Онтологические прогулки

Начала. Бытие. Сущность Святой Троицы

Понимание того, как существует и как устроен мир, в котором мы живем, составляет основу нашего мировоззрения и, в конечном итоге, определяет наше отношение к миру и к самим себе. Интерес к проис­хождению и существованию мира проявляется уже в мифологии. Туда же ведут и корни происхождения понятий начал бытия, субстанции, един­ства мира, достаточно четкие и определенные суждения о которых дошли до нас из онтологии античной классики.

Древнегреческие философы воспринимали сущность природы, кос­моса, мира в целом и это целостное, космическое восприятие стреми­лись закрепить в понятиях логики. Одной из наиважнейших загадок для них было то, из чего происходит все многообразие существующего бытия и как это происходит, что является первоначалом творения мно­гого из единого и обратно. Знания о действительности, дошедшие к нам от Гермеса, Пифагора, Парменида, Зенона, Гераклита, Демок­рита, Протагора, Платона, Аристотеля и других древнеевропейских философов, не говоря уже о древневосточных, наводят на мысль о том, что когда-то в незапамятные времена уже существовало единое знание (единая теория) о мире, но потом, в силу каких-то трагических об­стоятельств, оно было как бы раздроблено и раскидано по всей планете, чтобы возродиться в будущем вновь. В этой связи еще раз напомним, что философское творчество не рождается на пустом месте. Основное знание приходит через учителя, а ученик дает ему только некоторое приращение.

У великих античных мысли­телей были не менее великие учителя, имена которых для нас остались по ту сторону истории философской мысли. Нам известны их ученики и ученики их учеников и так вплоть до наших дней. Нам известны различные интерпретации понимания и толкования понятий об одних и тех же реальностях: бытии и субстанции. Они составляют целые мировоззренческие эпохи. Мы не ставим своей целью их перетолко­вывать, прибегать к монографическим ссылкам, вовлекать читателя в изнурительную работу логики и воображения только для того, чтобы он мог согласиться с нами, или, не дай Бог, не заподозрил нас в пла­гиате у великих учителей. Мы опускаем всю промежуточную поле­мику великих мыслителей по проблеме бытия и субстанции после античных философов вплоть до нашего времени с одной целью – не внести путаницу в то, что в итоге исследования стало известно нам и может быть представлено как новое (альтернативное) знание. В том, что было нами унаследовано от великих учителей, у новейшего есте­ствознания, у собственного воображения, что было отвергнуто и что привнесено нового, компетентный читатель разберется и оценит по своему разумению.

Исследуя проблему НАЧАЛ бытия, я понял, что к ней обращались, так или иначе, все известные философы, начиная с античных времен и до наших дней. Классическое, научное обоснование понимания начал дал  родоначальник английского материализма Ф.Бэкон (1561 – 1626) в своем трактате: «О началах и истоках в соответствии с мифами о Купидоне и о небе, или о философии Парменида и Телезио и особенности Демокрита в связи с мифом о Купидоне»[1]. Его исключительно интересовала проблема не развития природы, а ее становления, которая как бы предшествует развитию.

   Древние жрецы в мифе о Купидоне иносказательно изложили свое учение о началах вещей и об истоках мира. Образ Купидона символизирует Природу. Сверстником Купидона в мифе представлен Хаос как некий  изначальный ее беспорядок. Как известно, древнегреческие мыслители по-разному истолковали природу начал, излагаемую в мифическом повествовании. Бэкон, анализируя  их утверждения о началах, высказал ряд утверждений, которые в науке считаются хрестоматийными и сегодня. По его мнению, для познания Природа нам «является чем-то данным и должна быть взята так, как мы ее находим» (с.300). Бэкон не соглашается с тем, что «древние представляли себе первую материю как имеющую форму и качество, а не как абстрактную, только возможную и бесформенную» (с. 305). То есть он не соглашается с атомистической теорией начал всего сущего. Бэкон полагает «вопрос не в том, какова реальная природа тех первых и наиболее простых сущностей, из которых образовалось все остальное. Но это первосущее должно существовать не менее реально, чем то, что из него возникает, а в известном смысле даже более реально, между тем как остальные существуют благодаря ему». (с. 305-306).

