Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

(заметки)

1

Первое двадцатилетие творчества Достоевского характерно, помимо
прочего, тем, что уже в этот период в прозе и публицистике
великого мастера четко намечены те мотивы и тенденции в
изображении немцев и – шире – немецкого менталитета, которые
впоследствии будут развиты и расширены в романах и публицистике
посткаторжного периода.

Заявлены сквозные образы-символы, носители сходных черт характера и
речи. Очерченные с разной степенью интенсивности, они кочуют
из произведения в произведение, иногда незначительно
видоизменяясь. Достоевский вообще тяготел к сквозным образам, их
разработки можно встретить как в прозе, так и публицистике,
как в дневниках и набросках, так и в письмах писателя.

Отчетливо проявлена склонность Достоевского к семантизации имен и фамилий.

Из константных сквозных образов-символов,
получивших развитие в дальнейшем творчестве, представляются важными
следующие:

– немец-доктор (врач, медик, лекарь) – («Двойник» и «Роман в девяти письмах).

– немка – хозяйка доходных домов, «нумеров», «углов» – («Двойник», «Хозяйка»).

– немец-управляющий усадьбой, имением – («Как опасно предаваться честолюбивым снам»).

– немцы (иностранцы) – владельцы кафе, магазинов, кондитерских и т.п. – («Бедные люди», «Двойник», «Слабое сердце»).

– немцы (иностранцы) – музыканты – («Неточка Незванова»).

Среди «немецких» черт характера, отчетливо
заявленных в раннем периоде, можно отметить следующие:

– аккуратность – («Петербургская летопись», ««Хозяйка»).

– верность – («Хозяйка»).

– честность – («Хозяйка»).

– зажиточность – («Бедные люди», «Петербургская летопись»).

– пристрастие к системности и систематизации – («Петербургская летопись»).

– умение трудиться – («Господин Прохарчин», «Неточка Незванова»).

Заявлены важные мотивы:

– неординарность речи геров, так называемое «ломаное наречие» – («Двойник», «Как опасно предаваться честолюбивым снам», «Неточка Незванова»).

– скандалы, связанные с героями-немцами – («Двойник», «Неточка Незванова»).

В сфере идейно-литературной также уже легко просматриваются главные
тенденции и идеи:

– критика неправильно (или поверхностно) понятого европеизма – («Петербургская летопись»).

– вопрос формы у европейцев – («Петербургская летопись»).

– обращение к героям и авторам немецкой литературы – («Бедные люди»,
«Двойник», «Белые ночи», «Неточка Незванова»)

Среди «немецких» деталей находим:

– немецкие добротные вещи – («Господин Прохарчин»).

– немецкие слова кириллицей – («Господин Прохарчин»).

– имя «Карл» – («Как опасно предаваться честолюбивым
снам», «Роман в девяти письмах», «Неточка Незванова»).

2

«Смешное наречие», «смесь французского с нижегородским», по-особому
ломанный русский язык – характернейшая примета,
опознавательный знак персонажей-немцев в творчестве Достоевского (и –
шире – героев-иностранцев в русской литературе). Всегда и
всюду, где они появляются, звучит речь с ошибками и
характерными искажениями и вкраплением. «Смешное наречие», как и
любая деталь творчества гениального писателя, представляет
интерес как по своему фонетико-грамматическому строению, так и
с точки зрения лексико-семиотического состава.

Обычно этот волапюк используются в сатирических целях, иногда
снижаясь до безобидного юмора, иногда поднимаясь до злой ядовитой
насмешки. Искаженная речь – это и искаженный образ
говорящего, который не может выразить себя адекватно, ибо ограничен
в возможностях из-за незнания языка. Ломаная речь – уже
априори комический элемент, призванный снижать образ говорящего
(наратора), бросать его на арену сатирических обыгрываний,
реплик и реприз, где он обычно оказывается в проигрыше.

