Поэзия

Здравствуйте, жители городов-героев!
Здравствуйте, жители городов-героев!
Приветствует вас ваш земляк с планеты Земля
на ковчеге имени-памяти товарища ноя
я с вами с воем и ноем лечу по орбите ноля
 
вот вы защищали когда-то свои поселенья
от разных набегов монголо-фашистских орд
а ныне подвержены разнообразному тленью
и лицезренью бюрократических морд
 
демократия мимо вас не прошла это видно
демонстрация кратности сущего и бухла
Николай Дроздов вам расскажет о порно копытных
и при этом сделает упор на любовь козла
 
если город ваш стал героем, то вы попали
и совсем не туда куда хотели бы вы попасть
а теперь вот горите в танках, будьте в опале,
останавливайте поезда и делите власть
 
обращаюсь к вам, жители городов-героев,
как обращается к вам солнце или луна
я шагаю навстречу вам размашистым строем
и с размаху рвётся в моей голове струна
 
и тогда достаю из кармана я открывашку
в виде сабли или ракеты или войны
и вибрирую в промежутке между едой и какашкой
ремонтируя ваши больные как печень сны
 
а потом прихожу в себя как с-работы-усталый
а в себе никого а в себе целый взрыв тишины
и не выдержав я бегу в тишину вокзала
по дороге на ноги натягивая штаны
 
Здравствуй, город-герой, здрасьте, город-героичане,
здрасьте, город-героинисты и как вас там...
вы меня в своих палестинах не повстречали
ну а я в своих палестинах нажрался в хлам
 
и лежу я лицом в асфальте ногами в небе
только помню что-то сказать хотел, но не помню что
молча божью коровку молю о насущном хлебе
и вот так засыпаю
                     один
                               на земле
                                            в пальто





В поезде
тыдык-тыдык
тыдык-тыдык
вагонов стык
перронов рык

закатный кир
квадратный мир
курилок хор
тамбур-мажор

и проводник
запел: тыдык
он проводник
тыдык-тыдык

в ноге бедро
в руке ведро
в ведре стоп-кран
в бедре стакан

ыдыкт-ыдык
ыдыкт-ыдык
фантомный крик
дорожных книг

сортир-вагон
пунктир-перрон
базар-вокзал
забыл-сказал

назад-вперёд
на зад, в перёд
лицом к лицу
крестцом к крестцу

год равен дню
кэмэ нулю
скупое ню
the night of blue

тыдык-тыдык
тыдык-тыдык
сверхсрочный миг
восточный лик

куриный жир
компактный мир
пунктир-пунктир
пунктир-пунктир

ыдыкт-ыдыкт
ыдыкт-ыдыкт
дефект – конфликт
не факт, реликт

сортир-сортир
сортир-сортир
тыдык-тыдык
тыдык-тыдык

a capo al fine





Железо и мясо
Я могу нарисовать мясо 
Или мясо купить
Я могу взять в руки железо
И мясо убить
 
Мясо может поймать мясо
И мясо есть
А железо жующее железо – 
Это скрежет и жесть
 
У мяса есть шерсть
У железа – жесть
А у меня тридцать шесть
И шесть
 
Железо делает мясо
В шахматы шашки и го
И даже учёные в НАСА
Не ведают кто кого
 
Я мясо ем по субботам
По средам железо кую
Я не хожу не работу
Я на неё стою
И переживать пытаюсь
Новый железный век
И пережевать питаюсь
Мясо других человек





Моя собака-олигофрен...
Моя собака-олигофрен
сидит на цепи и лает
бывает что и не лает
глядит на меня как на отца родного
жрёт объедки
спит
смердит
гадит вокруг себя и снова...

А могла бы быть эстетичной
или интеллектуально-возвышенной
если бы с самого детства
была сенбернаром
или курцхааром
и я чесал бы ей шерсть
специальной расчёской
и водил на кожаном поводке
и говно бы за ней убирал
в специально обученном месте
и кормил всяким «чаппи»
и «педигрипалом»
и разговаривал с надеждой на понимание

А так получается
что собака – олигофрен
мимо которой я каждый день
хожу на работу
как на отца родного
глядит на меня





Дерево
У дерева много ног
И рук у дерева много
И это так очевидно,
                            как Бог
Уверенный в существовании Бога.

Дерево иногда улыбается.
Улыбку эту видно сквозь складки коры.
И это ещё очевидней, чем игра
Принимающая форму игры.

Дерево вообще похоже на человека,
Только Земля под ним вертится не так.
И это было бы очевидно,
Если бы я знал как.





