Онтологические прогулки

 

 

 

Амос

 

                                                                                              «За три преступленья… и за четыре»

 

Книга пророка Амоса — третья в составе Двенадцати.  9 глав, 146 стихов. Место в общем свитке подчёркнуто перекличкой первого (после заголовочного) стиха с одним из последних в пророчестве Иоэля («С Сиона Господь зарычит…»).

Миссия Амоса осуществлялась в Израиле в период Яровама (Иеровоам II). Амос — современник ещё трех пророков. Велика вероятность того, что его пророчество началось вскоре после Ѓошеи, а вслед за Амосом пророчествовали Иешаяѓу и Миха, на которых он оказал большое влияние. Написан текст самим Амосом или кем-то иным, неизвестно. Сведения о пророке скупы. По собственному признанию, он не пророк и не сын пророка (выражение, ставшее чрезвычайно употребительным), а взят Господом из пастухов. В начале пророчества Амос предупреждает соседние народы о наказании Господа. Но большая часть текста обращена к Израилю, его элите, которую он обличает в отходе от Господа, алчности, показной набожности, издевательстве над бедными. За это Израиль будет наказан Господом, который обращается к нему с многочисленными предупреждениями. Но не желающая расстаться с покоем и благосостоянием (что соответствовало исторической реальности) элита предупреждениям не внимает.

Последнюю часть книги (главы 7 — 9) называют книгой видений. Амос говорил об угрозе изгнания из страны и употребил в этом значении глагол «изгнать». Завершается пророчество эсхатологическим видением: грешное царство уничтожено и установлено царство праведное, изгнанники Израиля возвращены.

Точный лаконичный язык, рефрены, аллитерация, упругий ритм повествования, а главное — повторяющиеся выражения, обрамляющие части текста, делают стиль Амоса неповторимым. 

 

В отличие от других, об этом пророке из первого же заголовочного стиха узнаём: его имя — Амос; место рождения и профессию — из «скотоводов Текоа» [из пастухов Фекойских], города с таким названием были в районе Иерушалаима, в Иеѓуде, и в Израиле, в Галилее; направленность его миссии — провидел об Израиле; и очень точное время деятельности — «в дни Узии [Озия], царя Иеѓуды, и в дни Яровама сына Иоаша [Иеровоам сын Иоасов], царя Израиля, за два года до землетрясения» (Амос 1:1). Оба царя, и Узия и Яровам оказали большое влияние на ход еврейской истории. Узия был десятым царём из дома Давида, царствовал 52 года. Был благочестивым и богобоязненным царём, удачно воевавшим с окрестными народами, укрепившим Иерушалаим. Умер 68-ми лет от проказы, постигшей его, как говорится в ТАНАХе, за гордыню и за то, что на жречество посягал. Не менее удачно воевал и Яровам, царствовавший 41 год, с 789 по 748 гг. до н.э. В результате успешных войн границы государства были расширены. Считается, что в эти царствования оба еврейских государства достигли вершины своего могущества и процветания.  

Начало пророчества Амоса построено, словно по чертежу: в двух-трёх стихах, словно с огромной высоты с севера на юг, затем на восток страны обозревая, Иеѓуду включая, пророк сообщает: «Так сказал Господь: За три преступленья Иеѓуды и за четыре от неё не отвращу» (там же 2:4). «Не отвращу»: гнев Господа. «За три… и за четыре» — традиционная языковая формула, значение которой: полностью, всё. Для всех преступных стран и народов, по Амосу, у Всевышнего одно средство: огонь. Разнятся лишь преступления, из множества Амос выбирает самые главные. На месте Иеѓуды может быть другое название, в первую очередь, более всего Амоса волнующее: Израиль. Таков неожиданно странный пролог, которым пророк говорит: все греховны во всём («за три… и за четыре»), но моя миссия не всех обличать, но — Израиль, о котором Всевышний сказал: «За три преступленья Израиля и за четыре от него не отвращу,// за продажу праведника за серебро и за башмаки — бедняка» (там же 6).

Как и у соседних народов, пророк избирает важнейший грех Израиля, за который обрушивает на него всю мощь гневного слова. В отличие от многих других, пророчество Амоса к своей эпохе привязано прочно. Имена царей названы не случайно: они не только обозначают время, но и напоминают об успешности царств, о победах, значит, о благополучии, сытости, но — кричит пророк — не для всех!  

