Онтологические прогулки

 

 

 

1. Утопия глобализации.

 

Обратимся сначала к столь популярной среди властных структур идее о продлении существования капитализма путем глобализации мирового устройства с передачей управления цивилизацией мировому правительству.

Подобная, в сущности, фантазия указывает на желание властных элит иметь столь приятное для них пребывание на вершине пирамиды власти без всяких конкурентов при полном единении нижней части пирамиды.

Однако, желать можно всё, что угодно, но управлять этой естественной формой развития человеческого сообщества, как, впрочем, и иными формами его развития на других этапах нет никакой возможности даже с использованием искусственного интеллекта.

Примером этого являются регулярные кризисы, появление которых никакое правительство устранить не способно.

Основными причинами отсутствия возможности управлять развитием всей цивилизации является сложность, разнородность структурных элементов цивилизации, непрерывная и самодеятельная смена ее лидеров, неспособность правящих элит, ограниченных своими эгоистичными догмами, своекорыстными интересами и соответствующей им недальновидностью, разобраться в сущности происходящих процессов, которые они могут только иногда замедлять или ускорять, но не более того.

Поэтому эта сверхсложная система функционирования цивилизации происходит на планете сама по себе, точнее, по законам функционирования любых сообществ живых существ, соображают они индивидуально и коллективно осознанно или нет, в течение отпущенного соответствующим поколениям конечного времени существования всей земной цивилизации [см., напр., 1, гл. 2,3,4].

Глобализация также невозможна и по причине того, что сама цивилизация представляет собой ряд локальных цивилизаций с неодинаковым уровнем развития – от первобытнообщинных сообществ (Новая Гвинея, австралийские аборигены, многие африканские и южноамериканские сообщества) до родоплеменных сообществ типа племен Афганистана, Пакистана, кочевников севера Африки, а также многочисленных сообществ феодального уклада, например, таких как: Таиланд, Бруней, Марокко, Иордания.

Я полагаю, что в основании образа жизни и отношений людей, а значит, и темпов их развития находится соотношение коллективистской и индивидуалистичной форм сознания.

Примитивные (архаичные) сообщества, существующие на грани выживания, вынуждены отдавать приоритет коллективистскому самосознанию, которое практически полностью подавляет индивидуалистичное, находясь вместе с тем в подчинении природному (низшему, или животному) сознанию, и отличаясь от животных только тем, что их действия зачастую могут быть осознанными, тогда как животные в стаях или индивидуально подчинены только инстинктам и рефлексам, что позволяет им полностью адаптироваться к окружающей среде. Но человеческие сообщества уже способны менять эту среду в соответствии с тем или иным целеполаганием для улучшения условий своего существования.

В подобных сообществах отсутствует частная собственность, а коммуникации между сообществами минимальны, что означает незначительность объема информационных потоков, охватывающих архаичные сообщества.

С появлением частной собственности образ жизни и отношения между людьми существенно меняются.

Права членов тех или иных сообществ по отношению к собственности вынужденно начинают регулироваться, развивается товарообмен, возникают центры торговли, в основном на пересечении торговых путей, со временем превращающиеся в города. Появляются различные зрелищные мероприятия, описания путешествий и быта различных народов, что означает возникновение зачатков культуры.

В связи с этим растет уровень индивидуалистичной части самосознания, но, так как условия жизни остаются для подавляющей массы населения тяжелыми, коллективистская часть самосознания продолжает доминировать, оставаясь, тем не менее, в подчинении природному сознанию, ориентированному на выживание.

Поэтому государства, появляющиеся, как правило, в виде объединения городов и местностей, прилегающих к ним, по своей структуре напоминают по своей структуре племя. Во главе стоит вождь, который может носить наименование кагана или эмира. Его окружают советники, и рядом находятся жрецы. Однако, в отличие от племени, в этих образованиях появляются суды, сословное деление членов сообщества, сборщики налогов, охранные и воинские подразделения.

С течением времени авторитарная структура государств не претерпевает серьезных изменений - вплоть до XIX нашей эры, но затем она замещается республиканским строем, более выгодным набравшей силу буржуазии, которая в этом случае могла легко контролировать и даже менять правительства в своих интересах.

Соотношение коллективистского и индивидуалистичного компонентов самосознания так же не претерпевает серьёзных изменений до середины второго тысячелетия нашей эры, чему немало способствовали основные религиозные конфессии, всем силами боровшиеся за сохранение старинных устоев и стремящиеся запрещать любые нововведения.

Именно эта политика таких крупнейших конфессий как ислам, буддизм, католицизм, исключая возникшее в XVI веке нашей эры протестантство, оставила по сию пору многие страны на обочине истории, поскольку вывести на путь ускоренного культурного и технологического развития способна только личная инициатива, не стесненная рамками произвола государственных чиновников и прочих авторитетов, поддерживающих превалирование коллективистского сознания, включающего природное  сознание и определенную часть самосознания, над индивидуалистичной частью самосознания.