Вот летит какая-нибудь там-птица...
Вот летит какая-нибудь там-птица
или бежит какой-нибудь тут-зверь
а я пытаюсь как-нибудь там-убиться
чтобы обойтись без каких-нибудь тут-потерь

и если играет кто-нибудь на там-тамах
то это происходит где-нибудь там-там
а если кто хлещет водку стакан за стаканом
то обязательно конечно тут-тут

а что вообще значит это нелепое повторенье
там-там, тут-тут и т. д.?
не есть ли это бессмысленное умноженье
сущностей одного Везде?

я думаю об это и там и тут
всякий раз находясь вот здесь.
А солдаты идут и идут...
А куда идут бог весть...





Ложь
Ложь жжёт
Ложь жжот
Ложь жрёт
Ложь ржот
Ложь то ж
Ложь трожь
Ложь рожь
Ложь ложь
Ложь жолт
Ложь болт
Ложь до
Ложь от
Ложь-то
Ложь од
Ложь вод
Ложь год
Ложь вот
Ложь гот
Ложь дождь
Ложь вождь
Ложь вожж
Ложь во ЖЖ
Ложь-жь-жь
Лошь-шь-шь
Ложь нож
Ложь кож
Ложь вошь
Ложь тошь
Ложь-ложь
Ложь-ложь

Припев:
Юта
Ату й!...
Юта
Ату й!...

Вот выходит бард – любитель нард
Следом выходит поэт – официальный диссидент
Потом выходит рокер – игрок в покер
Ещё выходит испытатель Вертолётов
А за ним Владимир Петрович

Владимир Петрович выходит и говорит:
Ты же не баба
Ты же не можешь тело отдать

А я возражаю:
Но у меня же есть тело
Я же телесный,
А ещё у меня в теле есть мозг – его и так часто ебут
На голове у меня есть губы – они сильны, как руки Шварцнеггера
У меня внизу есть жопа – сами знаете для чего

Я честно!
Я не вру!





Санкт-Петербург
Я иду по камням петербурга – это только слова и начало
Это просто не значимо глупо
                        но с чего-то должно всё начаться
Вот и я начинаю словами: Я иду по камням петербурга
По останкам по ранкам по трупам в ритме вальса иду
                                          в ритме вальса
 
Я иона внутри петербурга и мостов монструозные рёбра
Выгибаются выдохом нервным или выходом для посторонних
Это реки каналы дороги руки древ и рога их и лица
И печальные серые птицы то ли голуби то ли вороны
 
Мне хотелось бы лезть на деревья как обычно на стену от боли
Или к телу речному прижаться ледяною покрытому кожей
Сквозь неё прямо в невское брюхо провалиться и стать Иисусом
То есть рыбой такой специальной
                            (рыбный день наступает попозже)
 
Дальше больше и глубже и глупше – дай же боже мне просто по роже – 
Ну же! Боже! До дрожи! Да хуже – до трясучки озноба ангин
Я тревожен я грешен я нежен на краю незаконченной жизни
Тет-а-тет со столпом александра…
                            Нет. Скорее один на один.





Как мне сказать тебе о любви?
Как мне сказать тебе о любви?
Как?
о-о-о!
ы-ы-ы!
к-к-к-к-к-к-к!
з-з-з-з-за-бзу-з...
Или так?
Ар-р-р-р-р-р!
Ха-ха-ха!
Мн-н-н-н-н!
Чтобы ты поняла
                как я тебя не люблю





Китайские женщины
Китайские женщины
в купе поездов,
как курицы на насесте,
на каждом четвёртом месте
плацкартном,
ничуть не азартны,
везут свой военный груз,
пересекая китайский союз
нерушимых республик свободных.
Одеты не модно,
но в целом практично,
луноликие, блюдцелицые, круглоголовые,
анемичные,
сухопарые, рахитичные,
тонкорукие, колченогие, нездоровые,
с эпикантусом в каждом глазу,
с толстой сумкой на ремне
трусы и носки везут
милой сердцу стране
бледно-серых людей-великанов -
на каждый пальцок носок,
на каждую гузку блузку,
на попку коробку,
в глаз алмаз...
Вот и всё.
А всё-таки мне жаль их...





нет времени
В земле утонул моряк
о море разбился лётчик
на небеса земляк
вознёсся сегодня ночью
а я к деревянной избе
гвоздём по самую шляпку
прибит и сижу в себе
гляжу из себя с оглядкой
хожу из себя конём
и матами крою небо
играючи днём с огнём
вытягиваю свою репу
и смысла нет больше жить
и смысла нет кони двигать
а хочешь я выучусь шить?
чтоб жизнь не казалась мигом
и я утону в земле
и даже побьюсь о море
свечу зажгу на столе
И «хуй» напишу на заборе
и снова сюда прибьюсь
пусть бьёт меня время-пуля
я здесь никого не боюсь
здесь все вознеслись утонули...