 

 

Господь говорит: «Из сынов ваших возводил Я в пророки, в назиры [назорей] — из юношей». Чем Израиль Богу своему отвечал? «Вы вином назиров поили,// приказывали пророкам вы, говоря: 'Не пророчьте'» (там же 12-13). Вспомним, подобно пророчеству, назирейство — вид посвящённости Богу. Становясь назиром, человек давал обет, согласно которому принимал запреты, в том числе отказывался от вина. Вот за эти преступления, — Господь говорит, —

 

 

Никто не избежит Божьего гнева «в тот день». Когда он наступит? Что это за день? Время ответа на эти вопросы ещё не пришло, а пока «слушайте это слово, сыны Израиля, Господом о вас изречённое»: «Только вас изо всех семейств земли Я познал,// потому за каждое прегрешение и взыщу с вас» (там же 3:1-2). Так вот чем оборачивается особое внимание Господа, так вот в чём суть и награда избранничества! Никто ни до, ни после Амоса не высказывался столь ясно и однозначно. Такая странная и горькая притча! 

Амос щедрой рукой сентенции рассыпает, среди них — о причине причин: «В городе случится беда — не Господь сотворил?»; «Ничего Господь Бог не вершит,// не открыв замысел рабам — пророкам Своим»; «Лев зарычал — кто не устрашится?// Господь Бог сказал — кто не будет пророчествовать?» (там же 6-8). А теперь о дне, который неизбежно наступит.  

 

 

            Как видим, наказание будет иметь избирательно социальный характер: у бедняков ведь нет ни двух домов, зимнего, летнего, ни, тем более, из слоновой кости (надо полагать, изнутри облицованных слоновью костью) домов.

Пророчество Амоса можно по праву назвать самым социально заострённым из всех в книге Двенадцать. Ни Ѓошея, ни Иоэль не делали различия между богатыми и бедными в своих обличениях, у них все евреи повинны в нарушении заповедей Господних, всех и ждёт наказание, а после раскаяния, возращения к Богу, спасение, светлое праведное будущее. У Амоса иначе: его взор устремлён на власть предержащих, на богачей-лицемеров, которые, как сообщает пастух из Текоа, демонстрируют показную набожность. По утрам жертвы приносят, хотя, согласно Учению, это можно делать весь день. Раз в три дня приносят они десятины. Речь, вероятно, о десятине, о которой говорится в книге Воззвал (Левит 27:32), — каждом десятом домашнем животном, которое приносится в жертву. Непонятно, почему надо было раз в три дня это делать или (вариант прочтения) каждый третий день недели. В любом случае речь идёт о саркастическом преувеличении. Богачи-лицемеры сверх квасного жертву благодарности возжигают, т.е. (вероятное объяснение) в дополнение к квасному приносят в жертву и незаквашенное (Амос 4:4-5).

Господь давал Израилю знаки: на один город, на одно поле дождь проливал, на другой город, на другое поле не лил — «два, три города в один город пить воду тащились», но к Господу не возвращались.

 

 

Пророчество Амоса — художественно совершенный, разнообразно жанровый текст, дающий основание полагать, что он, в отличие от подобных, не был раньше произнесён и лишь впоследствии закреплён на папирусе или пергаменте. Кроме группы стихов-сентенций, в текст органично вошедших, встречаем у Амоса и плач. Образцами этого жанра по праву считаются знаменитые плачи Давида об Авшаломе (Авессалом) и о Шауле и Ионатане (Ионафан), а также плач об Израиле За что? (Плач Иеремии).

Плач, вознесённый Амосом, — о доме Израиля, о павшей — «не поднимется больше» — деве Израиля. Верный своей привязанности к изящным иносказаниям, «числовым» выражениям, Амос рисует печальную картину оскудения, но не полного исчезновения избранного народа: «Город, уходит из которого тысяча, — сотня останется,// сотня уходит — из дома Израиля десяток останется». К ним, иссякающим, исчезающим, но не иссякшим и не исчезнувшим Господь призыв обращает: «Ищите Меня — будете жить» (там же 5:1-4).

Плач Амоса не слишком обычен. Как правило, в плаче воспеваются заслуги павших, а здесь… Впрочем, пророк ведь сказал, что хоть десяток из дома Израиля да останется. Поэтому этот плач не только и не столько о тех тысячах, которые исчезли, ушли, но и грехах, которые из города их увели, о том, что они в полынь суд обращали, в землю втаптывали справедливость. За это «в утро тень смертную обращающий, день во мрак ночной превращающий,// призывающий воды морские, их по земле разливающий» «на твердыню крушение насылает». Ведь «обличителя в воротах они ненавидят,// правду говорящим гнушаются». Вполне вероятно, под «обличителем в воротах» Амос себя имеет в виду: на площади у городских ворот, месте собраний народа, где заседал суд, и произносили речи пророки (там же 7-10).

За что? На этот извечный вопрос «социальный» пророк отвечает.