  Анализируя учения древнегреческих философов, Бэкон приходит к выводу, что никому из них не удалось выявить истину начала. По его мнению, «величайшей ошибкой упомянутых философов является то, что они принимают за начало нечто тленное и смертное, и потому эту ошибку они совершают, вводя такое начало, которое покидает и отбрасывает свою природу, когда оно переходит в произведенное явление» (с. 316). Ради истины следует заметить, что не все древние философы допускали эту ошибку. Многие из них за начало принимали и абстрактную материю. Сам Бэкон также не смог сформулировать сущность начала, но он при этом достаточно точно излагает логику мышления того философа, который его все же сформулирует: «Правильно рассуждающий должен бы смотреть на все вещи одинаково и принимать за начало вещей то, что согласуется в такой же мере с мельчайшими, редчайшими и наиболее пренебрегаемыми вещами, как и с величайшими, самыми многочисленными и наиболее сильными, кроме того, если бы имелось одно начало вещей, его отличительный признак должен был бы усматриваться во всех вещах наравне с их наиболее важными частями и преобладающими признаками и не должно было бы существовать ни одной значительной вещи, которая диаметрально противоположна этому началу. Точно так же это начало должно было бы занимать промежуточное положение, чтобы быть наиболее пригодным для перехода во всякую вещь и к всесторонней деятельности» (с. 313-315).

Античные философы, пытаясь разобраться в отличии субстанции и бытия, пришли к их отождествлению. Согласно элеатам, бытие — это то, что всегда есть: оно так же едино и неделимо, как мысль о нем, в противоположность множественности и делимости всех вещей чувст­венного мира. Только то, что в себе едино, может оставаться неизмен­ным и неподвижным, то есть тождественным.

Парменид (древнегреческий философ второй половины 6 – начала 5 века до н.э.)  сделал открытие: бытие—это то, что можно познать толь­ко разумом, а все, что изменчиво, текуче, непостоянно, познается чувствами. Это свое открытие он выразил в форме афоризма: "Одно и то же есть мысль и то, о чем мысль существует", то есть, что мысль и бытие - это одно и то же. Первые и последующие материалисты, вплоть до наших дней, категорически отвергают идею Парменида. Они не понимают всеобщность ее содержания.  Утверждая материальность бытия, они не смогли понять, в чем проявляется его тождественность с мыслью.

Отличительным свойством субстанции (сущности) во все эпохи фи­лософской мысли отмечается свойство ее внутреннего единства. Еди­ное, по Платону (427-347 до н.э), выше всякого существования и всякой множест­венности, так как каждое из многих тоже есть нечто одно, а значит, оно тем самым причастно единому. Единое, по Платону, недоступно разуму, оно трансцендентно, то есть находится по ту сторону разума. Субстанция (сущность) у Аристотеля (384-322 до н.э.) не есть что-то, воспринимаемое чувствами: чувствами мы воспринимаем лишь свойства той или иной сущности, сама же она — единый, неделимый и невидимый носитель всех этих свойств — то, что делает предмет "вот этим", не позволяя ему слиться с другими.

Демокрит (460 – 370 до н.э.) также придерживается тезиса о том, что бытие есть нечто простое и единое, понимая под этим его неделимость. Субстанцией бытия, по Демокриту, является атом - наименьшая, далее неделимая физическая частица. Атомы разделены пустотой. Пустота - это небы­тие и, как таковое, непознаваемо. Атомы Демокрита различаются по форме и величине; двигаясь в пустоте, они соединяются ("сцепляют­ся"), отталкиваются друг от друга в силу различия по форме: у Де­мокрита есть атомы круглые, кривые, пирамидальные, заостренные и даже "с крючками". Так из них образуются тела, доступные нашему восприятию. Картина мира, по Демокриту, - это беспорядочное дви­жение атомов, а их случайные столкновения оказываются причиной всего сущего. Эту идею Ленин в начале XX века развил в теорию от­ражения.

Чтобы пояснить онтологию многообразия чувственного мира, Пла­тон впервые вводит понятие материи (hule). Если идея у Платона есть нечто неизменное и тождественное себе, если она определяется через "единое", то материю он мыслит как "начало иного" - изменчивого, текучего, непостоянного. Он полагает, что материя может принять любую форму потому, что сама она совершенно бесформенна, неоп­ределенна, есть как бы только возможность, а не действительность. Понятую таким образом материю Платон отождествляет с простран­ством, которое есть возможность любых геометрических фигур.

Парадоксально, но – факт: Платон, давший человечеству понятие материи, сам оказался в лагере идеализма, а точнее, стал его основа­телем. Материя, по Платону, - это свойство бытия, а не само бытие. Он полагал, что идея (общее, неделимое, тождественное себе) пости­гается разумом; материя (делимое, изменчивое, многое и конкретное) постигается чувствами.

Я не ставлю своей целью разгребать весь исторический пласт раз­нотолков понятий начал бытия и субстанции всеми философскими школами вплоть до наших дней. Школы эти, как отметил Энгельс, в истории философии образовали две мировоззренческие линии, каждая из ко­торых полагает, понимает и толкует сущность (субстанцию) по-сво­ему, выводя из нее все сущее в мире. Аристотель, например (ученик Платона), не принял платоновское отождествление материи с про­странством, он полагал, что Платон приписал идеям самостоятельное существование, отделив и обособив их от чувственного (материально­го) мира, для которого характерно движение и изменение.