Преодолеть доминирование коллективистского сознания над индивидуалистичной частью самосознанием удалось только в ряде стран Европы благодаря отделению от католицизма протестантов, благословивших свободный труд [2, 3], и переходу протестантских стран к интенсивному технологическому развитию, привлекающему всё более и более дополнительные информационные потоки, которые, в свою очередь, способствовали повышению уровня индивидуалистичной части самосознания почти всех граждан этих государств, и вместе с тем обогатили их как материально, так и духовно, вследствие чего остальные страны мира с заторможенным развитием частично превратились в колонии развитых стран, а остальные стали их сателлитами.

В результате, все страны ислама и буддизма, самыми крупными из которых являются Индия, Индонезия, Иран, Египет, Пакистан, Нигерия, страны центральной Азии, а также страны традиционного католицизма, большая часть которых находится в Латинской Америке, оказались на обочине технологического развития со всеми вытекающими последствиями, главным из которых стало сохранение индивидуалистичного компонента самосознания на низком уровне, что означает отсутствие инициативы, предприимчивости, низкий уровень образованности населения и отсутствие интереса к творческой деятельности, раз можно пользоваться плодами чужого труда в виде телефонов, автомобилей, самолетов и т. п.

Такова цена доминирования коллективистского сознания, поддерживаемая указанными конфессиями, которые к тому же стараются всеми силами ограничивать влияние информационных потоков на своих прихожан, что особенно характерно для стран ислама с их средневековыми запретами.

Вы скажете, а как же Япония и Китай, мало чем уступающие в настоящее время в производстве высококлассной продукции ведущим странам мира?

На самом деле Япония несколько раньше, а Китай сравнительно недавно попали в информационные потоки, исходящие от Европейских стран, и со всей азиатской тщательностью стали воровать и копировать технологические новинки Запада, наладив производство этих копий в значительном объеме и с приличным качеством, но несколько дешевле.

Что же касается новых технологических открытий и изобретений, то их в этих странах как не было, так и нет. Китайская культура и ее японские образцы так же не распространились по миру.

Объяснение этому феномену заключается в том, что коллективистская компонента самосознание населения этих стран, поддерживаемое такими пассивными формами религии как буддизм и даосизм, не претерпело существенных изменений в своем доминировании над индивидуалистичной компонентой самосознания. Каждый китаец или японец всегда послушен вышестоящим и старается, во избежание неприятностей, не проявлять инициативы, но проявлять старание во имя процветания своего клана или сообщества.

Иначе говоря, стремление к стабильности и порядку, к соблюдению традиций препятствует в рамках подобной локальной цивилизации креативной деятельности, состоящей в выявлении нового и неведомого, которое как раз и может нарушить заведенный и отлаженный порядок.

Поэтому, несмотря на бурные информационные потоки, захлестнувшие эти страны, индивидуалистичной компоненте самосознания населения этих стран не удалось раскрепоститься, и Китаю или Японии не суждено рулить ни техническим, ни культурным прогрессом.

Россия, как Япония или Китай, почти всю свою историю существовала в рамках авторитарного государства, чью жители были холопами правителей. Естественно, проявление индивидуалистичной компоненты самосознания в этой стране было подавлено, отсутствовала всякая частная инициатива. Однако под давлением западных соседей правителям России пришлось задуматься над преодолением ее технологического и культурного отставания.

Довольно неординарный царь Петр I провел некоторые реформы, перестроив органы управления, хозяйство и армию по европейскому образцу. В результате, с течением времени появилась образованная прослойка, каждый член которой обладал определенной свободой в своих действиях, и, стало быть, приобрел достаточно высокий уровень самосознания, тогда как индивидуалистичная компонента самосознания представителей основной массы населения, подавленное коллективистским (общинным) самосознанием довольно низкого уровня, была практически незаметной, поскольку это крестьянское население находилось фактически в рабском состоянии.

Подобная двойственность самосознания населения наложила определенный отпечаток на всю последующую историю России, вызвав революцию 1917 года.

Совместить такого рода формы сознания различных по развитию сообществ, точнее, локальных цивилизаций, в единое целое невозможно, в отличие, например, от стран Европы, которые в основном попали в единый поток информационного развития, включая уклад и религию.

Конечно, все эти разнородные локальные цивилизации, отставшие в развитии, можно колонизировать или уничтожить, но имеет ли отношение подобный подход к глобализации как объединению равноправных, точнее, понимающих и уважающих друг друга сторон?

Так что и с этой стороны глобализация выглядит типичной утопией.

