Комментарий | 0

Каковы истинные причины ненормальности гениев? (Об опасности высокой степени креативности)

 

 

 

I

В основе поступательного движения общества всегда находится отнюдь не ход бездушных вещей и явлений – они могут лишь поддерживать то или иное движение, – а изменение сознания живых существ. Оно проявляется прежде всего во взаимодействии с окружающим для того, чтобы выжить, а затем и между собой, создавая те или иные отношения, способствующие или препятствующие развитию как индивидов, так и их сообществ.

Разнообразие форм человеческого сознания приводит к тому, что в обществе всегда появляются индивиды, которые более всего желают изменить свое окружение для большего удобства собственной жизни, и им это удается, так как они имеют не только такое желание, но и соответствующие способности в таких сферах деятельности, как техника, животноводство выращивание плодов и ягод, живое слово, создание форм, отражающих реальность в их понимании (живопись, скульптура) и т. д.

Эти способности могут проявляться в разной степени – от гениальных свершений до мелких усовершенствований в быту, но они проявляются, как правило, инстинктивно, поскольку в своей основе являются стремлением любого живого существа к созданию больших удобств для существования в окружающей среде, проистекающего из неудовлетворенности тем, что есть.

Вместе с тем у значительной части этих людей отсутствует сугубо эгоистический тренд, господствующий в животном мире, так как они не отделяют общественное благо от собственного и готовы поделиться своими достижениями и находками с обществом часто совершенно безвозмездно, ускоряя тем самым общественный прогресс как в области технологий, так в сфере культуры.

Именно этим креативным персонам общество обязано своему довольно комфортному существованию к сегодняшнему дню за счет использования электричества, различных видов быстрого и удобного транспорта, средств связи и множества чисто бытовых приспособлений – от зубной щетки, вентилятора и вилки до смартфона и эффективных лекарств, существенно продлевающих срок жизни.

Иначе говоря, в обществе имеются индивиды, всегда переполненные глубинным чувством неудовлетворенности по отношению к окружающей их среде, которое приходит к ним от природного сознания в его стремлении к созданию больших удобств для существования. Однако это чувство сочетается с их высшим сознанием в форме самосознания, то есть осознанием недостаточности общественного комфорта, развития науки и искусства, достигая высокой степени, и требует распространить достижения цивилизации и культуры на всех.

Но доминирует при этом природное сознание, поскольку активность этих индивидов проявляется большей частью инстинктивно, без особых размышлений, с минимумом логических рассуждений, давая, тем не менее, наиболее креативные персоны из всех живущих.

Это люди, которые как бы инстинктивно стремятся улучшить свою жизнь, находя и внедряя новые знания разными способами, не скрывая их от общества, но исходя из собственных интересов, совершают открытия, создают шедевры поэзии, живописи, инженерии, становятся выдающимися полководцами.

То есть их деятельность ориентирована в основном на творчество, что привлекает их отнюдь не с точки зрения потребления каких-то благ – их интересует сам процесс.

Если действительно в сознании творческих персон доминирует природное сознание, выражающее себя инстинктивно, то это обстоятельство должно отражаться и в определенной неадекватности наиболее креативных персон как в отношении с собственным окружением, так и в их физиологических и психологических особенностях.

Дело в том, что выдающиеся способности к творчеству, закладывающиеся уже в генотипе, могут в значительной степени вытеснять обычные человеческие свойства и даже влиять на внешний облик человека и его психику, то есть для наиболее выдающихся творческих персон, именуемых гениями, такого рода замещение должно проявляться наиболее рельефно и довольно часто.

Действительно, уже давно нередкие болезненные или необычные отклонения от нормы были замечены у выдающихся творческих персон в основном в сфере искусства, где их гений может наиболее свободно «разгуляться».

Хотя детальных исследований по вычислению доли подобных отклонений у гениев по сравнению с обычными людьми не проводилось, да и не могло быть проведено, поскольку само понятия гениальности понимается исследователями не одинаково, однако довольно обширная информация об общепризнанных гениях в тех или иных сферах указывает на почти повсеместные и значительные болезненные отклонения в их психике, физиологии и даже во внешнем облике и поведении, являясь своего рода платой за повышенную степень креативности их  сознания, что не характерно, например, для обывателей, составляющих большую часть населения.

Поэтому имеет смысл обратиться к более обстоятельному исследованию причин данного феномена, делающего опасной высокую степень креативности для ее носителей, которая, с одной стороны, делает человека выдающимся творцом, а с другой стороны, создает в нем ущербность, которую он преодолеть не в состоянии.

