Поэзия

Грачиная девочка

В старой песне хороший автобус уехал без нас, 
в даль
В моей жизни происходит везущий людей 
трамвай

По полу грязная, плотная жижа с тающих ног –
В ней
Отражение, я – вижу себя в черной луже, но я
Черней

Повсюду, везде, режущая глаз сексуальность: в фаллических голых палках,  
Замерзших в снегу деревьев, в собачьей свадьбе, на теплых колодцах,
В рекламных плакатах – вульгарных, грудастых, в серьезных телах тех кто в трамвае, 
в пасмурных лицах, напряженно таится, тлеет желание удовлетвориться. 

Может – все морок? Я ошибаюсь? Но отчего, глазами впиваюсь в грачиный 
Цвет,
Той, что так жадно, но скромно, таясь, монотонно, не смотрит
В ответ?

Капля крови вечных бродяг в крутом русском тесте. Сколько лет вместе? Двести?
К чести ли – тропы проторенные природной лестью? Но красива чертовка – к лицу ей примеси, 
асимметричность осей, характер со спесью – да! все мои вымыслы! Остановка?
Толкают…Давятся… Крысы вы! И вы – неаппетитные мысли мои. К черту все! Навсегда и вовек! 
По обочинам преет коричневый снег. В зиме любви нет…






Поездка

Вспомни осенний, пугающе теплый для ноября, день
Ты брёл никуда, а жертвы моды навстречу…сияя…беспечно…
Грачи, переливающие из синего черным, хитро, предчувствуя скорый вечер,
Стреляли вокруг горохом глаз – ты надвинул зеркала очков, став отчасти птицей,   
Но солнце село и стерло лица, сделав вокруг одинаково серо, и очкам запретив светиться

Вспомни, поездку в початке троллейбуса седьмого маршрута,
Час пик, пробки, давку, удушье в попытке вернуть радость светила, 
Как ехал обратно в антилопе-такси двести двадцать шестого пути,
Пряча в самом надежном месте, сжимая в руке, под короткой перчаткой,
Заветную крошку с чужого стола – пластилиновая греза, твоя нежная гюрза.  

Вспомни, вечерний Город, проносившийся мимо,
Режущими глаз искусственными огнями и загнанными в бетон тополями. 
Город, воняющий безысходностью, Город – горящий нефтепродукт,
Город – чудовищный труп, воняющий индустриальным разложением душ.
Он обнял тебя – несокрушимо – и уже не желал отпускать…

Вспомни, туман, хищно напавший со всех сторон сразу,
Ты пробирался домой, теряясь в холодных каплях мокрого серебра,
Различая только грязь под ногами. Дома расплывались, не меняя коробок. 
Силуэты людей – растушеванные туши, в каждой из которых, мерещился коп
 – плод паранойи, давно захватившей твой отравленный разум.

Вспомни укоры, бросаемые в собственный адрес, неуемный внутренний голос,
Повторявший: «Вспомни…Вспомни…» и ты вспоминал, не в силах сдержаться
Всё то худое, что не может забыться: ту девушку, которую боготворил, надоела – продал,
Отца, мать, брата, друзей – всех кого знал, уважал и продал. Ты целый мир променял, 
и продал, отдав самого себя за дарма – грамм паршивого гашиша 

Вспомнил? Страшно? Ненавидишь себя? – Ты сжимаешь кулак сильнее
И спешишь поскорей зарыться в ворох прошлогодних, забавных мыслей,
Ты не поймаешь синюю птицу, если не будешь к ней стремиться,
Если не сможешь остановиться ранить душу ядовитой крупицей.
Считай, твое завтра уже наступило – мне жаль, слишком рано иссякли силы…