С другой стороны, С. Хантингтон [4] существенно преувеличил значение и мощь отсталых локальных цивилизаций, указав на возможность их реального противостояния Западу, выделив Китай и страны ислама.

Противостоять развитым западным странам в военном отношении способна только Россия, благодаря своим обширным ядерным арсеналам, но взаимное уничтожение противоборствующих сторон делает этот конфликт нереальным, тем более что Россия фактически стала полуколонией того же Запада.

Поэтому возможность конфликта локальных цивилизаций появляется лишь при существенном ослаблении Запада вместе со снятием по той или иной причине угрозы войны с применением ядерного оружия.

 

2. Идея отказа от капитализма с сохранением власти правящих элит путем ликвидации частной собственности и конкуренции.

 

Идея отказа от капитализма состоит в ликвидации частной собственности и конкуренции любым возможным способом, например, за счет повсеместного оцифровывания населения для распределения его по кастам, перехода на цифровую валюту для лишения народонаселения собственной воли в распоряжении средствами, и обретения власти немногих избранных над безликой толпой, желания которой предопределяются и исполняются искусственным интеллектом по приказам этих избранных.

Ошибочность и даже глупость подобного подхода наиболее рельефно проявляется в стремлении к отказу от частной собственности, которая вывела человечество из застоя архаичных времен в более-менее динамичное развитие в условиях конкуренции.

По-видимому, авторы этой идеи переоценили себя и недооценили Канта, который более 200 лет назад понял важность антагонизма, появившегося в социуме с возникновением частной собственности: ««Средство, которым природа пользуется для того, чтобы осуществить развитие всех задатков людей, - это антагонизм их в обществе, поскольку он в конце концов становится причиной законосообразного порядка… Без этих самих по себе непривлекательных свойств необщительности, порождающих сопротивление, на которое каждый неизбежно должен натолкнуться в своих корыстолюбивых притязаниях, все таланты в условиях жизни аркадских пастухов, то есть в условиях полного единодушия, умеренности и взаимной любви навсегда остались бы скрытыми в зародыше; люди, столь же кроткие, как овцы, которых они пасут, вряд ли сделали свое существование более достойным, чем существование домашних животных…» [5, с. 5].

Искусственное устранения конкуренции означает впадение сообщества в застой и постепенную деградацию, что неизбежно ведет к гибели данного сообщества и всех его сателлитов, следующих приказам хозяина, несмотря на все возможности, предоставляемые технологическим прогрессом, поскольку, например, перевод населения в виртуальный мир цифры означает разрыв этого населения с реальным миром, который просто исключает уже ненужную часть из себя.

Кроме того, власть имущие полагают, что благодаря переводу всех финансовых и большинства других операций в цифровой формат (цифровизация) падение спроса можно компенсировать заменой реальных потребностей населения на те, которые выгодны власть имущим.

Для достижения этой цели создается всемирная база данных, в которую должна войти вся доступная информация о каждом клиенте, включая даже болезни, которыми он страдает. Соответственно, эта информация позволяет вести непрерывный контроль за каждым человеком, навязывая ему как вкусы, так и товары, направляя каждого человека туда, куда желают власти, вследствие чего появляется возможность и собирать с него максимальную дань, и перманентно управлять всей его жизнью.

Подобная близорукая идея, рассчитанная на полное подчинение каждого человека соображениям властной элиты с помощью компьютерных сетей, направлена прежде всего на создание идеального потребителя путем лишения его собственной воли и желаний. Она быстро и неотвратимо приведет все слои общества, лишенное самодеятельности, а значит, и развития, к деградации и распаду в форме исчезновения основ цивилизации.

Абсурдность подобного подхода этих доминантов животных страстей и желаний при крайней слабости самосознания, которое не может заставить своих носителей вглядеться в перспективу и прекратить массовое отделение человека от духовных ценностей, а главное – от творчества, фактически отрицает смысл существования человечества в его стремлении к непрерывному осознанному обновлению, превращая его в подобие стаи обезьян.

При подобном развитии событий деградация населения произойдет довольно быстро, оставив от цивилизации, если исключить из нее отсталые народы, одни уже непонятные для уцелевших аборигенов приборы и механизмы.

 

 

3. Идея об установлении справедливого народного государства путем уничтожения правящих элит.

 

Эта идея, вдохновляющая массы трудящихся до сего времени, появилась сразу же после возникновения частной собственности, явно несправедливо распределявшейся.

Сохранившиеся китайские хроники свидетельствуют о целом ряде восстаний бесправного населения против мандаринов несколько тысяч лет назад. Некоторые из них завершились победой угнетенных. Однако эти победы вместо установления справедливости, как ее понимали обделенные ею, точнее, обделенные собственностью, приводили лишь к образованию новых династий в рамках того же антагонистичного строя, при котором массы бедняков всё так же работают на богатых и знатных.