 

II

Итак, за сотни миллионов лет формирования природного сознания на базе мозга в животном мире, когда еще ни о каком самосознании не могло быть и речи, в нем накопился целый кладезь информации различного рода, целенаправленное использование которой могло бы дать уже структурированную информацию в форме тех или иных находок для изменения окружающего мира вне эволюционного процесса, носящего большей частью случайный характер (мутации в генах).

Однако о целевом подходе к использованию громадного объема информации в каждом мозгу достаточно развитого живого существа не могло быть и речи без коренного изменения сознания, точнее, добавления к природному сознанию новой формы сознания, или иных программ для действия живого существа, с помощью которых оно уже могло бы осознавать смысл своих действий, строя планы на более или менее отдаленное будущее и решая задачи не только для выживания в собственной нише существования, но и ставя цели по искусственному изменению обстановки в собственном ареале жизни сначала только для ее улучшения, а затем и для решения таких неутилитарных задач, как познание окружающего мира и самого себя, отражающиеся непосредственно в новых технических решениях и предметах искусства. Подробнее о процессе изменения сознания и появлении самосознания можно прочитать, например, в работе «Как и для чего из обезьяны получился человек?!» [1, Часть 1, § 1].

Проявление сознания человека происходит посредством вещественных образований в виде нейронов, наиболее структурированно собранных в мозгу,

Основными формами сознания человека являются природное сознание, доставшееся ему от целого ряда существ – от рептилий до животных, последним из которых в эволюционном ряду была высокоразвитая обезьяна; и высшее сознание, выражающееся в осознании человеком себя и собственных действий в виде проектно-целевого мышления, проявившееся впервые в гоминидах, а также интеллект, представляющий собой центр получения, обработки, накопления и раздачи информации, который управляет функционированием организма и является тем самым источником информации как для природного сознания, так и для высшего сознания. Подробнее об интеллекте, его особенностях и отличии от собственно сознания рассказано в работе «Что в действительности представляет собой интеллект?» [2].

Разумеется, единственно природное сознание у животных пользуется своим биологическим компьютером (интеллектом) только в качестве поставщика текущей информации и необходимыми в данный момент сведениями из глубинной или оперативной памяти без особых расчетов, поскольку, практически, каждая секунда в живой среде несет ту или иную угрозу и, практически, у любого живого существа нет времени для длительного обдумывания своих дальнейших действий. То есть сложные и длительные расчеты в живой среде невозможны, и поэтому приходится опираться большей частью на инстинкты и рефлексы, то есть как бы – уже отработанные и заложенные в памяти решения жизненных проблем в определенных условиях. Такого рода поведение для человека, когда он без особых раздумий, но имея в виду определенную цель, погружается в собственную глубинную память (в сферу природного сознания), квалифицируется как интуитивный подход к решению поступающих проблем.

Для человека, поскольку он живет в социуме цивилизации, и где повседневные угрозы для жизни минимальны по сравнению с существованием в дикой природе, более характерен не интуитивный подход к жизни, а расчет своих действий на длительное время с опорой на традиции и использование возможностей социума с учетом законов, прав и прочих уложений.

Поэтому подавляющая часть населения привыкает искать опору в жизни в упорядоченной среде социума, где всё течение жизни расписано достаточно детально, начиная с образования и воспитания, и кончая работой в тех или иных известных условиях.

В результате, большая часть населения осознает себя защищенной социумом, становясь его послушными обывателями, которым нет нужды использовать информационные резервы своей глубинной памяти, поскольку они живут по узаконенному распорядку и ни на что другое не претендуют, в чем их поддерживают органы властные органы, которым легче управлять субъектами, желающими только спокойной, упорядоченной, сытой жизни без особых забот.

Однако такого рода поведение при сбалансированно низком уровне проявления как природного, так и высшего сознания – прямой путь к деградации, но ее не происходит, так как даже в упорядоченном человеческом сообществе случаются природные катаклизмы, а также могут возникать столкновения между разными сообществами из-за различного рода собственности, увеличение объема которой может обеспечить, например, захват территорий собственных соседей.

Подобного рода происшествия в окружающей среде вызывают появление в обществе индивидов с более высокими уровнями обеих форм сознания, которые способны задумываться над способами получения новых знаний, и они могут пригодиться и в войнах, и для общего развития сообщества. Эти индивиды также могут проявлять себя как великолепные организаторы, способствующие улучшению управления и функционирования сообществ, и создавать тем самым более благоприятные условия для победы тех или иных сообществ в их конкурентной борьбе.

Отсюда ясно, что различные сочетания уровней проявления природного и высшего сознания (самосознания) в человеке может дать весьма отличные друг от друга типы индивидов по интересам, энергии и соответственно – направленности и эффективности их действий.

Поскольку эта статья сконцентрирована в основном на рассмотрении природы индивидов с наиболее высокой степенью креативности, постольку перейдем к их характеристикам, а также попытаемся выявить причины болезненных отклонений у персон с наиболее высокой степенью креативности.

