Жизнь как есть

Известно, что родиться в России с душою и талантом – суровое испытание, которое трудно преодолеть в одиночку. Известный драматург и режиссёр Николай Владимирович Коляда переживает сейчас такую злую судьбу – под угрозой существование его театра, дело жизни. «Коляда-театр» располагался в подвальном помещении (500 кв.м.) на центральной улице города. Ещё два года назад основной арендатор Л.Макарова (Центр поэзии «Мы») отказала театру в помещении. Городские власти обещали выделить помещение, но обещания не выполнили. И вот, в канун нового сезона за театр взялись бандиты.

***

14 июля 2006 г. Информагентство «Политсовет» сообщило:

22:59
Срочно:
Предпринята попытка захвата Коляда-театра

Сегодня около 18:00 группа неизвестных предприняла попытку захватить помещение Коляда-театра на проспекте Ленина. Одна из наиболее известных культурных достопримечательностей Екатеринбурга оказалась на грани уничтожения. Как стало известно ИА «Политсовет», группа неизвестных мужчин, предположительно связанных с «Молодежным центром поэзии», так же претендующим на помещение театра, проникли сегодня вечером в помещение и забаррикадировались в нем. Руководство театра во главе с самим Николаем Колядой обратилось за помощью к депутату Государственной думы, лидеру регионального отделения Российской Партии ЖИЗНИ Евгению Ройзману. Депутату удалось привлечь к решению проблемы Кировскую районную прокуратуру, милицию общественной безопасности Кировского района, структуры правительства Свердловской области. Прибывшие представители силовых ведомств взяли ситуацию под свой контроль, не допустили эскалации конфликта.

В то же время, как стало известно ИА «Политсовет», за время нахождения в помещении захватчики сломали сцену театра, закрасили краской стены и окна, привели помещение в полную негодность.

В настоящий момент труппа театра во главе с Николаем Колядой составляет заявление в милицию. Предполагается, что оно послужит основанием для возбуждения уголовного дела против захватчиков. В то же время, как отмечает сам Николай Коляда, театру нанесен значительный ущерб, который может привести к остановке его работы на длительное время.

Напомним, что это уже не первая попытка захвата Коляда-театра. Помещение, расположенное в центре Екатеринбурга, уже становилось объектом имущественных споров.»

Николай Коляда пишет о происходящем в своём Живом Журнале:

«Вечером в шесть часов нас не пустили в театр.

Мы вызвали милицию, нас не пускали в помещение. Приехал Ройзман. Приехали все властные структуры, ходил Бельянский и Макарова (Бельянский – адвокат, Макарова – лицо, заинтересованные в отнятии помещения – ред.) и хихикали. Окна театра изнутри залиты краской. Кончилось тем, что я кинулся, выломал решетку, выбил окно, влез в театр, за мной все актеры, нас было человек 40.

Когда мы вошли в зал, то увидели, что они сломали сцену, они сломали всё. Посмотрите.

Это варвары, это свиньи, у них ничего святого нет. Ну, выкалывали бы нам глаза на фотках в фойе, но зачем ломать сцену, зачем?!

15 июля 2006 г. 12:41

Что бы теперь ни говорила Макарова про то, что она хочет театр «Мы» там сделать или сделала, или делала – вранье. Там будет ресторан, вот и всё. Не поднялась бы рука, если бы хотела там театр сделать, не смогла бы сцену изуродовать. Идет битва за то, чтобы нас выгнать и сделать там ресторан.

Сейчас театр опечатали, мы в понедельник в 10-00 пойдем к Горбунову, прокурору. Наверное, ни меня, ни Макарову до 23 августа в помещение не пустят – 23 августа последний суд в арбитражном суде по поводу выселения Макаровой и всё складывается не в ее пользу. Вот потому так и сделали. Так что, сезон 2 августа не начнется, как мы обещали. У меня нет уверенности. Мы всё отремонтируем, конечно, но, знаете...

Сережка Федоров, который играет в «Птице Феникс» и говорит монолог о сцене, целуя сцену, доски, подмостки эти, которые нам и нашим зрителям столько радости принесли, так вот он, когда увидел всё вот это, что ниже на фотографиях, кинулся и чуть не убил Макарову, орал – мы его еле оттащили.

А мы – мы просто в шоке.

Мы не понимаем, что происходит.

Вот так вот, товарищи, веселая жизнь какая.»

 

Николай Владимирович Коляда:

«17 июля 2006 г. 20:44

Я сегодня объявил, что «Коляда-Театр» прекратил существование.

И это правда.

Нас 44 человека, оказались на улице.

И таков закон – так мне сказали в Прокуратуре.

А от закона куда денешься?