Придать научный характер, в сущности, извечной мечте об уничтожении угнетателей и установлении своего рода рая на Земле попытался Карл Маркс в своем Манифесте [6] и последующих многочисленных трудах.

На этой образовавшейся основе, чарующей и вдобавок вроде бы научной, в России начале XX века была произведена последняя масштабная попытка установить истинно справедливое государство.

Крестьянские массы, воевавшие за чуждые им интересы, осознав данный факт после нескольких лет лишений и жертв Первой империалистической войны, повернули свои винтовки против власти, поменяв ее в итоге как бы на власть трудящихся в соответствии с учением Маркса, но, так же как в древнем Китае, вследствие низкого уровня коллективистского самосознания в его альтруистичной компоненте этой массы населения и еще более низкого уровня индивидуалистичной компоненты самосознания, пришли постепенно к образованию подобия азиатской деспотии во главе с первыми секретарями коммунистической партии - своего рода альфа-самцами, сменяющими друг друга, и новой религии, в которой стремление к небесной благодати было заменено стремлением к земной благодати под наименованием коммунизм, где все наконец наедятся досыта и будут жить - не тужить припеваючи без всякий забот и горестей.

Эта наивная вера вызвала небывалый жертвенный энтузиазм населения, приведший сначала к существенному технологическому и культурному прорыву, но, как и любая утопия, завершившийся довольно скоро полным идейным крахом в виде утраты веры в коммунизм и последующим разрушением искусственно созданной якобы всенародной социалистической державы с откатом от некоторого достигнутого модерна к средневековым методам правления и существования населения, разделенного снова на сословия, и повсеместной коррупции, поскольку за короткое время невозможен подъем низкого уровня коллективистского самосознания разнородного населения, еще недавно неграмотного или полуграмотного, с его архаичными понятиями об образе жизни, основанного более всего на природном сознании, и тем более невозможно формирование у большинства населения уровня индивидуалистического самосознания, достаточно высокого для того, чтобы стать превалирующим над коллективистским.

Этот сложный образовательный и воспитательный процесс, основанный на общем постепенном культурном и технологическом подъеме, как показало развитие европейский стран, ныне ведущих в мире, занимает не десятилетия, а столетия.

Поэтому население России в целом так и не преодолело барьер между индивидуалистической компонентой самосознания и той частью сознания, которое включает в себя коллективистскую компоненту самосознание основной части сообщества и его природное сознание, в пользу индивидуалистической компоненты самосознания.

Свободные люди – персоны с высоким уровнем индивидуалистической компоненты самосознания – никогда не позволят управлять собой альфа-самцу - единоличному правителю, каким бы он ни был, а в России это происходило тысячу лет и происходит сейчас

Чем же объяснить подобное развитие событий, приводящее, как правило, после революций и переворотов к восстановлению антагонистического строя?

Оказывается, в условиях частнособственнических отношений этот строй является наиболее эффективным и даже единственно возможным, поскольку обеспечивает тот или иной темп развития, определенный порядок в государстве, страхуя его от хаоса и исчезновения, тогда как его отсутствие неизбежно приводит к стагнации и распаду государства и дальнейшему поглощению его другими государствами.

Идея разумного эгоизма Гоббса, подкрепленная в дальнейшем концепцией прагматизма Пирса, по существу, являются основой идеологии наиболее продвинутого антагонистического строя - капитализма.

Гоббс утверждает, что человек, как природное существо, - эгоистичен, стремясь прежде всего удовлетворять собственные потребности, однако, он же и разумен, то есть разумом он способен понять, что учитывать интересы других людей часто оказывается выгодным.

Для иллюстрации приведем небольшой отрывок из «Левиафана» Гоббса: «… естественные законы (как справедливость, беспристрастие, скромность, милосердие и (в общем) поведение по отношению к другим так, как мы желали бы, чтобы поступали по отношению к нам) сами по себе, без страха какой-нибудь силы, заставляющей их соблюдать, противоречат естественным страстям, влекущим нас к пристрастию, гордости, мести и т. п…” [7, с. 192].

Что же касается прагматизма, то он характеризуется его основоположником, Пирсом, так: «Поскольку истина есть не более и не менее чем характер какой-то пропозиции, состоящей в том, что убежденность в этой пропозиции, если таковая обоснована опытом и рефлексией, приведет нас к такому поведению, которое бы способствовало удовлетворению желаний, каковые эта убежденность будет определять. Говорить, что истина значит нечто большее, значит утверждать, что она вовсе не имеет значения… Из того, причиной чего, как вам представляется, способен стать предмет вашего понятия, учтите всё представимо практическое. Это будет все ваше понятие данного предмета» [8, с. 104, 168].