 

III

Отметим сразу, что индивидов с наиболее высокой степенью креативности, из которых могут получаться гении, комбинаторика интересует только во вторую очередь, поскольку они нацелены, как правило, на получение принципиально нового, то есть неочевидного знания, которое к тому же не просто добавляет нечто к известному, а переворачивает всю систему знаний или видения проблем так или иначе, тогда как комбинаторика не способна на открытие того, что отсутствует в природе и общественном сознании, поскольку она оперирует лишь созданием иного сочетания известных объектов и процессов.

Не подлежит сомнению, что гений обязан иметь усложненную или необычную структуру мозга, соответствующее образование и набор знаний, стальную волю и возможность проявлять себя при благоприятном стечении обстоятельств или при соответствующем общественном запросе.

Целью столь креативной персоны, как гений, является не просто получение неочевидного знания, что доступно, например, изобретателям, а этой целью могут быть лишь масштабные проекты, соединяющие в себе то, что ранее казалось не совместимым.

Данный процесс может обеспечить отнюдь не логико-формализованный подход, используемый также вообще не имеющим сознания искусственным интеллектом, а обеспечить его способно только озарение (интуиция). Логика, интеллект, то есть аналитико-синтетические свойства мозга, лишь помогают подготовиться к озарению и систематизировать результаты озарения с их соответствующим обрамлением.

Поэтому гений, если он действительно хочет не усовершенствовать, а перевернуть имеющиеся подходы к реальности, волей-неволей должен обратиться к интуиции в своем стремлении к новому, то есть он подобно животным должен использовать необъятное поле памяти природного сознания, но в отличие от них он может погружаться в это поле, имея в виду конкретное задание, чтобы добыть оттуда «элементы конструкции». Это задание воображается им в виде цели, а цель может появиться только на базе самосознания.

Всё это означает, что при наличии указанных выше особенностей – от соответствующей структуры мозга до благоприятных условий работы, без которых высокая степень креативности не может появиться, она не способна возникнуть и без высокого уровня природного сознания, высокая степень неудовлетворенности которого создает стимул для изменения окружающего в стремлении индивида к более комфортному существованию. И эта форма сознания в такого рода персонах доминирует, причем ее вырождению в обычный эгоизм препятствует высокий уровень самосознания, способствующий не только формулированию цели и упорядочиванию полученных данных в логически понятную форму для окружающих, но и требующий распространить достигнутое на всех, поскольку индивида с достаточно высоким уровнем самосознания также волнует состояние общества, которому он стремится предоставить плоды своего труда.

Подобное сочетание обоих форм сознания предполагает сосредоточение креативных персон именно на процессе, увлекающим их, а не на его результате, который всего лишь прагматический итог работы.

Поэтому в этом процессе обретения нового преобладает проявление природного сознания в его стремлении к новому, которое лишь поддерживается проектно-целевой составляющей самосознания.

Итак, случайное сочетание генов или мутации в них могут дать при развитии человека такую структуру мозга, которая позволит, например, определять тончайшие оттенки звуковых сочетаний, создавая на этой основе необычные мелодии, что является обязательным условием для любого композитора, но это случайное сочетание генов, естественно, не может передаться потомкам этого композитора. Поэтому, вероятность появления у гениальных композиторов столь же гениальных детей – композиторов – близка к нулю.

Точно так же для художника важны особенности тех секций мозга, которые могут дать ему уникальные представления об оттенках света, перспективе и т. п., для поэта – тончайшие оттенки чувственно-образного отражения реальности, для изобретателя – повышенные способности отмечать и создавать необычные сочетания окружающего и моделировать на их основе новые устройства того или иного типа.

Иначе говоря, эти отделы мозга являются той частью биологического компьютера (интеллект человека), которая обрабатывает информацию, поступающую от органов чувств, производя при этом повышенный расход энергии для творческой деятельности. У гениев подобные отделы мозга наиболее развиты и поэтому энергетические затраты при их работе являются максимально возможными.

Но ничего не дается даром. Интенсивное функционирования одних отделов мозга, естественно, не может не наносить ущерба другим отделам мозга, в частности, обедняя их в отношении энергетических затрат.

Кроме того, масштабность, непременно выражающаяся в творчестве гения, в отличие, например, от таланта, обеспечивается и тем, что на решение поставленных задач, то есть для получения и обработки информации гении способны задействовать значительную часть 150 миллиардов нейронов организма, а не только 11-19 миллиардов нейронов головного мозга в процессе озарения.

Этот способ привлекать все возможные информационные резервы организма также не может не способствовать обеднению информационного обеспечения других функций организма, производя те или иные отклонения от нормы при развитии и функционировании организма индивида с повышенной степенью креативности при его творческих усилиях.

