Онтологические прогулки

 

 

 

 

Израиль в пустыне

 

Вторая книга Пятикнижия — эпическое повествование, главный герой которого Всевышний, Своим посланником избравший Моше, а Своим народом — Израиль. Повествовательные фрагменты соседствуют с законодательными, книга представляет собой прозу, перемежающуюся поэзией. Условно Имена можно разделить на три части. В первой (1:1-7 — вступление, 1:8 — 13:16) рассказывается об освобождении сынов Израиля из египетского рабства; во второй (13:17 — 18:27) повествуется о странствиях, пока сыны Израиля не пришли к горе Синай; третья (19:1 — 40:38) — рассказ о союзе Господа с избранным Им народом и строительстве обиталища Господу. 

Продолжая рассказ второй книги о сооружении Переносного храма, третья повествует о служении в нём. Она почти полностью посвящена законам, всесторонне регулирующим жизнь коѓенов, их отношения с остальной частью народа, и, главное, ритуал жертвоприношений. Ведущий, пронизывающий всю книгу мотив, — святость и освящение: святость коѓенов, народа Израиля, субботы и праздников, и освящение Всевышнего и Его обиталища. Господь велит Моше сказать общине Израиля: «Будьте святы,// ибо Я свят, Я Господь Бог ваш (Воззвал 19:2). От исполнения Закона каждым зависит судьба народа: грехи человека и общины Израиля влекут изгнание из страны, дарованной Господом. Святость народа, святость сынов Израиля — в особых моральных требованиях. В книге звучит призыв, который на протяжении тысячелетий осмыслялся и толковался, продолжая осмысляться и толковаться: «Люби ближнего своего, как себя,// Я Господь» (там же 18). Повествовательный элемент в этой книге почти напрочь отсутствует.

В пустыне — четвёртая книга Учения, получившая название по ключевому слову первого стиха.  Отсчёт времени ведётся в ней по выходу из Египта: от начала второго месяца второго года до конца сорокового. Именно вокруг этих временных точек и концентрируются основные события. Пространство книги: от пустыни Синай до равнин Моава, откуда видна Земля обетованная (В пустыне 35:1). Содержание: жизнь в пустыне, законы нынешней, кочевой, и будущей, в земле, обетованной Господом, жизни, ропот на Господа и Моше, наказание и прозрение, постоянный диалог народа с Всевышним: преступления народа и наказания Господа. Четвёртая книга Пятикнижия изобилует списками: исчисления воинов, левитов, мест, где в своих странствиях останавливались сыны Израиля. В книге встречается большое количество топонимов, и тех, что бытовали до прихода евреев, и тех, которые в память о событиях дали они. Первые десять глав — это рассказ об исчислении общины Израиля, расположении знамён и колен, порядке их выхода. Приводится родословие Аѓарона, хотя в заголовочном стихе говорится: «Это родословие Аѓарона и Моше» (там же 3:1), рассказывается о семействах левитов, их расположении вокруг соборного шатра, службе и численности. Рассказывается о выкупе первенцев. исчислении левитов, распределении обязанностей по переноске святилища. Приводится заповедь отсылать из стана прокажённого, истекающего и нечистого. Сообщается учение о ревности, учение о назире (назорей), приводится благословение коѓенов. Говорится о жертвоприношениях глав колен Израиля, описывается светильник, рассказывается о посвящении левитов в служение в соборном шатре. Повествуется о движении и остановках сынов Израиля, которые продолжают свой путь во времени и пространстве, событийными топонимами отмечая происшествия, которые станут частью национального нарратива. Об одном из них рассказано очень коротко, словно намечая схему события, подобных которому будет немало: ропот народа — гнев Господа, наказание — моление Моше — прекращение наказания — наречение места и объяснение топонима.

 

              Следующий случай гораздо сложней. Те, кого Текст называет «орава», имея в виду представителей разных народов, проживавших в Египте и присоединившихся к сынам Израиля во время Исхода, «вожделением вожделела», а сыны Израиля «плакали, говоря: «Кто нас мясом накормит?» Они вспоминают «рыбу, которую даром едали в Египте,// огурцы и дыни, и зелень, и лук, и чеснок». А теперь? Только ман перед глазами, который народ собирал, «и мололи его жерновами или в ступе толкли, и варили в котле, лепешки делали из него,// вкус его был, как вкус сочного масла».