Разумный эгоизм и прагматизм, с одной стороны, раскрепощают производительные силы каждого индивида, делая его конкурентно свободным в рамках поддерживающего стремление каждого человека к улучшению жизненных условий государства. Тем самым темпы развития соответствующих сообществ становятся максимально возможными.

С другой стороны, неравенство способностей и условий при господстве неограниченной конкуренции индивидов, стремящихся к получению выгоды для себя, не может не привести к расслоению общества по обладанию имуществом или его эквивалентов, и отличие по размерам этого владения может достигать астрономических значений.

Естественное возникновение перманентной напряженности между «обиженными бедняками» и «зажравшимися богатеями» властная элита пытается сгладить ограблением менее развитых сообществ, средства от которого в значительной степени перебрасываются на дополнительное прокормление как обывателей, так и среднего класса во избежание социальных катаклизмов.

В капиталистическом обществе, формируется несколько основных страт. Большинство составляют обыватели, к которым относятся служащие разного рода, производящий и технический персонал фабрик, заводов и прочих корпораций, производящих продукцию, в том числе и в сфере агрокультуры, а также пенсионеры и домохозяйки.

Управляющей стратой является властная элита, которой противостоит неформальная оппозиция. Подпирает властную элиту бюрократический аппарат разного рода, а также ряд силовых органов и армия. Страта креативных персон, в сфере которых находится развитие науки, технологий и культуры так же подчинена властной элите.

Таким образом, кроме обывателей и властной элиты, представляющей собой главным образом организационно-управляющий контингент из высшего чиновничества и наиболее продвинутый бизнес, в каждом сообществе имеется прослойка людей умственного труда, интеллектуалов разного рода, а также -сравнительно немногочисленных представителей остального населения, сумевших так или иначе подняться в своем самосознании до того уровня, который диктует им отвращение к аморальному и корыстному поведению правящей элиты.

Эти люди питают надежду на переустройства общества в сторону гармонии, то есть равенства, братства и вместе с тем свободы, не понимая, что свобода всегда противостоит равенству, справедливости, разрушая любую стабильность. Но эта надежда на гармоничное мироустройство не может исчезнуть в их благостном сознании никогда: они, как истинные гуманисты, не способны поверить, что ужасы нашего мира не могут перейти в благоденствие каждого человека и всего человечества в конце концов.

Неформально оппозиционная часть интеллектуалов, к которым можно отнести разнообразных образованных выходцев из народа в том или ином поколении, - активных, честных, искренне желающих блага народу, то есть с доминантой альтруизма в своем самосознании, никогда не примыкали и не примкнут к лицемерной и корыстолюбивой управляющей элите государства. Совершить подобное им не позволит уже достигнутый уровень самосознания, ставящий материальные блага на последнее место в ряду ценностей жизни. Поэтому они всегда будут разоблачать нечистоплотных, лицемерных и вороватых власть имущих, бороться за права и гражданские свободы трудящихся, как можно более широко привлекая их к этой борьбе.

Тем самым их противостояние властной элите не дает обществу застыть, являясь отражением антагонизма природного сознания и самосознания в каждом человеке.

Борьба между ними при пассивном по большей части поведении остального населения происходит непрерывно с доминированием более энергичной и беспринципной управляющей элиты, провоцирующей ненависть к себе со стороны всех остальных, и тем самым образуя тот антагонизм, который не дает обществу остановиться в развитии.

Именно по этой причине, любой переворот или революция, свергающая или даже уничтожающая всю властную элиту, как это происходило, например, в Китае неоднократно, сравнительно быстро приводит к воспроизводству прежнего – антагонистического - порядка в обществе, то есть восстанавливает то условие, при котором только и возможно развитие общества.

В России, по прошествии семидесятилетних катаклизмов, произошло то же самое. Если же подобного восстановления не случается, то сообщество распадается, сливаясь с соседними государствами. Что касается России, то места для нее в ряду развитых капиталистических стран не нашлось в силу определенной отсталости и культурной разобщенности с западными странами, и она довольно быстро превратилась в полуколонию ведущих стран Запада, управляясь подкупленной ими компрадорской элитой.

Перекос в противостоянии властной элиты и неформалов-интеллектуалов ведет либо к застою в развитии сообщества, либо – к дезорганизации системы управления и наступлению хаоса с непредсказуемыми последствиями.

Тем самым движущей силой общественного развития, как и развития каждого человека, является скрытое взаимодействие двух форм сознания: низшего, или природно-животного, и высшего, или самосознания [9, часть 3, § 3].