Аристотель создал свою школу философской логики бытия, и у него были свои ученики. Стремясь понять субстанцию через ее свойства, Аристотель вводит понятие первичных и вторичных субстанций. Для его логики характерно также то, что сущность первичнее отношений. Сущность у него – это Бог. То есть божественная сущность – творец материальных отношений. В дальнейшем развитии философии про­блема первичности и вторичности разрослась в основной вопрос фи­лософии и приобрела как бы статус границы, разделяющей философов на два больших спорящих лагеря. Спор между ними за многие века настолько запутан, что вряд ли кому-либо удастся его распутать. Мож­но только понять с высоты современных естественно-научных знаний о бытии то, что было истолковано в прошлом ошибочно в силу недо­статка таковых и особенностей понятийной логики тех или иных мыс­лителей. Их можно примирить, но их нельзя рассудить.

Античными философами не была решена проблема онтологическо­го статуса общего, которое является предметом научного знания, по­скольку Аристотель отверг учение Платона, согласно которому общее имеет реальное существование. Проблема о том, что существует ре­ально - единичное или общее обсуждается в последующем не только в античной, но и в средневековой, и в новоевропейской философии, и, в конечном счете, сводится уже к проблеме объективности абстрак­тного. Не решен онтологический статус общего на философском уров­не и в наше время. И это сдерживает развитие знания. Если бы был разрешен этот вопрос, развитие науки вскоре вышло бы на новый уро­вень познания.

Чем или кем тормозится его решение? Ведь никто не отрицает су­ществования единого общего. Есть только противоречивые точки зре­ния на понимание онтологии и гносеологии общего. Спор об онтологии общего в философии ведется в пределах истинности двузначной логики, где из двух противоположных утверждений об одном и том же истинным может быть только одно. Поэтому вопрос о том, что первично, а что вторично в пределах этой логики разрешен не может быть. В пределах этой логики ни объективная идея, ни материя не могут утвердиться в онтологическом статусе субстанции. Они есть не более как философ­ские категории, из которых не могут быть выведены все физические сущности бытия.

Многовековое раздвоение знания об истинности сущности бытия говорит о том, что раздвоение – это свойство мысли прежде всего, а не социальное, классовое ее отражение. При этом следует обратить внимание на то, что если свойство единства и неделимости субстанции замечено еще в древности и проходит красной нитью через всю исто­рию учения о субстанции, то свойство раздвоения субстанции на уров­не ее первоначала, первопричины не рассматривается или остается в тени. Афоризм Парменида о бытии: "Одно и то же есть мысль и то, о чем мысль существует" остается "вещью в себе". Обратимся за некоторыми пояснениями (высказываниями) к основателю «Науки логики»[2].

«…начало должно быть абсолютным, или, что здесь то же самое, абстрактным, началом; оно, таким образом, ничего не должно предполагать, ничем не должно быть опосредствовано и не должно иметь какое-либо основание; оно само, наоборот, должно быть основанием всей науки. Оно поэтому должно быть чем-то (ein) всецело непосредственным или, вернее, лишь самим (das) непосредственным». (Т.1, с.126)

«Истина бытия — это сущность». (Т.2, с.7) «…бытие есть субстанция; как окончательное единство сущности и бытия она бытие во всяком бытии; …субстанция обладает действительностью лишь как причина». ( Т.2, с.204-209)                                                                                                                    

В.И.Ленин, развивая гегелевское понимание бытия субстанции как причины, обращает внимание читателя на то, что «С одной стороны, надо углубить познание материи до познания (до понятия) субстанции, чтобы найти причины явлений. С другой стороны, действительное познание причины есть углубление познания от внешности явлений к субстанции» (ПСС, Т.29, стр. 142 — 143).

Бытие современным естествознанием понимается как единство де­лимого и неделимого, изменяемого и неизменного, абсолютного и от­носительного, конкретного и абстрактного, временного и вечного и т.д. В поисках истины применяется трехзначная и многозначная фор­мальная логика, которая позволяет увидеть не только истину в новом свете, но нередко и свет новой истины, понять которую не всегда дано с позиции диалектики. В чем родство триалектики и трехзначной фор­мальной логики - это особая тема. Очевидно одно, что родство трех­значной формальной логики с триалектикой значительно ближе, нежели ее родство с диалектикой.

Диалектический материализм признает свойства раздвоения объ­ектов природы на противоположности только до сущности (материи). Бытие самой сущности таким свойством не обладает. Для ясности при­ведем полностью толкование бытия, данное в философском словаре издания 1981 г.