 

Пророк продолжает сгущать краски до черноты, обращаясь к «на ложах кости слоновой» лежащим, «баранов жирных из стада» едящим, ко мнящим, «что их песнь, как Давида», к «вино огромными чашами» пьющим, «маслами отборными» умащающимся, чей пир завершится: «ныне во главе изгнанников будете изгнаны» (там же 6:1,4-7).

Если прежде пророк говорил о десяти уцелевших, то в этот день, ныне «десять человек в одном доме останутся — умрут и они». Единым стихом Амос рисует картину. Выносящий кости из дома говорит оставшемуся внутри: «Есть с тобою ещё?» И слышит оставшийся, ответив, что нет: «Молчи! Имя Господа не поминай!» (там же 9-10) Лаконичную картину надо дорисовать. Находящийся в доме клянётся именем Бога, что кроме него в доме не осталось живых, а произносить имя Господа в осквернённом трупами месте запрещено.

Всё — пророк говорит — извратил Израиль, самонадеянно думающий, что своей силой добыл он рога, символ славы, могущества. За это поднимет Господь врага — его угнетать (там же 13-14). На самом деле сила Израиля мнима, ведь

 

Отличительная черта: Амос любит точность. У него Господь сотворил саранчу в наказанье Израилю «в начале роста поздней травы». Идеальный пророк не только безучастные Господни уста, не только обвинитель, народ или, как в его случае, грехи вождей обличающий, он — и заступник. Закончила саранча «пожирать траву этой земли, сказал я: 'Боже мой, Господи, смилуйся, встанет ли Яаков,// ведь мал он?!'» Услышал Господь просьбу пророка о саранче и огне, которыми неверный народ хотел наказать, раскаялся и сказал: «Не бывать!» (там же 7:1-6)   

Но и мольбы будут бессильны, когда Господь с мечом восстанет на дом царя Яровама. Узнав об этом пророчестве, жрец Амация (Амасия) доносит царю: «Амос плетёт заговор против тебя среди дома Израиля, всех его слов земля не вместит». Он передаёт сказанное пророком: «Погибнет от меча Яровам,// со своей земли будет изгнан Израиль». Амосу же говорит: «Провидец, иди, в страну Иеѓуда беги,// хлеб там ешь, там и пророчь» (там же 10-12). Амация побуждает Амоса покинуть Израиль и о собственной судьбе страшное пророчество получает.

 

Скотовод из Текоа, искусный писатель Амос умеет читателя удивлять. Он говорит, что Господь, показав ему «корзину инжира», спросил: «Что ты видишь, Амос? Ответил: 'Корзину инжира'.// Сказал мне Господь: Конец пришёл Моему народу, Израилю, прощать больше не буду». Какая связь между корзиной инжира (дословно: корзина летнего; возможный перевод: корзина фруктов) и концом Израиля? Аллитерация: каиц, лето — кец, конец; в переводе передано: корзину — конец. Так неординарно вниманием читателя завладев, Амос возвращается к «этому дню» и продолжает: «В этот день дворцовые песни обратятся в рыдания, — слово Господа Бога, —// множество трупов будут молча швырять» (там же 8:1-3).

            Пророк обращается к «топчущим бедняка», к «нищих страны уничтожающим», к «весами лживыми» обманывающим, к лгущим и лицемерящим, «чтобы за серебро бедняка покупать, нищего — за башмаки», т.е. обращать в рабство (там же 4-6).  

Амос устанавливает связь между презрением социальной справедливости и мировой катастрофой. Вслед за описанием алчности и нечестности богачей-торговцев, в рабство покупающих бедняка, следует эсхатологическое видение.

 

 

В конце пророчества Амос говорит о восстановлении царства Давида, создавшего государство, объединившее все колена Израиля, распавшееся при потомках: «В тот день установлю упавший Давидов шалаш,// проломы огорожу, разрушенное восстановлю, как в древние дни отстрою» (там же 9:11).

Завершается пророчество эсхатологическим видением: грешное царство будет уничтожено и установлено царство праведное, изгнанники на свою землю будут возвращены. В эти дни «сойдутся пахарь и жнец, давильщик винограда и сеятель», «будут горы сок источать, холмы будут таять». Смысл этого благословения-гиперболы: земля будет настолько плодоносна, что между сельскохозяйственными работами не будет перерыва (по Раши), а урожай винограда и фруктов будет столь обильным, что сок будет стекать с гор. Сравним: «Молотьба у вас со сбором винограда сойдётся, а сбор винограда с севом сойдётся» (Воззвал 26:5); «земля, молоком и мёдом текущая» (Имена 3:8).

В предпоследнем стихе пророчества говорится: «виноградники насадят — вино будут пить», что возвращает к ранее прозвучавшему предсказанию: «виноградники чудесные насадили — их вино пить не будете» (Амос 5:11).