Не исключен элемент подсознательной мести Достоевского за то, что
самому приходилось «ломать язык» в Германии – на это указывает
Карла Хильшер: «Можно легко догадаться, что постоянные
раздраженные жалобы Достоевского на то, что немцы никогда его
понимают, связаны с его весьма слабым владением немецким
языком.» _ ¹

«Смешное наречие» выводит на такое интереснейшее явление языка, как
варваризмы, экзотизмы и – шире – на проблему заимствований
(актуальную и сегодня в связи с тотальной американизацией
современной российской жизни), ибо немцы (шире – иностранцы)
являются носителями языка, состоящего из ломаных русских
слов и – когда слов не хватает – заимствований из всвоего
родного языка. Эта речь имеет еще название макаронической речи.

Варваризмы – слова и обороты речи иностранного происхождения,
которые заимствованы из других языков и воспринимаемы как
нарушение языковой нормы. Виды варваризмов и возможности их
употребления различны: тут и слова иных языков латиницей: опорные
слова-маркеры, которыми писатель хочет обозначить
национальную принадлежность (или отчужденность) говорящего; тут и
адаптированные или русифицированные иностранные слова
кириллицей; тут и звуковые искажения речи героев, и различного рода
смешения двух и более языков. Варваризмы и экзотизмы
многолики и разнообразны, они бывают разной силы и экспрессии,
различного происхождения, под варваризацией речи понимаются
любые ее искажения, включая коверканье слов и фонетическую
передачу звуков.

В истории литературного языка обычно сменяются эпохи усиленного его
насыщения варваризмами и эпохи борьбы с ними. В качестве
художественного приема варваризмы применяется, в первую
очередь для достижения комического и сатирического эффекта.

Проблема варваризации русского языка стояла острейшим образом во все
времена. Уже монголо-татарское иго оставило в языке
множество несвойственных ему слов и оборотов. Викинги и варяги,
греки и болгары, шведы и голландцы, немцы и французы (сейчас –
англоамериканцы) пополняли сокровищницу языка тысячами слов
и понятий, соответствия которым в русском языке не было.
Русский язык втягивал в себя все «шлагбаумы», «бутерброды» и
«тротуары» без опаски, в отместку русифицируя их до предела
(порой до неузнаваемости) и используя порой с точностью до
наоборот, не говоря о вольной интрепретации имен
собственных и географических названий (Рим вместо Rom, Париж вместо
Paris) и т.д.

Учитывая, что высшие слои общества всегда имели тенденцию говорить
на иностранных языках, можно представить себе объемы этих
заимствований, особенно в период петровской «перестройки» и
екатерининской «европеизации».

Уже первый русский писатель, «огненный» протопоп Аввакум укорял царя
Алексея Михайловича за пренебрежение к родному языку: «А
кирелеисон-от _ ² оставь; так елленя _ ³
говорят; плюнь на них! Ты ведь, Михайлович, русак, а не грек. Говори своим природным
языком; не уничижай ево и в церкви и в дому, и в пословицах.
Как нас Христос учил, так и подобает говорить. Любит нас бог
не меньше греков; предал нам и грамоту нашим языком Кирилом
святым и братом ево. Чево же нам еще хощется лучше того?
Разве языка ангельска?» _ ⁴.

Само «Житие» открывается признанием в любви к родному языку: «По
благословению отца моего старца Епифания писано моею рукою
грешною протопопа Аввакума, и аще что реченно просто, и вы,
господа ради, чтущии и слышащии, не позазрите просторечию
нашему, понеже люблю свой русский природной язык, виршами
философскими не обык речи красить, понеже не словес красных бог
слушает, но дел наших хощет.»

Далее Аввакум выводит проблему языков на нравственный уровень,
говоря о том, что для Бога безразлично, на каком языке говорит
человек, но важно, что человек делает и как живет: «И Павел
пишет: «аще языки человеческими глаголю и ангельскими, любви
же не имам, – ничто же есмь.» Вот что много рассуждать: ни
латинским языком, ни греческим, ни еврейским, ниже иным коим
ищет от нас говоры господь, но любви с прочими
добродетелями хощет; того ради я и не брегу о красноречии и не унижаю
своего языка русскаго, но простите же меня, грешного, а вас
всех рабов Христовых, бог простит и благословит. Аминь» _ ⁵

Как видим, писание «просторечно» и «просто» противопоставлено
«красноречию» и «философским виршам», свойственным, по мнению
протопопа, иноязычным культурам, стиль которых для него
неприемлем.