"БЫТИЕ. 1. Философское понятие, обозначающее соответствую­щий независимо от сознания объективный мир, материю. В приме­нении к обществу употребляется термин "общественное бытие". Рассматривая материальность мира и его бытие как понятия тожде­ственные, диалектический материализм отвергает идеалистическое представление о бытии как существующем до материи или независимо от нее, а также идеалистические попытки вывести бытие из акта со­знания. С другой стороны, недостаточным является подчеркивание только объективности бытия, так как в таком случае остается невы­ясненным вопрос о материальном или идеальном характере бытия. Признавая бытие первичным, а сознание - вторичным, диалектиче­ский материализм тем не менее трактует сознание не как пассивное отражение, но как активную силу, оказывающую воздействие на бы­тие.     2. Наиболее общее и абстрактное понятие, обозначающее суще­ствование чего-либо вообще. В этом случае бытие следует отличать от реальности, существования, действительности и т.д., как более конкретных и глубоких характеристик объективных процессов и явлений".

В согласии с диалектическим материализмом, бытие — это материя, а материя - это объективная реальность. Объективная реальность – это материя в ее бесконечном многообразии форм. Таким образом, логика диалектического материализма не в состоянии преодолеть тож­дественность понятий субстанции, материи и бытия, сводя гносеоло­гию и онтологию общего начала к материи.

Как вырваться из этого круга тождественности?

Во-первых, необходимо признать тот факт, что не бывает абсолют­но достоверных, как не бывает и абсолютно ложных альтернативных знаний об одном и том же постольку, поскольку в сумме они должны давать абсолютное незнание. Неизвестное не может быть оспаривае­мо. Все известные знания относительно достоверны.

Во-вторых, очень важно постигнуть, что воображаемые нами аб­солютными бытие и небытие субстанции обладают исключительно относительными субстанциальными свойствами бытия и небы­тия, которые могут проявляться как сильно, так и очень слабо, чтобы быть как-то выявленными. Материальность и идеальность — это отно­сительные абстрактно-объективные свойства бытия субстанции, яв­ляющие собой ее формальные противоположности, а не самостоятельные субстанции или формы первоначала.

Реальный мир бытия – это мир триединый: он абсолютен в по­тенциальных, абстрактных крайностях сущностей своих противопо­ложностей, не имеющих действительных границ бытия субстанции и ее небытия. Реальный мир в то же время относителен в реальных фор­мах своего проявления взаимодействия (связи), субстанциальных свойств.

Понятия абсолютного и относительного пришли к нам из античного учения о бытии, субстанции, материи, идее, форме и содержании. Вся трудность познания в том, включая и наше время, как, пользуясь эти­ми понятиями, отразить единство многообразия реального мира. На­пример, Платон абсолютизирует идею как нечто неизменное и тождественное себе, а материю понимает, как нечто реально изменя­ющееся. Аристотель же рассматривает материю только как потенци­альную возможность действительного. Платон отождествляет материю с пространством через возможность таким образом ее офор­мления, а Аристотель абсолютизирует форму как наивысшую сущ­ность без всякой материи, как вечный двигатель, служащий источником всего движущегося и живого в космосе. Более раннее уче­ние пифагорейцев утверждает о том, что началом всего сущего явля­ется число. Все эти утверждения можно считать относительно истинными.

Форма проявления содержания тех или иных субстанциальных свойств в конечном итоге обусловливается геометрией бытия. Напри­мер, только благодаря форме бытия Земли, все земное знает, что та­кое – день и что такое – ночь, свет и тьма. Мы абсолютизируем роль света для существования жизни, увязывая это часто с чудом фотосинтеза, и не задумываемся над тем, что условием проявления света и фотосинтеза является тьма. То есть жизнь вообще и ее многочислен­ные формы возможны благодаря наличию не только чего-то, но и его отсутствию, благодаря комбинациям того и другого, их взаимодейст­вию, мере их соотношения в этом взаимодействии. В этой связи есть резон уточнить утверждение пифагорейцев о субстанциональной сущности числа.

Число является началом не всего сущего, а началом разумного сущего. Разум закодирован и проявляется бесконечным многообрази­ем числовых комбинаций. Это утверждение тождественно и относи­тельно мышления. Субстанциальность числа проявляется как геометрическая форма бытия свойств субстанции, как мера взаимо­действия этих свойств, как содержание их взаимодействия. Природное оформление субстанциальности числа проявляется как кодовая голо­графия взаимодействия структурной и полевой форм связи простран­ства. В этом смысле голографию можно мыслить формой тождественной самой себе, являющейся в том же смысле и содержа­нием. Можно предположить, что кодирование проявляющихся форм бытия Вселенной происходит посредством точки-числа-линии. Голо­графия точки-числа-линии — это абстрактно-объективное бытие суб­станции, которое в пределах современных представлений о действительности можно мыслить как некий субстрат. Разумеется, принятие первоначалом такого субстрата нуждается не только в уси­лении наших математических образных представлений, но и в их пе­реосмыслении относительно существующих представлений о точке, переходе точки в линию и обратно, о точке-линии и о линии-точке, о вещественном числе.