Ракообразное

Это я?
Ощутил сейчас 
Твое присутствие в себе?
Здравствуй, ракообразное!
Интересно, а ты где
Проточило нору в темноте?
Вижу спешишь на трапезу.
Торопливый чёс клешней.
Я приглашен к празднику –
Блюдо для жрущих гостей
Подано!
Но подожди.
Ответь мне одно, всего-навсего,
Слышишь, ракообразное?!,
Почему только ужас и грязь,
Почему даже нечто прекрасное
Превращаю я в глупый фарс?
Вспомнилось тут одно,
Да ты, наверное, и само видело 
Из тоннеля домашней норы,
Как я для своей возлюбленной 
создавал цветы – 
Создано!
Но почему-то для себя…
Не спеши, ракообразное, не подавись –
Падали во мне много, только держись.
Знаешь, я всё-таки с ней говорил.
Промучившись, я говорил,
И верил, что это правильно.
Даже снял все кожурки и масочки – 
Показал ей свой внутренний мир,
Который пал, разложился и сгнил,
Который она исцелит – я надеялся,
Избавит от яда тоски, но увы…
Испугалась меня настоящего,
Конечно – кто такому обрадуется?
Бедному, больному, торчащему,
Любящему…пропащему?
Ответила: «Мы такие разные».
Помнишь эту банальщину, ракообразное?
И я помню.
Как забыть теперь всё, моё милое,
Единственное моё достояние?
Эй, не спи пока я с тобой разговариваю!
Скажи, успею ли на прощание дать
Слов любви любимой женщине?
Где ты,
Родная, добрая, нежная?
Где ты?
Зёрнышко ненаглядное.
Без тебя всё будет по прежнему -
Пустота пустот и отчаянье,
И жестокое ракообразное.






Манифест синего

Я разбиваюсь?
Скалы постели?
Ас захлебнулся мокротой, но…сели…
Приступы кашля тягучи, предельны -
Вибрируют стены. Горят огнем вены.
Рык рваных бронхов…слышишь ты? 
Хрип рваных бронхов…слышите вы? 
А в тонких легких боль заглушает энергию вздоха. Бесшумно…
Сколько раз уж так было.
А много ли будет? 
Покуда Отец? Когда же конец?
Монотонно крадется пиздец.
Вылетел ангел? Скоро придёт?
Ну или демон, как повезёт…
Жалею? Да, бросьте. О чем же жалеть?!
Мне все равно, что одежда отрепья.
Я не строю своей карьеры
Мне все равно, что живу в берлоге
И бреду в бреду по дороге… 
Медленно иду? Бежать? Бегу! Нет, не могу…
Отбегался уж – ползай уж, пресмыкайся уж,
Перед князьями мира сего, мира всего…
А, все-таки, все равно! 
Говорите, синий?
Говорите, противный?
Что ж, бессмысленно отпираться,
Врать, ужиматься, кривляться…
Выдвину лучше свой манифест:
Пускай я синий,
Синее синего,
Страшно видеть столько синего,
Но я счастлив в своей синеве, а вы не…






Ночь

Вот. Уселась на Город ночь.
Телом грязным и ледяным.
Не с кем поговорить. Я на пути один.
Съедено без остатка тепло.
Как же я выжить смог?
Благо недалеко, близко родной порог.
Повесил взгляд на звезду.
В трясине неба погряз.
В душе огромный вопрос взорвался и не угас:
«Ты, кто там, кто же? Боже?
Как разведать твои пути?
Куда, за чем, зачем идти? Я погибаю, помоги…»
Ключ вызывает скрип. 
Скрип открывает дверь. 
За дверью машет хвостом разумный домашний зверь. Он говорит: «Верь».
Верю…я…
Раздеваю…себя… 
Умываюсь, ложусь, чтобы спать,
Но продолжаю твердить вопрос и никак не могу устать:
Ты, кто там, кто же? Боже? Как разведать твои пути? Куда, за чем, зачем идти? 
Я погибаю, помоги… Ты, кто там, кто же? Боже?! Как разведать твои пути? 
Куда, за чем, зачем идти? Я погибаю, помоги… Ты, кто там, кто же? Боже?! 
Как разведать твои пути? Куда, за чем, зачем идти!? Я погибаю, помоги. 
Ты, кто там, кто же? Боже! Как разведать твои пути? Куда, за чем, зачем идти… 
Я погибаю, помоги… Ты, кто там, кто же… Боже… Как разведать твои пути… 
Куда, за чем, зачем идти? Я погибаю, помоги… Ты, кто там, кто же… Боже?! 
Как разведать твои пути! Куда, за чем, зачем идти?! Я погибаю, помоги!!
Как всегда, на востоке, снова
Появился солнечный свет.
И тогда я услышал слово – бесконечно короткое нет.