Возникший в 40-х гг. ХVII века в среде московского духовенства
кружок «ревнителей благочестия» (состоящий из протопопов
Аввакума, Даниила, Лазаря, Логгина, Ивана Неронова и др.) ставил
своей целью – наряду с оздоровлением церковного быта,
искоренением пережитков язычества и исправлением богослужебных книг
по древним рукописям – защиту русских национальных обычаев
и борьбу за чистоту русского языка. Борьба Аввакума и его
единомышленников против новогреческой книжности и
образованности, против «латинской ереси» и западноевропейского
схоластического образования переходила в отрицание всякой науки и
философии: отвергались «и Платон, и Пифагор, Аристотель и
Диоген, Иппокрит и Галин, ибо вси сии мудри быша и во ад
угодиша» _ ⁶.

Насколько сильно в сторонниках старой веры было отторжение всего
нерусского, можно видеть из сна протопопа Аввакума об его
соузнике по пустозерской ссылке, «отщепенце Федьке», с которым
протопоп поссорился по вопросам веры и увидел его ночью во
сне: «... а одаль нас Федор дьякон на холму высоком стоит со
скоты и с немцами и с татарами» _ ⁷

«В царствование Петра 1-го начал он (русский язык) приметно
искажаться от необходимости введения голландских, немецких и
французских слов. Сия мода распространяла свое влияние и на
писателей, в то время покровительствуемых государями и вельможами;
к счастью, явился Ломоносов» _ ⁸ – (Пушкин).

Позже Достоевский, находясь в казематах Петропавловки, в своих
показаниях по делу Петрашевского более резко сформулирует ту же
мысль: «А каков был русский язык при Петре Великом?
Наполовину русский, наполовину немецкий, потому что наполовину жизни
немецкой, понятий немецких, нравов немецких привилось к
жизни русской. Но русский народ не говорит по-немецки, и явление
Ломоносова сейчас после Петра Великого было не случайное» (18, 126).

Первые русские реалисты – Фонвизин, Крылов и Пушкин – раскрепостили
русский язык, причем оказалось, что «заимствовать» надо не
из-за границы, а из недр и глубин народного языка.

Сегодня около 2 миллионов русских немцев переехали на жительство в
Германию и опять вынуждены говорить на ломаном наречии, на
«казахстанском» русском языке с вкраплениями адаптированных
немецких слов и выражений: «пошел в шуле», «вернулся с
банхофа», «фатера нету дома», «давай гельд» и т.д.

Это явление привлекает внимание ученых-лингвистов. В материалах «11
конференции учителей русского языка в баварских гимназиях»
указывается, что «скорость включения сокращенного речевого
контура у переселенцев и постоянное расширение словаря
заставляет вспомнить эпоху немецко-голландского вливания в
русский язык эпохи Просвещения» _ ⁹.

В связи с этим встает интересная проблема перевода ошибок, ломаной
речи на разные языки. Как решить эту проблему?.. Ведь
переводить ошибки чрезвычайно трудно. Некоторые переводчики
Достоевского переводят эту речь литературно, как ни в чем не
бывало, даже не пытаясь найти какие-нибудь эквиваленты, что
кажется в корне неправильным, ибо не дает полного представления о
произведении, а что, если не поиск полного соответствия,
есть главная задача переводчика художественных текстов?..

Шире эту проблему можно рассматривать, как проблему традиции
передачи ломаной речи иностранцев в разных языках. Как решали
переводчики этот, казалось бы, такой простой и в то же время
такой каверзный и сложный вопрос?.. Вообще передача говоров,
диалектов, жаргона – наиболее сложная задача
писателей-реалистов, а речь иностранцев – несомненно, один из вариантов этой
задачи. Изображение и озвучивание иностранцев в мировой
литературе – тема необъятная, уводящая в этику, эстетику,
стандарты восприятия, религию, речь.