Я читаю письмо в поддержку моего театра в ЖЖ и рыдаю.

Я хочу вам всем сказать, мои любимые люди, спасибо, я не знаю, что сказать, но я знаю, что ваша поддержка что-то значит для меня, но не ДЛЯ НИХ. Я вас так люблю – безмерно, бесконечно, благодарно, если бы вы знали.

Мне всё надоело. Если бы вы знали – как я устал.»

Открытое письмо в поддержку и защиту Екатеринбургского Коляда-театра

Министру культуры РФ Александру Соколову
Губернатору Свердловской области Эдуарду Росселю
Мэру Екатеринбурга Аркадию Чернецкому

Уважаемые господа!

Обратиться к вам нас вынуждает чрезвычайная ситуация, сложившаяся вокруг театра Николая Коляды – уникального творческого коллектива, известность которого вышла далеко за пределы Екатеринбурга, Свердловской области и Урала. Совсем недавно театр гастролировал в Москве и, без преувеличений, был принят с восторгом искушенной столичной публикой. Сам драматург и основатель театра Николай Коляда — крупнейшая фигура в современной драматургии. Однако вот уже долгое время сам театр стал объектом нападок и травли. Под видом «спора хозяйствующих субъектов» идет целенаправленное выдавливание коллектива из помещения театра, которое, вероятно, представляется кому-то коммерчески привлекательным объектом.

Последнее, исключительное по дикости происшествие случилось 14 июля. Группа неизвестных лиц вломилась в помещение театра и забаррикадировалась там. Пока директор театра и актеры пытались проникнуть в здание, вандалы сломали сцену и оставили нанесенные краской рисунки на стенах. 2 августа театр планировал начать новый сезон, но погром сделал работу труппы невозможной.

Мы требуем от власти провести тщательное расследование случившегося и наказать виновных. Подобные инциденты, на наш взгляд, свидетельствуют о крайне неблагоприятной для творчества общественной атмосфере и подрывают репутацию региона, богатого талантами, слава которых разошлась по всему миру. «Коляда-театр» уже стал культурным достоянием России. Оградить его от варварских нападений и попыток лишить театр крыши над головой – дело чести для органов государственной власти.

Николай Владимирович Коляда:

17 июля 2006 г.

Время почти четыре утра. Я пришел домой от театра. В час ночи в помещении театра появился прокурор Кировского района и сказал, что если мы не уйдем (надо же, как он ответственен, ночью, в погонах – пришел защищать поэтов), то нас выкинут за руки-за ноги.

Мы вышли на улицу. Сидим возле театра. Объявили голодовку. Будем сидеть, пока что-то не решат. У нас нет дома, нет крыши над головой, театру никто не предлагает помещения, всё, что говорится – неправда, все помещения, о которых идет речь – под судом и освободятся не ранее, чем через полгода, а после этого – там надо делать ремонт. Мне предлагают остановить на год работу театра.

Нам не остается ничего – мы будем сидеть на улице и ждать, что вопрос наш решится чиновниками.

Спасибо всем, кто подписался под письмом. Я вас люблю.

А вообще – я не могу поверить во всё это безумие.

19 июля 2006 г.
11:57

Почитал интернет, заголовки: «Коляда празднует победу».

Какая глупость.

Я пришел домой, поспал час, смотрю телевизор и не могу остановиться – плачу, потому что мне стыдно до невозможности за все происходившее и за то, что будет завтра происходить наверняка.

Это всё – погрузка дыма большими контейнерами.

Как всё противно и какое безумие, в котором приходится участвовать.

А если сложить руки, заплакать и уехать на дачу?

Не могу. Если бы я один был – смог бы. Но всех, кто в театре работает – не бросишь.

Ужасно всё.

Сейчас смотрел передачу о Георгии Буркове. Он умер в 57 лет.

В 90 году, незадолго до его смерти, мы с ним очень часто говорили по телефону, я был несколько раз в Москве у него в доме на Фрунзенской набережной. Он болел, себя называл «Кремлевский мечтатель», долго, часами рассказывал мне свои какие-то проекты и сам понимал, что ничего этого он уже не сделает, не сможет, не успеет и потому так как-то улыбался. Очень много рассказывал о Шукшине – я всё это записывал потом дома, когда-нибудь напишу это. Он хотел снять фильм по моей пьесе «Корабль дураков» и сыграть в фильме главную роль – роль Вовки, всё время рассказывал мне что-то про эту мою пьесу и другие какие-то он читал и что-то много говорил. Мы с ним совсем недолго дружили.

Совсем молодой был, умер. Хороший человек был.

Вот так.

18:05

Сейчас я пришел домой.

