Онтологические прогулки

В человеческих сообществах, в которые постепенно превратились сообщества гоминидов, умения накапливались, способности развивались, обмен звуковыми и визуальными знаками заменялся словесным общением и письменными знаками, вследствие чего поток информации, охватывающий эти сообщества всё более расширялся.

Все эти изменения сообществах происходили на фоне трудовых усилий в тех или иных сферах, которыми нужно было руководить и организовывать их, а также защищать сообщество от врагов.

Поэтому над рядовыми трудящимися неизбежно возникает немногочисленная группа власть имущих, у которых с появлением избыточного продукта непременно появляется мысль об отъеме этого избытка у его производителей благодаря использованию своего положения, а также с помощью хитрости или просто силы.

Чтобы наиболее эффективно и безопасно для себя использовать трудящихся в своих интересах, власть имущие устанавливают выгодные для себя правила, узаконивая право на захваченную собственность, обрамляя эти законы соответственными правовыми и силовыми институтами, и образуя тем самым с течением времени сообщество со структурой, выгодной власть имущим для закрепления их главенствующего положения – государство.

Явная несправедливость подобного порядка рано или поздно приводит к появлению более или менее организованных народных защитников, которые в силу присущего им альтруизма желают уравнять всех, добившись тем самым истинной общественной справедливости, предлагая различные идеи на этот счет, и пытаясь реализовать эти идеи на практике, но до сих пор безуспешно.

Все неудачи в установлении равенства и братства этими защитниками находят объяснение в основном в природном неравенстве людей по уму, способностям, воле, а значит, степени хитрости, креативности, альтруизма, эгоизма, а также в различии интересов.

Следствием подобного неравенства, независимо от желаний, идей и усилий радетелей справедливости разного рода, является автоматическое расслоение  человеческого сообщества на четыре основные страты: власть имущие, которые окружают себя советниками, силовыми органами, судами и прочей обслугой; радетели справедливости, которых в основном представляет неформальная оппозиция власть имущим; обыватели, к которым относится подавляющая часть трудового населения; деятели науки, техники и культуры, которые в значительном числе появляются только на стадии капитализма.

Всем представителям этих страт, но в разной мере, свойственна творческая активность, или креативность.

В наибольшей степени она проявляется у персон, развивающих науку, технику и культуру, в результате чего общество не стоит на месте, а прогрессирует в материальном и духовном отношениях.

Однако этот прогресс обеспечивается только в рамках антагонистических социальных отношений, в которых основную роль играет право собственности, за которую борются всеми возможными средствами, и неизменное преимущество в этой борьбе имеют власть имущие именно потому, что они обладают властью и полномочиями управлять сообществом прежде всего в своих интересах, а во вторую очередь – в интересах сообщества.

Именно они, конкурируя между собой как в рамках собственного сообщества, так и межгосударственных отношениях, а также защищаясь от нападок оппозиции, вынуждены ради сохранения власти использовать все достижения науки и техники для получения преимущества в торговле и войнах, а также вынуждены развивать образование населения для получения специалистов в различных научных и технологических отраслях, обеспечивая тем самым развитие сообщества в целом.

В результате, социальный климат постепенно меняется в сторону роста альтруизма у населения, число радетелей справедливости так же растет. Вместе с этим, население получает всё больше прав и свобод в общественной и трудовой сферах, а власть имущие всё чаще вынуждены идти на уступки оппозиции, чтобы предотвращать народное возмущение.

Кажется, еще один рывок в этом прогрессивном движении, и, несмотря на имеющиеся препоны, наконец наступит искомая справедливость, которая выльется в полноценное и гармоничное существование всех и каждого.

Именно об этом мечтали все выдающиеся мыслители от Платона до Маркса.

Однако ничего не получается.

Ни кровавые перевороты, ни революции, радикально меняющие, как кажется на первый взгляд, основы социального строя, не в силах изъять проявляющееся снова и снова противоречие между теми, кто имеет власть и теми, кто оппонирует ей, считая себя борцами за справедливость для всех.

Но, что любопытно, если какие-то из этих борцов получают власть, то они не желают делиться ею и, тем более, отдавать, мотивируя это тем, что они лучше знают, как и куда вести сообщество для достижения счастливого будущего.