Можно попытаться составить частотный словарь, отметить
любимые слова, частые повторения,
основные направления, по которым действует Достоевский,
разрабатывая этот сложный пласт. Можно проследить эволюцию этого
процесса.

Главные искажения:

МОРФОЛОГИЯ

ошибки в видах глаголов (мейн фатер показал крокодил; все будут
показать крокодил; хотель его убиваль,

ошибки в глаголах движения (не могут пришоль;

краткие формы прилагательных (велики, превосходны, кароши, добры,
безумны, глюп, ошень умна, важны, длинны,

ошибки в связях между словами (из ваша ссобака, я вас спросит, я вам
сделайт, я хочу быль, не стану браль, ногом фортепьян
играть, пять раз щеку биль,

ошибки в словах (

ФОНЕТИКА

удвоенные «т» (погодитт, сидитт, сиротт, нетт)

озвончение и оглушение согласных (друк, клеб, путилка)

всегда мягкое «л» (крокодиль, пропадиль, лопаль, проглотиль,
дразниль, пришоль, прибиль, Карль, зваль)

неправильное произношение не имеющихся в немецком «ч» и «ы» (ви,
ошень, чрезвышайно, шеловик)

СИНТАКСИС

неверное употребление предлогов

порядок слов (много ошень)

РИФМОВАНИЕ СЛОВ (пускай ваш муж сперва пропадиль, а потом
крокодиль; показаль крокодиль, а в нем живой гофрат
сидиль; я так и зналь, что она вороваль)

НЕМЕЦКИЕ СЛОВА В РУССКОМ НАПИСАНИИ (абшид, форштад,
швернот; талент, публикум, шкандаль; вас-фюр-эйне-гешихте; о мейн
аллерлибстер Карльхен; муттер; ганц; вирд лопаль, фатер,
гросфатер; дас вар мейн зон, дас вар мейн айнцигер зон; зон;
гот зай данк; ман мус; гедрюкт; зейн рок; гот дер
бармгерцигер)

НЕМЕЦКИЕ СЛОВА В НЕМЕЦКОМ НАПИСАНИИ (aber, ich danke, umsonst)

3

ПРИЛОЖЕНИЕ

(образцы речи героев-немцев)

ФОНВИЗИН

«НЕДОРОСЛЬ» (1782)

Адам Адамыч Вральман:

– Ай, ай, ай, ай, ай! Теперь-то я фижу! Умарить хотят репёнка!
Матушка ты моя! Сшалься нат сфаей утропою, котора дефять месесоф
таскала, – так скасать, асмое тифа ф свете. Тай фолю этим
проклятым слатеям. Ис такой калафы толго ль палфан? Ушь
диспозисион, ушь фсё есть ... Матушка моя? Што тепе натопно?
Сынок, какоф есть, да тал пох сдороье; или сынок премудрой, так
сказать, Аристотелис, да в могилу ... Рассутиш, мать моя,
напил прюхо лишне: педа. А фить калоушка-то у нефо кораздо
слапе прюха; напить ее лишне да и захрани поже! ... Чефо
паяться, мая матушка? Расумнай шеловек никахта ефо не сатерет,
никахта з ним не саспорит: а он с умными не сясывайся, так и
пудет плаготенствие пожие! ... Не крушинься, мая матушка;
каков тфой дражайший сын, таких на сфете миллионы. Как ему не
фыпрать сепе кампаний? ... То ли пы тело, капы не самарили
ефо на ушенье? Россиска крамат! Арихметика! Ах, хоспоти поже
мой, как туша ф теле остаётса! Как путто пы рассиски
тфорянин ушь и не мог ф сфете аванзировать пез россиской крамат!
... Как путто пы до арихметики пыли люти тураки песчотные! ...
Ему потрепно снать, как шить ф сфете. Я снаю сфет наизусть.
Я сам терта калашь. ... Тафольно, мая матушка, тафольно. Я
савсегда ахотник пыл сматреть публик. Пыфало, о праснике
съетутца в Катерингоф кареты с хоспотами. Я фсё на них
смотру. Пыфало, не сойту ни на минуту с косел. ... Ай! ай!ай! Што
я зафрал! Ты, матушка, снаешь, што сматреть фсегда лофче
зповыше. Так я, пыфало, на снакому карету сасел, так и сматру
польшой сфет с косел. ... Ваш трашайший сын также на сфете
как-нибудь всмаститца, лютей пасматреть и сепя покасать.
Уталец! Не постоит на месте, как тихий конь пес усды. Ступай!
Форт! Чему фы супы-то скалите, нефежи? ... Ой! ой! шелесны
лапы! ... Пропал я. Што фы истефаетесь, репята, што ли, нато
мною? ... Как фы терсаете нефешничать перед ушной персоной? Я
накраул сакричу. ... Я хоспоже на фас пошалююсь. ... Што,
фсяли, бестия? Сюта сунтесь. ... Лих не паюсь теперь, не
паюсь. С атним не слатили! Фаше высоко-и-плахоротие. Исфолили
меня к сепе прасить? ... Ай!ай!ай! Это ты, мои милостифый
хосподин. Старофенька ли, мой отес, пошивать исфолишь? ... Та
што телать, мой патюшка? Не я перфой, не я послетней. Три
месеса ф Москфе шатался пез мест, кутшер нихте не ната.
Пришло мне липо с голот мереть, липо ушитель. ... Старофа слуха
не остафте, фаше фысокоротие. Фосмите меня апять к сепе. ...
Шиучи с стешними хоспотами, касалось мне, што я фсё с
лошатками!»