Субстанциальное бытие – это не нечто усредненное между бытием и небытием, а реальная действительность, которая диалекти­ческим материализмом отождествляется с понятием материи и суб­станции, которая дана нам в чувствах и мыслях и, которая нами познается. И в этом смысле бытие и мысль о нем есть одно и то же.

Таким образом, из всего сказанного о бытии и субстанции, можно сделать некоторые выводы: субстанция, проявляющаяся в многообра­зии сущностных свойств и форм, едина; бытие субстанции тройствен­но; материальность и идеальность - это всеобщие свойства единой сущности (субстанции). Сущность не бывает без свойств, которые мо­гут проявляться или не проявляться. Они проявляются двойственно. Способность сущности к двойственному проявлению есть также и при­чина раздвоения нашего мышления о ней, абсолютизации ее крайно­стей, восприятия крайностей как самой действительности и затруднения понять саму действительность, ее единство. Отсюда берут начало понятия многих сущностей мира, выведения одних сущностей из других, деления их на первичные и вторичные и зарождение схо­ластического основного вопроса философии.

Из всего вышесказанного становится очевидным, что не только абстрактное понятие Сущности (субстанции) бытия, но и выявление существования аналога реальной действительности абстрактному понятию, является самым главным в теории познания действительности. Приступая к развернутому и доказательному изложению данного утверждения, полагаю уместным начать его пророческой цитатой из эзотерического учения Алисы А.Бейли[3]:        

«...Древняя мудрость учит, что «пространство является сущностью». То о чем я говорю касается жизни этой сущности, в частности сил, энергий, импульсов и ритмов, циклов, эпох и периодов, которыми занимается эзо­терическая астрология. Е.П.Блаватская раскрывает это в «Тайной док­трине». Я бы хотела напомнить вам, что к тайной доктрине имеется аст­рологический ключ, который невозможно дать в завершенности. Однако я могу навести на мысль о линиях подхода, а они при утверждении в соз­нании просвещенного астролога могут позволить кому-либо из них позд­нее найти этот КЛЮЧ (выделено мною), чтобы затем, повернув его име­нем человечества, обнаружить четвертую великую фундаментальную Вневременную Мудрость, три из которых уже были даны в предисловии к «Тайной Доктрине».

Пространство является сущностью, а «полный свод небес» (как его называли поэтически) представляет собой феноменальную видимость этой сущности. Заметьте - не материальной видимостью, а феноменаль­ной сущностью (явлением). Традиционные (подчеркнуто мною) суждения относительно собственной природы этой сущности бесполезны и не име­ют никакой ценности». (с.12-13).

Данное высказывание содержит в себе исключительно глубокий смысл. Замечу, что прочел я его после того, как были уже опубликованы мои работы 1995 - 1997 годов. Смысл и реализация подсказок Алисы А.Бейли в Триалектике  проявляются в самом четком виде. Впрочем, об этом судить лучше всего самому читателю, ознакомившись с нижесле­дующими аргументами автора.

В цитате Алисы А.Бейли содержатся следующие принципиальные подсказки будущему исследователю: а) пространство является «сущно­стью»; б) пространство не имеет причины собственной природы, то есть оно абсолютно (не сотворимо, неуничтожимо, само себе причина); в) все, что мы наблюдаем - это явления данной феноменальной сущности; г) «ключ» к познанию «Вневременной Мудрости» пространства содержится в тайне человеческого бытия. Разумеется, более подробный комментарий необходимо начать с того, какой смысл вкладывает автор в понятие «сущность». Известно, что от вкладываемого первоначального смысла в данное понятие, проложены в прошлом разные пути познания Истины Единого, приведшие к единению и разобщению людей между собой и с Природой.

Сущность (Субстанция)

Вначале дадим абстрактное определение Сущности Единого. Сущность (от лат. Substantia) - это то Единое из которого происхо­дит все бесконечно многое (hule - материя, по Платону), это то, чем все многое становится вновь после своего исчезновения, это то многое, кото­рое всегда пребывает как единое. В разных монистических учениях в ка­честве «сущности» Единого постулируются: атомы, божественная сущ­ность, огонь, флонгистон, идея, материя, сознание, а также разные эфиры (физический, световой, нейтронный, вакуумный...), которые принимают­ся субстанциальными основаниями в том или ином учении о действи­тельности. Например, религиозное учение основывается на том, что суб­станцией Бытия и творения действительности является Бог (Сущий), а диалектический материализм субстанцией Бытия постулирует «материю». Современная естественная наука за аксиому принимает утверждение, что в мире нет ничего кроме движущейся материи, движение которой не может происходить иначе как в пространстве и времени. Пространство и время при этом объявляются формами материи.