 

 

              На этот раз вместо привычного моления Моше сам Господа упрекает: «За что рабу Своему Ты зло причинил, отчего я не нашёл милость в Твоих глазах?// Бремя всего этого народа на меня возложил?!» (В пустыне 11:11) Сравним: «Владыка! Зачем, послав меня, зачем народу этому Ты зло сотворил?!» (Имена 5:22) Акцент изменился! Тогда Моше считал себя пусть невольным источником зла для народа, теперь народ становится источником зла для Моше.

 

              В ответ Господь продолжает творение избранного Им народа. Он велит Моше собрать в соборный шатёр «семьдесят мужей из старейшин Израиля».

 

              Вслед за «демократизацией» судопроизводства происходит «демократизация» ответственности за народ.

Как сказано: дух Господь отделит! Как сказано: мясо Он даст! Только последствия этих деяний будут весьма неоднозначными.

              Господь с иронией, даже сарказмом с Моше говорит. А тот? Похоже, слишком серьёзный Моше, оглушённый «отделением духа», Его не понимает. Господь обещает мясо — «пока из ноздрей не полезет и не станет вам гадким»; Моше: «Овец и быков зарезать, им хватит?// Если собрать всех рыб морских, хватит им?» (В пустыне 11:20,22) Это — о мясе. Дальше — о духе. Моше «семьдесят мужей из старейшин народа собрал, вокруг шатра их поставил».

 

              Тем временем два человека Эльдад (Елдад) и Мейдад (Модад), включённые в состав семидесяти, но не вышедшие к шатру, в стане пророчествуют. Иеѓошуа: «Господин мой Моше! Брось их в тюрьму!» Моше: «Ты ревнуешь меня?// Кто бы сделал весь народ Господень пророками! Если бы дух Свой дал им Господь!» (В пустыне 11:26-29) Похоже, не амбициозный (на языке Учения: скромный) Моше желал бы стать одним из всех, пророком среди пророков, избранником среди избранников.

              Отделение духа старейшинам прошло безболезненно. Мясо — дело иное. В первый раз о перепелах рассказывается в книге Имена (16:13), но там затмил мясо хлеб: ман, о котором повествователь рассказал очень подробно, чудо того было достойно, о перепелах позабыв. Теперь настал черёд перепелов, которых ветер с моря нанёс, разбросав вокруг стана «туда около дня пути и сюда около дня пути», «около двух локтей над землёй». Впечатляющая гипербола! Вот бы кто подсчитал, сколькими тоннами перепелиного мяса Господь над вожделеющими поглумился! Весь день и всю ночь, весь завтрашний день «перепелов народ собирал» (В пустыне 11:31-32).

 

Моше и Аѓарон: дела семейные

 

О происхождении Моше из колена Леви читатель узнаёт в первых стихах второй главы второй книги Учения. Там же — о старшей сестре. Позже — об Аѓароне, старшем брате, и его сыновьях. 

О семье самого Моше Текст сообщает только имя жены, имена двух сыновей, которые являются знаками на пути их отца. Всё. Никакой роли в жизни Моше ни жена, ни сыновья не играют. В отличие от тестя, благодаря которому, Моше создаёт судебную систему Израиля, со своих плеч снимая ответственность за каждое решение по каждой тяжбе.

Почему о судьбе сыновей Моше Учение не сообщает? Причина проста: не наследники. Не они наследовали пророческий дух Моше, его близость к Господу, но Иеѓошуа сын Нуна. Пророчество не наследуется! Знаменательно, под заголовком «родословие Аѓарона и Моше» называются имена сыновей Аѓарона: Надав и Авиѓу, Элазар (Елеазар) и Итамар (Ифамар), «помазанных коѓенов», «уполномоченных коѓенами служить» (В пустыне 3:1-4), которых родила ему Элишева (Елисавета) дочь Аминадава, сестра Нахшона (Нассон, Имена 6:23).

О гибели старших Надава и Авиѓу — один из самых таинственных и трагических рассказов Учения, в котором затрагивается природа святости, рассказ, количество толкований которого исчислению не поддаётся.

