Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

Задача философии не объяснять и тем более не изменять мир, но в том, чтобы помочь читателям/слушателям задуматься. Не думать за других, но стимулировать их (не философов) мышление.
 

Наблюдая жизнь, одновременно ищешь в других – себя и в себe– других.

Мало кому удается понять, как же именно проявляется любовь Бога к нему. Ведь чаще это не сильно выраженный талант, но мысль, идея, замысел, который мог бы изменить всю жизнь... Да только прошел незамеченным.

Вина окружающих очевидна. Она равна той части нашей собственной вины, которую мы не хотим признавать своей.

Классическая музыка может оказаться высшим проявлением тишины. Изредка.

Просить прощения подразумевает определенную долю самоунижения. Здоровую и необходимую долю.

Величие солнца – в нашей нужде (энергетической, эстетической и т.д.) в нём. То же самое касается всех других богов. Причем если эстетическую нужду в солнце понимают многие, то этическая остается незамеченной, а ведь наши суждения при свете солнца могут разительно отличаться от сделанных в темноте.

Скромность, признание собственного незнания или глупости имеют смысл только тогда, когда подталкивают вперед, к новому уровню знаний или навыков. В остальных случаях скромность отдает притворством и кокетством.

Весна более всего прекрасна нашим предвосхищением, радостным ожиданием ее.

Бессонница – супермаркет мыслей, где каждый выбирает то, что хочет.... и потом несет ответственность за выбранное.

Мы старательно избегаем любой возможности подумать, гоня себя вперед, - по сути "в никуда", - множеством дел, не оставляющих ни малейшего шанса уму создать что-то новое, придумать, понять, разобраться.
И если случайно какая-то мысль пришла в голову, то с большой вероятностью мы ее забудем, не успев записать. Причем теряем мы не мысль, но то состояние, в котором могли бы вновь прийти к ней. Просто не можем в него вернуться.

Вопрос не в медитации, молитве или чтении философских книг, а в изменении внутреннего отношения к мыслительному процессу безотносительно сиюсекундных целей. Можно позволить себе быть умнее. Но обычно мы себе такой роскоши не дозволяем...

Социальные взаимодействия сложны, поскольку нужно удержаться на тонкой грани между учитыванием мнения окружающих и игнорированием их – с тем, чтобы сохранить независимость суждений и точность морального компаса.

Гераклит прав: даже в собственном воображении мы не способны войти в одну и ту же воду дважды. Преодоление сей ментальной преграды – начало пути к чему-то иному, пусть не большему и не лучшему, но хотя бы новому относительно человека, и тем, если и не безоговорочно хорошему, то как минимум интересному.

Человека не оправдывает то, что некий вариант, подход, действие он выбрал самостоятельно. Если мы не говорим о политике. Славословие "волеизъявления" – одна из наиболее мерзких сторон политики.

Человек – животное политическое в той мере, в которой он животное моральное. И в той мере, в которой он животное моральное, человек – животное аполитичное.

Философу должно воспитывать в себе стоицизм не ради оправдания надежд толпы, но из-за того, что страх и волнения низводят мышление до поиска путей спасения.

Действуя, помни о других. Размышляя о чем-либо, забудь, что люди есть, были и будут.

Мудрость не имеет ничего общего с печалью. Последняя – дитя эмоциональной неуспокоенности. Возможно, если мудрость не пришла в сопровождении бесстрастности, это не подлинная мудрость, а расплывчатая тень, бледное подобие или еще хуже –  симулякр.

Особый героизм, особая смелость нужны для того, чтобы добежать последним. Не обладая таковыми качествами, большинство вынужденных бежать в хвосте забивают сознание опиумом безразличия и пофигизма.

Чем выраженнее интерес к философии, тем ниже заинтересованность в реальной власти. Утопическая конструкция про общество, управляемое философами, хуже чем оксюморон.

Самая распространенная форма слабости - не захотеть.

С возрастом мы становимся хуже. Признавая, что стали умнее, спокойнее, выдержаннее, терпеливее, нельзя ни на секунду забывать, что стали хуже. Сравнительно с тем идеальным "Я", каким могли бы стать.

Самоупоение блокирует не только внутренний, но и умственный взор. Чувства замыкаются сами на себе, а мысли просто не рождаются.

В собственную жизнь нужно вслушиваться, в том числе ретроспективно, не только, чтобы понять упущенное, но и чтобы сделать выводы, которые во время "переживания" событий сделать невозможно (то есть вообще любые выводы).

Проще всего испортить то, что, кажется, испортить не можешь.

Когда общество "беременно" революцией, лучшие люди сочиняют музыку и стихи, рисуют картины, а тем временем худшие готовятся к захвату власти.
Но чаще в обществе в такое, предвосхищающее перемены время, нет лучших.

Попытка заглянуть в будущее чаще ограничивается поиском зеркала в будущем.

Стыдиться самого себя нужно перед самим собой. Но не просто в одиночестве, а с глубоким чувством безнадежного сожаления от невозможности исправить себя.

Что бы ты ни делал, всегда представляй себе лица тех, для кого стараешься. Безадресность выхолащивает смысл любых усилий.

Гениев мало. Гением не стать. Потому важнее совпасть с местом и временем, предложив именно то, что требуется здесь и сейчас.

Идеальная пара – у которой совпадают modusvivendiи modusoperandi. В большинстве не разваливающихся отношений совпадает только первое.

Человечество не глупеет. Просто оно всё быстрее и быстрее движется под влиянием прогресса, а мудрость не поспевает. Потому любовь к мудрости (akaфилософия) отдает запашком ностальгии к отставшему, пройденному, но еще не забытому.