Является ли «материя» Сущностью (Субстанцией)? Понятие «материя» имеет много определений. Наиболее емким и признано классическим то, которое дал В.И.Ленин[4]: «Материя есть философская категория для обозначения объ­ективной реальности, которая дана человеку в его ощущениях, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, суще­ствуя независимо от них» (с.131). Из данного определения вытекает, что материя не является объективной реальностью. Она не ощущается, не ко­пируется и не фотографируется. Она всего лишь познавательная (гносео­логическая) категория. А какова же онтологическая сущность объектив­ной реальности? Что же движется? - поставим по ленински вопрос. Материалистическая диалектика гносеологическую категорию «материя» наделила всеми онтологическими свойствами абсолютной Субстанции: несотворимостью, неушитожимостью, вечностью, она - сама себе при­чина..., что не согласуется с первоначальным смыслом понятия «мате­рия», которое было введено Платоном.

Платон ввел понятие материи для того чтобы пояснить онтологию чувственного мира, который есть видимое, ощущаемое проявление еди­ной сущности. Единой сущностью (субстанцией) Бытия он полагал про­странство, которое есть возможность любых геометрических фигур (тел). Он также развивал теорию о бестелесных формах вещей, которые назы­вал «идеями». По его мнению, «идеи» вечны, «занебесны», они не возни­кают и не погибают, а чувственные вещи переходящи, относительны, зависят от пространства и  времени. Между «идеями» и чувственными ве­щами Платон поместил математические объекты, доступные рассудочно­му познанию. Его метод - «диалектика», под которой Платон понимал двойной путь: восхождение по ступеням обобщения понятий вплоть до высших родов и обратное нисхождение от самых общих понятий к понятиям все меньшей общности. Он ввел впервые понятие триадного (трехступенчатого) развития Бытия, которое в последующем в совершенстве применил к своей диалектике Г.Гегель, а диалектику Гегеля в свою очередь применил марксизм уже к материалистическому учению.

Данный эпизодический экскурс в историю демонстрирует тот факт, что любое новое знание есть развитие идей старого. Новое не только наследует, развивает старое, но есть переосмысление старого (давно забытого старого) на основании новых естественнонаучных от­крытий и проявления нового смысла старого знания на новом витке эволюционного развития всеобщей Субстанции (Сущности).

Разумеется, Платон был не единственным из великих мыслителей древнего мира, которые посвятили свою жизнь познанию истины Бытия и творения действительности. Но он был ещё и одним из основоположников учения о сущности Пространства. У него было и есть много последовате­лей, разделяющих и развивающих идею о том, что единой всеобщей Сущностью (Субстанцией) Бытия является Пространство. Однако, по­нимание пространства по Платону, по разным причинам не прижилось в естествознании и философии. Главная из них - изначально победила точ­ка зрения Демокрита и Эпикура. Они рассматривали пространство как вместилище для атомов. Они полагали его абсолютной, неподвижной, однородной пустотой. Аристотель (ученик Платона) полагал пространство ограниченным сферой неподвижных звезд, за которыми находится веч­ное, неподвижное, божественное небо, приводящее все в движение. Взгляды атомистов на пространство разделял, спустя две тысячи лет, И.Ньютон, в созданной им классической механике. Особые мнения по данной проблеме были высказаны А Эйнштейном, при построении им теории относительности и понимании им пространства-времени. Вместе с тем следует заметить, что его воззрения не упразднили тезис диалектиче­ского материализма о том, что пространство является вместилищем и формой для движущейся материи

Материализм, как и в свое время атомистическое учение, выполнил свою эволюционную функцию в познании действительности до опреде­ленного критерия истины Бытия и исчерпал свои эвристические потен­ции Познание подошло вплотную к тайнам начал творения живого и ра­зумного Материалистическое учение превратилось в научный балласт для естествознания и мировоззрения в целом. То же самое можно сказать и о диалектическом методе познания действительности, в основание ко­торого заложено познание противоположностей, развивающихся по по­следовательному во времени триадному принципу Гегеля: «тезис-антитезис-синтез». В согласии с данным принципом, противоположности бытия вещей находятся в постоянной («абсолютной») борьбе. Сомнения в всеобщности и истинности данного принципа высказываются многими учеными уже давно и не безосновательно.

