бутылку газировки, несколько шоколадок, какую-то
булку. Побежал обратно. По дороге решил оставить воду Марусеву,
а самому вызвать милицию, или взять где-то фонарик, или сделать
еще что-нибудь правильное…

Когда он вернулся в проулок, ни Марусева, ни канализационного
люка уже не было.

Гоша сел на асфальт, открыл воду, попил, потом распаковал шоколадку
и быстро съел ее. Остальное он распихал по карманам комбинезона.
И по узкой, стиснутой домами улице стал спускаться к Котельнической
набережной. Там, во дворе высотного дома, где стояла бытовка,
находился вход в тоннель.