Однако, как мы уже показали, коренная причина возникновения самой высокой степени креативности заложена не просто в эффективной обработке информации биологическим компьютером данного индивида, то есть его интеллектом. Этот интеллект является всего лишь поставщиком информации для совокупного сознания индивида, представляющего сочетание природного сознания и самосознания, которые в обычном режиме решают противоположные задачи: природное сознание решает проблемы выживания, а самосознание – в основном. проблемы гармонизации жизни индивида в сообществе аналогичных субъектов действия. И это – норма для обычных людей.

В отличие от этой нормы для обывателей, любой гений обнаруживает свойство в моменты озарения объединять стремления своего природного сознания и самосознания вкупе со всем объемом информации из памяти и текущей информации, предоставляемой ему интеллектом (биологическим компьютером) с определенными уникальными особенностями отдельных секций мозга.

Такого рода резонанс природного сознания и самосознания на основе оптимального использования своего уникального интеллекта, возможен только в одном случае – если природное сознание проявляется на максимально возможном уровне, а уровень проявления самосознания также достаточно высок для того, чтобы удерживать стремления природного сознания в рамках поставленной масштабной цели.

В данном случае гений как бы инстинктивно обманывает свое природное сознание. Он своими намерениями показывает своему природному сознанию возможность существенно улучшить положение в занимаемой жизненной нише, что в целом соответствует действительности, но он имеет в виду на самом деле только достижение собственной конкретной цели.

В результате, природное сознание в эти моменты озарения предоставляет гению возможность воспринять, если, конечно, он не отключится от происходящего процесса по тем или иным причинам, нужную ему информацию, хранящуюся в глубинной памяти организма, накопленной за сотни миллионов лет существования живых организмов, а уже после этого осознано обработать полученный материал для общественного потребления, для чего требуется также достаточно высокий уровень самосознания.

Этот же высокий уровень проявления самосознания препятствует превращению индивидов с выдающимися способностями в монстров, то есть не дает им сфокусироваться на абсолютизации исключительности своей личности как следствия эгоцентричности природного сознания, причем имеет смысл отметить, что понижение уровня проявления самосознания при высоком уровне природного сознания приводит индивида к стремлению доминировать над окружающими, что выражается в желании властвовать, а еще более низкий уровень самосознания заставляет человека открыто отвергать установленные нормы общежития, пользуясь общественными благами без всякой отдачи, крайним выражением чего является криминалитет.

Если вернуться к индивидам с повышенной степенью креативности, то следует отметить, что тот, кто справляется с решением задачи интуитивного восприятия нужной информации и ее адекватной обработки, получая масштабный и неочевидный для всех результат, рано или поздно признается обществом гением в силу фундаментальности позитивных изменений, внесенных в жизнь общества благодаря его трудам.

Таким образом, усложненная или необычная структура мозга, соответствующее образование и набор специальных знаний, стальная воля и возможность действовать при достаточно благоприятном стечении обстоятельств или при соответствующем общественном запросе является необходимыми, но не достаточными условиями для проявления максимально высокой степени креативности с соответствующими результатами, что и демонстрирует нам история: миллионы людей имели или имеют все эти свойства в совокупности, но гениев, то есть персон, совершивших коренные перевороты в сознании людей своими открытиями или достижениями, за всю историю цивилизации насчитывается вряд ли больше нескольких тысяч.

Подробнее о гениальности изложено в работе «В чем же тайна гениальности, до сих пор неразгаданная?» [3].

Итак, резонанс природного сознания и самосознания на основе специфической работы биологического компьютера индивида в моменты озарения приводит к чрезмерно интенсивному использованию всех энергетических резервов организма в ущерб его основному функционированию, а частое и глубокое погружение в сферу подсознания может привести к неконтролируемому поведению, депрессии и смерти.

Регулярное проникновение в сферу подсознательного (озарение для исследователей или вдохновение для деятелей искусства), то есть погружение в беспредельные базы информации природного сознания автоматически вводит данного индивида в соприкосновение с древними инстинктами, вплоть до инстинктов рептилий, которые могут довольно часто и в обычной жизни продолжать владеть индивидом с повышенной степенью креативности, представляя его перед обществом не совсем нормальным, точнее, не от  мира сего (Лермонтов, Ван Гог, Врубель), склонным к сумасбродству или эктравагантности (Бетховен, Сергей Есенин) или беспорядочными и многочисленными половыми связями (Александр Пушкин, Рафаэль Санти), довольно быстро истощающими организм, или, наоборот, в целях экономии энергии при здравом уме вынуждая креативного индивида уклоняться от контактов с женщинами, снижать уровень общения (одиночество), что может продлить жизнь в относительно неплохом состоянии здоровья, но неизбежно  приводит к мизантропии и в конце концов к деменции (Иммануил Кант, Иоганн Себастьян Бах соответственно).