Тем самым неизбежно восстанавливается всё тот же строй, основанный на привилегиях одних над другими и эксплуатации одними других.

Общественные науки этот феномен не в состоянии объяснить в рамках своих теорий общественного развития.

А это означает, что надо выйти за рамки этих теорий, чтобы объяснить этот феномен.

Ниже приведена попытка дать это объяснение.

Все живые существа отличаются от прочих объектов бытия присутствием в них сознания, которое, собственно, и делает их живыми. Это означает, что они, в отличие от неживых объектов, приобретают новые свойства, которые позволяют им копировать себя через размножение благодаря имеющемуся в них генетическому коду; смыкаться с окружающей средой посредством метаболизма; следуя мутациям, распределяться по различным типам живых организмов, и вместе с тем с большим или меньшим успехом видоизменяться в соответствии с переменами в окружающей среде, в частности, усложняться и т.д.

Однако эти существа в виде флоры и фауны не имеют субъектности, проявляясь в окружающей среде лишь в виде не сознающих самих себя динамических составляющих среды, которые, хотя и действуют, придавая развитие этой среде, но действуют инстинктивно-рефлекторно., то есть их сознание ограничено потреблением ощущений, и оно не выходит за рамки окружающей среды, а само развитие оказывается очень медленным в сравнении с сознательными действиями. Поэтому такой изначальный тип сознания может квалифицироваться как низшее сознание, единственно присущее всем живым существам, кроме человека, обладающего неким дополнением к нему.

Данное ограничение в единственности низшего сознания у любого представителя флоры или фауны снимается в человеке, чьё сознание приобретает существенное дополнение в виде осознания самого себя в текущем времени, то есть понимая возможность изменения окружающего в тех или иных целях, зависящих от его намерений и интересов, которые не ограничиваются, подобно животным, одними ощущениями.

Тем самым человек становится субъектом действия: он понимает смысл своих действий, составляя проекты, корректируя их на ходу, то есть, оставаясь частью среды, он вместе с тем поднимается над ней, становясь отчасти ее хозяином и даже творцом как в различных рукотворных сооружениях, механизмах, процессах, так и творениях духа, что отражается в различных направлениях искусства и культуры.

Подобные действия меняют существенно и с ускорением не только окружающую среду, но и духовное содержание сознания человека, повышая его образовательный и культурный уровень, то есть позволяя ему постепенно становиться в своем осознании себя всё выше. Поэтому такой дополнительный к низшему сознанию тип сознания может квалифицироваться как высшее сознание живых существ, или самосознание, которое присуще только людям.

Таким образом, в человеческих существах имеется две составляющих сознания – низшее, именуемое часто бессознательным, или подсознанием, и высшее сознание, или самосознание. уровень которого может существенно отличаться в зависимости от степени развития человека или его сообществ – возьмите, например, человека каменного века и нынешнего нобелевского лауреата, – уровень самосознания и в том и другом случае существенно иной, однако самосознание присутствует и тут и там, не исчезая никуда, а вот низшее сознание, отвечающее в основном за функционирование организма (тела) для удержания его в живом состоянии и адекватным в отношении пребывания тела в окружающей среде, а также за его закрепление и распространение в ней, остается практически неизменным, то есть не зависит от времени.

Обе эти составляющие (ипостаси) существуют и действуют в теле и через тело в неразрывной связи, причем высшее сознание существовать без низшего неспособно, так как последнее отвечает за сохранение живого существа в среде, без чего невозможно обойтись, а первое – прежде всего за осознанно-проектную деятельность существа как индивидуально, так и в человеческих сообществах, находящихся в определенной среде, и без него остальные природные существа вполне обходятся.

Именно эти глубинные сущности в виде низшего сознания и высшего сознания, скрытые и переплетенные в каждом человеческом сознании, а, следовательно, и в общественном сознании, со всем их антагонизмом из-за необходимости решения ими различных задач, чаще всего противоречащих друг другу, реально определяют развитие человеческих сообществ на любом этапе.

Для большей ясности приведем более развернутое определение высшего и низшего сознания, а также укажем на особенности их взаимодействия.

В каждом человеке соседствуют два непримиримых существа.

Одно из этих существ определяется низшим сознанием, которое только одно присуще всей флоре и фауне, кроме человека; этот тип сознания проявляется в единении со средой на основе ощущений.