О Символе Святой Троицы

На стыке тысячелетий идет активнейший поиск новых оснований (начал) в познании действительности. Многие исследователи с высоты современных знаний о действительности загля­дывают в глубины древних мифологических, религиозных и эзотериче­ских знаний и обнаруживают там такие фундаментальные знания о Бы­тии, которые переоткрывались вновь, спустя только тысячелетия, а неко­торые из них и до сих пор остаются научной загадкой. Выступая с докла­дом на Любищевских чтениях 1998, известный ученый в области радио­электроники Л И.Волгин[5] отметил: «Идея триединства развивается уже не одно тысячелетие. В священных книгах индуизма – пуранах утверждает­ся, что Вселенная состоит из двух пространств: Брамы (созидательное женское начало) и Шиви (разрушающее мужское начало), причем между ними происходят обменные процессы. Для сохранения Вселенной в неиз­менном виде (хранитель Бог Вишну), необходимо чтобы все, что разру­шается в одном пространстве, восстанавливалось в другом, т.е. они до­полняют друг друга и образуют триадную систему... Изложенное подтверждает необходимость изменения мировоззрения людей путем перехода от диадной парадигмы, уводящей нас в «болото дихотомии», к триадной» (с. 67-68). Читатель уже понял, что начала истинных знаний о действительности зашифрованы Символом Святой Троицы. К сказанному добавим, что к разгад­ке тайны христианского Символа  Святой Троицы, который гла­сит: «Бог-Сын рождается, а Бог-Дух Святой исходит от Бога-Отца», официальная наука пока не подступилась. Почему? Читатель это поймет уже из абстрактного, иносказательного толкования принципов (свойств) триединства Святой Троицы. Коротко их содержание выра­жается в следующем:   

• ТРОИЧНОСТЪ. Данный принцип говорит о том, что Единый Бог существует в трех божественных ипостасях;
• ЕДИНОСУЩНОСТЬ. Здесь указывается на то, что Отец, Сын и Дух Святой имеют одинаковую сущность - сущность Бога;
• НЕРАЗДЕЛЬНОСТЬ. Святая Троица является в своем нераздельном единстве не троебожием, а Единым Богом.
• СОПРИСУЩНОСТЬ. Отец, Сын и Дух Святой всегда существуют совместно и друг в друге: Сын в Отце, Отец в Сыне и в каждом из них – Дух Святой;
• СПЕЦИФИЧНОСТЬ. Отцу, Сыну и Духу Святому присуща своя функция в триедином их творении. Находясь в единстве, каждый из них выполняет свою работу, и они не могут заменять друг друга;
• ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ. Этот принцип указывает на жизнь Бога в Себе, то есть указывает на то, что Бог-Сын рождается, а Бог-Дух Святой ис­ходит от Бога-Отца. Здесь следует отметить то, что в христианстве данное свойство сведено к пониманию Бога как вездесущего, всемо­гущего бестелесного Духа, а в науке – к самодвижению бездуховной материальной субстанции (сущности).

Субстанция Бытия и Творения Святой Троицы

Многие исследователи, понимая исключительную гармоничность Бы­тия и творения Святой Троицы, давно обращаются к ее свойствам и на их основе разрабатывают более совершенные методы познания единства Мира, чем диалектический метод. Например, в начале нашего века этим занимались Г.И.Гурджиев и П.Д.Успенский, в средине века – Родни Кол-лин и А.А.Любищев и многие другие. В последние годы число обращаю­щихся к тайнам Святой Троицы возросло во много раз. Расхожими стали триадная, тринарная, тройственная и др. «три-логики». В разных регио­нах планеты появились независимо друг от друга поросли принципиально новой науки, «триалектики». При этом следует заметить, что большин­ство передовых исследователей видят в триалектике только ее методоло­гическую компоненту, как альтернативу диалектике и, как говорится, за тремя деревьями не видят леса. То есть они не находят природного аналога Сущности Святой Троицы.

Почему вдруг и почти везде одновременно представители науки заго­ворили о Святой Троице, о Ее Сущности и Свойствах, о Гармонии Ее Бы­тия? Откуда такой пристальный интерес и у всех сразу, и часто независи­мо друг от друга? Можно предположить – наступает время воспользо­ваться ключом к познанию тайн Бытия и творения, код которого зашиф­рован содержанием христианского Символа Веры в Святую Троицу, то есть наступает в эволюции Бытия необходимое для этого пространствен­но-временное совпадение Истины Единого и истинности наших знаний о нем. Это совпадение вызвало к жизни новую науку. И это означает, что шифр кода ключа – в Символе Веры, а тайна Бытия Единого – в Знании его пространственно-временной сущности.

В России, повторюсь еще раз, Триалектика возникла и оформилась как нау­ка о началах Бытия и Творения действительности в согласии с Символом Святой Троицы, Ее принципами и математическим их обосновани­ем. В согласии с данной наукой, Сущностью (Субстанцией) Бытия и Творения действительности (традиционно называемой в науке «матери­альной») является триединое движущееся Пространство.