______________________________________________________________________

ГОГОЛЬ

«НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ»

Шиллер:

– Мой сам ... будет офицер. ... Я с офицером сделает этак: фу ... О,
я не хочу иметь роги!.. Держи его за рука и нога, камрат
мой Кунц!

– Мейн фрау! / – Вас волен зи дох? \ – Гензи на кухня!

______________________________________________________________________

ДОСТОЕВСКИЙ

«ДВОЙНИК» (1846)

Крестьян Иванович Рутеншпиц:

– Гм... да! но вам нужно предписаний держаться; я ведь вам объяснял,
что пользование ваше должно состоять в изменении
привычек... Ну, развлечения; ну, там, друзей и знакомых должно
посещать, а вместе с тем и бутылки врагом не бывать; равномерно
держаться веселой компании. ... Гм, нет, такой порядок не то,
и я вас совсем не то хотел спрашивать. Я вообще знать
интересуюсь, что вы, больлшой ли любитель веселой компании,
пользуетесь ли весело временем... Ну, там, меланхолический или
веселый образ жизни теперь продолжаете? ... Гм, я говорю, что
вам нужно коренное преобразование всей вашей жизни иметь и в
некотором смысле переломить свой характер. Не чуждаться
жизни веселой; спектакли и клуб посещать и во всяком случае
бутылки врагом не бывать

– Ви получаит казенный квартир, с дровами, с лихт и с прислугой,
чего ви недостоин!

______________________________________________________________________

«ХОЗЯЙКА» (1847)

Татарин-дворник:

– Больна; живет, бога молит ... Сама нанимала, сама и знай; а моя
чужая... А моя что сделала? Виновата твоя, – твоя жильцов
пугала ... А хоть как хошь; сама нанимала ... Ты барин хороший.
А не хошь жить с человеком хорошим, как хошь; моя вот как
сказала. ... Она вот что, ума нет. Улетела. Да! улетела. Она
больна. У него барка была большая была, и другая была, и
третья была, по Волге ходила, а я сам из Волги; еще завод была,
да сгорела, и он без башка ... Ни! Ни! Не мешана. Он умный
человек. Она всё знает, книжка много читала, читала, читала,
всё читала и другим правда сказывала. Так, пришла кто: два
рубля, три рубля, сорок рубля, а не хошь, как хошь; книжка
посмотрит, увидит и всю правду скажет. А деньга на стол,
тотчас на стол – без деньга ни!» (1, 282).

В основном искажения идут за счет подмены рода – мужского на женский
(«завод была, да сгорела», «твоя жильцов пугала!»),
неправильных падежей («правда сказывала», «книжка читала»),
неверного употребления предлогов («я из Волги»)

______________________________________________________________________

«НЕТОЧКА НЕЗВАНОВА» (1849)

Карл Федорыч:

– Ты виролёмный друк!