Существа с этим типом сознания находятся в общем потоке жизни, но не способны над ним «приподняться», они не понимают, что живут. В этом отношении они напоминают заранее запрограммированные механизмы, которые способны ощущать, формируя собственную среду и приспосабливаясь к ней, но которые лишены спонтанных или сознательных воспоминаний, фантазий, представлений о времени, они имеют лишь генетическую память при отсутствии устной или письменной памяти поколений, и не способны сознательно, то есть целевым образом, воздействовать на среду обитания.

Эти существа даже не имеют понятия о том, что умрут, но могут лишь инстинктивно чувствовать приближение смерти. Подобное ограничение сознания для этих существ означает невозможность любого целенаправленного изменения среды даже для наиболее развитых их представителей – эти существа полностью подчинены ей, хотя, при этом, вполне разумно и эффективно взаимодействуют с окружающим ради удержания себя в ней и для получения наиболее приятных ощущений с позиции поступающей от их органов чувств в обрабатывающие центры организма информации. Их сознание не искажено размышлениями, реминисценциями и переживаниями, свойственными человеческому сознанию в целом.

В этом отношении данные природные организмы являются более совершенными, чем люди, а незнание и непротиворечивость собственной сущности делает их вполне «счастливыми» в существовании, несмотря на то что в общей природной циркуляции они только и делают, что пожирают друг друга.

И такое «существо» непременно «сидит» в каждом человеке, и не может не определять его существование в той или иной мере, как бы ни пытался человек отдалиться от него.

Другое «существо» в человеке представлено высшим сознанием, которое отделяет его от среды обитания и от соплеменников; оно проявляется в осознании им собственного существования, например, в виде отвлеченных представлений о мире и о себе, возврата в прошлое в виде воспоминаний, проектирования последующих действий на основе сознательно подобранных данных из памяти в сочетании их с вновь поступающей информацией, ответственности за совершенное, возможности принимать какие угодно решения, даже самые невыгодные и бесполезные, что на самом деле есть самое яркое проявление свободы сознания.

На этой основе человек пытается ставить себе цели, решать всевозможные задачи и менять тем самым с помощью выработанных представлений-проектов окружающее. Например, это существо способно строить себе жилище не по стандарту, а так, как ему больше нравится, придумывая по ходу строительства новые способы подвоза материалов, меняя палитру стен и крыши, внося в меру своей сообразительности те или иные нововведения, в отличие, например, от неизменных стандартов муравейника.

Новые проекты и идеи развивают ум человека, его проницательность, способствуют наиболее эффективному проявлению еще в течение жизни разнообразных способностей, приводят к мысли об украшении жизни, то есть культуре собственного бытия и бытия общественного.

В человеке обе этих противоположных по отношению к себе и к окружающему ипостаси сознания слиты воедино. Поэтому они не проявляются отдельно, но действуют подспудно, а степень их доминирования зависит от степени развития в человеке высшего сознания. И сам человек часто не может предсказать, что в нем вдруг в следующий момент станет преобладающим – любовь или ненависть, злоба или сочувствие, искренность или лицемерие, робость или мужество, рассудительность или безрассудство.

Низшее сознание «питается» только ощущениями, которые дают ему всё, в том числе и гармонию существования, то есть нечто приемлемое и даже приятное в нашем понимании в определенном сочетании ощущений, если, конечно, отвлечься от борьбы каждого существа за выживание. Поэтому оно ни в коем случае не желает лишаться ощущений.

Подобное тип сознания обладает естественным эгоцентризмом, автоматически стремясь выжить, невзирая ни на что.

В процессе развития живых существ этот тип сознания претерпевает сравнительно незначительные изменения, поскольку не способен изъять свое основное свойство – безотчетное стремление к выживанию, основанное на изначальной активности любого живого.

Высшее сознание, присутствующее в человеке на любом уровне его развития, является коренной противоположностью низшему сознанию.

При наличии высшего сознание в живом существе, это существо как бы прозревает, становясь не столько «влитым» в среду, сколько отделенным от нее, и, стало быть, оно обретает возможность посмотреть на нее и на себя со стороны, оценить это соотношение в попытках осознанно ставить себе цели в виду тех или иных недостатков в собственном существовании, которые, по мнению этого существа, можно было бы преодолеть, и добиваться осуществления поставленных целей в действиях.