В мире нет ничего кроме движущегося Пространства – это начало, из которого выводится все знание о действительности. Движущееся Про­странство, как реальность Бытия, обладает всеми без исключения свойствами, которыми материализм наделяет объективную реальность, т.е. - «материю» и, плюс обладает еще теми свойствами бытия и творения, о которых человечество пока еще не знает или знает очень мало. Про­странство является не только потенциальной возможностью творения ве­щества, но оно является и его вещественной действительностью. При этом возможность не предшествует действительности, а причина – след­ствию. Возможность и действительность, причина и следствие совпадают в обратимости пространственной субстанции. Пространство содержит в себе все формы бытия, и все формы бытия обладают пространством. Оно обладает не только реальным бытием, оно постоянное и вечное начало всех природных явлений. В Пространстве разрешаются все формы вещей и, после гибели их формы, в следующих вещах ничего не остается от прежних, но вечно пребывает Пространство.

Материалистическая диалектика не в состоянии объяснить, дошедшее до нас из глубокой древности, содержащееся в письменном наследии Тота Гермеса Трисмегиста, Платона и неоплатоников знание о триединстве Единого Бытия, которое было догматизировано  религией как Символ веры в Святую Троицу. Это объясняет «три-А-лектика», в которой Бытие Твор­ца (Бога, Абсолюта, Мировогого Разума,...) отождествляется с бытием три А-пространства. Его бытие объективно и обладает всеми свойства­ми Святой Троицы: троичностью; все «А» единосущны, т.е. они имеют сущность Пространства; все «А» соприсущны, т.е. существуют вместе и одно в другом; нераздельностью существования трех «А»; все «А» взаимодействуют друг с другом и каждое «А» обладает только ему при­сущей специфичностью бытия и творения. Три А-пространство - это:

А-пространство абсолютной плотности (пространство плоти Творца);

А-пространство абсолютной разреженности, вакуума (простран­ство духа Творца);

А-пространство относительной плотности и в том же смысле относи­тельной разреженности (пространство духовной, одухотворенной плоти Творца).

Активное начало в возникновении движения принадлежит про­странству разреженности (Богу-Духу): ему свойственно заполнятся. Это не противоречит естествознанию и догматам религии.

Данное понимание бытия три А-пространства согласуется с креационистской доктриной об­разования Мира из «ничего» (из пространства) по воле Высшего Принци­па. Данное понимание не противоречит манифестационистской доктрине, в согласии с которой, Творец тождественен сотворенному Миру. У три А-пространства проявляются все аспекты Творца (Бога), которыми наделяет его то или иное религиозное учение.

Высшим Принципом Бытия Единого является триединство. Единая троичная Сущность (Субстанция), обладающая всеми шестью принципами (троичность, единосущность, соприсущность, нераздель­ность, специфичность, взаимодействие) является Святой Троицей. Бы­тие Святой Троицы образуется многомерной иерархией входящих одна в другую (все во всем) множественных триад бытия, каждая из которых обладает не более пятью, из перечисленных шести свойств. Только Свя­той Троице присуще творить живое и разумное рождением (Бог-Сын ро­ждается). В этом – основное отличие божественных триад (триад бо­жеств) от Святой Троицы Единого Бога. К сожалению, именно это отли­чие еще не постигнуто даже теми учеными-исследователями, которые уже непосредственно ссылаются на Святую Троицу. Приведем, в качестве примера, высказывание признанного в мире информациологии автора[6]:

«В древние времена священнослужители, не вдаваясь в глубокое изу­чение информационных процессов, происходящих во Вселенной, назвали, таким образом, и доселе до конца не разгаданное информационно-упорядоченное закономерное пространство (информацию) троичным Бо­гом – Троицей. В терминах науки это означает бесконечный триединый законопроцесс взаимопревращения и взаимосохранения энергии, движе­ния и массы. Триединство, таким образом, свойственно и науке и рели­гии: Троица – вездесущая, всесильная и всемогущая; триединство энер­гии, движения и массы также – всемогущая и вездесущая информация» (с. 21). Здесь необходимо отметить, что с точки зрения свойств Святой Троицы, названное «триединство энергии, движения и массы» представ­ляет собой всего лишь одну из многочисленных триад Бытия подобную, например, взаимодействующей триаде: объема, плотности и температуры пространства.

Три А-пространство обладает минимальным количеством противопо­ложных свойств (плотность и разреженность) для возникновения движе­ния. Взаимодействия двух противоположных свойств, в согласии с диа­лектикой, достаточно для возникновения движения вообще, то есть для рождения хаотичного движения. Для образования же упорядоченного (цикличного) движения – минимальная мера количества свойств равна трем. Именно периодическое цикличное движение является подобием вечности. Отсюда начинается познание тайны онтологии движения, чис­ла, времени и пространства-времени.