Таким образом, все эти факторы в совокупности, отражаясь прежде всего на психике, являются причиной нарушения отлаженной работы человеческого сознания и соответственно – функционирования организма, что приводит в зависимости от длительности и регулярности их воздействия к различных психическим отклонениям, например, шизофрении и мании величия (Фридрих Ницше); недостаток энергии для функционирования основных внутренних органов организма может приводить к их деградации (Блез Паскаль, Людвиг Бетховен); раннее погружение в интенсивное творчество может отразиться на росте (Людвиг Бетховен – 162 см, Моцарт – 163 см) или деформации отдельных частей тела (раннее полысение и сутулость Михаила Лермонтова), хронической болезненности и психическим расстройствам в течение жизни (Николай Гоголь, Фридрих Ницше, Людвиг Бетховен).

Ниже на нескольких примерах наиболее выдающихся творцов нового более детально показана связь их болезненных отклонений с интенсивным творческим процессом, не характерным для обычных людей, поскольку заглушить полностью воспринимаемые ими бушующие древние инстинкты природного сознания, если они систематически проникают в сознания индивида с высокой степенью креативности ради получения принципиально нового знания, невозможно. К тому же, проявление природного сознания у них таково, что имеющегося в них уровня самосознания не хватает для того, чтобы заставить этих креативных персон отказаться от своей творческой деятельности, продуцирующей наряду с новыми знаниями и открытиями истощение организма, ни убеждением, ни воспитанием, ни наказанием.

Можно даже сказать, что высокая степень креативности, производящая вместе с тем независимо от воли ее носителей явные болезненные отклонения или просто быстрое истощение организма, отличает практически всех действительно великих и оригинальных в своих находках мыслителей, первооткрывателей и художников от менее талантливых деятелей науки и искусства, а также подражателей и ложных авторитетов, которых, в частности, можно отличить от великих творцов по их в целом неплохому самочувствию в течение жизни.

Вы скажете: но ведь имеется множество знаменитых деятелей науки и искусства, наконец, – нобелевских и прочих лауреатов различных премий, признанных выдающимися творцами нового, которые обладали или обладают неплохим здоровьем, психикой, превосходной внешним обликом.

Объяснение подобного кажущегося недоразумения таково.

Дело в том, что такого рода знаменитые или остепененные «здоровяки» либо не предпринимали в течение жизни интенсивных творческих усилий, работая, например, лишь в сфере комбинаторики; либо эти усилия были редки или кратковременны; либо их одаренности оказалось недостаточно для создания шедевров; либо они являлись неплохими имитаторами творческой деятельности, особенно, если им удавалось примазаться к действительно творческих персонам или просто обворовывать их, тем более что истинное величие определяется лишь в довольно далекой исторической перспективе, а в настоящем может преобладать коммерческий расчет, зависть, искусственное преувеличение достоинств одних и умаление достижений других, в частности, из-за обычной конъюнктуры и т. д.

Кроме того, довольно много творческих персон, неплохо заявив себя раз или два, по разным причинам теряют свой творческий запал, но не могут забыть, какие неподражаемые ощущения они получали в процессе озарения. Поэтому они пытаются в качестве подмены использовать алкоголь, успешно спиваясь или вовсе кончая жизнь самоубийством. Таковыми были американские писатели: О´Генри, Эрнест Хемингуэй, Скотт Фицджеральд, русский композитор Мусоргский.

 

IV

Блез Паскаль (1623-1662)

Гениальный математик, физик и механик, открывший основной закон гидростатики и заложивший основы математического анализа, теории вероятностей и проективной геометрии, Блез Паскаль, в детстве был не просто активным, любознательным и здоровым ребенком, но и – необыкновенно одаренным, и все его замечательные наклонности всячески поддерживались состоятельным отцом.

Его сестра говорит об этом так: «Как только брат мой достиг того возраста, когда с ним можно было говорить, он стал выказывать ум необыкновенный – краткими ответами, весьма точными, а еще более – вопросами о природе вещей… по мере того как н становился взрослее, возрастала и сила его рассуждений…» [4, c. 5]. Подтверждением этих слов сестры Паскаля является то, что он уже в 16 лет он разработал новый подход к коническим сечениям, явившимся провозвестником проективной геометрии, а в 19 лет придумал вычислительную машину – прототип современного арифмометра.