В четыре часа дня приехал министр госимущества области Молотков, приехала министр культуры Ветрова, приехал какой-то генерал-майор, и нам всем было сказано: в арбитражном суде принято решение о том, чтобы запретить молодежному центру поэзии выселять «Коляда-Театр» до 23 августа, то есть, до рассмотрения их дела в суде.

Утром в девять завтра мне и Макаровой, если она явится, Молотков вручит эту бумагу из суда. Затем в трехдневный срок мы попадем в театр. Если они не пустят нас миром, то это сделают судебные приставы. Нам пообещали, что мы начнем сезон 2 августа и что помещение на Карла Маркса, 22 будет как можно быстрее освобождено и что мы туда переедем в течение двух-трех месяцев. Но пока – мы будем работать здесь.

Я сказал всем актерам, что мы идем по домам. И мы ушли. Узнав о таком решении суда так называемые юристы центра поэзии (гнилозубые бандиты какие-то) стали завязывать окна на решетках изнутри цепями. То есть, они решили воевать теперь уже не с Колядой, а с законом и с властями. Посмотрим, что будет.

Завтра в 12 дня мы собираемся снова у театра. Что там они делают с нашим скарбом – не знаем. Наверное, сломали от злости всё – колонки, фонари, пульты, димера. Пусть. Мы все восстановим, мы будем день и ночь работать, прибежит куча народу помощников (сегодня подписалось под письмом две тысячи человек на улице), но сезон мы начнем вовремя.

А на деле было всё так: Волчек с утра позвонила Лаптеву, советнику Путина по культуре. Тот позвонил Росселю. Россель в ярости позвонил Молоткову и сказал: немедленно сделать всё, чтоб был порядок.

Вот они и сделали.

А так бы мы сидели бы и сидели еще дня три, пока бы до них не дошло.

Все подписи в интернете сегодня, кстати, легли на стол Росселя и Чернецкого.

Люди, спасибо вам. Все актеры, весь театр вам всем говорит – спасибо. Без вашей поддержки не было бы ничего.

19:44

Получили исполнительный лист, в котором написано, что МЦП не имеет права выселять мой театр из помещения. Запрет действует до полного исполнения решения или до его отмены судом.

Ждали у театра, что приедут приставы, они не приехали. Ждать надо пять дней. Будем ходить, ждать.

Макарова объявила голодовку.

Мне ее жалко, честно говоря. Потому что все эти бандиты, что ломали театр, в шесть вечера сели в машины и уехали (человек шесть), а она сидит одна и не понимает, что ее все кинули.

Всё превращается в фарс.

По ТВ показали, что в фойе всё порушено: порван линолеум, вскрыты полы. Зачем это надо было делать? Ей утром сказано было в Мингосимуществе, что через два месяца театр уедет на Маркса, 22.

21:31Вот – думаю о власти денег.

Утром к Молоткову Макарова пришла одна, без юриста, хотя Молотков сказал: придти всем с юристами.

Я спрашиваю потом у своего адвоката: а почему ее юрист, Бельянский, не пришел?

Ответ был: да потому, что ему сказать на решение суда нечего, он подсылает Макарову, подставляет ее, чтобы она плакала, умоляла, а сам он – в сторонке будет.

Несколько дней назад Макарова говорила Чичкановой, что взорвёт себя и нас тоже.

Сейчас у ее адвокатов нечего сказать и нечем ответить на все законные решения суда, (а они уже сговорились с теми, кто платит за это помещение, это нам открытым текстом и милиция даже сказала сегодня) и потому Бельянский толкает ее к телекамерам, чтобы плакала, буквально толкает ее к самым крайним поступкам. И ему наплевать на нее – пусть делает, хоть что: не получается по закону, тогда – пусть она голодает, истерикует. Что она и делает, не понимая, что ему, Бельянскому, наплевать на Макарову и на то, что она может сделать: ведь во всем потом обвинят Коляду, не его. Он знает, что она психически неуравновешенна, мол – пусть сделает что-то, хоть что, а я буду в стороне, не получится с помещением, но хоть нагажу таким образом им всем – нам.

Этим людям главное – деньги, более ничего. Для них люди – мусор. Я сижу и весь вечер думаю об этом.

Они все сегодня, когда сели в машины и уехали – с ними был какой-то совсем новый человек в пиджаке, видимо, приезжал смотреть то, что купил, во что уже вложил деньги.

Бандиты. Самые настоящие бандиты. ...Макарова думает, что она отстаивает какие-то принципы, а ее просто как пешку бесполезную используют. И человек просто не понимает этого, не понимает и всё.

20 июля 2006 г.
22:45

В прошлую пятницу вечером, когда случился захват театра, я собирался к маме в Пресногорькову. Купил подарков, загрузил в машину, но вечером – началось.