______________________________________________________________________

УНИЖЕННЫЕ И ОСКОРБЛЕННЫЕ (1861)

Адам Адамыч Шульц:

– Я вас спросит, зачом ви на мне так прилежно взирайт? Я ко двору
известен, а ви неизвестен ко двору! Не, я вам заплатит за то,
что ви сделайт шушель.

Миллер:

– Каспадин Шульц вас просил прилежно не взирайт на него! Нет, нет,
сидитт! Aber _ ¹⁰ гер Щульц очень просил вас прилежно не взирайт
на него. Он у двора известен. Можно шушель сделать. Федор
Карлович Кригер отлично сделает шушель; Федор Карлович Кригер
великий мастер сделать шушель. Федор Карлович Кригер имеет
велики талент, чтоб сделать всяки превосходны шушель.
Погодитт! Выпейте одну рюмку кароши коньяк!

Федор Карлович Кригер:

– Да, я отлично сделает шушель. Да, я имею велики талент, чтобы
делать всяки превосходны шушель, и я вам даром сделайт из ваша
собака шушель.

Гости:

– Швернот! Вас-фюр-эйне-гешихте! _ ¹¹

______________________________________________________________________

КРОКОДИЛ (1865)

Хозяин-крокодильщик:

– О, мой крокодиль, о мейн аллерлибстер Карльхен! Муттер, муттер,
муттер! _ ¹² Он пропадиль, он сейчас будет лопаль, потому что он
проглатиль ганц _ ¹³ чиновник! Мы сиротт и без клеб! Он дразниль
крокодиль, зачем ваш муж дразниль крокодиль! ... Вы заплатит,
если Карльхен вирд лопаль, – дас вар мейн зон, дас вар мейн
айнцигер зон! _ ¹ Как! ви хатит, чтоб мой крокодиль пропадиль!
... Нетт, пускай ваш муж сперва пропадиль, а потом
крокодиль!.. Мейн фатер показаль крокодил, мейн гросфатер показаль
крокодиль, мейн зон будет показать крокодиль, и я будет
показать крокодиль! Все будут показать крокодиль! Я ганц Европа
известен, а ви неивестен ганц Европа и мне платит штраф.
Ковыяйт? Я не дам ковыряйт крокодиль! Теперь публикум будет
ошень больше ходиль, а я буду фуфциг _ ¹⁵ копеек просиль, и
Карльхен перестанет лопаль. Я не продавайт крокодиль, я три тысячи
продавайт крокодиль, я четыре тысячи продавайт крокодиль!
Теперь публикум будет много ходиль. Я пять тысяч продавайт
крокодил! Ви каждый раз будет платиль; публикум будут рубль
платиль, а ви один четвертак, ибо ви добры друк вашего добры
друк, а я почитаю друк... Никто не смейт покупайт мой
собственный крокодиль! Я не хатит продавайт крокодиль. Я миллион
талер не стану браль за крокодиль. Я сто тридцать талер
сегодня с публикум браль, я завтра десять тысяч талер собираль, а
потом сто тысяч талер каждый день собираль. Не хочу
продаваль! Нет, не мереваль! Безумны! нет, я ошень умна шеловик, а
ви ошень глюп! я заслужиль польковник, потому что показаль
крокодиль, а в нем живой гофрат _ ¹⁶ сидиль, а русский не может
показаль крокодиль, а в нем живой гофрат сидиль! Я
чрезвышайно умны щеловик и ошень хочу быль польковник!

Муттер:

– Унзер Карльхен, унзер аллерлибстер Карльхен вирд штербен! Я, я! ми
вас не пускайт, штраф, когда Карльхен лопаль! Гот зай данк!
Нетт, не мереваль!