Всё это явно выпадает из инстинктивно-рефлекторной сферы действия низшего сознания, и даже начинает противоречить ей, поскольку высшее сознание часто пренебрегает утилитарными соображениями, гоняясь за чем-то недостижимым, но любезным сердцу и уму.

Отделенное в самосознании от среды существо, с течением времени в своем развитии во взаимоотношениях с себе подобными начинает испытывать потребность в новых формах, отличающихся от первобытнообщинных отношений еще диких людей, полностью поглощенных борьбой за выживание. Во взаимном общении это существо достигает такого предела, при котором его разнообразные осознанные стремления начинают выливаться в существенные изменения окружающей среды, а не просто в ее использование.

От собирательства человек переходит к скотоводству, выращиванию злаков, прочим формам хозяйствования и соответствующего обмена продуктами труда. Возникает неравенство, собственность, борьба за сохранение и приумножение собственности, за власть и т. п., что требует в свою очередь образования неких институтов порядка во избежание хаоса – появляются локальные государства в лоне растущей и совершенствующейся цивилизации.

Новые формы, институты, с одной стороны, обеспечивают ускоренное развитие сообществ уже в структурированном виде, то есть как государств с органами управления, безопасности, судами и т. д., а с другой стороны, не дают государствам развалиться в силу раздирающих последние противоречий.

Несмотря на определенный прогресс в развитии человеческих сообществ в соответствии с развитием самосознания, сущность человеческого сознания, выражающаяся в дуализме, точнее, в разнонаправленных жизнеустремлениях низшего и высшего сознаний (форм сознания), никуда не девается, и не может существенно модифицироваться.

Обе эти стороны сознания непрерывно конфликтуют как внутри человека, так и в межличностных отношениях: недовольство собой, видимая неспособность быстро измениться, ощущаемая ограниченность интеллекта, способностей и т. д.; зависть и ненависть к конкурентам моментально разнесли бы в клочья любое человеческое сообщество, если бы не государство с его институтами.

Тем не менее, каждый человек проявляет и свойства высшего сознания, которые выражаются не только в интеллектуально-производственной сфере, но и в любознательности, различных религиозных и культурных формах, а также в приязненных отношениях, как-то: дружба, любовь, переживания за близких, за отечество и т. п.

Если отношения между людьми на основе самосознания медленно, но неуклонно развиваются, то низшее сознание в человеке остается неизменным.

Поэтому идеальные люди не появляются, а низшее сознание, несмотря на всю замаскированность его проявлений, действует на любой стадии развития человеческого сознания, выражаясь в неискоренимом эгоизме (эгоцентризм) – личном и корпоративном; лицемерии (маскировка); подозрительности (осторожность); презрении к людям иного круга (недоверие к иным сообществам); животных инстинктах в отношении противоположного пола и т. п.

Таким образом, высшее сознание в ходе своего роста всё эффективнее начинает противопоставлять себя низшему сознанию – борьба между ними и отличает человека от животных, проявляясь на ранних стадиях развития еле заметно, а потом всё сильнее и сильнее.

Иначе говоря, рост самосознания, или повышение уровня высшего сознания в борьбе с низшим сознанием постепенно, но с ускорением расширяет человеческую сферу деятельности, обеспечивая перманентное развитие как отдельных персон в их поколениях, так и развитие их сообществ.

С ростом самосознания и, тем самым, увеличения самодостаточности цивилизации все более нивелируется действие большинства отмеченных выше природных факторов, из чего следует, что они действительно проявляются в качестве необходимых внешних, но никак не фундаментальных для человеческого сознания.

Следовательно, интенсивное развитие сообществ живых существ, – до этого бывшее едва заметным, и основной вклад в которое вносили мутации (случайные изменения в геноме), – начинается только с появлением в них самосознания, и соответственно – его взаимодействием с низшим (животным) сознанием, которое никуда не исчезает из этих живых существ. Данное взаимодействие выражается практически в непрестанной борьбе этих слитых вместе ипостасей сознания, поскольку они большей частью имеют противоположные устремления, о чем было подробно сказано выше, то есть их взаимодействие преимущественно выражается во враждебности (антагонизме).