До часу ночи шло разбирательство в театре, нам было назначено время до понедельника – к прокурору. Я пришел домой, ночь не спал, подумал: или я умру в ближайшие дни или убью кого и меня посадят и я больше не увижу маму и потому утром в пять в прошлую субботу я поехал в Казахстан к маме.

В воскресенье вечером, проехав тысячу километров и тысячу раз едва не попав в аварию, вернулся. Вот фотографии.

(...)

Это брат Володя. Он закончил художественное училище на Блюхера в Свердловске, работал печатником в издательстве «Уральский рабочий», ушел в армию, вернулся, женился в Пресногорьковке, родил двоих детей, потом заболел – рассеянный склероз, жена его бросила, уехала в Курган, он остался у мамы. Прошло уже 16 лет.

20 июля 2006 г.
23:20

Пресногорьковка

Мама с папой купили какие-то тарелки на крышу и смотрят в своей деревне, кажется, 40 программ. Смотрят ТАУ, ОБЛ ТВ и всё прочее. Всегда в курсе всех моих дел. Сегодня выслал им поэтому телеграмму: у меня всё в порядке. Только бы они не переживали за меня. Ничего. Всё будет хорошо. Ничего. Надо жить, будем жить, что бы ни случилось – надо жить, всё равно где-то впереди небо в алмазах, а иначе жить незачем.

10:36

Безумие продолжается.

В пятницу мы вошли в театр, ждали пристава. Он пришел только после тысячи звонков (прокурор района почему-то отключил свой мобильный) – в семь вечера. Но бандиты сказали, что, мол, сидите, мы вас не выселяем, но и двери входные не откроем и сезон начать не дадим.

Когда я всё же пошел к входной двери открывать ее, на меня кинулся один, но актеры его остановили. Бандиты (они называют себя – адвокаты) обещали «ночью поиграть», если мы останемся, «всех покрошить» и прочее. После чего я сказал всем: здесь находиться опасно для жизни, уйдем на улицу, будем сидеть там, нас обманули все, наобещав нам, что мы откроем сезон, пойдемте, сядем и будем сидеть, больше нам ничего не остается. Сядем и скажем: там бандиты, мы боимся за себя.

После этого те вдруг предложили закрыть на два дня театр, опечатать его, чтобы в театре никого не было. Все, и я тоже, уже еле стояли на ногах. Опечатали театр.

Впервые в жизни я реально стал бояться за всех своих и за себя тоже. Потому что нет человека – нет проблемы. Я думал, что есть закон и власть. Я дурак полный. Милиция сказала: если вас разрубят тут кого пополам – придем разбираться, а так – повода нет.

В пятницу, когда я вошел фойе, мне стало плохо. Всё разбито, всё. Зачем это надо было делать, зачем?

Завтра в 11 встречаемся с теми.

Макарова хочет насолить театру, чтобы его не было. Она уже купила квартиру в Петербурге, тут не живет. Ей надо, чтобы театра не было, чтобы въехал тот, кто стоит за бандитами, а там – гори гаром всё для нее. Это, что будет на нашем месте, будет называться молодежный центр поэзии.

Оказывается, НОГА выехала, потому что Макарова подняла вдвое арендную плату Ложкину. То есть, весь этот год он ей платил по шесть тысяч в месяц, а она потребовала двенадцать. При этом у прокурора говорила: «НОГА – структурное подразделение центра молодежной поэзии». Только эта структура почему-то ей деньги платит за аренду.

Бандитский город. Тут бандиты правят. Какой театр, кому он нужен, зачем – не нужен никому.

В коридорах Госкомимущества мне было сказано одним человеком: «Театрон» мы скоро выселим».

То есть, теперь все плавно с телекамерами передвинемся в сторону «Театрона». Или – да пусть и их выселяют, пропади всё пропадом, пусть будут одни казино и игровые автоматы на каждом шагу.»

***

Страшно за драматурга и его театр. Страшно за его жизнь. Человек, рождённый с душой и талантом, способный творить и работать на благо всех, то есть, дающий человек – у такого не так много сил остаётся на борьбу с берущими для себя. Речь идёт о принципиально разных способах взаимодействия с миром. Тупость, алчность, трусость, шкурничество – вот наши враги.

Помочь Коляда-театру можно, перечислив посильную сумму на счет театра:

Некоммерческое партнёрство «Коляда-Театр»

620014, г. Екатеринбург, ул. Малышева, 24

ИНН 6671111736/667101001,

КПП 667101001

Р/с 40703810316090100561

К/с 30101810500000000674

БИК 046577674

Уральский банк Сбербанк РФ

г. Екатеринбург