Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Курикрикицын, Чреслов и Голубец поспорили, что такое талант.
Курикрикицын сказал: «Талант – это дар». Чреслов утверждал, что
талант дело наживное, а Голубец вообще не стал высказываться,
сидел себе на лавочке и непринужденно посвистывал и по нему
сразу было видно, что он-то точно знает, что такое талант, но
считает ниже своего достоинства вступать в словесную
перепалку, тем более Курикрикицын, Чреслов и Голубец до
сегодняшнего дня друг друга не встречали. Курикрикицын и Чреслов
познакомились в пивном кафе, сидели за одним столиком и Чреслов,
когда разбавлял свое пиво водкой, принесенной с собой, из
вежливости предложил плеснуть и Курикрикицыну. Курикрикицын из
вежливости согласился. Выпили и разговорились. Курикрикицын
оказался писателем, а Чреслов бывшим летчиком, а ныне
музейным работником. По мере наполнения желудков алкоголем
знакомство сначала переросло в крепкую дружбу, потом в любовь, а
на завершающей стадии, когда посетителей стали просить
освободить зал, Курикрикицын и Чреслов испытывали друг к другу
родственные чувства и по родственному, по простому, заспорили.
Сначала спорили, нужен ли сейчас талант или нет.
Курикрикицын сказал, что таланту сейчас несладко, но если уж дал Бог
талант, то уж не стоит зарывать его в землю. Чреслов же
сказал, что там, где нужен талант, он себя проявит и, что он
убежден, что талант есть у каждого, кому нужно, тот вырабатывает
себе талант. Спорили, чуть не до драки, хорошо, что попался
им Голубец, который сидел с собачьим поводком на лавке, пока
собака какала и писала в соседних кустах. Голубец пьяных не
любил, даже ненавидел, он их презирал и боялся
одновременно, поэтому когда подошли Чреслов и Курикрикицын, Голубец
напрягся и стал звать собаку: Мажор! Мажор!! Мажор!!! – но пес
не появлялся, – скотина, иди, когда зовут! – с остервенением,
но негромко кричал в кусты Голубец. Безрезультатно. Голубец
решил подняться и пойти в кусты поискать собаку, но на
самом деле хотел уйти подальше от пьяных спорщиков. Он стал
подниматься, но Курикрикицын, как наиболее интеллигентный
человек предупредительно помахал рукой:

– Сиди, батя, мы постоим, – Голубец послушно сел.

– Вот скажи нам, отец, – заметил Чреслов Голубца,– есть у тебя
талант или нет ?

– Ну, мне неловко себя хвалить, но, кажется, есть, – скромно, но с
некоторыми потугами на достоинство произнес Голубец, – во
всяком случае, в институте, то есть в университете...–
продолжал собаковладелец.

– Так ты что его сторону держишь или мою? – дохнул перегаром Чреслов.

– Я с вами полностью согласен, – отрывисто сказал Голубец и позвал
собаку. Собака, наконец, пришла – огромный неуклюжий мастиф
неаполитано по паспорту и на улице Мажор, а дома – Чайник.
Чайник-Мажор обнюхал по очереди Курикрикицына и Чреслова,
отошел к дереву, поднял ногу, помочился на куст и слегка
обернувшись, сказал:

– Пошли, Голубец! Не фиг пьянь всякую слушать!

Не скрывающий своей радости Голубец поднялся с лавки, и, как бы
извиняясь, сказал остающимся спорщикам:

– Видите, зовут!

Курикрикицын с тех пор не пьет, Чреслов даже курить бросил. Друг с
другом они больше не встречались. Но вот что любопытно,
правнук Курикрикицына взял в жены правнука Чреслова, или
наоборот, в общем зарегистрировали брачный союз. А Голубец вместе с
Мажором улетели в космос.