Остальные, значительные по численности страты общества, кроме слоя креативных персон, обеспечивающих научный, технологический и культурный подъем, с политико-социальной точки зрения не представляют большого интереса, являясь, вследствие пониженного уровня самосознания и, следовательно - прагматичными устремлениями, более или менее близкими к обывателям. К этим конформистским или инертным слоям можно отнести силовиков, военных, мелких бизнесменов, рантье и различные криминальные элементы

Поэтому из-за низкого уровня самосознания и, как следствие, эгоцентризма и прагматических устремлений, они не способны самостоятельно повлиять на ход общественного развития, но эти слои под воздействием пропаганды, а также под влиянием изменившихся условий существования могут начать действовать, либо поддерживая правящий режим, который в целом удовлетворяет их довольно убогие жизненные потребности, либо присоединяясь к противникам режима, если он лишает их сытой и размеренной жизни.

 

 

4. Идея о симбиозе человеческого разума и «разума» искусственного интеллекта.

 

Обратимся теперь к очередной утопии - идее о создании гибрида человеческого организма и искусственного интеллекта для устроения якобы оптимального технократического общества.

Под искусственным интеллектом, по-видимому, следует понимать способность машинного (электронно-вычислительного, квантового или иного) мозга решать поставленные задачи, предоставлять запрашиваемую информацию и, используя датчики, управлять разнообразными устройствами путем моделирования ситуации в соответствии с поставленной целью.

Основными характеристиками этого мозга являются объем памяти и быстродействие по использованию введенных в него программ, превышающие те же характеристики человеческого мозга, и тем самым позволяющие эффективно замещать человека как в решении разнообразных задач, так и в управлении сложными процессами.

В частности, искусственный интеллект используется в математических доказательствах, анализе данных, при планировании, прогнозировании, переводе, систематизации знаний, обучении, распознавании, взаимодействии с внешней средой в соответствии с показаниями датчиков (манипулирование объектами, навигация, регулирование технологических процессов, диагностика заболеваний, обслуживание клиентов в финансах и торговле, охрана объектов, управление транспортом, вредные производства, развлечения и т. д).

Часть ученых полагает, что искусственный интеллект, как и человек, способен обладать творческими способностями, или креативностью. К ним, в частности, относятся Марк Ридл из Технологического института Джорджии (США) и глава объединения «Лондонские футуристы» Дэвид Вуд (Великобритания) [10].

Чтобы понять, способен ли искусственный интеллект выполнять креативные функции, отметим некоторые его особенности.

Искусственный интеллект способен лишь воспринимать поставленную ему цель, но не может сам ставить ее, и он не понимает смысла получаемых данных, которые после расшифровки превращаются в информацию для человека.

Искусственный интеллект не способен превратиться в сознательное существо любого уровня потому, что он распознает те или иные данные по матрицам, вложенным в него человеком для человека, а не для самого себя, не понимая причину постановки задачи и ее существо, но предлагая те или иные варианты решений в соответствии с имеющимися матрицами, не выходя за их пределы. Из отобранных искусственным интеллектом вариантов человек-потребитель может выбрать наиболее действенный по его мнению.

Искусственный интеллект не имеет самостоятельной жизни, за которую любому живому существу приходится бороться, и он не имеет возможности продолжить себя в потомстве.

Искусственный интеллект способен работать только при посредстве человека, но вместе с тем для него не требуется обязательная коммуникация с другими искусственными интеллектами. В этом отношении он является обычной вещью, не интересующейся ничем и не интересной никому, пока ее не подключат к источнику энергии и не введут соответствующие целям человека программы, тогда как ни одно живое существо не способно жить в изоляции, и «отключается» от жизни только после смерти, то есть – ухода из тела сознания.

Искусственный интеллект способен пользоваться только правилами формальной логики в рамках решения поставленной ему задачи, в частности, он может производить новую информацию, лишь комбинируя известную ему информацию, но не способен производить принципиально новую информацию иным способом. В частности, ему недоступен интуитивный подход и у него отсутствует воображение.

Сравнение человеческого интеллекта с машинным (искусственным) показывает, что основными характеристиками обоих типов интеллекта является быстродействие, объем оперативной памяти, использование формальной логики для создания моделей.

Главное отличие естественного интеллекта от искусственного состоит в несамостоятельности искусственного интеллекта, который работает на внешнего потребителя, и который, к тому же, может постоянно меняться, тогда как естественный интеллект работает на совершенно определенное живое существо: в данном случае - на конкретного человека.

Из-за полной несамостоятельности искусственного интеллекта по сравнению с естественным (природным), который не имеет жесткой программы действий, вытекает следующее отличие: искусственный интеллект обрабатывает только те сведения, которые передаются ему по желанию потребителя только в рамках программ, заложенных в него, и искусственный интеллект не способен уклониться от желания потребителя, тогда как природный интеллект обладает определенной автономностью в своих действиях, в частности, он способен решать задачи не только по стандартным программам, но и применяться к некоторым изменениям параметров среды, окружающей живое существо, а также оперировать разнообразными и во многом произвольными сигналами, попадающими в органы чувств и от них к нему.