В качестве примера можно привести проявление антагонизма низшего и высшего сознания отнюдь не в классовой борьбе угнетенных масс и кровопийцев-угнетателей, – и в тех и других преобладает низшее сознание, стимулируя тем самым преимущественно борьбу за выживание и сохранение или приобретение привилегий на уровне ощущений, но не за развитие сообщества, – а в антагонизме неформальной интеллектуальной оппозиции и властной элиты, которые, в сущности, представляют противоборство высшего и низшего сознания.

Безликая народная масса внешне обретает развитие в борьбе своих представителей как во власти, так и в неформальной интеллектуальной оппозиции власти.

Неформалы-интеллектуалы, преследуя в основном цели, противоположные целям представителей властной элиты, вынуждены апеллировать к народу, доказывая свою правоту и антинародность элиты-угнетателя, которая в свою очередь должна оправдываться и клеймить позором гнилых фантазеров-неформалов, умеющих только говорить, а не управлять и властвовать.

Тем самым народ волей-неволей вовлекается их энергией в поступательное движение, которое может быть и эволюционным при согласии элиты с оппозицией на те или иные компромиссы в интересах трудящихся масс, но может скачкообразно переходить в иное русло (перелом), если подобное согласие отсутствует, что в народном сознании отражается как несправедливость, трансформирующаяся в более или менее удачную попытку удаления правящей элиты от власти при наступлении подходящих условий.

Иначе говоря, неформально оппозиционная часть интеллектуалов, к которым можно отнести разнообразных образованных выходцев из народа в том или ином поколении, – активных, честных, искренне желающих блага народу, то есть с доминантой высшего сознания, – никогда, вопреки мнению А. Тойнби, не примыкала и не примкнёт к лицемерной и корыстолюбивой управляющей элите государства. Совершить подобное им не позволит уже достигнутый уровень высшего сознания, ставящий материальные блага на последнее место в ряду ценностей жизни. Поэтому они всегда будут разоблачать нечистоплотных, лицемерных и вороватых власть имущих, бороться за права и гражданские свободы трудящихся, как можно более широко привлекая их к этой борьбе.

Для представителей власти доминантой неизбежно является низшее сознание, то есть в их сознании ощущается явный недостаток осознания себя как самоценных личностей, а не как потребителей. Власть и мало чем ограниченный доступ к привилегиям и собственности принижает их настолько, что они видят в народных массах лишь источник благ для себя и поле для проявления собственных низменных инстинктов. Однако, опасаясь гнева народа и противодействия неформальной оппозиции, они вынуждены оказывать сопротивление анархии, удерживая, в частности, с помощью реформ тот порядок, который обеспечивает функционирование и развитие общества, но, естественно, не из благородных побуждений, а всего лишь из чувства самосохранения.

Перекос в этом противостоянии ведет либо к застою в развитии сообщества, либо – к дезорганизации системы управления и наступлению хаоса с непредсказуемыми последствиями, тем самым останавливая развитие сообщества.

Подтверждением этого является хронический застой в развитии стран третьего мира, в которых практически отсутствует неформальная интеллектуальная оппозиция власти. Там, в сущности, за власть борются те или иные кланы ради самой власти, а не для развития страны, и тем более, не ради блага народа.

С другой стороны, уничтожение или изгнание существующей властной элиты в пользу оппозиции ей, в лучшем случае, приводит к сравнительно кратковременному хаосу в управлении государством вплоть до восстановления устойчивой государственности, как это, например, произошло в 1789 году во Франции, где хаос длился до пришествия Наполеона, установившего авторитарное государство, всего лишь декорированного некоторыми демократическими институтами, полученными в наследство от недавней революции, но в котором, тем не менее, в отличие от абсолютистских монархий, реальную власть приобрела буржуазия, а значит, общество получило более сильный стимул к развитию.

Поэтому именно это государство обеспечило во время правления Наполеона интенсивное развитие сообщества французов, повлияв еще и на развитие других стран Европы, в которых феодальный строй тоже довольно быстро сменился капиталистическим.

В худшем случае, устранение правящей верхушки приводит к хаосу, который может длиться десятилетиями и завершаться распадом государства с разделением его на несколько самостоятельных государств. Примером этого являются недавние события в Ливии, Сомали, Эфиопии. Из истории известны также случаи присоединением к другим государствам территории, занятой ранее распавшимся государством. Например, это произошло несколько тысяч лет назад с Ассирией и Арменией.