Однако интенсивность деятельности его сознания, приведшая уже с ранних лет к формированию у него новых и оригинальных идей, стала, начиная с 18 лет, сказываться на его здоровье. Как отмечает его сестра: «… оно стало ухудшаться, как только он достиг восемнадцати лет… [там же, c. 11]; …и он говаривал нам, что с восемнадцати лет у него не было ни дня без страданий. Недомогания эти были разной тяжести, и как только они давали ему передышку, его ум сразу же устремлялся на поиски чего-то нового [там же, c. 12]; … его недомогания (в 24 года) всё усиливались, и дошло до того, что он не мог глотать никакой жидкости, если она не была подогрета, и то лишь по капельке… …кроме того он страдал невыносимыми головными болями, воспалением внутренностей и многими другими недугами…» [там же, c. 16-17].

Любопытно, что как только, примерно в тридцатилетнем возрасте, он попытался уединиться и отойти от исследовательских занятий, признав их греховными, отказавшись вместе с тем и от удовольствий и излишеств, его здоровье резко улучшилось, чему также способствовало его целомудрие: «… он так почитал эту добродетель, что постоянно был настороже, стараясь не допустить, чтобы она хоть как-то была оскорблена, в нем ли самом или в других» [там же, c. 42].

Тем не менее, серьезный ущерб здоровью Паскаля, нанесенный ранее, послужил причиной для врачей запретить ему возвращение к научному труду.

Но несмотря на все попытки Паскаля соблюдать этот режим, у него ничего не вышло. Он провел фундаментальные исследования циклоиды, которое оказало влияние в дальнейшем на создание дифференциального и интегрального исчислений, разработал способ передвижения в многоместных каретах (в дальнейшем омнибусы), а также написал трактат о человеке, причинах вещей и вере, что сделало его еще и великим литератором.

Всё эти изыскания добили его организм и в 39 лет Паскаль скончался.

Его племянница пишет: «После смерти господина Паскаля тело его вскрыли и обнаружили, что желудок и печень его сморщены, а кишки в гангрене…» [там же, c. 76].

 

Исаак Ньютон (1642-1727)

Один из создателей классической физики, математик и механик, английский ученый Исаак Ньютон, с детства проявил необыкновенную одаренность по отношению к технике и науке. Он родился в состоятельной семье, его мать и дядя (отец умер) отправили Ньютона учиться в Кембриджский университет.

Еще в студенческие годы он сделал математическое открытие: биномиальное разложение. В 23 года он доказал, что белый свет есть смесь цветов спектра, и далее он открыл закон всемирного тяготения. В 1671 году был продемонстрирован разработанный Ньютоном телескоп-рефлектор.

В 1686 году в книге «Математические начала натуральной философии» Ньютон ввел понятия массы, силы, количества движения и сформулировал три основных закона механики. В 1707 году он стал основателем новой математической дисциплины – численного анализа.

Ньютон никогда не был женат, поскольку, как он считал, это отвлечет его от научных занятий.

«До 1689 года он был выраженным ипохондриком и в то же время – искусным лекарем, мгновенно гасящим свои действительные или мнимые болезни. Здоровье у него было отменное» [5, с. 248].

С 1691 года появляются первые признаки психического расстройства: «Он чувствовал страшное беспокойство; сон пропал, работа не спорилась. Ему казалось, что его хотят убить, хотят разграбить его лабораторию, украсть его труды… Временами ему казалось, что он сходит с ума. Впрочем, это казалось не ему одному. В дневнике Гюйгенса есть следующая запись: «29 мая 1694 года – М. Колин, шотландец, сообщил мне, что 18 месяцев назад знаменитый геометр Исаак Ньютон впал в сумасшествие по причине усиленных занятий или же чрезмерного огорчения от потери, вследствие пожара, своей химической лаборатории и нескольких рукописей… Он был немедленно взят на попечение своих друзей, которые заперли его в доме и лечили, так что в настоящее время он настолько оправил свое здоровье, что начал понимать свои «Начала» … [там же, с. 254]. Конец 1692 года: апатия, сонливость, перемежающаяся с мучительной бессонницей. Начало 1693 года – глубокая меланхолия, бессвязность мыслей» [там же, с. 256-257].

«… в одном из писем, помеченных 13 сентября 1693 года, он сам заявляет, что потерял «связь своих мыслей». В этом письме, адресованном Пепису, Ньютон проявляет все признаки серьезной душевной болезни: бессвязность мыслей, неестественную подозрительность, необычайную хандру и враждебность к людям, ничего дурного ему не сделавших» [6, с. 146].

«После 50-летнего возраста развивается психоз с бессвязностью речи, депрессией, параноидными чертами и идеями преследования. Его труд «Хронология» указывает на существование у автора психотических симптомов» [7, с. 175].

Умер Ньютон в 1727 году: «Смерть наступила в состоянии сенильной деменции» [8, с. 552].