Более того, искусственный интеллект не понимает смысла поступающих данных, обрабатывая их по вложенным в него матрицам. Он не понимает и цель этой обработки, предоставляя результат обработки информации потребителю в виде связанных определенным образом данных, например, сводки погоды или перевода текста на другой язык. Точно так же – механически - искусственный интеллект участвует в управлении подчиненными ему системами, например, контролируя движение конвейера или работу робота на Марсе.

То есть искусственный интеллект является быстродействующим и хорошо организованным болваном, поскольку не только не понимает смысла своих действий, но и не заинтересован в собственном существовании, раз он функция внешнего потребителя, и этот потребитель в любой момент может отключить робот или компьютер по своему желанию.

Именно по причине собственной бессмысленности в любой деятельности, но по виду - разумной работы (в его разум подавляющее большинство населения и даже многие ученые свято верят), запрограммированной на самом деле внешним потребителем для получения плодов его трудов, искусственный интеллект не способен быть креативным, в то время как естественный интеллект не имеет жесткой программы действий, оперируя разнообразными и во многом произвольными сигналами, попадающими в органы чувств и от них к нему, для решения задачи удержания собственного носителя (живое существо) в состоянии непосредственного потребления ощущений, в результате чего живое существо оказывается способным, как минимум, действовать по методу проб и ошибок в меняющейся обстановке. До креативности тут далеко, но всё же смысл в действиях естественного интеллекта имеется, поскольку он, как неотъемлемая часть индивидуального сознания, заинтересован в сохранении ощущений, которые дают жизнь всей системе любого организма, в том числе и ему.

Таким образом, работая на живое существо, и находясь во внутренней структуре потребителя, интеллект становится его органической и неотъемлемой частью – своего рода блоком обработки информации и блоком управления функциями организма в его взаимодействии с окружающей средой, самостоятельно соображая в рамках подобного функционирования, без чего живое существо обойтись не может [11].

Тем самым интеллект любого живого существа – от бактерии до человека – одинаков по принципу действия и запрограммированной функциональности.

Мало того, по функциональности, которая определяется соответствующими программами; отсутствием самостоятельности; зависимости от оперативной памяти интеллект живого существа аналогичен искусственному интеллекту.

И всё же, интеллект живого существа отличается от искусственного интеллекта.

Во-первых, тем, что он является неотъемлемой частью своего хозяина – сознания, без которой сознание не способно функционировать, поскольку интеллект живого существа не только отвечает за функционирование каждой клетки организма и всего организма как единой системы, но и по сигналам от единого сознания использует формообразующие способности, заложенные в его программу, для формирования собственного времени, то есть локальной текущей реальности.

Если по каким-то причинам интеллект организма перестает действовать, то сознание выпадает из текущего времени, что означает для данного живого существа смерть. Но, поскольку от сознания в каждом живом существе зависит всё – от проявления вневременной бесконечности в форме бытия, так как оно участвует в формировании времени, до организации жизни в этом бытии, - постольку ему приходится искать подходящий его уровню развития зародыш для роста и развития вновь. И всё повторяется сначала – от рождения до нового рождения. Впрочем, подробнее об этом рассказывается в работе «Почему невозможно распознать сущность сознания?» [12, раздел 6].

Во-вторых, естественный интеллект не имеет жестких программ действия, которые в результате мутаций генома меняются в соответствии с воздействием окружающей среды. Поэтому интеллект способен более или менее оперативно применяться к изменениям некоторых параметров среды, а также оперировать разнообразными и во многом произвольными сигналами, попадающими в органы чувств и от них к нему, для решения задачи удержания собственного носителя (живое существо) в состоянии непосредственного потребления ощущений.

В противоположность отношению естественного интеллекта и сознания человека, слитых воедино, отношение живого существа в виде человека и искусственного интеллекта таково, что человек жил и может жить вполне сносно и без искусственного интеллекта, который, безусловно, способен облегчать его существование, но вместе с тем это облегчение переводит как самого человека, так и практически все сообщества в новое состояние всего лишь пользователей информации, предоставляемой искусственным интеллектом, лишая их самодеятельности как в мышлении, так и оставляя без работы, в том числе и работы по добыванию информации и ее самостоятельному критическому анализу. Всё это довольно быстро приводит к деградации всю цивилизацию. [1, гл. 3, 4]

Конечно, уровень развития интеллекта для простейших и сложных по структуре организмов разнится, но принцип действия этого биологического компьютера, его функции, реализующиеся по программам, соответствующим устройству организма и наличию у него тех или иных органов чувств, остаются неизменными.