______________________________________________________________________

«ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ» (1866)

Луиза Ивановна:

– Никакой шум и драки и меня не буль, господин капитэн, и никакой,
никакой шкандаль... Они совсем пришоль пьян и потом опять три
путилки спросил, а потом один поднял ноги и стал ногом
фортепьян играль, и это совсем нехорошо в благородный дом, и он
ганц _ ¹⁷ фортепьян ломаль, и совсем, совсем тут нет никакой
манер, и я сказаль. А он путилку взял и стал всех сзади
путилкой толкаль И тут как я стал скоро дворник позваль и Карль
пришоль, он взял Карль и глаз прибиль, и Генриет тоже глаз
прибиль, а мне пять раз щеку биль. И это так неделикатно в
благородный дом, господин капитэн, и я кричаль. А он на канав
окно отворяль и стал в окно, как маленькая свинья, визжаль; и
это срам. И как можно в окно на улиц, как маленькая свинья,
визжаль; и это срам. Фуй-фуй-фуй! И Карль сзади его за фрак
от окна таскаль и тут, это правда, ему зейн рок _ ¹⁸ изорваль. И
тогда он кричал, что ему пятнадцать целковых ман мус штраф
платиль. И я сама пять целковых ему зейн рок платиль. И это
неблагородный гость, господин капитэн, и всякий шкандаль
делаль! Я, говориль, на вас большой сатир гедрюкт будет _ ¹⁹,
потому я во всех газет могу про вас всё сочиниль.

Амалия Липпевехзель:

«Карль из аптеки», ездил ночью на извозчике и что «извозчик хотель
его убиваль и что Карл его ошень ошень просиль, чтоб он его
не убиваль, и плакаль, и руки сложиль, и испугаль, и от
страх ему сердце пронзиль».

«Фатер аус Берлин буль ошень, ошень важны шеловек и всё руки по карман ходиль».

«непремен должен будь одна такая хороши дам (ди даме), чтоб карашо
про белье смотрель», и второе, «чтоб все молоды девиц
тихонько по ночам никакой роман не читаль».

она только «добра желаль» и что она «много ошень добра желаль», а
что ей «за квартир давно уже гельд не платиль».

она «тех дам приглашаль, но что те дам не пришоль, потому что те дам
благородный дам и не могут пришоль в неблагородный дом»

ее «фатер аус Берлин буль ошень, ошень важны шеловек и обе рук по
карман ходиль и всё делаль этак: пуф! пуф!»

у Катерины Ивановны «совсем фатер не буль; а что у ней буль фатер
аус Берлин и таки длинны сюртук носиль, и всё делаль: пуф,
пуф, пуф!»

ее фатер «зваль Иоган и что он буль бурмейстер», а что фатер
Катерины Ивановна «совсем никогда буль бурмейстер».

чтоб «в сию минуту съезжаль с квартир»

«Гот дер бармгерцигер! _ ²⁰ Я так и зналь, что она вороваль!»

«Воровка! Вон с квартир! Полис, полис! Их надо Сибирь прогналь. Вон!»

Долой с квартир! Сейчас! Марш!

__________________________________________________________

Примечания

1. Карла Хильшер, "Достоевский в Германии", ...
2. Господи помилуй (греч.)
3. Эллины, греки
4. Житие потопопа Аввакума. Москва, Гослитиздат.1959. стр.159
5. Там же, стр. 53
6. Там же, стр. 15
7. Там же, стр. 259
8. Пушкин, цит. соч, т. 5, стр.25
9. "11 Fortbildungstagung fьr Russischlehrer an bayerischen Gymnasien"; Regensburg, 4 / 5 Juli 1997; стр.41
10. Но (нем.)
11. Вот беда, что за история! (от: Schwernot! Was für eine Geschichte! (нем.)
12. от – O mein allerliebster Karlchen! Mutter, Mutter, Mutter! (нем.) – О мой милейший Карльхен! Матушка,матушка, матушка!
13. от ganz (нем.) – весь
14. от – das war mein Sohn, das war mein einziger Sohn! (нем.) – это был мой сын, это был мой единст-венный сын!
15. от fünfzig (нем.) – пятьдесят
16. от Hofrat (нем.) – надворный советник
17. от ganz (нем.) – весь, всё
18. от sein Rock (нем.) – его сюртук, пиджак
19. от drücken (нем.) – будет напечатан
20. Боже милосердный! (нем.)