 

 

              Упоминание дяди Моше и Аѓарона, его детей, их двоюродных братьев, — свидетельство того, что их семья была наверняка немаленьким кланом. Другое дело, что мало кто из него в Учении упомянут.

Сестра Моше и Аѓарона уже появлялась на страницах Учения, когда вслед за Песней моря, взяв в руку тимпан, повела женщин в танце, вслед за Моше повторяя: «Воспойте Господу: возвысился Он, вознёсся, коня и всадника в море поверг» (Имена 15:20-21). 

В следующий раз её появление рода иного. «Наговаривали Мирьям и Аѓарон на Моше из-за жены-кушит» (В пустыне 12:1, чернокожей, принято отождествлять её с Ципорой, Имена 2:21). Этими стихами начинается эпизод, в котором описывается «семейный» конфликт. Мирьям и Аѓарон объединяются в своём восстании против Моше. В чём суть конфликта? «Только с Моше Господь говорил? Ведь и с нами Он говорил!» (В пустыне 12:2) Похоже, «демократизация» духа сказалась и на сестре и брате Моше, похоже, это первый звук грядущего грома, предвестие будущего заговора Кораха (Корей) против Моше.

Семейный же бунт закончился наказанием Мирьям, раскаянием Аѓарона, молитвой Моше, благодаря которой Господь исцеляет его сестру. При чём тут жена Моше? А при том, что отделение от жены — зримый знак избранности. Такого отделения Господь не требует от Моше. Но он требует освящения (= отделения от женщин) тогда, когда намеревается с людьми говорить. Потому отделение от жены есть готовность постоянного слышания Господа, в чём и упрекают Моше раздосадованные его исключительной близостью к Господу брат и сестра. Как всегда, Учение говорит больше, чем сказано. А то, что жена Моше чернокожая иноверка, вряд ли слишком брата и сестру Моше занимает. Тем более что он мог взять и вторую жену.

Замечает повествователь: «А Моше самый скромный человек// из всех людей на земле». Господь, о семейной распре услышав, к соборному шатру всех троих призывает, в столпе облачном сходит, став у входа в шатёр, Аѓарона и Мирьям подзывает, разницу между пророком и Моше им объясняет: «Если будет у вас пророк Господа, в видении откроюсь ему, во сне буду с ним говорить». «Не так раб Мой Моше».

 

 

              Семь дней Мирьям находилась вне стана, «и не отправлялся народ, пока Мирьям не возвратилась» (В пустыне 12:15).

 

 

Разведчики и восстание Кораха

 

              Одно из самых суровых испытаний, выпавших Моше, — разведка земли, Господом обетованной. По слову Всевышнего Моше посылает двенадцать разведчиков, по одному от колена, его главу. Он наставляет разведчиков высмотреть землю: каков «народ, живущий на ней, силён или слаб, мал или велик»; «каковы города, в которых живёт, в станах ли, крепостях»; «какая земля, тучная или худая, есть на ней дерево или нет»? (В пустыне 13:18-20)

              Высмотрели землю разведчики, даже срезали «ветвь с одной виноградною гроздью, вдвоём на шесте понесли», вернулись спустя сорок дней, «пришли к Моше и Аѓарону, и всей общине сынов Израиля», ответ принесли «и плоды земли показали», сказали, что это земля, «молоком и мёдом текущая», «только могуч народ, на земле этой живущий». Оговаривали разведчики землю, они говорили: «Земля, по которой прошли, высматривая её, это земля, пожирающая своих обитателей, и весь народ, что в ней видели, люди огромные». Утверждали они, что видели в той земле исполинов: «в глазах своих были мы саранчой, и в глазах их такими же были» (В пустыне 13:23-28,32-33).

              В рядах разведчиков происходит раскол, двое из них с общим мнением не согласны. Почувствовав смертельную опасность, ропщет община. Начинается первый акт драмы, напоминающий предыдущие возмущения, но на этот раз серьёзнее прежних. Теперь, после «демократизации» духа Моше и Аѓарон вместе, как прежде. Вместе они падают ниц не перед Богом — перед общиной! И всем сынам Израиля Господня слава явилась! Все сыны Израиля святы!