На другом уровне воздействия сознания на структурированный материал тела сознание в виде своей особой части организует внешнее взаимодействие организма с окружающей средой, как минимум, для выживания в ней в борьбе с конкурирующими особями, а также, при благоприятном стечении обстоятельств, придает организму стремлении к занятию в сообществе аналогичных организмов места, наиболее выгодного с точки зрения получения ощущений, желательно, наиболее приятных, вследствие всегдашней неудовлетворенности существа настоящим, вынуждающая искать лучшие условия.

На этом – открытом - уровне в основном проявляет себя при посредстве интеллекта эта особая часть каждого индивидуального сознания, которое можно назвать природным сознанием, присущим каждому живому существу. Природное сознание решает текущие проблемы существования в какой-то степени свободным (незапрограммированным) выбором в своей реакции на вызовы окружающей среды, который может быть ошибочным, но, в целом, именно он способствует развитию живых существа вместе с их сознанием. И помощником в этом процессе взаимодействия живого существа со средой для природного сознания является его интеллект, который предоставляет природному сознанию соответствующую информацию по его запросам, как текущую, так и из памяти.

В данном процессе взаимодействия с окружающей средой этой части сознания живого существа приходится решать разные типы задач, проявляя соответственно различные мыслительные способности, которые заключаются не только в быстроте принятия решений с использованием сохранившихся в памяти данных, подходящих к решению появившейся проблемы, но и в поиске новых - более благоприятных - условий для жизни, то есть соображать, как минимум, на низшем уровне креативности, проявляя любопытство, а также искажать информацию о себе (обман) для конкурентов и союзников, пытаясь создать максимально благоприятные условия для собственного существования в виде приятных ощущений.

Иначе говоря, этой составляющей индивидуального сознания каждого живого существа – природному сознанию - приходится реагировать на вызовы собственного окружения, то есть в той или иной форме соображать, как повысить вероятность выживания, выбрать наиболее предпочтительное время для размножения, занять выгодное положение в собственное нише существования и т. п. Подобный мыслительный аппарат на основе ощущений может распределяться, в частности, по разным нейронным цепям и решать по-своему появляющиеся проблемы существования.

Этим самым природное сознание стремится обеспечивать максимально возможное приспособление организма к окружающей среде при его открытом взаимодействии с ней.

Правда, природное сознание, практически. не выходит за рамки инстинктов и рефлексов, в результате чего живое существо оказывается способным в основном действовать по методу проб и ошибок в меняющейся обстановке, часто погибая, но передавая потомству свойства, необходимые для жизни в новых условиях.

Дополнительный уровень воздействия сознания на собственный организм, а также на процесс взаимодействия этого носителя сознания с другими существами, характерен из всех организмов только для человека, заключаясь в присущем ему самосознании, обеспечивающем уже использование окружающей среды в своих целях на основе понимания собственного взаимодействия с ней не только для приспособления к этой среде, но и для ее искусственного преобразования, которое постепенно дает всё больше свободного времени, предоставляя каждому человеку соответственно больше возможностей для общего развития, которое ранее тормозилось проблемой выживания.

Эту двойственность человеческого сознания довольно четко отметил А. Шопенгауэр в своем фрагменте «Об интеллекте без разума» [13, с. 78], по-видимому, понимая под термином «интеллект» именно все мыслительные способности организма, то есть, по сути, сознание и самосознание: «… у животных есть простой интеллект, у нас же – двойной, именно – наряду с созерцательным еще и рефлективный, и операции обоих часто совершаются независимо друг от друга: мы созерцаем одно, а мыслим другое, хотя часто эти операции пересекаются друг с другом».

Действительно, в человеке проявляется как действие природного сознания, решающего с помощью интеллекта в основном проблемы выживания и наилучшего приспособления к собственному окружению, так и действие самосознания, решающего большей частью проблемы улучшения собственной жизни и состояния человеческих сообществ не только прагматически, но и преследуя в своих лучших представителях альтруистически-культурные цели, переводя собственное самосознание постепенно на более высокий уровень, то есть расширяя возможности существования до самых высоких его образцов. При этом, самосознание, так же как и природное сознание, использует интеллект в качестве поставщика информации для решения собственных проблем управления поведением человека.

Подобная разнонаправленность решаемых задач в одном и том же сознании человека не только предполагает непредсказуемость его действий, но и непрерывную борьбу этих составляющих сознания, решающих различные задачи, что означает появление в этой форме живых существ новой движущей силы развития сознания, существенно ускоряющей развитие сознания вместе с развитием человеческих сообществ [9, часть 3, § 3].

(Окончание следует)