Литературная критика

Написав и опубликовав двухтомную эпопею «Рыбари и виноградари» (см. «НГ-EL» от 21.04.2022), Михаил Харит продемонстрировал умение ярко и многогранно описывать поведение людей в экстремальных условиях. И не просто в экстремальных – в запредельно, в мистически экстремальных. По праву заслужил почетный титул певца… Скорее даже исследователя Апокалипсиса. Последнее правомерно, учитывая то, что по основной специальности он ученый. Критики определили его литературный прием как «магический реализм». Это верно: традиции Томаса Манна и Габриэля Гарсия Маркеса явственно проступают сквозь российские реалии повествования. Впрочем, автор особенно не ограничивается какими-либо границами. Они для него попросту не существуют – ни стилистических, ни государственных… Я бы назвал его эпопею летописью из другой реальности.

Написав «Карнавал Ар-Мегиддо», Михаил Харит не только укрепил реноме автора, умеющего мастерски ярко и многогранно описывать поведение людей в мистически экстремальных условиях, включая и Апокалипсис. Он продемонстрировал и то, что одинаково хорошо владеет как сверхбольшой формой (двухтомник «Рыбари и виноградари» - порядка полутора тысяч страниц), так и короткой и даже сверхкороткой формами. Это дается далеко не каждому литератору.

Словно бы протягивая для приветствия руку старому знакомому, тому, кто читал «Рыбарей и виноградарей», Харит начинает новую книгу с уже ставшей его визитной карточкой темы Апокалипсиса, с рассказа, давшего название сборнику. И название это он объясняет так: «Карнавал Ар-Мегиддо» происходит от местечка Мегиддо на горе Ар в Израиле. По легенде, это арена финальной битвы добра со злом: тот самый Армагеддон, который описан в Апокалипсисе Иоанна. Сегодняшняя ситуация на планете похожа на безумный карнавал именно в этом месте». Харит мастерски соединяет и переплетает древнюю мифологию и современную реальность. Архетипические мотивы в его новеллах звучат по-современному, но от этого не менее убедительно и мудро. Он элегантно выстраивает ситуации, позволяющие с пугающей яркостью и наглядностью вскрыть людские пороки.

При этом, надо заметить, Харит предельно далек от скучной дидактики и нравоучений. Он умеет быть ироничным, его шутки оттеняют серьезность затронутых тем. Вот, к примеру: «Перед входом виднелась загадочная надпись: «Потусторонним вход воспрещён».

Некоторые высказывания приобретают свойства афоризма: «Лишь препарировав труп, можно разобраться, как устроен человек». Язык произведений Харита метафоричен, а местами и поэтичен: «Над деревьями висела лёгкая дымка зыбкого тумана, возможно, это земля выдохнула наивные мечты бродящих по дорожкам людей».

Автор хорошо владеет искусством диалога. Полностью на репликах героев построен его рассказ «Bon weekend».

И еще одно несомненное умение Харита – это умение начинать свои произведения. Первое предложение каждого из его произведений захватывает читателя в плен с тем, чтобы дальнейшее повествование уже его не отпустило до самого финала: «Жизнь маленького Андрея была похожа на игрушечную зебру, нагло занявшую угол его кроватки». Или: «Люди делятся на тех, кто рубит голову, кому рубят голову и прочих, которые за этим наблюдают».

А вот фраза из рассказа «Поговорили», которая может служить своеобразным ключом к творчеству Харита: «Все мы наивны, как аквариумные рыбки, полагая, что Вселенная ограничена стеклом, а жизнь понятна и предсказуема: утром появится свет, днём покормят, ночью станет темно». Каждым своим произведением он убедительно доказывает, что Вселенная отнюдь не «ограничена стеклом», что есть что-то за пределами видимого нами края. И это что-то, на самом деле, гораздо важнее того, что находится здесь, по эту сторону стекла. На память приходит средневековая гравюра, которую часто воспроизводят в разных учебниках и научно-популярных изданиях: монах добрался до самого края мира, проделал отверстие в усеянной звездами небесной тверди и заглянул за ее пределы. Он увидел загадочные шестерни и колеса – скрытый механизм, приводящий в движение наш мир. Вот так и Михаил Харит сам заглядывает за грань реальности и приглашает заглянуть за нее своего читателя.

Если «Рыбари и виноградари» это мощная симфония Апокалипсиса, то «Карнавал Ар-Мегиддо» - серия отдельных апокалиптических сонат. Точнее первая часть книги. В целом эта книга не такая уж и мрачная, есть в ней и вполне светлые места. При этом сборник очень грамотно композиционно выстроен – от пронзительных и невеселых историй автор ведет читателя к ироническим и абсурдистским сюжетам. Это касается сказок и притч, завершающих книгу. Среди них хочется выделить сказку «Про собачку Сыроежку и кота Эпла». Это чрезвычайно остроумное произведение не похоже не только на все остальные произведения, но и вообще не позволяет навскидку найти аналог. Еще в этой сказке есть ворон Карл и белка Кира… Совместными усилиями животные заставляют хозяина дома, при котором живут, искать инопланетных братьев по разуму… Очень смешно!

В общем, новая книга Михаила Харита своей композицией полностью переворачивает принцип «начали за здравие, а кончили за упокой». Автор начинает с жестких критических новелл, а заканчивает сборник искрометным юмором. Оставляя читателя с приятным послевкусием.