Отдельные исследователи констатируют следующее: «… страдал тяжелым шизофреническим расстройством, и как показывает анализ, в самих его законах можно обнаружить следы шизофренического схизиса» [9, с. 127].

 

Фридрих Ницше (1844-1900)

Ницше является оригинальным мыслителем, ниспровергателем – и во многом справедливо – основ религии и морали буржуазного общества, что значительной степени повлияло на последующее общественное развитие.

Безусловно, он открыл и описал в своих работах в афористичной форме новые и неочевидные факты и отношения между людьми, подвергнув критике существующие связи в обществе.

Подобный углубленный творческий подход к исследованиям с ранних лет не мог не потребовать от него как громадного расхода энергии, так и способствовал соприкосновению его в моменты озарения с древними инстинктами, которые вполне могли вырваться, и, действительно, в конце концов вырвались наружу, заместив его самосознание, и сделав его умалишенным.

Уже в 27 лет Ницше, будучи профессором классической филологии Базельского университета, просит о предоставлении ему временного отпуска для лечения, в связи с ухудшением здоровья (желудочные боли и бесcонница) [10, с. 816].

В 1873 году наступило резкое ухудшение зрения вплоть до невозможности писать [там же с. 818]. В феврале 1874 проявилось начало психоневротического процесса в форме депрессии [там же с. 818]. В 1875 года снова появились проблемы с желудком (рвота), глазами, периодически возникала головная боль [там же с. 819]. В январе 1876 года следует освобождение от преподавания. Как пишет сам Ницше «Мои головные боли усиливаются от лекций. Я не могу ни писать, ни читать» [там же с. 819]. В 1877 году снова резкое ухудшение состояния, вынуждающее Ницше отправиться на лечение [там же с. 820]. С начала 1879 года начинаются постоянные приступы болезни, сопровождающиеся непрерывной рвотой, что привело Ницше к просьбе об отставке по состоянию здоровья [там же с. 820]. С начала осени 1881 года снова резкое ухудшение состояния здоровья: «Дошел до точки отчаяния. Боль побеждает волю к жизни» [там же с. 821]. В 1882 и 1883 годах его состояние не улучшается. В 1885 году Ницше пишет: «С глазами всё хуже и хуже… Вечные приступы, рвота за рвотой…» [там же с. 823]. В 1888 году он пишет: «Вечная головная боль, вечная рвота, рецидив всех старых болячек, глубокое нервное истощение…» [там же с. 825].

Наконец, 3 января 1889 года у Ницше произошел апоплексический удар и окончательное помрачение. Из записей истории болезни психиатрической лечебницы: «Довольно часто испускает нечленораздельные крики. Принимает привратника за Бисмарка… Прыгает по-козлиному, гримасничает и выпячивает левое плечо… Время от времени ясное осознание своей болезни… Почти всегда спит на полу у своей постели» [там же с. 826].

В таком состоянии Ницше прожил еще десять лет. В 1900 наступила его смерть [там же с. 827.

Кроме перманентно болезненного состояния здоровья Ницше, начиная с 27 лет, был отмечен его мазохизм. Об этом, в частности, так писала его близкая знакомая и даже некоторое время невеста Лу фон Саломэ: «Поскольку жестокие люди являются всегда и мазохистами, целое связано с определенного рода бисексуальностью. И в этом сокрыт глубокий смысл. Первый, с кем я в жизни обсуждала эту тему, был Ницше (этот садомазохист в отношении самого себя)…» [там же с. 822].

Если обратиться к работам Ницше, то можно отметить и другое его психическое отклонение – манию величия. Это просматривается даже из названий некоторых его работ: «Почему я так мудр» [там же с. 698]; «Почему я так умен» [там же с. 708]; «Почему являюсь я роком» [там же с. 762].

 

Николай Васильевич Гоголь (1809-1852)

Гоголь, признанный основоположник всей русской литературы, является более чем великим писателем всех времен. Неведомыми нам путями он открыл истинную личину человека в его взаимоотношениях с другими людьми, показав, как еще далеко ему до хоть какого-то приличия, кроме внешнего.

Отчасти, по этой причине Гоголь столкнулся с непреодолимыми трудностями в определении хоть сколько-то доминирующих позитивных черт в человеке при попытках выявить положительных героев своего времени.

Подобная истинно реалистичная картина человеческого общежития не могла не привести многих значительных писателей следующих поколений к аналогично пессимистическому взгляду на человека в обществе.

Николай Гоголь в молодости был довольно плотным и живым малороссом, но первые же годы его литературного творчества, когда он невероятным усилием своего гения вскрыл в комедии «Ревизор» всю изнанку быта Российской империи, повлияли на него столь негативно, что он был вынужден для поправки здоровья уехать за границу, и, по возможности, начать там работу над «Мёртвыми душами». А ему тогда было всего 27 лет.