 

              Несмотря на запрет, ведомые жаждой очиститься от греха, не послушав Моше, сыны Израиля «на вершину горы подняться дерзнули». Но их чрезмерное усердие, чрезмерная смелость не была поддержана Господом и Моше: «ковчег союза Господня и Моше из стана не тронулись». Врагом они были разбиты (В пустыне 14:41-45).

 

              И эта драма не была последним испытанием для Моше и Аѓарона. Перед рассказом о нём повествователь, как бы взяв паузу, сообщает заповеди, которые должно сынам Израиля исполнять. Среди них — святость субботы. Сыны Израиля увидели человека, собирающего в субботу дрова, привели его «к Моше и Аѓарону, и всей общине». По слову Моше нарушителя субботы вывели за стан, «забросали камнями — он умер» (В пустыне 15:32-36).

              Предыдущие выступления народа были, так сказать, стихийными бунтами. Даже о возмущении после возвращения разведчиков нельзя сказать, что оно был кем-то целенаправленно инспирировано, возглавлено и организовано. Иное дело бунт Кораха, Датана и Авирама, а с ними мужей именитых, глав общины, «на совет призываемых». Их тезис вполне определён, в высшей степени демократичен: «Довольно вам! Ведь вся община, все святы, Господь среди них!» Их обвинение ясно и категорично: «Почему над общиной Господней возноситесь?!» Пал ниц Моше и сказал Кораху и людям его: «Утром Господь сообщит, кто Его и кто свят, и кого приблизит к Себе» (В пустыне 16:1-5).

Моше посылает за Датаном и Авирамом. Те отказываются прийти, издеваясь над словами Моше: «Мало, что из земли, молоком и мёдом текущей, ты нас увёл — в пустыне убить,// но и властвовать над нами, и — властвовал! А в землю, молоком и мёдом текущую, не привёл и не дал удел: ни поля, ни виноградника!» (В пустыне 16:12-14) Далее становится очевидным, что Корах и приспешники его обижены тем, что им роль коѓенов не досталась, а они решили, что вправе её исполнять. 

 

 

              Однако этим дело не кончилось. Назавтра вся община на Моше и Аѓарона роптала: «Вы народ Господень убили». К соборному шатру двинулись — «облако покрыло его», «явилась слава Господня». Господь говорит Моше: «Уйдите от этой общины, Я вмиг их пожру». Пали ниц они. И Моше говорит Аѓарону: «Возьми совок, огонь с жертвенника на него положи, возложи воскурение и быстро иди к общине, их искупи,// ибо от Господа вышел гнев, мор начался». Побежал Аѓарон к общине, «возложил воскурение и народ искупил», «встал между мёртвыми и живыми:// мор прекратился». «Было умерших от мора четырнадцать тысяч семьсот// кроме умерших из-за Кораха» (В пустыне 17:6-15). 

              Вспомним утверждение Кораха: весь народ свят. Если так, то каждый вправе приносить Господу жертвы, возжигать священный огонь — исполнять службу коѓена, «узурпированную» Аѓароном и его сыновьями, частью колена Леви. Чтобы продемонстрировать, что Аѓарон с сыновьями призван к служению Господом, Моше по Его слову велит от каждого колена принести ему посох, написав на нём имя, а на посохе колена Леви написать: Аѓарон. Исполнили, принесли. В шатре откровения, пред Господом Моше все посохи положил. Назавтра посох Аѓарона расцвёл. Вынес Моше все посохи, взял каждый свой. Велел Бог Моше посох Аѓарона — «знак бунтарям, перед свидетельством» положить на хранение. Исполнил Моше повеление Господа (В пустыне 17:16-26).

Не раз в разных функциях посох появляется в повествовании. В руках Моше обращается в змея и снова становится посохом. Посохом Моше раздвигает воды Ям Суф. Посохом из скалы добывает он воду. В другой раз вместо того, чтобы сказать дать воду, Моше дважды посохом бьёт по скале. И как апофеоз посох Аѓарона в знак его избранности расцветает, посохи глав колен побеждая.

              Повествователь сообщает о смерти Мирьям и о новой вражде народа, собравшегося против Моше и Аѓарона. Причина обычная: «не было у общины воды». К прежнему причитанию («для чего вывели нас из Египта?») добавилось новое, намёк на гибель Кораха и сообщников его: «Если б и мы умерли, когда умерли братья наши пред Господом» (В пустыне 20:1-5).