От мудрости нас чаще уводят желания, поскольку они лежат в другой, относительно мудрости, плоскости.

При неудаче, поражении легко не заплакать. Труднее не опустить руки.

Возможно, мы приходим в этот мир, чтобы найти вопрос, ответ на который принесли с собой.

Тонка грань не между гением и безумцем, а между тем, что,  – к ак мы надеемся, – нам объяснят более умные, но все же не гениальные специалисты, и тем, что мы понять не способны.

Человечество не подходит к краю пропасти, как любят иногда кликушествовать. Дело в том, что лишь двигаясь по краю, человечество способно развиваться и мыслить.

Порой мы стыдимся не худших, но лучших, самых ярких и светлых своих качеств.

Один из важнейших социальных навыков не развивается во всех известных мне цивилизациях – умение молчать с друзьями, близкими, любимыми, родными. Оттого так много произносится глупостей.

Самостоятельно додуматься до банальности – ближе к философской традиции, чем значительная часть профессорских перетолковываний.

Уважение к читателю проявляется в том числе не разжевыванием.

Изящные искусства развивают душу. И исключительно они. Умеренные, скрываемые от света страдания могут "отполировать" душу, если она прежде развилась. Развития души – наш важнейший долг перед Богом. Не спасение (души), а именно развитие.

Не надо жалеть человечество или стенать о нем, пока сам не стал тем, кем мог бы.

Плакать от эстетического восторга – лучший дождь для сердца. Увы, сердца наши окаменели в пустыне, которую мы для них создали.

Дождь же заменяет мираж – жалость к самому себе, так называемые слезы умиления.

Грусть в жизни также необходима, как ночной сон. И тоже должна освежать чувства.

Вопрос не в том, куда ты идешь или как далеко, но кем ты при этом становишься.

Наша неспособность понять других происходит из неспособности разобраться в себе. Последнее же – следствие того, что боимся заглянуть в собственную душу. Это заметно страшнее, чем ницшевская бездна, смотрящая в тебя.

Похоже, наша метафизическая "близорукость" может быть объяснена тем, что на огонь мы смотреть возможности толком не имеем, а в ночь вглядываться перестали.

"Жить на 100%" должно означать – абсолютно серьезно относиться к происходящему. Почему-то означает нечто противоположное.

Страх – дополнительная возможность понять себя. И тем он ценен. И по той же причине должен преодолеваться – чтобы исполнить свое предназначение.

Если ребенок не получает достаточно любви, он разовьет то, что в него заложил Бог (или генетика). Любовь позволяет стать большим.

Вырождение общества проявляется в частности в том, что люди разучились находить некоторую прелесть в горечи и ценят только сладкое.

Трагедия – потерять волю к жизни, так и не обретя волю к смерти.

Делать то, что не ценится другими, очищает душу. При этом важно не перестараться и не "протереть" в душе "дыры".

Нельзя долго быть хорошим в одном направлении. Дабы не испохабиться, должно менять точки приложения доброты.

Не верь похвале. Еще меньше верь критике. Правдивы только Бог (душа) и Мамона - следуй или одному, или другому. Пусть они и ведут в противоположные стороны.

Безнравственно будить того, кто не хочет просыпаться, интеллектуально или духовно.

Поддержка нового только за то, что оно новое, увеличивает количество уродства в мире. Равно старого – только за то, что старо.

Творец отличается от халтурщика знанием, где грань между провоцированием на иное видение, иное понимание и издевательством над аудиторией.

Этика – построение результирующего вектора по множеству разнонаправленных и разновеликих векторов, причиняющих добро или зло данным действием каждой вовлеченной группе.

Постепенно освобождатрься от оков времени (часов, сотовых телефонов, портативных компьютеров, отслеживающих нас ежесекундно) – этический и метафизический императив нашего времени.

Умным нельзя стать. Умным нельзя быть. Умным можно только казаться кому-то в определенные моменты.

Поэт часто противопоставляется философу: интуитивное, эстетическое познание мира против аналитического и этического. Подход верен в той мере, в какой философия – сухая и никчемная академическая дисциплина, а не поиск истины.

Бог всё больше теряет место в нашей жизни. Возможно, и в прошлом он занимал не особо много места, если исключить формальные рамки церкви. Познание Бога происходит через исследование собственной души, философию и искусство, позволяющие лучше разобраться в мире и в том, как на последний можно смотреть. Фактически познание Бога сводится к познанию и развитию того, что в нас есть божественного, т.е. души.

Безоблачно светлая радость в музыке, скульптуре, живописи - лишь проявление недостаточной остроты зрения. Равно и "простота" жизни.

Этика требует занимать позицию, противоположную доминирующей в обществе тенденции. Потому что большинство, - и в особенности правители, - не могут быть этичны.

Задохнуться, чтобы не мешать окружающим (своим кашлем) - благородство невиданное в наши дни. Чем глупее и пошлее человек, тем больше он мешает окружающим.

Философия требует некоей ритмичности: физиологической – от ходьбы, духовной - от классической музыки или эмоциональной – от жизненных перипетий.

Болезнь нашего времени: мы не хотим никаких свершений в жизни, в лучшем случае мечтаем о наградах и признании, но не свершениях parexcellence.

Воли к жизни большинству из нас хватает только на выживание. Отсюда большая часть моральных болезней и экзистенциальных проблем нашего времени.

Опека со стороны государства разрушает социальные связи. Живя в обществе, где нет нормальных социальных связей, люди этически деградируют.

                                              (Окончание следует)