Сам он в письме В. А. Жуковскому из Парижа в ноябре 1836 года отметил: «И мне сделалось страшно скучно. Меня не веселили мои «Мёртвые души», я даже не имел в запасе столько веселости, чтобы продолжать их. Доктор мой отыскал во мне признаки ипохондрии, происходившей от геморроя, и советовал мне развлекать себя… [11, c. 202]; …желудок мой гадок до невозможной степени и отказывается решительно варить, хотя я ем теперь очень умеренно…» [там же, c. 213].

Кроме того, как заметил знакомый Гоголя Золотарев И. Ф., «На него находил иногда род столбняка какого-то: вдруг среди оживленного, веселого разговора замолчит, и слова от него не добьешься» [там же, c. 215];

Гоголь продолжал сочинять «Мёртвые души», лечиться и отвлекаться в своих поездах по Европе, но болезни его не утихали, а только развивались еще сильнее.

Например, в письме М. П. Погодину в 1840 году Гоголь указывает: «Нервическое расстройство и раздражение возросло ужасно; тяжесть в груди и давление, никогда дотоле мною не испытанное, усилилось... …к этому присоединилась болезненная тоска, которой нет описания… …Я понимал свое положение и наскоро, собравшись с силами нацарапал, как мог, тощее духовное завещание, чтобы хоть долги мои были выплачены немедленно после моей смерти» [там же, c. 279].

Через три года Гоголь снова отмечает в письме Н. М. Языкову: «Я одолеваем разными недугами, тем более несносными для меня, что они наводят томление, тоску и мешают как следует работать» [там же, c. 362]. В. А. Жуковский в 1845 году подтверждает жалобы Гоголя на самочувствие так: «Здоровье Гоголя требует решительных мер; ему надо им заняться исключительно, бросив перо…» [там же, c. 378].

Сам Гоголь в 1845 году констатирует: «Болезни моей – ход естественный: она есть истощение сил» [там же, c. 380]. В 1846 году он сообщает А. П. Толстому: «От небольшого ветра меня то бросает в пот, то знобит» [там же, c. 393]. В 1850 году Гоголь опять сообщает Н. Я Прокоповичу: «С нового года напали на меня разного рода недуги. Всё болею и болею» [там же, c. 472].

В 1851 году, незадолго до смерти Гоголя, И. С., Тургенев, увидев Гоголя у знакомых, отметил следующее: «В то время (1841 год) он смотрел приземистым и плотным малороссом; теперь он казался худым и испитым человеком… какая-то затаенная боль и тревога, какое-то грустное беспокойство примешивались к постоянно проницательному выражению его лица» [там же, c. 522].

Перед смертью Гоголь, как пишет Н. П. Погодин, «…отвергал всякое пособие, ничего не говорил и почти не принимал пищи… Никакие убеждения не действовали» [там же. c. 557]. При осмотре больного был поставлен диагноз: «Желудочно-кишечное воспаление вследствие истощения» [там же, c. 565].

В свою очередь, доктор Н. Н. Баженов в 1902 году отметил: «В течение 15-20 лет жизни он страдал той формою душеной болезни, которая в нашей науке носит название периодического психоза в форме так называемой меланхолии… Он скончался в течение приступа периодической меланхолии от истощения и острого малокровия мозга, обусловленного самою формою болезни, – сопровождавшим ее голоданием и связанным с нею быстрым упадком питания и сил…» [там же. c. 566].

Сознавая постоянный упадок сил, особенно ускорившийся за последние годы его жизни, Гоголь пытался укрепиться религией, что, например, делал и Паскаль в аналогичной ситуации (см. выше). Однако у него ничего не получилось, видимо, вследствие его неврастении и ипохондрии.

Опустошенный неудачами в творчестве, которое составляло для него всю жизнь, Гоголь, воспользовавшись постом, вполне сознательно уморил себя, констатировав в связи этим: «Как сладко умирать!» [там же, c. 563].

Таким образом, и целомудрие Гоголя, и его постоянное лечение не помогли ему, как и Паскалю, избавиться от всё нарастающего разрушения прежде здорового организма, сведшего его в могилу уже в 42 года.

Более-менее органичное объяснению подобному фатальному процессу как для Паскаля, так и для Гоголя состоит в их интенсивной творческой работе, в которой их гений находил себе пищу в неочевидных для обычных ученых и литераторов находкам с помощью погружения в неиссякаемое море собственного природного сознания, которое, увы, при регулярном использовании несет в себе, с одной стороны, разрушительные силы древних инстинктов, а с другой стороны, отнимает энергию для нормального функционирования основных органов тела.

(Окончание следует)

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка